Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Москва. Кропоткинская. Иду голодный. Внезапный ресторанчик, заполненный странной, слегка мутной публикой. Меню, похожее размером да и содержанием на собрание сочинений Дарьи Донцовой. Гренадерского роста официантка с милым, но широкоформатным лицом ждет, когда я определюсь.
Я зацепился взглядом за царскую уху и стал задавать много уточняющих вопросов. Дескать: рыба какого возраста используется, морковка откуда прибыла… Цари-то разные бывают. Сходила на кухню – уточнила. Поинтересовался ее личным мнением по поводу ухи и спросил, хороший ли к ней пирожок прилагается. Не знаю, чем мне эта похлебка уперлась, но вот только допрос скоро женщину явственно заебал. Да так, что это стало слышно в ответах. Потом уху бросил, перешел на мясное горячее. В конце концов выбрал какие-то котлеты, салат и уткнулся в телефон, четко давая понять, что барин свое отзаказывал, прочь поди.
Неожиданно услышал следующее раздраженно-силовое:
– Простите, а насчет ухи мы просто так, что ли, беседовали. Мои ответы чем-то не устроили?
Мозг автоматически перевел это в: «Ты чего порожняки гоняешь, баклан? За базар теперь перед коллективом ответить бы надо».
Рот автоматически согласился с обоснованностью предъявы:
– Забыл, и уху, конечно.
Широкоформатное лицо засветилось справедливостью.
Я еще раз посмотрел на публику и вспомнил, что бытие определяет сознание.
P. S. Пирожка мне дали неожиданно три. Два в подарок от гренадерши, упакованных и сопровожденных ласковым и душевным: «На утро вам. Приходите еще, у нас солянка вкусная».
И оставьте попытки нас понять. Сами-то не всегда понимаем.
Лучшие актеры и сценаристы работают официантами. Не первое подтверждение.
Сидим в глубокой ночи после открытия. Короче. Едим. Я, Елена Полякова, Катерина Шпица и Кирилл Васильев. То есть два режиссера/актера и актриса. И тут такой персонаж, и сразу с текстом.
Официант – мощный, брутальный Антон. Очень четкий, выдержанный и осведомленный. Шутит с совершенно непроницаемым лицом. Не смеяться невозможно, запомнить тоже, но финал я просто сразу записал.
Для Киры это был третий бурный ужин за день, и он обоснованно решил сесть на диету. Мы втроем, наоборот, заказывали, как в последний раз. По очереди. На каждого из нас у Антона уходила страница в блокнотике и пять минут обсуждений.
Наконец очередь доходит до Киры. Антон ожидает еще одного обжору с вопросами.
Кирилл: Американо.
Антон: Всё?
Кирилл: Всё.
Антон моментально изменил разговорную парадигму на строгую. Никаких дешевых разводов: «может, подумаете…» Кофе, так кофе.
Мы зачистили кухню и решили выпить. Оживленная беседа повторилась. Снова полный блокнот на каждого. Снова Кира последний.
Антон: Выпьете?
Кирилл: Американо.
Антон: Всё?
Кирилл: Всё.
Антон полуулыбнулся полууголками губ. Чуть накренил свое гигантское тело в сторону Кирилла, немного прищурил глаза, взял паузу, и с интонацией учителя труда закрыл тему барских заказов нашего любителя кофе:
– Гулять, так гулять.
Двухтысячные. Питер. Время моей изысканной полигамии. Изыскал барышню.
Начали периодически встречаться, беседовать о садоводстве. Обычно у меня, но тут позвала к себе. Я, конечно, не очень любил ездить из Петербурга в Ленинград, новостройки меня деромантизировали, но Она обещала накормить.
Приезжаю. Звоню в дверь. Встречает меня абсолютно голой. А надо сказать, там было чему встречать. Размеры и формы радовали глаз издалека. Такой велкам разжег, про еду даже думать перестал, а я о ней в том возрасте думал всегда. Девушка, однако, была сдержанна, и мы прошли на достаточно просторную кухню. Занавески отсутствуют. То есть как класс. На улице темно. Напротив дом. Близко. Мне даже одетому как-то стеснительно. Хозяйка же шуршит с тарелками, как будто мы на необитаемом острове.
– Не пробовала шторы повесить или одеться?
– Нее, я замуж хочу выйти.
Меня сложно поставить в тупик логической цепочкой, но после минуты молчаливого обсуждения мои мозги попросили помощь Александра Друзя.
– Прости… Ммм… А какая связь… Ну… Между шторами и замужеством.
– А у меня подруга месяц так ходила. Два соседа из дома напротив пришли замуж звать.
Я посмотрел на огромный муравейник напротив и ощутил себя героем передачи «За стеклом». Захотелось сбежать.
– Я чего-то не голоден, пойдем в спальню.
В спальне все оказалось еще хуже. И занавесок нет и зеркало огромное. Я один раз видел свое отражение во время секса и понял, что российская комедия многое потеряла, а тут еще целый дом зрителей. Моментально выключил свет.
– Стесняешься, что ли?
– Не в форме я.
– Ну надень форму. Ладно, я тоже вообще-то не готова трахаться на весь двор, тем более женихов мне разгонишь.
Через пару недель звонок.
– Приезжай, потусим, я, кстати, шторы повесила.
– Чего, жених нашелся?
– Ага, блять, пришла тут одна сумасшедшая, сказала: если я не перестану голой перед окном ходить, она меня кислотой обольет. Мол, ее муж из-за меня курить начал.
Я опять захотел позвонить Друзю.
– Курить? Почему?
– Я тоже сначала не поняла. Оказалось, он, чтобы была причина ходить на балкон смотреть на меня, начал курить, ну и попался со своим телескопом. Астроном хуев!
От женщин один вред здоровью.
Как то раз моя подруга нашла мужчину, влюбилась и решила сделать из него мужа. Она была хорошо воспитанной питерской девушкой, то есть никакой морали и никакого стыда. Ревнивостью не отличалась, выступала за свободу самовыражения в отношениях и минимальный контроль друг за другом. Девиц, смотрящих в мужские телефоны, считала ошибкой эволюции и позором перед инопланетянами, которые скоро прилетят. И тут она мне звонит почти в рыданиях. Чистый диалог, как был, без эпитетов и описаний.
– Цыпа, надо выпить.
– Я на просушке.
– Ничего, высохнешь потом.
– Что случилось-то?
– Этот сука мне изменяет с какой-то п-дой, которой от него нужны только деньги.
– Ща зарыдаю…
– Для меня это серьезно! Я, может, замуж собралась! У меня чувства!
– Ну потрахается и перестанет. С чего ты взяла, что все серьезно. И вообще расскажи, в чем дело. Откуда ты все узнала?
– Не важно.
– Нет, важно.
– Ну, короче, знаю я.
– Откуда?
– Ну вот только не смейся, ладно?
– Ты что, в телефон влезла?
– Ну ты за кого меня принимаешь?! Понимаешь, он в Канны ездил, вернулся и теперь часто сидит онлайн ночью.
– И???
– Что «И»? Этого, что, недостаточно?!
– Ты совсем ебанулась? Это все, что у тебя есть?
– Я не виновата, что ты такой тупой, чтобы не построить простую логическую цепочку.
– Жги.
– Он никогда раньше онлайн не сидел ночами, а теперь сидит. Я же это вижу, хоть и в разных городах живем. Значит, он кого-то там зацепил и теперь чатится. Просто так чатиться не будет. Значит трахался. Раз он трахался, значит, там все серьезно, он не такой, как все вы тут. А раз все серьезно, то значит, эта пизда поняла, что чувак на бабле, и уже его никуда не отпустит.
– Это все паранойя сотого уровня. Но хорошо, допустим, он там кого-то склеил! Почему это не мог быть просто отпускной секс?! Вы даже не женаты еще!
– Ты его видел?! С ним просто так никто в отпуске трахаться не будет! С ним либо по любви – как я, либо за бабло – как она. Она же не могла его полюбить за три дня.
После такой шедевральной аргументации я сдался.
– А ты уже с ним поговорила?
– Еще как! Такой скандал вчера закатила! Он, конечно, в отказ, но видела страх в глазах, значит, я права. Вот теперь не знаю, что делать дальше. Сразу уходить или подумать.
– А я понимаю, почему у него страх в глазах.
– Почему?
– Потому что он понимает, что с полной психопаткой связался! И пить я с тобой не буду. Я бы на твоем месте заткнулся и надеялся, что он тебя сам не вышлет.
– Думаешь, подождать?
– Уверен.
– Ладно, я подумаю.
Через неделю она мне позвонила.
– Ну Цыпкин, ну у меня всегда чуйка, а ты мне не верил!
– Что случилось?
– Он уже неделю не в онлайне! Скажешь, это совпадение?
– Я тебе перезвоню, у меня встреча.
Я повесил трубку, налил вискаря и, не чокаясь, с зеркалом выпил за чувака.
– «Держись, брат, tobi… Ну, ты в курсе».
Войти с помощью соц. сетей: