Выходя с лекции Сиксу о женском почерке в литературе, Симон разговорился с молодой еврейкой – лесбиянкой и феминисткой. Ее зовут Юдифь, она из венгерской еврейской семьи, пишет диссертацию по философии и, как выяснилось, интересуется перформативной функцией, которую видит в патриархальном праве на использование скрытой формы перформатива при ассимиляции культурной конструкции по модели моногамной гетеросексуальной пары: если проще, она полагает, что белому гетеросексуальному самцу достаточно сказать «это так» – и так и будет.

Перформативен не только акт посвящения в рыцари, здесь еще и риторическая уловка – конечное соотношение сил превращается в очевидность, заданную веками.

А главное – «природой». Природа – вот зло. Убойный аргумент реакционеров: «это против природы» – слегка осовремененный вариант для всего, что раньше считали противным божественной воле. (К 1980 году Бог даже в США несколько подустал, зато реакция всегда готова к бою.)

Юдифь: «Природа – это боль, болезнь, жестокость, варварство и смерть. Nature is murder». Она смеется, спародировав слоган пролайферов.

Симон поддакивает по-своему: «Бодлер ненавидел природу». У нее широкие скулы, стрижка как у прилежной студентки, да и на вид отличница из Сьянс По, только при этом радикальная феминистка и, как Моник Виттиг, недалека от мысли, что лесбиянка – не женщина, поскольку женщина позиционируется как приложение к мужчине, которому по определению подчинена. Миф об Адаме и Еве в некотором смысле – первородный перформатив: раз уж сказали, что женщина появилась после мужчины, что она его часть, что может что-нибудь отчебучить – например, надкусить яблоко, – и потому, дрянь такая, заслуживает рожать в муках, то, понятное дело, ничего хорошего ей больше не светило. А то, чего доброго, перестанет заниматься детьми.

Появляется Байяр, он прозевал лекцию Сиксу, потому что пошел на тренировку хоккейной команды, говорит – хотел проникнуться атмосферой кампуса. Он держит полупустую банку пива и упаковку чипсов. Юдифь смотрит на Байяра с любопытством и, вопреки ожиданиям Симона, без видимой неприязни.

«Лесбиянки – не женщины и этим вас раздражают, с вашим фаллоцентризмом». Юдифь смеется. Симон смеется вместе с ней. «Вы о чем?» – спрашивает Байяр.