Сигизмундов ушел, а доктор Кварацхелия погрузился в изучение бумаг. На этот раз он не ограничился беглым знакомством, а внимательно вчитывался в каждую строчку, делая иногда пометки цветным маркером и бормоча про себя:

— М-м-м, хорошо… хорошо… ага! Очень хорошо! То, что нужно!

Это продолжалось так долго, что капитан заскучал. Он успел, по вбитой в свое время безжалостными инструкторами привычке, рассмотреть и запечатлеть в памяти каждый предмет в кабинете, не говоря уж о самом его хозяине. Если придется, даже через месяц он сможет безошибочно восстановить в памяти картинку и сказать, какого цвета авторучка лежала перед доктором, сколько стульев стояло около стола и на сколько пуговиц был застегнут его пиджак.

Теперь он пытался прочесть бумаги, которые рассматривал доктор. Читать перевернутый вверх ногами текст Николай умел так же легко, как обычный, но генерал переворачивал каждый прочитанный лист чистой стороной вверх, а взяв очередной, приподнимал его так, чтобы Николаю не было видно, что там написано. Ничего удивительного в этом не было, капитан обычно поступал так же. Когда в его кабинет кто-то входил, он всегда переворачивал бумаги текстом вниз, даже если вошедший был коллегой-милиционером.

Ну и ладно, подумал он. Не очень-то и хотелось. Николай и без того знал, о чем говорят результаты тестов. Железобетонная психика, абсолютно здоровый организм, которому даже пуля, прошедшая через мягкие ткани, не причинила никакого ущерба. Может быть, местные эскулапы определяют еще какие-то параметры, до изучения которых не додумались военные врачи? Ладно, нужно будет, ему и так все скажут, а нет — невелика потеря. Жаль только будет пропавшего отгула, который можно было провести с большей пользой…

Наконец генерал перевернул последний лист и поднял на Николая мрачные черные глаза, взгляд которых, в сочетании с не совсем, мягко говоря, обычной внешностью, человека послабее мог бы довести до нервных судорог. Ну, вылитый злой колдун из фильма-сказки!

— Вы нам подходите, капитан! — сказал он с такой уверенностью, будто все было окончательно решено, в том числе самим Лесовым.

— Зато я не уверен, подходите ли вы мне! — невозмутимо ответил Николай. — Хотя бы потому, что не знаю, что вы хотите мне предложить, товарищ генерал.

Со стороны могло показаться, что произнес он эти не совсем почтительные слова, почти не задумываясь, но это было не так. В голове почти мгновенно промелькнули несколько вариантов ответа, из которых он выбрал один. Доктор не должен был подумать, что имеет дело с послушным болванчиком, готовым жадно заглотить аппетитно выглядевшую наживку.

— Подходим, подходим! Можете в этом не сомневаться! — улыбка на лице бледнолицего монстра выглядела совсем уж чудовищно. — Вы быстро в этом убедитесь. И называйте меня просто Георгий Шалвович, или доктор, как вам больше нравится. Никогда не был военным и не люблю этих званий. И так в министерстве генералов развелось столько, сколько, наверное, не было во всей Советской армии. А из меня какой генерал?

После этих слов Николай, полностью разделявший его мнение не только об МЧС, но и по отношению ко всем силовым ведомствам вообще, решил, что доктор не так уж несимпатичен и не стоит судить о человеке, руководствуясь первым впечатлением.

— Вот Сигизмундов — тот настоящий полковник. Даже я не могу отучить его от военных замашек. Надеюсь, с вами будет проще? — не то спросил, не то утвердил доктор. — Судя по тестам, вы хорошо обучаемы…

— Легко поддаюсь дрессировке? — усмехнулся Николай.

— Нет, — не принял шутки Григорий Шалвович и потряс пачкой бумаг. — Здесь написано «легко усваивает новую информацию».

Во всяком случае, надо выслушать предложения, решил Лесовой. Какими бы они ни были. Его от этого не убудет, а польза может получиться. Тем более что, откровенно говоря, он давно уже тяготился милицейской службой. Ну, не создан он был для нее, и все! И с друзьями на новом месте как-то не сложилось. Приятелей полно, а настоящих друзей — ни одного. Так что из милиции Николай ушел бы без особого сожаления. Но сначала надо узнать, не будет ли это обменом шила на мыло.

Вообще-то, Николай подготовился к сегодняшнему дню. Вернувшись вчера домой, вошел в Сеть и ввел в поисковую строку короткую аббревиатуру «МЧС». По привычке рассматривать любую проблему со всех сторон, искал не только официальные сайты, но и компромат на министерство и его главу. Грязи на министра-долгожителя, пережившего добрый десяток правительств, вылили в Сети немало, но капитан был убежден, что такие сведения нужно делить примерно на восемь, а после еще раз пропустить через сито здравого смысла. Кое-что он все-таки на ус намотал. Например, то, что в министерстве существовал собственный спецназ, костяк которого составили выходцы из «Альфы», «Вымпела» и других спецподразделений, гэбэшных и армейских. Может быть, его хотят пригласить именно туда? Но при чем тогда какой-то научно-исследовательский центр с его исследованиями аномальных явлений?

— Вы, наверное, думаете, что нас привлекла ваша армейская подготовка и мы приготовили для вас соответствующее предложение и место в военизированном подразделении? — доктор будто прочитал мысли Николая. — Если так, то ошибаетесь. Конечно, там бы вы оказались на своем месте, но спецподразделение, насколько я знаю, не испытывает недостатка в кадрах, да и проходит оно не по моей епархии. Вы представляете для нас интерес совсем по другой причине. У вас есть некоторые качества, позволяющие использовать вас на другой, куда более ответственной работе.

Николай, не скрываясь, хмыкнул. Что-то не замечал он за собой чего-то исключительного, такого, что могло заинтересовать высокое начальство. Если только местные экспериментаторы действительно не изобрели новые способы вывернуть душу наизнанку и вытащить оттуда нечто потаенное, о чем сам он никогда не догадывался.

— Напрасно улыбаетесь, Николай Васильевич! — упрекнул его Кварацхелия. — В вашем личном деле нашлось много интересного, такого, о чем вы и сами не знаете. Наши тесты подтвердили эти сведения, да еще выявили много нового. Таких тестов вы раньше не проходили, потому что они — недавняя разработка нашего Центра. Могу даже похвастать — процент ошибок при их прохождении близок к нулю. Короче говоря, вы идеально нам подходите.

— Для чего подхожу? — не выдержал Николай. — Может быть, пора и меня посвятить в страшную тайну?

— Конечно, конечно, — легко согласился доктор. С каждой минутой страхолюдность куда-то уходила, и он начинал казаться Николаю почти нормальным человеком. — Насчет работы… вы ведь занимались в своей конторе поисками пропавших людей?

— Занимаюсь! — поправил Николай.

— У нас будете делать то же самое, — Кварацхелия сделал вид, будто не услышал его. — Только на другом уровне.

Лесовой ожидал чего угодно, но не этого.

— Как? — спросил он растерянно. — Какое отношение имеет спасательная служба…

— Самое прямое! — ответил доктор. — Вам, разумеется, известно, что в России ежегодно пропадает около семидесяти тысяч человек?

Конечно, по роду службы Николай отлично знал эту статистику. Знал и то, что в конце концов большинство из пропавших отыскивается. Кто-то возвращается домой сам, не понимая даже, из-за чего поднят переполох. Чаще всего это люди, уехавшие на заработки в другие местности или за границу. Потерпев фиаско, они не желают сообщать об этом родным и подолгу не подают о себе вестей. Кто-то попадает в аварию или их настигают неожиданные приступы болезни, они оказываются без документов на больничных койках и в силу тяжелого состояния не могут подать о себе весточку. А кто-то вытаивает весной из-под снега в виде неопознанных трупов. Некоторые пропавшие находятся сами, выходя к людям в самых неожиданных местах, иногда в тысячах километров от того места, где исчезли. Полностью лишенные памяти, они не могут вспомнить не только того, что с ними произошло, но даже своих имен. И, наконец, особняком стояли случаи, примерно десять процентов от общего количества пропаж, не поддающиеся никакому рациональному объяснению. Загадочные бесследные исчезновения…

— Разве такое положение, когда, по сути, ежегодно пропадает население небольшого города, нельзя назвать чрезвычайной ситуацией? — продолжил доктор. — Когда ни один человек в стране не может чувствовать себя в безопасности?

— Но для этого существует милиция! — попытался возразить Николай. — Да и частные детективные агентства тоже занимаются розыском.

— Занимаются! — согласился Георгий Шалвович. — И даже находят большую часть пропавших. Но вы отлично знаете, что от пяти до десяти тысяч человек ежегодно пропадают без всякого следа. В основном это молодые люди в трудоспособном возрасте и дети. Согласитесь, достаточное количество, чтобы бить тревогу?

— Согласен, — кивнул Николай. — Только «без всякого следа» — слишком сильно сказано. Просто их плохо искали.

— Ошибаетесь! — возразил доктор. — Может быть, милиция и плохо искала, зато мы провели один эксперимент, и сделали это со всем усердием. Отобрали с десяток самых загадочных случаев и провели по ним тщательное расследование. И в каждом случае с пугающей закономерностью упирались в тупик. Единственная зацепка — все исчезновения имели между собой нечто общее…

— Что именно? — спросил Николай с профессиональным любопытством.

— А вот это вы узнаете, только когда окажетесь у нас в штате! — отрезал доктор. — Не обижайтесь, но информация засекречена, и для ознакомления с ней нужен специальный допуск.

— Тогда хотя бы скажите, почему вам понадобился именно я? Что за особые качества вы у меня обнаружили?

— Вот на этот вопрос я могу ответить. Вкратце — при отсутствии каких-либо данных к научной работе, у вас тем не менее необычайно сильно развиты интуитивные аналитические способности, позволяющие вам почти мгновенно принимать правильные решения. В самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. В вашем досье имеется немало примеров. Ну, еще отличная реакция и немало других достоинств, присущих большинству ваших коллег по спецназу. Однако не это самое главное.

Доктор устремил на Лесового тяжелый взгляд, от которого по коже невольно побежали мурашки, помолчал немного и сказал:

— Я лично провел подробный анализ всех боевых операций, в которых вы принимали участие, изучил документы, даже опросил свидетелей. И знаете, к какому пришел выводу? У вас практически не было шансов дожить до сегодняшнего дня. То, что вы сейчас сидите передо мной, опровергает теорию вероятностей. Попросту, вам все время невероятно, фантастически везло. Даже то, что вы ушли из армии… Разведгруппа, в состав которой вы неминуемо бы вошли, оставшись служить, погибла в горах в полном составе!

Каждая из мурашек, бегавших по коже, выросла до размера порядочного скорпиона. Николая и раньше называли везунчиком, но чтобы так… Он сам не раз задумывался над этим и сделал для себя определенные выводы, поэтому сейчас у него не было оснований не доверять доктору.

— Какую должность вы мне предлагаете? — спросил Николай деловым тоном, скрывая дурные мысли. Он был уже почти согласен.

— Любую, на ваше усмотрение.

— То есть? — Николай недоуменно посмотрел на доктора. Заметив его взгляд, тот пояснил:

— Как захотите, так и обзовем. Оперативником, следователем, кем угодно. Хоть начальником разыскной части. Бумага все стерпит. Главное, что заниматься вы будете розыском людей, указанных мной или полковником Сигизмундовым. Я уже приготовил проект приказа о присвоении вам звания майора, и если вы скажете «да», я сегодня же подпишу его у министра. В вашем распоряжении будет служебная машина…

— Машина у меня есть… — перебил его Николай.

— Знаю. Но я имею в виду специальную машину, — загадочно улыбнулся Георгий Шалвович, сразу став похожим на развеселившегося вампира. — Ваша пусть пока постоит в гараже. Еще я навел справки о милицейских окладах. У вас он будет в два раза выше, чем на прежнем месте. Оплата командировочных — по фактическим тратам. Особая статья — оперативные расходы. Взятки, расчеты с агентами, покупка информации, да мало ли что еще. Или вы что-то имеете против взяток?

— Конечно, имею! — ответил Лесовой. — Но и без них никуда не денешься…

— К сожалению, вы правы, — вздохнул доктор. — Оперативным фондом будете пользоваться по своему усмотрению. Бухгалтерия не будет требовать от вас финансовых отчетов — я привык доверять своим сотрудникам. И еще — мы договорились с вашим прежним начальством, и у вас не будут отбирать служебное удостоверение. «Забудут», так сказать. В случае чего всегда сумеете им прикрыться.

По мере перечисления всех чудес глаза у Николая вылезали на лоб выше и выше. О таких условиях в милиции не приходилось и мечтать. На оперативные расходы выделялись сущие копейки, а за каждый рубль командировочных приходилось отписываться кучей бумаг, и все равно начальник финансовой части вынимал душу, стараясь ограничить ненужные, по его мнению, траты, перевалив их на небогатые оклады оперативников. А те, естественно, старались возместить потери, часто не совсем законными способами.

— Ну что, да или нет? — доктор погасил улыбку и остановил взгляд на переносице Николая.

— Да! — одним коротким словом капитан отрезал пути отступления. Он никогда не забирал назад сказанного слова.

— Вот и отлично! — спокойно сказал новый шеф. Без сомнения, он не ожидал другого ответа.

Николай хотел подняться со стула, но доктор остановил его движением руки.

— Вы, наверное, наслышаны о странных увлечениях нашего министра? — спросил он неожиданно. — Мистика, экстрасенсы, еще что-то? Не может быть, чтобы в Интернет не заглянули!

Николай неопределенно пожал плечами.

— Так вот, за семнадцать лет в нашей профессии насмотришься такого, что поневоле поверишь в любую чертовщину! — убежденно сказал доктор. — Так что придется привыкать!

— Разрешите идти? — спросил по-военному Лесовой.

— Идите! — кивнул Георгий Шалвович. — Ваш непосредственный начальник, полковник Сигизмундов, ждет в приемной. Он даст вам нужные указания.

Николай вышел, а генерал еще раз перелистал распечатки, потом набрал номер на многоканальном телефоне и произнес:

— Сергей Маркович? Еще раз здравствуйте! Он согласился. Что? Да, подходит по всем статьям…

Выслушав доктора и попрощавшись, его собеседник поднялся из-за огромного стола, открыл замаскированный под деревянной панелью сейф, в котором хранил самые важные бумаги, и достал из него тонкую папку из черной кожи. Внутри лежала стопка бумаги. Он не раз читал этот текст, некоторые отрывки мог бы цитировать наизусть, но всегда после разговора с доктором его неудержимо влекло перечитать его еще раз. Когда он долго не делал этого, чувство опасности притуплялось, и его начинали одолевать сомнения в реальности описанных доктором событий и его же похожих на бред предсказаний, на самом деле подтвержденных неопровержимыми доказательствами. Но стоило снова погрузиться в записи, и он отчетливо понимал, что снова пытается спрятать голову в песок. А делать это он не имел права. Потому что никто, кроме него, не мог предотвратить надвигающуюся катастрофу.

Министр сел в кресло, раскрыл папку на первой странице, ткнул кнопку селекторного устройства и сказал:

— Меня нет ни для кого, кроме президента.