Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Я люблю татуировки и всегда, если уместно, узнаю, есть ли они у собеседника. Вот лучший диалог на тему.
– У тебе есть татуировки?
– Ага, на спине.
– Что набила?
– Фразу.
– Какую?
Пауза…
– Что я дура.
Я тоже завис.
– На каком языке?
– На латыни.
– Написано на латыни, что ты дура?
– Нет, написано: «Я мыслю, значит существую», но сейчас я понимаю, что означает такая татуировка лишь то, что я была дура.
Уважаю умных, ироничных и самокритичных женщин. А первая татуировка всегда такая, у самого, знаете ли… ну… похожая.
Абу-Даби. Отель. Мамаша с двумя «неуловимыми». Одному десять-одиннадцать. Второму… нуу максимум шесть. Старший все больше по телочкам у бассейна. За столом не удержать. Поэтому начальник трудового лагеря сконцентрировал любовь на младшем. В него заправляют весь буфет. Наконец кран отщелкнулся. Бензобак полон.
– Мам, а я хорошо поел?
– Да
– Я молодец?
– Конечно!
– А Федя?
– Федя – нет, Федя плохо поел.
– Ты его накажешь? – с надеждой и любопытством.
– Нет, он потом поест.
Малыш помолчал, посмотрел в небо и спросил то ли у мамы, то ли у облаков.
– А зачем мне тогда хорошо есть?
Мамаша откровенно зависла. Небо затянуло.
Сон приснился. Итак, ты позвал ее домой, а она малого того, что богиня, так еще и согласилась. Ждешь к восьми вечера. Срочно убрал все следы разгула и отсутствия домработницы, продал родственников на органы и купил что-то инфернальное, ну не знаю, Шато Лафит (наслушался БГ). Она пришла, голубое платье, каштановые волосы, глаза морсковолновые, но ты видишь только два торчащих соска. Когда она села на диван, ты понимаешь, что белья нет нигде. Температура растет, руки дрожат, электричество раздирает, и тут твоя мечта наклоняется, прикасается языком к уху и нежно шепчет…
– Сейчас допью винишко и сделаю тебе минет.
Именно так, блять, винишко и минет. Нет более омерзительных по звучанию и прекрасных по сути слов. Но звучание всегда убивает суть. Встаешь спокойно, берешь нож, вонзаешь ей в сердце, вызываешь полицию, допиваешь Лафит уже из горла, как учили великие.
Приезжают, допрашивают. Полицейский смотрит на этикетку.
– Так и сказала «винишко и минет»?
– Ага.
– Ну это самооборона, хорошего вечера.
Время американских историй, которые мне начали массово прилетать.
В семьях, в которых дети родились уже в США, но их пытаются с грехом в пятьдесят процентов учить русскому, происходят расчудесные скетчи. Бабушка провожает мальчика-отличника на экзамен.
– Ну ни пуха ни пера.
Товарищ притормаживает, вспоминает идиому, и через паузу и концентрацию, широко улыбаясь, выдает с акцентом.
– Бабушка, иди на хуй.
Прекрасные у меня родственники. Изобретательные. Рассказал мне чрезвычайно уважаемый ныне врач историю. Перешел он в новую школу уездного города N, восьмой класс. Устроил небольшой дебош, его учительница оставила после уроков, провела беседу и попросила родителей на следующий день зайти.
– Мама не может, она в командировке
– А папа? Папа завтра может, где он завтра?
Парнишка посмотрел в окно, выдохнул и печально так ответил:
– В тюрьме, не сможет папа завтра и послезавтра не сможет…
Пустил слезу практически. Учительница была душою тепла, нервами слаба, мальчонку пожалела, сняла все обвинения и даже пошла с ним в столовую, купила какой-то пирожок. Отпустила домой. Села сама с компотом, закручинилась. Подошел директор школы.
– Чего грустим, Татьяна Андреевна?
– Да вот с Т. из 8-а поговорила. Сначала отругала, отца в школу на завтра вызвала, а он как скажет: «Папа завтра в тюрьме», – у меня аж сердце зашлось. Хороший парнишка такой… Эээх, жаль.
– Конечно, в тюрьме. А где ему еще быть? Он председатель городской коллегии адвокатов.
«Сапсан» всегда был для меня источником знаний, но как жить после того, что я узнал сегодня в вагоне, сказать не берусь.
Сел спокойно с тремя тетушками, одна начала сразу же говорить про котов. Точнее, про их туалеты. Я узнал много нового и чрезвычайно мне необходимого. Лекция о том, как именно они ходят, куда, что при этом чувствуют и как научить их спускать за собой и пользоваться освежителем воздуха, изрядно меня достала, и я решил переслушать новый альбом «Депеша». Через час он кончился, я вынул наушники и услышал обрывок фразы:
– Но если он писает в ботинки – это протест и необходимо разобраться в его сути.
Блять. ЧАС. Блять. Протест! Осознав, что передо мной Кастро от котов, я свалил в вагон-ресторан, там была расчудесная компания красоток-врачей (под руководством достойного «товарища Сухова»). Весело шутили и даже пили нефильтрованное. Но неожиданно, без объявления войны мне рассказали, что есть в Москве услуга по снятию сексуального напряжения с кобелей. Я уточнил, о каких кобелях идет речь. Не то, чтобы я напряжен, но просто любопытно. Оказалось, речь о собаках. Я перестал жевать. Задумался. Фантазия боялась и давала сбой.
– Простите… Кхе-кхе… А как они… Мммм… Как именно они снимают собаке напряжение?..
Врач, есть врач.
– Как-как, руками! Недешево, кстати. Я когда узнала сколько, расстроилась.
Я понял, что есть еще работа мечта, но, пожалуй, вернусь-ка я к котам.
Пошел на место. Присел. Тетушка отпивала чай и поэтому молчала, я замер. Она проглотила, выдох-нула.
– Поймите, у котов все проблемы с туалетом от недостатка… ну как сказать, секса (через мягкое Е), но есть выход…
Я не хотел знать выход и срочно начал слушать «Depeche Mode». Не страна, а партия зеленых сплошная. Все остальные проблемы решили.
Войти с помощью соц. сетей: