Глава 15
«Мужчинам нельзя верить. Особенно случайным любовникам», – злилась она на себя.
Но злиться она могла сколько угодно, делу это не поможет. Ее расследование зашло в тупик, а подписчики напирали:
«Давай, раскручивай ее! Это красноволосая девка убила!»
«Она же почти призналась! Не надо было ее отпускать! Пусть бы обос… лась!»
«Она и винодела отравила! Вспомни, автор, ведь при ней был рюкзак! Наверняка набитый пищевой селитрой. И она не пускала своего парня к столу, где умирал винодел! Все было продумано! Ну почему ты ее отпустила?!» «Автор, хочу дать тебе совет. Ты не способна к умственной деятельности. Займись физическим трудом. Твои рассуждения примитивны, а логика отсутствует. Не пиши никогда».
Слава богу, нашелся офтальмолог. Сам. Который и проконсультировал Инну:
«Автор, такое вполне может быть. У вашего Саши, похоже, протанопия. Она характеризуется невозможностью различать красный и зеленый цвета. Бывает только у мужчин, хотя носители мутированного гена в основном женщины. Патология закодирована в Х-хромосоме, единственной у мужчин и потому незаменяемой. В целом, на качество жизни это не сильно влияет, но есть некоторые ограничения. Одно из них – невозможность получить водительские права. Ну и такие профессии, как моряк, летчик, медик, химик, железнодорожник дальтонику с протанопией недоступны».
«Ничего себе, не влияет! – ахнула Инна. – А что, если Саша с детства мечтал быть именно летчиком? Или нейрохирургом? Что ему вообще остается с таким диагнозом? Быть блогером?»
Да и то ему потребовался водитель, чтобы разъезжать на арендованной машине. Марина – крепкий орешек. Как проверить, говорит она правду или врет? Ведь она искала попутчика именно для поездки в Грузию!
И тут Инна поняла, что помочь ей может только Лолита. Которая узнала Марину, потому что та училась у ее отца. Оказавшись в одном отеле, девушки разговорились. Когда Саша спускался в марани за чачей, Марина, по его словам, куда-то ушла. Не к Лоле ли на «чашку чая»?
Инна клеила картинку убийства Тамары и так и этак. Тело могли занести в квеври и накрыть деревянным щитом либо один сильный мужчина, либо мужчина с женщиной, либо две женщины. И тут вариантов много. Алла с Татьяной, Саша с Мариной, Ангелика с Лысиком…
Последний вариант Инну особенно развеселил. Она представила чопорного немца, который, вытирая огромную лысину и мясистые щеки, стоит над квеври, где лежит умирающая Тамара. А с боку к нему прижимается испуганная Ангелика.
Но и этот вариант нельзя сбрасывать со счетов. Чего только в жизни не бывает! Притворялась же Ангелика, что не говорит по-русски! Зачем, спрашивается? И их с Лолой разговор на диванчике у выхода с веранды, подслушав который, Тамара Зубаридзе стала похожей на смерть…
Ничего не поделаешь, придется поговорить с Лолитой. Она уже в Москве и, должно быть, проклинает Золотарева. За то, что обманул их с бабушкой в аэропорту.
Вот тут Инна и ахнула: подлый обманщик!
Она вдруг вспомнила, как Лолита сказала Игорю: «Я так долго тебя искала».
По словам Золотарева, они с Ригерами жили в одном доме. И если бы Игорь по-прежнему проживал все в той же элитной сталинке, в центре Москвы, Лолите не пришлось бы его искать почти десять лет. Значит, он лжет. И живет он, скорее всего, за городом, в элитном коттеджном поселке. В Барвихе или на Новой Риге. А квартиру, скорее всего, продал, чтобы не встречаться с Лолитой.
Инна мысленно себя обругала: «И в самом деле, саранча малоумная!».
И как теперь узнать адрес Лолиты? Разумеется, электронной почтой они не обменивались, равно как и телефонами. Искать Лолиту в социальных сетях? Но там наверняка нет ее адреса. Да и телефона тоже. Инна не работает в полиции, не занимается частным сыском. У нее нет знакомых следователей с их базой данных. Вообще ничего. Потому что она не планировала этим заниматься. И потому ее расследование зашло в тупик.
Можно, конечно, Лолите написать. У нее наверняка есть страничка в Инстаграм и в Фейсбуке. Но вряд ли Лолита Ригер ответит.
Инна уныло смотрела в смартфон. Неужели все? Конец? Прощай, блог в Тсене! Авторский блог Инны Грошевой!
«Думай! – подстегивала она себя. – Включи мозги! Москва большая, но кому надо, тот найдет».
Звонить Золотареву? Вот он посмеется! Ну что, саранча малоумная, без меня ничего не получается? Быстро же ты сдалась. Инне не хотелось унижаться. Надо попробовать обойтись без него.
Она вспомнила, где работает Вероника Ригер, мать Лолиты. Редактором в крупной кинокомпании. Найти информацию в Инете несложно.
И Инна накинулась на смартфон, словно собираясь его растерзать, забивая один за другим имена в поисковой строке, ключевые слова и целые предложения. Вскоре она узнала, что госпожа Ригер работает в кинокомпании «ССФП», что означает «Селена Стайлс Фильм Продакшн». Снимают они по десять сериалов в год, их производство поставлено на поток. Любят работать с известными авторами, покупая у них романы для экранизации.
«Есть! – возликовала Инна. – Я позвоню Юле, и она даст мне телефон Вероники Ригер!»
Юля была известной писательницей, чьи книги Инна редактировала. Они дружили. Фейсбук любезно подсказал, что Вероника Ригер у Юли в друзьях. Они, скорее всего, работали или работают вместе. И вообще у Юли столько связей среди киношников, что она без труда найдет нужный контакт.
Инна мысленно показала Золотареву язык.
– Юль, привет.
– Ты уже дома?
– Да, вчера прилетела.
– И как там, в Грузии? – с любопытством спросила Юля.
– Хорошо. Тепло.
– Хинкали ела? Вино пила?
– И ела, и пила. И еще кое-что.
– Неужели роман закрутила?! – ахнула Юля. – И кто он?
– Мужчина.
– Ну, слава богу! Подробностями поделишься?
– Как-нибудь потом. У меня к тебе дело. Ты хорошо знаешь Веронику Ригер?
– Нику? Встречались. Сейчас не работаем вместе, но она у меня в контактах.
– Дашь телефончик?
– А тебе зачем? Сценарий, что ли, написала?
– Типа того. Хочу проконсультироваться.
– Не вопрос. Хорошие сценаристы сейчас нужны. Может, еще и вместе поработаем. Моя последняя книга – бестселлер. Я ее как раз хотела закинуть в «ССПФ». А Ника у них главный редактор. Она пишет заявки на телевизионный канал, она же туда и ходит. У нее везде связи. Как же! Вдова Стара Ригера! Этот титул дорогого стоит! Кто же не знал красавчика Стара? До сих пор помню, как пол-Москвы по нему с ума сходило, – невольно вздохнула Юля.
Инна тут же заподозрила, что и ее подруга была неравнодушна к Ригеру. Да, натворил он дел! Прошелся ураганом по женским душам, таким чувствительным и жаждущим романтики. Драматург, культуролог, телеведущий и просто красивый мужчина.
– О нем я и хочу поговорить с его вдовой, – честно сказала она Юле. И торопливо добавила: – Подробности потом. Скинешь телефон Вероники мне в WhatsApp?
– Сейчас.
– С меня бутылка вина.
– Грузинского? Ладно, приноси.
– До встречи.
Инна дала отбой, и вскоре в месенджер прилетел телефон Вероники Ригер. Да, мир держится на связях. Она уже хотела, было, звонить Веронике, но тут позвонили в ее собственную дверь. Инна сообразила, что приехали Машка с Дэном. А в духовке подгорают стейки семги. По квартире плыл аромат поджарившейся рыбной корочки. И Инна понеслась сначала на кухню выключить духовку, а потом к входной двери.
– Ма! Классно выглядишь! Загорела!
– Инна Васильевна, я читаю ваш блог! Ну и кто убил Зубаридзе?…
Веронике она позвонила только в одиннадцать вечера. Набралась-таки наглости. Сказала, как в ледяной омут нырнула:
– Ваш телефон мне дала Юля, писательница. Мы с вашей дочерью вместе отдыхали в Грузии.
На Грузию госпожа Ригер отреагировала тут же:
– Тогда, может, вы мне скажете, что там случилось? Лолита явно не в себе, а моя свекровь угодила в больницу.
– Агриппина Викентьевна в больнице?!
– Да, и это значительно осложнило мою жизнь. Я единственная кормилица в нашей маленькой семье. Лола не работает, а бывшая свекровь не привыкла жить на одну только пенсию. Я думала, что надолго избавлюсь от претензий мамы, когда оправляла ее в Грузию, а получилось наоборот. Теперь я разрываюсь между работой и больницей.
– Хотите, я вам помогу? – с готовностью сказала Инна.
– А вы что, волонтер? Или профессиональная сиделка?
– Нет, я редактор в издательстве, где печатается Юля. Просто у меня есть свободное время. Я не замужем.
– Я тоже, но свободного времени от этого у меня еще меньше, – у госпожи Ригер оказалось хорошее чувство юмора. – Но в моем положении от помощи не отказываются. К тому же я горю желанием узнать подробности тбилисского вояжа моей свекрови и дочери. Которые после этого обе свихнулись. Что там случилось? – требовательно спросила Вероника.
– Убили Зубаридзе. Точнее, Зубаревых, Илью и Тамару. Это хирург, который…
– Я помню, – перебила ее Вероника. – Вы-то, какое к этому имеете отношение?
– Это случилось в отеле, где отдыхали Лолита с Агриппиной Викентьевной и где случайно оказалась я. На банкете. Отель принадлежал им, Зубаревым.
– Я об этом не знала, – пробормотала Вероника Ригер. – Значит, они сбежали в Грузию и купили там отель… Как вас зовут?
– Инна. Инна Грошева.
– Ни о чем не говорит. Когда мы с вами встретимся, Инна? Завтра?
– Да. Только вечером. Я работаю.
– Я тоже. В восемь вас устроит? Какое метро поблизости?
– Давайте встретимся в Деловом Центре, в Афимолле?
– Идет. К восьми я туда подъеду и вам позвоню.
Инна, волнуясь, смотрела в темное окно. Какая хваткая, энергичная женщина. Ее рассказ об Аристархе Ригере должен быть интересным.
…Она сидела за столиком в кафе и гадала, насколько фото в WhatsApp соответствует действительности. Вопреки словам Золотарева, Вероника Ригер выглядела прекрасно. По крайней мере, на фотографии. А вдруг это неудовлетворенное тщеславие? Золотарев пытался утешить вдову своего великого друга, а она ему отказала.
– Привет! Я не сильно опоздала?
Инна с удивлением смотрела на стоящую перед ней женщину. Да, фото недавнее. Но все же… Лицо Вероники было заполировано ботоксом и филерами так, что напоминало восковые шедевры из музея мадам Тюссо. Без морщин, но и без мимики. Рот еле двигался, глаза не улыбались. Для чего все это? Только лишь для того, чтобы на фото выглядеть моложе своих лет?
– Что вы на меня так смотрите? – требовательно спросила Вероника, присаживаясь напротив.
– Любуюсь, – нашлась Инна. – Вы так молодо выглядите.
– Могу дать контакт, – Вероника обозначила улыбку. Рот дернулся, но не смог растянуться, словно бы уголки его были намертво прибиты гвоздями. – Вам не мешает сходить к хорошему специалисту. К косметологу.
– А что со мной не так? – Инна нервно поправила волосы.
– Дорогуша, но так же нельзя! – возмущенно сказала госпожа Ригер. – У вас же неприлично много морщин! Вы выглядите на сорок пять!
«Все ж немного меньше, чем мне есть на самом деле», – мысленно усмехнулась Инна. Да, в свое лицо Вероника вложила немало денег, но это не сделало лучше ее фигуру. И выглядела она молодо только на фото.
– Вы не на диете? – спросила она, открывая меню.
– Пытаюсь, – вздохнула Вероника. – Но сейчас я смертельно хочу жрать. Что порекомендуешь? – перешла она на ты. – Ты ведь здесь не в первый раз?
– Пиццу с грушей и сыром бри. Тыквенный суп-пюре с крабовым мясом. А из напитков – облепиховый чай.
– Мне надо выпить, – сказала Вероника. – Я сегодня дико устала. Читала отказы от телеканалов. Набралась целая папка. Вывод: все чего-то ищут, но не знают сами, чего хотят. Это безумие какое-то! Надо чтобы выстрелило. Но при этом рисковать никто не хочет. И денег вложить не хочет. Бюджет минимальный, съемки павильонные или такая натура, которая денег не стоит. Деревня там или провинциальный городок, где герои находят свое счастье. Сил уже нет это читать. И как такое возможно: найти золотую жилу без всякого риска? На то и клад, чтобы принять на веру стремную карту, где рукой бродяги-пирата нацарапаны координаты. Либо веришь, либо забываешь про клад. Вот и мечусь, лопатя «бестселлеры» и собирая заявки от сценаристов… Но что это я о работе? Давай сделаем заказ и поговорим о Грузии.
Они сошлись на тыквенном супе, но пиццу Вероника предпочла посытнее. Глядя, как она жадно пьет вино, Инна вспоминала слова Золотарева: «Она довольствуется обществом теней». Да ничего подобного! Вероника Ригер любит жизнь и пьет ее так же, как это вино, жадно, заразительно, если ее мучит жажда. Так что поневоле хочется составить ей компанию.
– Итак? – внимательно посмотрела на нее госпожа Ригер. – С чем ты пришла?
– Мне надо поговорить с вашей… с твоей дочерью. А я не знаю ни адреса, ни телефона. Хотя я предпочла бы не телефонный разговор, а встречу.
– Что натворила Лола?
– Пыталась соблазнить Золотарева.
– А… – протянула Вероника. – Стой! Он что, тоже был там?! В отеле Зубаридзе?!
– Да.
– Черт! Мне все это не нравится!
– Скажи, кому принадлежит идея поездки в Грузию?
– В общем-то, мне.
– То есть?
– Моя свекровь, которую я смертельно ненавижу, но о которой вынуждена заботиться, все время требует к себе внимания. И чуть ли не каждый день грозится, что лишит нас с дочерью наследства. Отпишет квартиру троюродному племяннику, который то ли есть, то ли нет. Но когда человек в старческом маразме, дальние родственники, претендующие на его квартиру, всегда найдутся. Ты бы видела эту квартиру! Вот мне и приходится терпеть. Свекровь привыкла каждый год ездить за границу. Мои средства ограничены, а преклонный возраст не позволяет Агриппине Викентьевне делать дальние перелеты. И что у нас остается? Турция, где в апреле еще холодно. Египет, который закрыт. Можно, конечно, через Белоруссию, но повторяю: моей свекрови глубоко за семьдесят. Стыковочные рейсы не для нее. Карловы Вары дорого. Дела у меня сейчас идут не очень. Вот раньше я отправляла свекровь в апреле в Египет, и все были довольны! А теперь приходится искать варианты. Из этого отеля в Грузии мне уже не первый год приходит реклама. Ума не приложу, как они на меня вышли?
– Могу предположить, что это Тамара.
– Допустим. Я не обращала на рекламу внимания, пока мне не пришло очень уж выгодное предложение. И я его рассмотрела. Поговорила со своими знакомыми и выяснила, что Грузия сейчас в большой моде. И дешево, и близко, и в Тбилиси сейчас уже весна. Я предложила свекрови на выбор: апрельская Турция, три звезды в европейском отеле, в захолустье, или вояж в Кахетию, в винодельческое шато. Она выбрала Кахетию.
– Выходит, это было совпадение, – задумчиво сказала Инна. – Как странно получается: для каждого у Тамары Зубаридзе нашлось выгодное предложение. Получается, она заманила смертельных врагов в свое шато, чтобы умереть? Но на самоубийство это не очень-то похоже. Ее нашли в марани, в одном из квеври, с проломленным черепом.
– Где?!
– И винном погребе.
– И ты хочешь сказать, что моя дочь…
– Ваш заказ.
Официантка поставила перед ними глубокие тарелки с тыквенным супом. Какое-то время они молча ели. Заметив пустой бокал, девушка предложила госпоже Ригер еще вина. Та не отказалась.
– А ты почему не пьешь? – спросила Вероника.
– Еще не отошла от Грузии.
– Понятно, – кивнула Вероника. – Бухали, что ли?
– Нет, на трупы любовались. Сначала он, потом она… А что ты, говоришь, случилось с Лолитой?
– Она опять впала в депрессию. Убийства в шато, куда она поехала отдыхать, наложились на весеннее обострение.
– У нее что, серьезные проблемы с психикой?
– А как ты думаешь, почему она не работает? – прищурилась Вероника. – Нет, на учете моя дочь не состоит. Но на работе больше двух месяцев удержаться не может. Куда я ее только не сватала! Лола не смогла работать даже редактором по гостям на заштатном телеканале! Работа, не требующая умственных способностей. Позвонить, встретить, предложить чай-кофе. Ее, видишь ли, это напрягает! Дочь Стара Ригера – официантка! А кто виноват, что ты ничему не хочешь учиться? Ни перед кем не хочешь прогнуться? Всем подряд хамишь, подчеркивая свое превосходство. Мол, я дочка Аристарха Ригера, коренная москвичка! Потомственная аристократка! Мой дед был академиком, лауреатом Сталинской премии! Это вы мне должны кофе подавать! Так за это сейчас денег не платят. – И госпожа Ригер запила свои слова новозеландским вином.
Инна подумала, что Золотарев ее выбор одобрил бы. Новозеландские вина сейчас в моде. Классика приелась, и это касается всего. Недаром сам Игорь поехал в Грузию дегустировать оранжевое вино. Вспомнив Золотарева, Инна расстроилась. Спасла пицца с грушей, которую принесла официантка.
– А у тебя дети есть? – прервала молчание Вероника. Которая ела с еще большим удовольствием, чем пила вино. У Инны, глядя на нее, проснулся аппетит.
– Тоже дочь, – кивнула она. – Но она помладше твоей Лолы. Ты не переживай, они сейчас все такие, – попыталась успокоить Инна госпожу Ригер. – Ищут себя.
– Да, но пока наши дети себя ищут, мы себя теряем. Приходится быть их тылом, значит, не на передовой, где кипит жизнь и надо рисковать. Постоянно думаешь: надо терпеть, не высовываться, дорожить своей работой, какая бы она ни была. Лишь бы она вообще была. Все ради этих детей, которые вырастают неблагодарными свиньями! – с чувством сказала Вероника.
– Но неужели муж тебе ничего не оставил?
– Оставил. Квартиру, в которой я живу, – усмехнулась Вероника. – Еще в одной живет его мать. Дача тоже ее. Продать невозможно. Мы были в разводе, когда Аристарх умер. Следовательно, из его завещания я была исключена. Мать его пережила, значит, и он ничего при жизни не унаследовал. Агриппина Викентьевна, извини за подробности, впала в глубокий старческий маразм. Все ценности отнесла в банк и заперла там в ячейке. На черный день. Продавать ничего не разрешает. Коллекция монет, ценные марки. Кое-какие драгоценности. Я все время боюсь, что свекровь потеряет ключ.
– А твои родители?
– Живы здоровы, – пожала плечами Вероника. – Живут на пенсию. Я-то из простой семьи. За что меня свекровь все время ненавидела.
– Где же вы познакомились со Старом?
– На корте. Мама с папой пытались выбиться в люди посредством меня. И оплачивали мои уроки большого тенниса. Не сложилось, – коротко сказала Вероника.
– Но ты была замужем за Старом Ригером!
– И что? – насмешливо спросила Вероника. – Дорогая моя. Талантливые люди у себя дома превращаются просто в людей. Аристарх блистал в телестудии, в студенческой аудитории, на репетиции в театре. А дома он сдувался, и в мою постель ложилась пустая оболочка, понятно? К красоте быстро привыкаешь, а в быту мой гениальный муж был хуже ребенка. Ныл, когда у него поднималась температура, повсюду разбрасывал грязные носки и никогда не мыл за собой посуду. Даже не брился, если ему не надо было ехать на работу. Лежал на диване с книжкой, рядом стояла грязная тарелка, повсюду крошки. Мы почти не разговаривали, что бы я ни говорила, мой супруг называл это чушью собачьей. По его мнению, я была малообразованной нимфеткой, которая стремительно обабилась. И утратила для него всякую привлекательность. В интимной жизни у нас были большие проблемы. Деньги? Да он тогда не больно много зарабатывал.
– Почему ты снова не вышла замуж?
– Предпочла остаться вдовой Стара Ригера, – насмешливо сказала Вероника. – Я считала себя его женой, пока он снова не женился. Кстати, незадолго до смерти он сказал мне, что собирается это сделать.
– Ты ее знала?
– Нет. Какая-то девчонка. Аристарх сказал, что они ждут, когда ей исполнится восемнадцать. Не хотел скандала. Из-за своей юной невесты он и решился на операцию. Сказал, что чувствует себя старым. Разница в возрасте была солидная. А у него начались мигрени. А тут эта пиявка Тамара подсунула ему своего дружка, хирурга. Илью Зубарева.
– Что ты скажешь о Поздняковой?
– Ничего хорошего, – поморщилась Вероника. – Выскочка. Стар и меня эксплуатировал. Просил искать для нее роли, водить по кастингам. «Появится что-то вкусное – тут же звони», – говорил он. Стар имел в виду сериал на федеральном канале, с большим бюджетом и сильным сценаристом. Где было, что играть. Это ведь мне Позднякова обязана своей славой.
За разговором они не заметили, как принесли десерт.
«Побалую себя», – решила Инна. Пора было переходить к сладкому.
– Золотарев… Он и Лола… Извини, но я все знаю.
– Понятно… – протянула Вероника и посмотрела на нее с прищуром: – Он что, и тебя трахнул? – госпожа Ригер заметно опьянела.
– Так получилось, – промотала Инна и почувствовала, как ее щеки вспыхнули.
– Вот кобелина! Уноси ноги, слышишь? Хотя… Он сам, небось, уже в какой-нибудь Америке. Есть мужчины, которые всегда уходят по-английски, не прощаясь. Они считают, что они джентльмены, а на самом деле трусы. Игорек из таких.
– Так было и с Лолой? – осторожно спросила Инна.
– Что было, то было. Он уехал, а мы тут же выдали ее замуж.
– Она что, все-таки была беременна?!
– Нет, слава богу. Но об этом все говорили. О ее романе с женатым мужчиной, о том, что Лола за ним бегает. Она закатывала истерики, кричала, что вскроет вены. Лолита вела себя так глупо, что все над ней потешались. Золотарева я понимаю: зачем ему такая жена? Она же неадекватна! Он и переспал-то с ней из мести, чтобы он там ни говорил. Стар постоянно уводил у него женщин, причем, не прилагая к этому никаких усилий. Ну, любили его бабы, что тут поделаешь? – простецки сказала Вероника. – Он им стихи читал, и как читал! А Игорьку не хватает фантазии. Он все бизнесом отговаривается, некогда, мол. А на самом деле он просто торгаш, без грамма романтики. Предки его были торгашами, и сам он недалеко ушел, – презрительно сказала госпожа Ригер. – Они с моим мужем разругались вдрызг из-за Лолиты. Игорь уехал. Проще говоря, сбежал. А мы стали думать, что делать. У Стара был аспирант, давно уже влюбленный в Лолиту. Мы быстренько сыграли свадьбу. Меньше чем через год они разбежались. Но тема была закрыта.
– Ты так спокойно об этом говоришь!
– Лола все еще ребенок. И, похоже, останется им навсегда. Выйдя замуж, она по-прежнему бо´льшую часть времени жила у меня. Дома, а точнее, у мужа, ночевала редко. Она не умеет готовить, абсолютно не приспособлена к тому, чтобы вести домашнее хозяйство. Я до сих пор гадаю, для чего живет моя дочь? Хотя бы бабушку соглашается сопровождать в заграничных поездках, – Вероника тяжело вздохнула.
– Она живет с тобой или с бабушкой?
– Когда как. Сейчас, когда моя свекровь в больнице, Лолита перебралась в ее квартиру.
– Она ее унаследует?
– Да. И ее, и дачу, и все, что лежит в банковской ячейке.
– Тогда ей вообще не надо будет работать.
– Этого-то я и боюсь.
– Ты дашь мне ее адрес?
– Послушай, я так и не поняла, зачем тебе это надо?
– Я хочу знать, кто убил Зубаридзе, Илию и Тамару, – просто сказала Инна.
– Зачем?
– Я веду блог.
– Ты серьезно?!
– Вполне. Мне надо его раскрутить.
– И ты ради этого ввязалась в криминальную историю!
– Это вышло случайно. Но теперь мне надо назвать имя убийцы. Лолита – ценный свидетель.
– А если это она?
– Она убила Тамару?!
– Лолита любила отца. Больше, чем меня. Больше, чем кого бы то ни было. Даже в Игоре Золотареве она любила своего отца. Потому что самого отца она не могла любить так, как ей хотелось.
– Я это поняла. Так я могу с ней поговорить?
– Что ж. Если ты поможешь мне ухаживать за больной свекровью. Извини, я человек деловой. Я помогу тебе, а ты помоги мне. Ты же видишь, как у меня много работы. А помочь некому, кроме дочери, у которой очередной нервный срыв. Я много не прошу. Прийти в больницу, построить нянечек. Проверить капельницу, если надо, памперс поменять. Сможешь? – Вероника требовательно посмотрела ей в глаза.
– Да, – кивнула Инна. В конце концов, меняет же она памперсы Гошиному младенцу.
– Тогда записывай адрес. Хотя, Лола тебе может и не открыть, – насмешливо сказала Вероника. – На двери есть глазок. Советую ехать прямо в больницу.
– Хорошо. Где лежит Агриппина Викентьевна?
– В пятьдесят второй, в кардиологии.
«Вот я кретинка! – подумала Инна. – Можно было просто обзвонить московские больницы! Вероника ведь сказала, что ее свекровь серьезно заболела. Фамилия-то редкая! Агриппина Викентьевна Ригер, возможно, вообще в Москве одна».
Хотя бы свой счет в кафе Вероника оплатила. Инна потратила только время и узнала про себя кое-что нелестное. Например, что у нее неприлично много морщин и что «ее тоже трахнул Золотарев».
«Мужчинам нельзя верить. Особенно случайным любовникам», – еще больше разозлилась она. Вот Вероника, похоже, устояла.
А Тамару Позднякову она назвала пиявкой. Так что там на самом деле случилось десять лет назад?
