Спасибо Богу за маму…

Вчера был не простой день… Но этот день был ценнее САМОЙ ЖИЗНИ…

При том, что это был предпоследний день перед моим отъездом и мысли у меня были занять его совсем другим. В десять часов приехала мама. Мы проговорили с ней шесть часов, практически не останавливаясь… Говорили обе… Она делилась своей жизнью… своими чувствами… Реально, ВПЕРВЫЕ за столько лет, сопровождая рассказ словами: «Я же тебе ничего этого не рассказывала».

Маме было восемнадцать, когда умер ее отец… (1964). Через месяц сделали операцию ее старшему брату Коле. Еще через месяц умирает жена этого брата… Ей всего тридцать пять! И в этот же день от новости у брата инфаркт… Его откачивают на лекарствах, и он сбегает из больницы, чтобы ехать в Киев, хоронить жену… Хоронят… а через пять дней перезахоранивают… (по настоянию родственников).

Мама проводит параллель: все эти события она вспоминает по дороге на кладбище, когда хоронят моего папу: папа умер в тридцать пять… совсем молодым… а через три месяца мы его перезахоронили… по всеобщему решению родных… И мама рассказывает теперь уже от себя: как открыли гроб и как я кричала на все кладбище… как бежала в никуда… мама рассказывает это обо мне… теперь я знаю, что мама это помнит… что в ее чувствах есть кусочки моих…

Мама рассказывает, как в одиннадцать лет родители оставили ее одну со свиньей, которая рожала поросят… А сами уехали хоронить ее любимого младшего брата Костю. Он погиб на шахте в девятнадцать лет… Мама одна. Свинья рожает… кричит… Гремит гром, сверкает молния… Маме дико страшно, и она не знает, что делать… Один за другим принимает поросят… она сама еще ребенок… страх… паника… ужас… рождение новой жизни… хаос… визг свиньи… поросят… гром и молния… одиночество… Содом и Гоморра… Родителей нет. Рядом нет никого… Полное одиночество – вот чувство, которое мама носит в себе с детства…

А затем приезжают родители. Входит мама в лучах солнечного света… Моя мама босоногой белокурой девчонкой бежит к ней с вопросом: мама! А где Костя? В ответ бабушка начинает выть и причитать: а на кого ж ты нас покинул… Костя погиб! Так мама узнает страшную новость.

Эта новость меняет жизнь. С этого дня бабушка (мамина мама) каждый день начинает выть… оплакивать своего без времени ушедшего сына… И нервы моей мамы не выдерживают… она запирается в другой комнате и неистово орет: «Мама, перестань выть!

Я больше не могу этого вынести!» Она бьется в истерике, закрывшись на ключ, и испуганная бабушка пытается ее успокоить… С этого момента бабушка стала потише… старалась при маме не плакать…

А я вижу себя… мне одиннадцать (так же, как и маме тогда), и слышу нечеловеческий крик, доносящийся из кухни: «Инга! Он, кажется, мертвый!»…

…Мама стоит на коленях у гроба, вся опухшая от слез, и воет… воет… воет… С этого дня она воет постоянно…

Пока мама рассказывает, она делится воспоминаниями: «Помнишь, как я взяла тебя за руку и сказала: „Пошли утопимся!“ Ты думаешь, мне было легко тогда?»

И я слышу чувства девочки-подростка… той самой, которой одиннадцать лет и которую оставили один на один с рожающей свиноматкой в бушующем мире жизни… Пазлы сходятся: те же самые эпизоды, только с обеих ракурсов – чувства моей мамы, о которых она мне никогда не рассказывала, и мои собственные, которыми никто, кроме меня самой, никогда не интересовался…

Помню, как мама безутешно плачет, подперев голову руками, затем берет меня за руку и отчетливо произносит: «Пойдем, дочь, утопимся!»

Что я чувствую в этот момент? Мне страшно. Неуютно. Непонятно… Ясно одно: так неправильно. И я говорю: «Нет, мама! Не надо… Успокойся!» Я утешаю ее…

Сегодня я вижу параллель: чувства, которые довелось пережить маме, догоняют и меня… Те же одиннадцать лет… Те же тридцать пять лет – в этом возрасте умирает папа, а для мамы – смерть невестки (жены брата, с которой они были близки)…

Постоянные слезы и причитания бабушки, которыми она оплакивает смерть девятнадцатилетнего сына, смерть мужа, невестки, болезнь старшего сына, судьбу троих детей, младшему из которых семь, которые остались без матери… Причем бабушка теряет уже второго мужа! Первый раз она осталась вдовой в двадцать шесть лет! Сейчас ей пятьдесят четыре…

Моя мама похоронила своего первого мужа (моего папу) в тридцать. Второго в пятьдесят…

Это судьба моего рода по женской линии… Мой родовой сценарий. Моя карма рода…

Так должно было быть и со мной… Но все по-другому…

И я благодарю судьбу за то, что мне удалось… Удалось пойти по верному пути… Обрести нужные качества. Трансформировать в нужное русло похожие чувства. Не пойти по пути закрытости и черствости сердца, внутренней пустоты и опустошенности, равнодушия и одиночества, но принять, прожить и отпустить всю ту боль, что приходила ко мне от моих родных и близких… от моих пра-пра по женской линии… от бабушки и мамы… Понимаю, что все это возможно было лишь по воле Господа! Что Он всегда был рядом… Нес меня на руках… Направлял… Поддерживал… Утешал…

Как же много я поняла в этот раз…

А мама… Она делилась и делилась… рассказывала о папе… о своих чувствах… о своем горе и безутешности…

А потом слушала меня… Я сидела у ее ног и делилась тем, что поняла сама, тем, что узнала… тем, чем помогаю сегодня людям…

– Я вижу, как ты изменилась, – говорит мне мама. – Ты ничего плохого не делаешь. Я всем теперь говорю, какая ты молодец. Что ты помогаешь людям, и что это я не смогла принимать твой выбор… Иди! Иди своим путем! Помогай людям! У тебя это получается! Я так за тебя рада!

Сижу и слушаю… Еще недавно я бы все отдала, чтобы такое услышать… сегодня понимаю: моей заслуги в этом нет никакой… Вся слава – Богу и Учителям! Это они помогли мне принимать все и остаться верной выбранному пути…

Мама ушла, а меня догнала мысль: когда мы не понимаем свои собственные чувства, мы не принимаем и чувства другого человека… Когда не позволяем раскрываться своим чувствам, тогда не приемлем страданий, переживаний других людей…

Нам самим ТАК БОЛЬНО, мы настолько не справляемся со своей болью, что чувства другого человека нас пугают… раздражают, бесят… Мы не в состоянии их слышать… видеть… слушать о них…

Когда мы не позволяем себе чувствовать, защищая себя от очередной порции боли, мы не в состоянии сострадать другим… не в состоянии быть милосердными… Чужая боль вызывает:

• надменный смех (ты еще не знаешь, как это по-настоящему, когда болит…);

• злорадство (вот теперь и ты узнаешь, как это остаться одной… быть вдовой… похоронить ребенка… развестись…);

• скрытую радость (не у одной меня так бывает! Не я одна без отца… не меня одну муж бросил… не у одной меня дети умирают… Значит, со мной все нормально…);

• чувство солидарности (теперь мы с тобой братья-сестры по несчастью… Добро пожаловать в клуб несчастных, жизнью обделенных, Богом недолюбленных…).

Когда на смену боли, обиде, претензии, страху, зависти, гневу приходят пустота и равнодушие, мы никому не позволим нарушить наш мнимый покой, разбудить глубоко спрятанные и крепко спящие чувства, – упаси Господи, проснутся… Поэтому мы глухи и немы к чувствам других… Мы слепы к переживаниям наших близких… Мы зарылись в кокон собственных страхов, непрожитых сценариев жизни… непройденных уроков… Мы перестали жить…

Выход: надо проснуться! Ожить!

Принять и прожить все чувства, на какие мы только способны…

Для того, чтобы сострадать другим… чтобы дать им то, чего не получили мы сами: поддержку, понимание, сострадание… Это и есть Любовь… Жить ради других… Пройти через свою боль, через ад своих испытаний, чтобы помочь впоследствии другим справляться с этими чувствами…