– Гадство, – сказал Уве, кусая грязный палец. – Кажется, диагностика неисправности.

– Где это? – спросил Питер.

– Сейчас, сейчас…

– Третья сквозная шахта, между первым и вторым жилыми горизонтами, – проговорила Донна. – Он закоротил датчики слежения. Я бы на его месте тоже так сделала.

– Значит, мы не можем знать, где он? – спросил Питер.

– Вот именно.

– Восстановить можно?

Донна хмыкнула:

– Да, конечно. Если только он не ждет поблизости с дубиной.

– Не ждет, – буркнул Питер. – Его там давно нет. Что я, Лоренца не знаю, что ли.

– Чего мы болтаем! – крикнул Илья. – Схема ходов у нас есть. Разбиться на пары и прочесать еще раз. Выловим!

– Или он тебя, – сказала Донна.

Вера сверкнула на нее глазами, не обещавшими ничего хорошего – не теперь, ясное дело, не при Питере… В ходовой рубке было людно, прихромал даже Йорис и поминутно раздражающе кашлял над ухом. В кресле перед экраном сидел, забравшись с ногами, пыльный, весь в каких-то обрывках Уве и хотел от мозга слишком многого, а то, что мозг сплевывал на экран, выводило его из себя. Питер ходил взад и вперед и тоже смотрел на экран. Вера видела, что он встревожен.

– А торф хорошо дымит, – ни с того ни с сего сообщила Инга. – Выкурить бы…

Питер только отмахнулся:

– Успеется.

Вера хлопнула себя по лбу.

– Синтезатор! Там только Агнета и Киро! – Она вскочила, готовая бежать.

– Он не пойдет к синтезатору, – быстро сказал Питер. – Он придет сюда, в рубку. Вот увидишь.

И снова начал вышагивать – взад-вперед, взад-вперед. Как маятник. Текли минуты.

Картинка на экране изменилась. Пульт прерывисто загудел.

– Ого, – сказал Уве. – Нет, ты посмотри, посмотри, что делает! Он разомкнул контур защиты реактора! А, ч-черт! Не знаю как, но разомкнул! Если только это не сбой…

– Таких сбоев не бывает, – тихо сказала Донна. – Эй, ты бы поосторожней с пультом…

– Без тебя знаю! – рявкнул Уве. – Заткнись, не мешай!

– Насколько это серьезно? – спросил Питер.

Донна взглянула на него насмешливо.

– Тебе лучше знать: реактор-твоя епархия. Теперь одна команда с пульта – и готово. Всех дел на полторы секунды. Настоящего взрыва, может, и не случится, если очень постараемся… ну разве что кора проплавится до мантии и озеро выкипит. – Она всхохотнула. – И давно пора. Уйду-ка я отсюда… Не люблю драк.

Она вышла – худющая и прямая, как палка. Никто ее не остановил.

– Можно это заблокировать с пульта? – спросил Питер.

– Нельзя.

– А откуда можно?

– Да не знаю я! – страдальчески выкрикнул Уве. – Меня Лоренц и близко не подпускал…

– Так, – сказал Питер, оглядывая всех. – Кто еще сомневался, что Лоренц идет сюда?

Он остался доволен осмотром. Никто из них не сомневался – потные напряженные лица, пара как по волшебству выскочивших из карманов заточек, настороженные уши у люков, тишина… Можно расслабиться: пока они сообразят, что к чему, будет поздно, и Стефан успеет уйти. Пусть до поры помаринуются в рубке, не стоит развращать их мыслью, что капитана можно убить – все равно какого капитана. Он не дурак, этот Стефан, но даже Донна не понимает, насколько он не дурак, коли вообразила, что он вломится в рубку и попытается шантажировать. Ну, допустим. Прорвется? Никаких шансов. А если и прорвется, долго он тут продержится? Жить тут намерен безвылазно до конца дней? Пугает, хитрец, пытается обмануть… Лоренц сгоряча способен наломать дров, он не раз ошибался, но если у него было хотя бы три минуты на размышление, он всегда принимал правильное решение. Ценный человечек, амбиций только навалом, и приручать его, когда он, оголодав, вернется, придется не год и не два. Куда как проще с остальными – поотбирать у щенков ножи, почаще советоваться с ними по пустякам – заслужили! – и подкармливать одного-двух осведомителей, к примеру, Маркуса…

– Йо-хо, – позвала Вера.

– Чего тебе?

– А если он не придет?

Питер мрачно оглянулся на нее через плечо.

– Поговори еще у меня…

Но он сказал это про себя, и Вера не услышала.