Николай вошел в прихожую, привычно, на ощупь, зажег свет и отключил сигнализацию. Поставить ее пришлось после прокатившейся по району волны квартирных краж, благо как сотруднику милиции ему были положены кое-какие льготы. Окинул быстрым взглядом помещение — как всегда чисто и прибрано, каждая вещь лежит на своем месте. Приученный раз и навсегда к армейскому порядку, он и дома поддерживал казарменную чистоту. В его доме было все необходимое для жизни и в то же время ничего лишнего. Когда ему нужны были, к примеру, свежие носки, он просто открывал шкаф и, не глядя, протягивал руку, не сомневаясь, что они окажутся на своем месте.

Любой мало-мальски наблюдательный человек сразу заметил бы в квартире отсутствие так называемой «женской руки». На окнах вместо штор — пластиковые жалюзи, нигде никаких занавесочек, безделушек и других женских финтифлюшек. С полузабытой женой Николай расстался еще десять лет назад. Женился он скоропостижно, сразу после училища, и так же скоропостижно развелся, узнав о загуле, в который благоверная пустилась во время его первой, не такой уж и длительной, командировки.

Женской руки не было, но молодые особы женского пола в этой квартире появлялись регулярно. Лицом и статью Николай был мужчина не из последних, к тому же с собственным жильем, машиной, стабильной работой и более-менее приличным заработком. Одним словом, завидный жених. Но редко какая из них задерживалась здесь даже на вторую ночь, не говоря уж о последующих. Уже назавтра после появления в его квартире все они, как правило, начинали с заботливым видом ходить по комнатам, вытирать несуществующую пыль и переставлять с места на место посуду и книги. Но Николай не давал им далеко зайти в реализации коварных замыслов. Представив, что так может быть каждый день, Лесовой приходил в ужас и мягко, но настойчиво начинал выпроваживать гостью за порог. А когда очередная претендентка на роль укротительницы непокорного холостяка несолоно хлебавши оказывалась за порогом, все вещи немедленно возвращались на свои места.

Лишь одна из них, насколько помнил Лесовой, провела с ним целую неделю. Именно потому, что ни на что не претендовала. Эта веселая, легкомысленная девица порхала по жизни как мотылек, не задумываясь о таких мелочах, как брак и семья, и упорхнула из его дома так же легко, как и влетела в него. Николай не страдал, когда, вернувшись с работы, не обнаружил ее, но иногда, вспоминая ее улыбку, испытывал щемящее чувство потери.

Иногда его навещали приезжавшие из Тулы родители. Мать постоянно делала намеки, что ей хочется понянчить внуков, и звала Николая в гости, обещая ему десяток молодых и красивых невест на выбор. Отец, отставной полковник, ушедший на пенсию с должности командира воздушно-десантного полка, сначала отнесся к уходу сына из армии неодобрительно, однако потом, когда Николай кое-что рассказал ему, смирился. Хоть и все равно сожалел, что на Николае прервался служивый род Лесовых. И еще он любил рассказывать сыну про своего отца, деда Николая, прошедшего всю войну, побывавшего в таких боях, откуда выходили живыми три человека из ста, но ни разу даже не оцарапанного, за что получил у однополчан прозвище Колдун…

…Сегодня Николай был дома один. Поужинал, сварил огромную, чуть ли не литровую, кружку крепчайшего кофе и включил компьютер. Пока грузился «Windows», Николай откинулся в кресле, прикрыл глаза и задумался. Еще когда он подъезжал к дому, в голову пришла неожиданная мысль. Почему до сих пор у него никогда не возникало дорожных конфликтов, хотя за руль он садился почти каждый день? Был ли случайностью сегодняшний наезд пятерки мордоворотов, или они пасли на дороге именно его? Прогнав в памяти обстоятельства происшествия с того самого момента, когда услышал требовательный сигнал идущего сзади «Хаммера», Николай не усмотрел в них ничего, что свидетельствовало бы о запланированном накате именно на него. Но интуиция зудела и не давала покоя — почему это случилось именно сегодня, когда он узнал о печальной судьбе друзей, с которыми несколько лет назад разделил криминальные деньги? Неужели хозяева валюты подбираются уже и к нему?

На экране давно уже высветился «рабочий стол» с изображением серебристого спортивного «Порше», а Лесовой все не мог принять приемлемого решения. Может быть, он все же преувеличивает угрозу? Систему определения слежки он включил сразу, как только выехал из служебного гаража, и до самого дома она не подала ни одного сигнала. Хотя если за него взялись всерьез, то специалистам не составило бы труда обмануть безмозглый прибор. Когда нужно, профессионалы не используют одну машину, а водят объект слежки сразу на нескольких. А если объект особо важный, могут использовать и не один десяток машин.

Решив выехать завтра пораньше и провериться, как учили, он вставил флэшку в компьютер и приступил к изучению скачанных у Сигизмундова материалов.

По распечатке телефонных переговоров Стрешнева Николай понял, что Дима пошел по простому пути, используя личные связи. Его старый друг, бывший начальник штаба десантно-штурмового батальона майор Белов, с недавних пор окопался в главном здании ГРУ на Хорошевском шоссе и оказался весьма информированным человеком. Когда Стрешнев рассказал ему о гибели Павла Камкова и попросил о содействии, Белов отнесся к просьбе очень серьезно и по неофициальным каналам поднял всех, кто только мог помочь в расследовании. У спецназовцев не принято оставлять безнаказанным убийство товарища по оружию.

Воспользовавшись служебным положением, Белов дал запрос в Московское управление ФСБ, откуда получил запись разговора Камкова с дежурным на телефоне доверия. Но из записи было совершенно непонятно, о чем он хотел сообщить чекистам.

Не упоминая, конечно, о деньгах, Дима намекнул Белову, что убийство Павла могло быть местью за партию изъятого героина. Подсказка помогла выйти на наркодельцов, а от них — на исполнителя убийства, которым оказался бывший прапорщик из охранно-конвойной службы УИНа. Похоже, Сигизмундов был прав, и Стрешнев в тот день действительно отправился разобраться с убийцей. Но что произошло дальше, было покрыто тайной. Стрешнева больше никто не видел, как, впрочем, и прапорщика-вертухая. Оба исчезли, не оставив никаких следов. В тот же день майора Белова по дороге со службы сбила грузовая машина. Майор остался жив, но все еще находился в коме. Значащуюся в угоне машину обнаружили через полчаса на соседней улице, а скрывшегося с места происшествия водителя так и не нашли. Даже братство спецназовцев оказалось бессильно.

Лесовой готов был рвать на себе волосы от досады. Если бы в свое время он внимательнее просматривал сводки, то наверняка бы обнаружил в них фамилию бывшего командира и добился, чтобы розыск Стрешнева поручили ему. Идти по свежему следу всегда легче, чем по старому, затоптанному, и, возможно, ему удалось бы что-нибудь накопать.

Николай вошел в базу данных своего бывшего отдела, чтобы выяснить, кому было отписано дело по розыску Дмитрия Стрешнева. Но оказалось, что оно вообще не попало в милицию. Только перерыв кучу файлов, Лесовой обнаружил коротенькую справку, где говорилось, что дело о пропаже полковника МЧС «передано по подследственности». И ни слова конкретно — куда, кому? Не в Министерство же по чрезвычайным ситуациям, в самом деле! Нет в нем официально никакого следственного подразделения! Может быть, в ФСБ? Если так, то дело осложнялось. В отличие от МВД, к чекистам у Николая подходов не было. Оставалось надеяться на содействие Сигизмундова, но обращаться к нему не хотелось, чтобы с первых шагов на новом месте не показать свою профессиональную беспомощность. Кроме того, не следовало забывать, что официальным заданием все-таки был поиск Дениса Красильникова, пропавшего при обстоятельствах, относящихся к компетенции отдела по изучению аномальных явлений.

Но, главное, Николай по-прежнему не верил в те сверхъестественные явления, информацию по которым он со всем усердием штудировал последние два дня. Не может быть, что все эти таинственные исчезновения нельзя объяснить с точки зрения материализма. А если действительно нельзя, значит, просто не хватает фактов и нужно глубже копать. По глубокому убеждению Лесового, его новое начальство, доктор Кварацхелия и полковник Сигизмундов, уверявшие, что за всем этим стоят какие-то таинственные силы, просто слегка свихнулись, не выдержав груза «секретных материалов», и по этой причине доверять им до конца никак нельзя. Несмотря даже на то, что тот же Сигизмундов, несомненно, был настоящим профессионалом.

Кроме распечаток переговоров, на флэшке оказались краткие досье на пять человек. Фамилия одного из них несколько раз попадалась Николаю в ведомственных циркулярах, это был заместитель начальника одного из управлений МВД. Остальные, как значилось в досье, тоже занимали немалые должности: полковник из центрального аппарата Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, генерал таможенной службы, начальник департамента Министерства транспорта и даже советник из администрации президента, консультирующий верховную власть о состоянии дел в южных регионах страны.

Именно эти люди, по данным полковника Сигизмундова, организовали транзит афганского героина через южную границу России, доставку его в Москву и дальше — в страны Европы. Когда они только начинали свой бизнес, им пришлось тесно сотрудничать с верхушкой уголовного мира, без содействия которого в то время было просто не обойтись. Потом авторитеты попытались захватить лидирующие позиции, но преступники в погонах оказались зубастее и организованнее. Несколько самых нахрапистых воров в законе один за другим сошли в могилу, а более понятливые сохранили жизнь, согласившись служить новым хозяевам.

Эти же люди приговорили пятерых участников разведывательного рейда, умыкнувших у них центнер порошка, и успели расправиться как минимум с одним из них, Павлом Камковым. Не исключено, что исчезновение Стрешнева и Красильникова — тоже дело их рук, и обоих давно нет в живых. Если это действительно так, то у высокопоставленных мафиози остались две мишени — бывший непревзойденный ас взрывного дела Леня Полищук и сам Николай Лесовой. Правда, Сигизмундов уверял, что эти люди больше не представляют опасности, но Николай сильно сомневался, что охота на бывших разведчиков отменена. Вот только он не привык к роли дичи…

Следующий час майор набирал в поисковой системе фамилии и должности наркобаронов и внимательно просматривал все, что имелось на них в открытом доступе. Судя по найденной информации, все они по-прежнему занимали высокие должности, и положение ни одного из них пока не пошатнулось. Тогда Николай, воспользовавшись полученными от Сигизмундова кодами, вошел в информационную систему МВД. Но и там ему не удалось обнаружить даже следа компромата, который, по словам полковника, слили на этих людей из верхушки наркомафии. Это значило, что или Сигизмундов солгал, или компрометирующие сведения были строго засекречены.

Все это говорило о том, что надо соблюдать особую осторожность самому и предупредить об опасности Полищука. Николай посмотрел на часы — четверть одиннадцатого, поздновато, конечно, но вряд ли Оксана, жена Лени, уже спит. Они были хорошо знакомы, Николай гулял у них на свадьбе, а после еще несколько раз был в гостях, правда, давно. Но вряд ли Оксана его забыла. Поэтому Николай не стал чиниться, взял трубку и набрал номер.

— Оксана? Привет! Это Коля Лесовой. Узнала? Ага, давно не виделись! Слушай, что от Лени слышно? Где он пропадает? На Колыме? На родину, что ли, потянуло? (Николай знал, что Полищук родился в одном из приисковых поселков Магаданской области.)

Из трубки вдруг послышались всхлипывания.

— Что с тобой, Оксана? — спросил он. — Что это ты плакать удумала?

— Коля! — ответила она сквозь слезы. — С Леней что-то случилось!

— С чего ты взяла? — удивился Николай.

— От него уже больше двух недель нет ни письма, ни телеграммы! — жалобно ответила Оксана. — Как с Восьмым марта поздравил, так и замолчал.

— Оксана, успокойся! Ты что, не знаешь, как сейчас работает почта? Бывает, из Подмосковья в Москву письмо идет целый месяц!

— При чем здесь почта! — снова всхлипнула Оксана. — Раньше он каждый день писал, и ни одно письмо не шло больше двух недель! И звонил каждую неделю! У них в тайге мобильный не работает, но Леня все равно каждое воскресенье в Сеймчан вырывался, чтобы оттуда позвонить. Коля, пожалуйста, помоги! Узнай, что с ним случилось. Ты ведь милиционер, тебе это проще будет сделать! Ну, запрос дай, или как это у вас называется, ты лучше знаешь…

— Не переживай так, Оксана! — постарался успокоить расстроенную женщину Николай. — Конечно, я все сделаю. Знаешь, давай я завтра к тебе подъеду, и ты расскажешь все подробно.

Они договорились о месте и времени встречи, и Лесовой положил трубку.

Кажется, он остался один…