Глава 13
«Она это или не она?» – гадала Инна, ощупывая взглядом красную макушку. Волосы уже успели отрасти, и теперь было видно, что Марина – блондинка. Зачем надо прятать такую красоту? Густые светлые волосы, а она их – краской! Да еще и красной!
Саша с Мариной сидели впереди, через ряд, в креслах E и F.
Сегодня Инна заметно продвинулась в своем расследовании. Золотарев то и дело проговаривался. А она не упускала случая вернуть его к интересующей теме. Инна понимала, что если она не назовет имя убийцы, ее блог в Тсене можно хоронить. Сказала «а» – иди до конца алфавита. Блогер должен быть упертым. Поток информации огромен, в этом океане хорошо бы стать искусным навигатором. И ловко управляться с парусом, ловить ветер читательских симпатий, чтобы не терять скорость. И курс менять нельзя. Он верный, судя по количеству подписчиков и лайкам.
Резо в качестве убийцы никого не устраивает. Да и не он это сделал. Ума у парня не хватит провернуть такое. Не ради него Тамара спустилась в марани. Она вполне могла пригласить Резо к себе в спальню, муж им больше не мешал.
До сегодняшнего дня Инна склонна была думать, что в погребе Тамара столкнулась с Аллой. И яблоко раздора – Резо. При всей натянутости, версия, предложенная Аллой, не так уж и глупа. И у нее была сообщница – Татьяна. Вдвоем им вполне по силам было избавиться от Тамары Зубаридзе.
Инна так и видела в своем богатом воображении, как подруги поднимают тяжелый щит и накрывают им квеври, где лежит истекающая кровью Тамара. А Резо их не выдал, потому что рассчитывал уехать с Аллой Москву.
Но сегодня мысли Инны переключились с подруг на другую особу.
…Встали они поздно. Инна, едва открыв глаза, метнулась в ванную комнату привести себя в порядок, пока Золотарев спит. Хотелось выглядеть свежей и желательно не на свой возраст, о котором промолчим.
Лед в ведерке с шампанским еще вчера растаял, а в бутылке оставалось вино. Выглядело это неаппетитно, а вот розы порадовали. Бутоны раскрылись, как и было задумано, к утру. Инна окунула лицо в букет и задохнулась от счастья…
– Сколько времени?
Она вздрогнула. Давно он на нее смотрит? Она причесывала волосы, делая из них конский хвост и стараясь, чтобы не остались «петухи».
– Лучше распусти, – посоветовал Игорь. – Мне нравятся твои волосы.
– На горе ветер. Мы ведь поедем на Мтацминда?
– Куда хочешь, – он зевнул.
– Почему тебе никто не звонит? – подозрительно спросила она.
– Потому что я выключил телефон, – невозмутимо ответил он.
– А как же твой бизнес?
– У меня есть управляющий и целый штат сотрудников.
– А жена и дочери?
– Ты хочешь прочитать мою переписку с семьей в WhatsApp?
– Просто интересно, какие у вас отношения?
– Ты часом не замуж за меня собралась? – прищурился Игорь.
– Много чести.
– Я тебя недостоин?!
– Мне много.
– Вот уж не знал, что у тебя такая низкая самооценка, – удивленно сказал Золотарев. – Когда мы встретились в тбилисском аэропорту, я подумал, что такие особы знают все на свете, а мужчин, как военные трофеи, развешивают на плечиках в шкафу, среди своих платьев.
– Внешность обманчива. С тех пор, как я развелась, у меня не было мужчины.
– Я заметил.
– Прекрати хамить!
– Я просто пытаюсь привести тебя в чувство. Ты какая-то взвинченная. Лавры мисс Марпл покоя не дают?
– Я просто проголодалась.
– О, черт! – он вскочил. Инна невольно отвернулась. – Мы же опоздаем на завтрак! А здесь, говорят, великолепный пианист!
– Ты любишь классическую музыку?
– А какой же я без этого мажор? Концертный зал Чайковского и балет в Большом были частью обязательной программы моего воспитания.
– Небось, и музыкальную школу закончил?
– А как же?
– Неужели скрипка? – ахнула Инна.
– Гавот.
Она не поняла, шутит он или всерьез? Но Чайковского Игорь угадал с первых же аккордов. Как только они вошли в зал, где был накрыт завтрак, пианист заиграл. Они с Игорем были единственные гости, решившие позавтракать в этот поздний час, и Инне опять стало неловко. Но Золотарев подмигнул ей и положил на рояль деньги. Сумма была большая, и пианист благодарно кивнул и улыбнулся.
– Расслабься, – шепнул ей на ухо Игорь. – Считай, что я заказал этот утренний концерт для тебя.
Они пили шампанское и смеялись. Он – два бокала, она едва пригубила, но все равно почувствовала, как голова приятно закружилась. Глаза затуманились, сердце растеклось в груди, словно малиновый сироп, и там теперь было тепло и сладко. Инна чувствовала себя молодой и счастливой. Она даже забыла про свой блог. Счастливые не пишут в Интернете.
После завтрака они пешком пошли в центр, наслаждаясь погодой и видом зеленых газонов. Инна смотрела на все другими глазами, будто заново открывала для себя Тбилиси. Ей хватило деликатности не просить прохожих, чтобы их с Игорем сфотографировали вместе. Она понимала, что для него это всего лишь приключение на отдыхе, коли уж с работой не сложилось.
Он это оценил.
– Меня не раз пытались поймать. Писали моей жене, выкладывали ей на страничку в соцсети мою личную переписку. Брошенные женщины мстительны.
– А много ты их бросил?
– Не считал, – честно ответил он.
– Я ни на что не претендую.
– Я это понял… Оправдываться не буду, врать не собираюсь. О том, что влюбился и собираюсь изменить свою жизнь. Не собираюсь.
– По крайне мере, откровенно. Меня тоже все устраивает, – она постаралась, чтобы голос не дрогнул. – Предпочитаю одиночество.
– А я – удобство. У меня не брак, а партнерский договор. Мне это выгодно.
– А ей?
– Видимо, тоже, раз она до сих пор не подала на развод.
– В любовь, как я понимаю, ты не веришь?
– Я верю в статистику, – серьезно сказал он. – Браки по расчету самые крепкие. А любовная лодка чаще всего разбивается о неустроенный быт.
– Ты испугался, что Лолита тебе все испортит?
– Ей давно надо ходить к психотерапевту.
– Расскажи мне о ее матери?
– Зачем? – откровенно удивился Золотарев. – У Вероники Ригер все хорошо. Она работает редактором в известной кинокомпании, периодически встречается с мужчинами, ни один в ее жизни не задерживается, но, по-моему, она к этому и не стремится. После Стара все мужчины лишь тени. Она и довольствуется обществом теней.
– А ты с ней встречаешься?
Он вдруг смутился.
– Еще один не взятый сантиметр? – не удержавшись, съязвила Инна.
– Не начинай, – поморщился Золотарев. – Мы со Старом спорили не за Веронику, а за то, кто круче. Он, естественно, победил. Но, как и следовало ожидать, она ему быстро надоела. А мне не нужны объедки с барского стола.
Инна невольно передернулась. Какой цинизм! Вот также он будет говорить и о ней!
– Что замолчала? – спросил Игорь, когда пауза затянулась.
Они вернулись на Мост Мира. Под ними катила бурые воды Кура, похожая на сонную кошку. Она потягивалась, терлась о набережную, но когти не выпускала. Словно ждала, что ее вот-вот приласкают.
Зазывала предложил им экскурсию по реке, а когда они отказались – сфотографировать на память. Вдвоем. Инна отрицательно покачала головой.
– Ты не хочешь иметь мое фото? – насмешливо спросил Игорь.
– Уверена, что их полно в Интернете. Надо будет – разыщу.
Он рассмеялся.
– Ты похожа на кактус. У тебя и внутри колючки.
– Жалеешь, что выбрал меня, а не Лолиту для последнего дня в Тбилиси?
– Принято говорить крайнего. Я сюда наверняка вернусь, и не раз. Я еще в аэропорту подумал, что с тобой будет трудно. Но это меня не испугало.
– Так был уверен, что мы встретимся?
– Мир тесен. К тому же, я верю в судьбу. Я смотрел и думал: «Эта колючка будет моей любовницей».
– Ну и самоуверенность!
– А разве не вышло по-моему?
– Игорь, ты все время берешь разбег. В этом твоя проблема. Оставь ты уже в покое спорт.
– Какой спорт ты имеешь в виду?
– Любой. Ты победил: он умер, а ты живешь. Наслаждаешься жизнью. Можешь заполучить все, что твой великий друг оставил на земле.
– Но не хочу.
– Потому что тебе это больше не интересно.
– Инна, ты не заметила, что мы все время говорим обо мне? – неожиданно мягко спросил Игорь.
– Нам не о чем больше говорить, кроме убийства твоего друга и четы Зубаридзе. Нас с тобой нет, это закончится завтра, как только мы сядем в разные такси после выхода из аэропорта. Если я попрошу твой телефон, ты наверняка подумаешь, что навязываюсь.
– А на самом деле?
– Мне надо раскрыть это убийство, пойми.
– А если это сделал я?
Теперь она смутилась.
– Так что? – настаивал Игорь. – Назовешь ты читателям блога мое имя или предпочтешь убить свой блог?
Она молчала.
– То-то. Выбор сделать не просто. Хорошо, я готов ответить на твои вопросы. За обедом, идет? Мы поедем в шикарный ресторан, как я тебе и обещал. Отметим окончание тбилисского вояжа. И я постараюсь предельно откровенно ответить на твои вопросы, хотя подозреваю, что мне они сильно не понравятся.
«А как непросто мне будет их задать!» – невольно подумала она.
Инна в отличие от него не имела такого опыта в делах любовных. Точнее, она его вообще не имела. Гоша и пара коротких романов, скорее, мучительных для нее, чем счастливых. И теперь она боялась влюбиться, хотя подозревала, что худшее уже случилось. Золотарев задурил-таки ей голову. И теперь она будет придумывать себе то, чего на самом деле не было, надеяться, ждать, ревновать, вздрагивать от каждой эсэмэски, которая пришла на телефон, или сигнала о том, что написали в WhatsApp. Когда еще это пройдет!
«Я бездомная кошка, которую на время приютили. Накормили, приласкали. Поселили в номере люкс, вывели на прогулку. И даже оплатили для меня утренний концерт. Но был бы Игорь так щедр, если бы не знал, что завтра кошка отправится туда, откуда пришла? В одиночное плавание, на самообеспечение, под знамена оголтелых феминисток. Нам хорошо и без мужчин! Мы свободны! Брак – это предрассудки!»…
Она боится признаться себе в том, что ходит к Гоше затем, что у него семья. Пытается остаться ее частью. Потому что одиночество похоже на лавину. Годы стремительно тают, как и силы, надежных камней, близких людей и преданных друзей, хотя бы знакомых, с которыми можно пообщаться, остается все меньше, и вот уже лавину нечем удержать. Она надвигается неотвратимо. Не успеешь оглянуться, как вокруг могильный холод, толща одиночества, через которую не пробивается и лучик света. Одна в ледяном плену…
– Эй, Инна!
– Что? – она очнулась.
– Что с тобой? Проголодалась? Я поймаю такси…
…Ресторан был очень дорогой. Едва открыв меню, Инна тут же его закрыла. На цены страшно было смотреть. Тем не менее все столики были заняты.
– Это лучший ресторан в Тбилиси, – шепнул ей Золотарев. – Наслаждайся.
Она пыталась. Но вопросы, которые она хотела задать Игорю, были все равно что перец, делающий все блюда, которые она ела, невыносимо острыми. Она еле могла глотать. Поэтому много пила воды. Золотарев смотрел на нее с беспокойством.
– Ты, часом, не наведалась в коптильню к Зубаридзе? – спросил он.
– А при чем тут их коптильня?
– А ты до сих пор не догадалась, чем отравили Илию?
Инна вздрогнула:
– А ты что, догадался?
– Конечно. Как только сказали о том, что винодел наелся селитры.
– И?..
– У них была домашняя коптильня. А селитру используют, чтобы придать изделию товарный вид. Колбасы были бы серыми, так же как и копченая грудинка с окороком, если бы в них не добавляли чуть-чуть пищевой селитры. От этого мясо становится розовым. А так оно на вид неаппетитное. Но в больших дозах пищевая селитра, как ты понимаешь, яд. Зубаридзе пил минеральную воду «Боржоми». У нее горьковатый вкус. Идеальный напиток, чтобы добавить туда селитру.
– О, господи! – ахнула Инна. – Ты знал и не сказал!
– Кому? Полиции? И что бы это изменило?
– Но тогда Резо… – она осеклась. – Нет, мог. Он сидел по левую руку от Илии.
– Смекаешь?
– Игорь, ты уверен?
– Почти, – небрежно сказал он и поправил галстук. – Я заглянул в коптильню. У меня вообще-то ресторан. Я изучал технологический процесс изготовления деликатесов. Верь мне: Зубаридзе отравили пищевой селитрой.
– Но кто?! Ах, да. Мы все решили, что это Резо.
– На один вопрос я ответил?
– Да, конечно.
– Давай дальше.
Она вдруг вспомнила, как Игорь, держа одной рукой за волосы голову Зубаридзе, другой зачем-то поднял упавший стакан из-под «Боржоми». А опрокинул его… Зубаридзе? Она напряглась, вспоминая…
– Эй, что с тобой? – опять окликнул ее Игорь.
– Ничего.
– Ты ушла в свои мысли. О чем они? – настойчиво спросил он.
«Лилит» его все-таки убило…
Кто это сказал?
Инна мучилась ответом на эти вопросы, в них и была скрыта тайна убийства винодела. А потом и Тамары. Лолита в алых перчатках… Татьяна с веером… Крохотная сумочка, расшитая бисером на поясе у Агриппины Викентьевны…
«Я застала их в коптильне…»
– За здоровье? Или за прекрасную погоду? – Игорь поднял свой бокал.
Она пила неохотно. Лишь для того, чтобы ему угодить. Он так долго выбирал вино и так тщательно. Сомелье стоял у их столика, вытянувшись в струнку. Да, Золотарев знаток!
– Как тебе вино? – прищурился он.
– Великолепно!
– Тогда почему не пьешь?
– Игорь, это оранжевое вино!
– И что?
– Неужели ты не понимаешь?!
– Ты слишком впечатлительная. Давай следующий вопрос. Что там у тебя по списку? – Он откинулся на спинку и взял зубочистку.
– Ты сказал, что Лолита сама тебя соблазнила. И что она это сделала из-за отца. Поясни.
– Вспомни, как ее зовут, – загадочно сказал Золотарев.
– Имя редкое, но и не такое бывает.
– Аристарх по образованию филолог. Имя дочери он дал, потому что ему нравилась книга…
– Господи! – ахнула Инна. – Набоков! «Лолита»! Ты хочешь сказать…
– Я не знаю имя его любовницы. Меня тогда не было в Москве, и вообще в России. Могу только предполагать. Ее возраст.
– Школьница?
– Как думаешь, почему никто ничего не знал? О романе Стара Ригера с актрисой Тамарой Поздняковой кричали все. Подробности были в таблоидах. И до этого тоже. Стар постоянно с кем-нибудь встречался. Это обсуждали в высшем свете, папарацци охотились за фотографиями. Но как ты теперь понимаешь, это была ширма.
– А на самом деле ему нравились несовершеннолетние девочки, – напряженно сказала Инна.
– С ними он чувствовал себя молодым, – насмешливо сказал Золотарев. – Считать его негодяем было бы неправильно. Детей он не трогал. Он обращался внимание на рано созревших девушек. Любил сорвать первым цветок невинности.
– Лолита… Она наверняка что-то видела. Ведь к ней приходили подруги.
– У Ригеров была дача, – небрежно сказал Золотарев, грызя зубочистку. – Лолита поначалу была общительной девочкой. А дом был огромен. И сад. Вишни, яблони, заросли малины. Детям там было раздолье. Они чуть ли не со всего поселка собирались в саду у Ригеров. Играли в салки, прятки, в городки… Агриппина Викентьевна, душа этого дома, была против того, чтобы дети часами сидели в Интернете. Даже против того, чтобы они подолгу смотрели телевизор. Тогда мать Ригера была совсем другой. Она была счастливой. С ней рядом были обожаемый сын и внучка.
– Лолита тебе рассказывала, кого именно застала с отцом? – осторожно спросила Инна.
– Нет. Мы об этом не говорили. Но она вдруг стала оказывать мне знаки внимания. Мне показалось, что она кого-то копирует. Отец был ее кумиром. Лолита его любила какой-то болезненной любовью. Понимаю, как это прозвучит, но ее ласки как будто достались не мне, а… Ты меня поняла. – Инна кивнула. – Вероника тоже была яркой женщиной, но она быстро увяла. Они со Старом поженились в тот день, когда ей исполнилось восемнадцать. А через десять лет разошлись. Удивительно, что протянули так долго.
– Но как ты мог уступить Лолите?
– А что я, не человек? Она похожа на отца, если ты заметила. Красивая, породистая… Был дождь. Я приехал к Ригерам на дачу, а они отправились в аэропорт кого-то встречать. Нежданные гости, родственники, живущие в Америке. Вероника поехала по магазинам и рынкам вместе с домработницей, они со Старом хоть и разошлись, но цивилизованно. Просто зафиксировали раздельное проживание. Ника дала ему свободу, он продолжал давать ей деньги. И любезно предоставлял на лето свою дачу. Она была огромна, места хватало всем. Так вот, был сильный дождь. Дома осталась только Лолита. Мы сели играть в карты. Она готовилась к выпускным экзаменам.
– В карты играли на раздевание? – ехидно спросила Инна.
– Как ты догадалась? – насмешливо улыбнулся он. – Сначала дурачились. Выпили вина. Я не помню подробности, больше десяти лет прошло. Она называла меня «дядя Игорь».
– А потом?
– Ты имеешь в виду в постели? Просто Игорь, – сказал он спокойно.
– Когда узнали ее родители?
– Почему ты думаешь, что они узнали?
– Агриппина Викентьевна тебя ненавидит. У нее, похоже, с головой не все в порядке. Ее замкнуло на прошлом. Она до сих пор считает Лолиту девочкой. Это она расцарапала тебе щеку?
– А ты догадлива.
– Тебя хотели заставить жениться?
– Я уже был глубоко женат. Моя жена ждала второго ребенка.
– Игорь, ты купил себе свободу?! Ты заплатил своему другу за невинность его единственной дочери?!
– Я шантажировал его тем, что узнал от Лолы, – жестко сказал он. – Его связями с несовершеннолетними. Я не хотел ломать себе жизнь, отец моей жены был полковником ФСБ. И служил куратором в крупном банке. Это моя крыша, понимаешь? Я получал инсайдерскую информацию. Я знал, как нажиться на очередном кризисе. А Лола с ее проблемами меня не волновала совершенно.
– Только не говори мне, что заставил ее сделать аборт!
– Что за чушь? Я был осторожен.
– Игорь, да ты рыцарь!
– Я всего лишь человек. Поверь, я тогда хлебнул. Лолита была подростком с травмированной психикой из-за нездорового интереса отца к старшеклассницам. В общем, я сбежал. Уехал в Америку. Потом узнал, что Лола вышла замуж, и вздохнул с облегчением.
– Если верить всему, что ты говоришь, у Ригера никак не могло быть романа с Тамарой Поздняковой. Ему не нравились зрелые женщины, он предпочитал молоденьких девушек.
– Из любого правила бывают исключения, – резко сказал Золотарев. – Он мог измениться. В последние два года его жизни мы редко общались.
– Допустим, он тщательно прятал свою настоящую любовницу. Она была студенткой или вообще еще школьницей. Старшеклассницей. Допустим, она его тоже любила. И много лет мечтала отомстить за его смерть. И она приехала в отель к Зубаридзе в одно время с нами. Кто по возрасту подходит?
– Марина. Она себя странно ведет. И призналась, что училась у Ригера.
Инна задумалась. Золотарев жестом показал сомелье, чтобы вылил оставшееся вино в бокалы. Обед подошел к концу.
– Это все, о чем ты хотела меня спросить? – Игорь попросил счет.
– Еще один вопрос, последний.
– Задавай, – милостиво кивнул он, доставая портмоне.
– Vatson – это ты?
– Не понял… Хочешь предложить мне роль тупого помощника при коронованной особе? При себе? А кем ты себя вообразила? Неужто Шерлоком Холмсом?
– Ты притворяешься или правда не понимаешь? Vatson – это тот, кто написал в моем блоге. Дал совет поискать труп Тамары Зубаридзе в квеври. Это мог сделать кто-то из нашей компании. Тот, кто наверняка знал, где труп.
– Но откуда такие выводы?
– Интуиция, – коротко сказала Инна.
– Нет, это не я. Да зачем мне это надо?
– Да кто тебя знает?
– Инна, ты что, мне не веришь?!
– Допустим, верю. Но поклянись чем-нибудь таким…
– Клянусь своим здоровьем, – с готовностью сказал он.
– Принято. Куда поедем дальше? – спросила Инна, увидев, что официант забрал корочки со счетом.
Золотарев посмотрел на часы:
– Вообще-то, нам в четыре надо выдвигаться в аэропорт.
Инне показалось, что он сказал это с облегчением. Она, похоже, загнала его своими вопросами в угол. Мог бы и не отвечать.
– Закажем такси и по бокалу вина в баре при отеле, – Игорь встал.
Инна заметила, что он выпил почти бутылку. Что это? Нервы? Или некрасивых женщин не бывает, если много выпить? Ей стало обидно.
– Ну, вот! Опять колючки выпустила! – с досадой сказал Золотарев. – Кактус ты мой милый.
Он подставил ей локоть. Инна с грустью подумала, что тбилисский вояж подошел к концу. Пора ехать в аэропорт…
…С Мариной и Сашей они столкнулись в очереди на регистрацию. Не поздороваться молодые люди не могли. Но Инна видела, что Марина не горит желанием общаться.
– А как вы провели этот день? – стараясь быть любезной, спросила Инна, обращаясь преимущественно к Саше.
– Поднялись на Мтацминда, сняли ролик на могиле Грибоедова, – бодро ответил он.
– Ролик, как я поняла, для блога?
Саша вдруг смутился.
– Я хочу в туалет! – заявила Марина. – Саша, давай пропустим человек десять.
Инна поняла, что Марина хочется отдалиться от них с Золотаревым. И насмешливо улыбнулась. Игорь прав: она ведет себя странно. Зачем-то портит краской роскошные волосы, избегает общения. Когда Саша сказал, что она хранит фотографию своего учителя, Марина резко его оборвала…
«Она это или не она?» – гадала Инна, упершись взглядом в Маринину макушку.
Самолет подпрыгнул и вдруг нырнул в воздушную яму. Загорелся значок «пристегните ремни». Инна опять закрыла глаза.
И вспомнила признание Саши в тбилисском аэропорту, когда они ждали посадку на самолет. Что это было?
