Луи Альтюссер держит в руке ценный документ. Партийная дисциплина, к которой он приучен, менталитет прилежного ученика, годы послушания в бытность военнопленным не позволяют ему прочесть загадочное содержимое. Но в то же время ему присущ совсем не коммунистический индивидуализм, любовь к секретам, да и вообще он известный жулик – все это подзуживает его развернуть бумагу. Если бы он это сделал – притом что не уверен, но догадывается о содержании, – то этим поступком продолжил бы длинную историю пройдошества, начавшуюся с сочинения по философии, за которое он обманом получил семнадцать баллов из двадцати на подготовительных курсах в Эколь нормаль (из этого эпизода во многом сложилась его персональная мифология, фигура самозванца, недаром он постоянно его вспоминает). Но он побаивается. Знает, на что они способны. И из благоразумия (думая про себя: трус) решает не читать.

Только вот где это спрятать? Глядя на бардак у себя на столе, он вспоминает По – и кладет документ в конверт из-под какой-то рекламы: например, из соседней пиццерии, а может, банка, я точно не помню, что именно совали тогда нам в ящики, главное – он оставляет конверт на виду, прямо на столе, среди вороха рукописей, рабочих материалов и черновиков, которые так или иначе посвящены Марксу, марксизму, но чаще всего – с целью подкрепить «на практике» его новоиспеченную антитеорицистскую автокритику – содержат примеры алеаторной материальной связи между общественными движениями, с одной стороны, и идеологией, которую они для себя выбирают или формируют, с другой. Надежнее места для письма не найти. Есть здесь и кое-какие книги: Макиавелли, Спиноза, Реймон Арон, Андре Глюксманн… Видно, что эти читаные, в отличие (он часто об этом думает, терпеливо, по кирпичику взращивая в себе комплекс самозванца) от большинства из того множества книг, которые украшают его стеллажи: Платон (его он все же читал), Кант (не читал), Гегель (пролистал), Хайдеггер (просмотрел), Маркс (прочел первый том «Капитала», второй не трогал) – и все в таком духе.

Слышно – проворачивается замок, вернулась Элен.