Книга: Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер
Назад: Глава двадцать пятая
Дальше: Глава двадцать седьмая

Глава двадцать шестая

Тела у андроидов, возможно, были другими, ранее не воевавшими, Воронцов взял для программирования первых попавшихся из резерва. Но «личности», то есть память, навыки, «психология», «жизненный опыт», – из общей «копилки». Эти биомеханические парни, по сути, были теми же сержантами, что тренировали первых «белых рейнджеров» на пути из Константинополя в Севастополь, воевали вместе с Басмановым против монстров в Южной Африке, а теперь ко всему предыдущему добавили и «воспоминания» о разведпоисках в Заполярье в сорок третьем и сорок четвёртом годах, десантах на Курильские острова и японские базы в Корее в сорок пятом. Вдобавок они узнали вполне достаточно о времени, в которое их направили сейчас – всё, что нужно знать в пределах компетенции и квалификации тридцатилетних прапорщиков морской пехоты, воевавших везде, куда посылали, начиная со второго года срочной службы.
Имена у них тоже были придуманные ещё капитаном Белли во время подготовки к действиям на англо-бурской войне по названиям кораблей российского флота, походивших на роль «рабочих псевдонимов», положенных в каждом спецподразделении. Для антуража, и чтобы с людьми не путать – там роботы действовали в составе целой офицерской роты.
Начали, как водится, с литеры «А». Оказалось, что даже её достаточно, чтобы обозначить целый взвод, причём не используя названия городов, имена и звания коронованных особ, флотоводцев и полководцев.
Согласно диспозиции отряд «Леонова» был высажен в трёх километрах от «объекта», на поляне в густом еловом лесу, вне дорог и троп труднопроходимом. Отсюда легко было прикрыть парными дозорами не только ведущий от трассы к даче узкий, всего лишь двухрядный «асфальт» с несколькими мостиками через заболоченные поймы незначительных речек, но и рубежи за пределами охраняемого периметра, откуда могли выдвинуться мобильные группы неприятеля.
Сам «старший лейтенант» с радистом и третьим снайпером со «Взломщиком» заняли господствующую высотку в полукилометре от очень удобного, в полных девяносто градусов, поворота дороги. С возвышающейся над холмом отдельно стоящей и потому ветвистой, а не голой, как телеграфный столб, сосны получался круговой обзор на десяток километров. Правда, сама дача и даже её КПП и сверху были не видны, надёжно укрытые лесом. В овражке у подножия высоты разместился пункт боепитания – тяжёлый бронированный вездеход «Тигр», загруженный ящиками патронов, гранатомётами «Шмель» и «Гром» с приличным боезапасом. В Отечественную войну Леонов и его отряд о такой огневой мощи не могли даже мечтать, обходились «ППШ», ножами, гранатами и трофейным оружием. Правда, был случай, захватили даже артиллерийскую батарею на позиции и тогда постреляли вволю. Когда кончились снаряды – отошли, и опять без потерь.
Так тогда сам старший лейтенант и его бойцы были просто людьми. В новых телах – совсем другое дело. Пуля и осколок биомеханическую плоть не брали, а физические возможности андроидов, подтверждённые в боях на африканском фронте, позволяли им в течение максимум десяти минут сосредотачиваться в любой точке обороняемого района, перемещаясь по лесу практически бесшумно со скоростью кроссовых мотоциклов. Устройство глаз и костно-мышечной системы позволяло гарантированно попадать в любую цель на пределе технических возможностей оружия.
По расчётам Секонда, выходило, что шансов у противника, решившегося штурмовать дачу силами в одну-две роты, практически не было, если только не будет массированно использована штурмовая авиация и дальнобойная артиллерия. Но и в этом случае хватит времени вместе с Президентом отступить в леса и продолжить руководство сопротивлением с других позиций и на других условиях.
На повороте с трассы на дорогу к даче «Лексус» остановили перед шлагбаумом два сотрудника, одетые в милицейскую форму, с автоматами «АКСУ» на изготовку. Третий страховал из бетонной будки, и даже Мятлев не знал, чем он вооружён, очень может быть, что несколькими хорошо замаскированными и дистанционно управляемыми пулемётами. Эти явно в заговоре не участвовали, потому что удостоверения генерала оказалось достаточно, «сержанты» отдали честь и подняли балку шлагбаума, на вид довольно хлипкую, но способную выдержать удар грузовика.
– Я давно уже хотел вас спросить, – сказал Журналист, обращаясь сразу к Секонду и Герте, – зачем, или лучше спросить почему, мы занимаемся такими импровизациями? Даже тех из доступных вам возможностей, что я видел сегодня, достаточно, чтобы пресечь всю авантюру в корне, вообще не доводя до фазы «активных» действий. А та система, что позволила принудительно общаться с Президентом! Однако вы…
– Мы, – мягко поправил его Секонд, – разделяться на страты и фракции уже поздно…
– Да, да, конечно. Возможностей и сил у нас достаточно, чтобы покончить дело миром, в худшем случае – так, как сегодня на Каретном. Однако…
– Я всё понял. – Секонд посмотрел на часы, сверился с какими-то цифрами на дисплее пульта управления роботами. – Пять минут. Я успею вам объяснить, чтобы больше к этому не возвращаться. Чтобы было окончательно ясно: мы все – я, Фёст, девушки – даже не «ученики чародеев». Мы так пока, на подхвате. Техника, что доверена во временное пользование, настолько же непонятна нам, как и вам. Просто мы уже умеем нажимать кое-какие кнопки, вы – ещё нет. Как индейцы Фенимора Купера и кремнёвые ружья бледнолицых. Одни умеют стрелять, другие нет, но для всех это изделие – вне бытовой логики и мировоззрения в целом. Но ружье – это только ружьё, а портсигар в кармане Герты – штука, сравнимая с атомной бомбой. Подходить к ней с кувалдой и зубилом крайне нежелательно по многим причинам.
Нам разрешено этими приборами пользоваться, но с соблюдением массы ограничений и, желательно, только в исключительных случаях. Во всех остальных безопаснее обходиться проверенными, «человеческими» инструментами и методами.
– Звучит страшновато, а если поконкретнее – в чём опасность? Люда распугала чекистов, все живы, и ничего не случилось. Несколько раз переходили из мира в мир – тоже ничего…
– В том и беда, – вздохнул Секонд, – что о последствиях мы ничего не знаем. Известно, что действие равно противодействию, и любое сотрясение мирового эфира, вызванное включением приборов, может завершиться чем угодно – природными катаклизмами, политическими, хроносдвигами, наконец… Может быть, то, чем мы занимаемся сейчас, спровоцировано вашей с Президентом прогулкой в Москву, или уик-эндом товарища генерала. Поэтому…
Невысокие, по пояс, кусты, росшие вдоль обочин и вроде бы просматривающиеся насквозь, вдруг шевельнулись, и там, где только что не было ничего, встали два морских пехотинца в странно переливчатых камуфляжах. От неуловимых, на пределе восприятия изменений рисунка и цветов быстро начинало рябить в глазах, и взгляд сам собой смещался на что-нибудь стабильное.
Генерал непроизвольно дёрнулся, явление было слишком неожиданным. «Двое из ларца, одинаковы с лица». У этих, правда, лица были разные, но в пределах общего типажа.
– Спокойно, это свои, – сказал Секонд, открывая дверцу.
У андроидов на нагрудных нашивках значилось: «Артём» и «Аскольд». Погоны с двумя продольными звёздочками помещались у них по-человечески, на плечах, а не на животе, как, явно не от большого ума, придумал нынешний министр обороны. Наверняка ни ему, ни его консультантам и советникам не приходилось видеть, как выглядит военный человек, проползший хотя бы полсотни метров по-пластунски в дождь и грязь. Своего взводного солдаты хоть по голосу узнают, а прочим командирам придётся долго трудиться, чтобы предъявить окружающим знаки различия.
Вооружены прапорщики были серьёзно, обычный боец, если он не аналог Ивана Поддубного, столько бы на себе не унёс. У каждого, кроме штатных автоматов и пистолетов, имелось по снайперскому «Взломщику» калибра 12,7 и пулемёту «ПКМ», в разгрузках и рюкзаках по четыре коробки с лентами и сотне винтовочных патронов. Да по десятку старинных, но по-прежнему надёжных гранат «Ф-1» и «РГД-5». Андроид мог бросить такую гранату на сотню метров, дальше не позволяли пресловутые четыре секунды замедления запала.
Доложили, как положено, что поступают в распоряжение «товарища полковника», уже им лично знакомого.
– Куда же мы вас посадим? – засомневался Мятлев, глядя на массивных парней, сверх всякой меры увешанных оружием.
– Вы только винтовки и пулемёты в багажник возьмите, а мы сами добежим, от вас не отстанем, – сказал «Артём». При равном звании по алфавиту он шёл раньше, вот и числился старшим.
– Главное – не обгоняйте, – предупредил Секонд, – охрана у ворот может не понять…

 

…Увидев, что в ворота дачи въезжает «Пассат» с остальной частью их команды, Герте и Секонду не то чтобы особенно полегчало, но стало спокойнее оттого, что они снова все вместе, и не нужно беспокоиться ещё и о товарищах, с которыми именно сейчас может происходить неизвестно что.
– Пойдёмте, – сказала Герта. Она не собиралась узурпировать права своих непосредственных начальников и кого-либо из присутствующих, но порученная ей Фёстом работа предполагала полную самостоятельность в рамках задания. Если согласовывать каждый шаг с командирами или охраняемыми лицами, терялся весь смысл.
Вчетвером спустились в холл, впереди Герта с автоматом на изготовку, за ней Президент, Журналист и Мятлев. Здесь, в кресле сбоку от входной двери, они увидели только одного офицера дежурной смены, вооружённого пистолет-пулемётом «Клин-2» и обычным «ПММ». Тот вскочил, услышав шаги и голоса главы государства с сопровождающими лицами. С Витгефт они обменялись мгновенными взглядами специалистов. На её взгляд, выглядел он вроде бы нормально, то есть – по ситуации. Собран, но не растерян, и глаза не бегают. Если он, или кто-нибудь ещё из тех, кого «валькирия» видела в здании и во дворе, связан с заговорщиками, сейчас определить это невозможно. Вот когда появится Вяземская, её Шар можно будет использовать и как «детектор лжи». Нехорошо подозревать в измене не давших к этому никаких оснований людей, но – время такое.

 

…Получасом раньше, как только они въехали на территорию и к машине подбежал начальник охраны майор Нежданов, генерал без всяких предисловий объявил, что ввиду особых обстоятельств полковник Ляхов временно назначается комендантом объекта с неограниченными полномочиями. И представил ему Секонда, не объясняя, какой именно службы он полковник, но наличие при нём прапорщиков в форме говорило само за себя.
Вадим тут же начал распоряжаться, дело знакомое, повоевать ему пришлось столько, что этому лощёному майору в штатском со всей его командой и не снилось. И о регулярном полевом бое он имел самые общие представления.
По всему чувствовалось, что Нежданов уязвлён, но спорить в его положении не приходилось. Уж больно решительно выглядел полковник и внушительно – его сопровождающие, пусть было их всего лишь двое. Управление охраны МГБ и морская пехота – организации разных весовых категорий. Если каша заваривается крутая, майору с его парнями, вооружёнными почти карманными трещотками под пистолетный патрон, претендовать на роль серьёзной боевой силы не стоит. А что предстоят не детские забавы, стало ясно, когда майор увидел, что сам Мятлев, ещё один друг Президента, Журналист, полковник и даже необыкновенно красивая девушка с недобрыми глазами – все вооружены армейскими автоматами, «чёрными» «АК» «сотой серии» калибром 7,62, а морпехи принялись выгружать из багажника джипа пулемёты и весьма внушительные винтовки, которые никто из службы охраны не то что в руках не держал, а и в глаза не видел.
Майор подумал, как теперь быть со звонком непосредственного начальника, предупредившего, что после обеда может нагрянуть группа из инспекторского отдела? Как раз для проверки несения службы. Такие наезды случались примерно раз в месяц и ничего особенного собой не представляли, но сегодня может получиться интересно. Не сказать ли об этом Мятлеву? Пожалуй, не стоит. Звонок был неофициальный, предупреждать проверяемых категорически не полагалось, а если приедут – пусть сами и разбираются. Генерал с Президентом за спиной – по-любому главнее даже и министра госбезопасности.
Мятлев с сопровождением пошёл в дом, а Ляхов предложил майору заняться делом.
– Тебя, кстати, как зовут? Мы вроде ровесники? Меня – Вадим.
– Георгий, – назвался чекист.
– Вот, Жора, значит, повоюем, если не пронесёт…
– Скажешь, может быть, в чём дело, если ты не из инспекторского?
– Чего нет, того нет, к вашей конторе, слава богу, отношения не имею…
Секонд достаточно давно общался с Фёстом, «старшими братьями», югоросскими офицерами и не чувствовал затруднений, изображая человека этого мира, не отличался ни лексикой, ни манерами. Хотя, как он уже отмечал неоднократно, ему здесь было некомфортно. Чужая реальность давила на психику, иногда – очень сильно.
Тут как раз, просигналив у полураскрытых ворот, на территорию въехал «Пассат» Фёста. Увидев его и Вяземскую, Ляхов приободрился. Все живы, все целы, а значит, и дальше не пропадут. Вслед за Людмилой из машины выбрался ещё один человек, похожий на молодого Александра Дюма-отца. Без оружия, но с фотоаппаратом, которым тут же сделал несколько снимков.
– Эй, стойте, запрещено, – запоздало крикнул майор.
– Ничего, пусть снимает, – сказал приехавший, удивительно похожий на полковника Ляхова. И девушка… Черты лица другие, но в чём-то – копия той, что ушла в дом с Мятлевым и Президентом. Нежданов был профессиональным физиономистом, умел улавливать то, чего не замечали обычные люди. Девушки тоже из конторы, знать бы, какой именно. Спецназ ВМФ, как в сериале по телевизору показывают?
– Пусть снимает, – повторил Фёст, – для истории. Что захотим, потом сотрём. Пётр, – протянул он майору руку, представляясь. – Тоже Ляхов. И тоже полковник. Бывают такие совпадения… Это Людмила, это Михаил. Прошу, как говорится…
На крыльцо вышли Президент и свита. Герта стала несколькими шагами левее, чтобы видеть весь двор и всех, в нём находящихся.
Фёст представился Президенту, остальные в этом не нуждались.
– Давайте отойдём в сторонку, хотя бы вон туда в беседку, – предложил он. – Есть у меня важное сообщение, оно же предложение. Исходя из того, что мы на трассе видели, и ещё кое-какой информации. Я доложу, а потом и примем решение…
Изложение Фёстом своих «мыслей по поводу» заняло минут десять.
А потом вдали хлопнул выстрел гранатомёта.
Все напряглись и обернулись, как будто можно было что-то разглядеть на таком расстоянии и за стеной леса.
– Так, – сказал Фёст, – сомненья прочь, уходит в бой отдельный, десятый наш ударный батальон… Поднимитесь к себе, возьмите то, что считаете нужным и оставлять нельзя ни в коем случае. Остальное сожгите в камине.
– Я секретных документов на даче не держу, – с каким-то даже вызовом ответил Президент.
– Значит, сожгите и несекретные. В текущих обстоятельствах любая бумажка, фотография, компьютерный файл могут быть использованы против вас. Формула Миранды. Леонид, ты специалист, сам и смотри. Мне ведь, по большому счёту… Я пока здесь займусь, – повернулся он к Секонду, охране, морпехам и девочкам. – Теперь, ребята, делаем всё в темпе, – взял Фёст на себя общее командование. Начальник охраны, вообще потеряв ориентировку, кто здесь кто и кем кому приходится, решил подчиняться не задумываясь. Если начали стрелять из гранатомётов…
– Объясняю ситуацию, майор, – понял его затруднения Фёст. – По агентурным данным, ожидается массированное нападение на охраняемый объект. Силы противника пока неизвестны. Но если наш арьергард или, наоборот, головная походная застава, смотря с какой стороны считать, начала сразу с гранатомётов – явно не маленькие. Не иначе как с бронетехникой…

 

Секонд и Фёст, сориентировавшись на местности, расставили наличные силы: десять офицеров службы охраны, двух роботов, Людмилу с Гертой, ну и себя, разумеется, неожиданным для тех, кто попытается штурмовать объект, образом.
Охранники остаются внутри ограниченного бетонным забором пространства, остальные займут позиции извне. Никакой жёсткой обороны, в том числе и центрального здания, они не планировали, а на это и будет расчёт врага. Если Президент не встретит «делегацию» открытыми воротами – нанесут удар всеми силами по фронту, маневрированием, охватом флангов и прочей тягомотиной едва ли себя затруднят. И, конечно, полное огневое подавление всех очагов сопротивления…
Десяток легко вооружённых людей (а об ином составе защитников заговорщики не догадываются) или сразу сдадутся, или чуть позже, когда начнут бессмысленно гибнуть. При составлении диспозиции Ляховы принимали за очевидность, что мятежники будут исходить из самого примитивного расчёта – Президент сидит на своей даче и ждёт, чем вся заварушка кончится, заведомо смирившись с участью, какой бы она ни была. Кисмет, одним словом!
Обычно ведь именно так и случалось почти весь двадцатый век – свергаемый правитель оставался в заведомо известном, пространственно фиксированном месте: в салон-вагоне на станции Дно, во дворце Ла-Монеда, на даче в Форосе, не проявляя особой активности, ждал, пока ему преподнесут текст акта об отречении или разбомбят с воздуха и застрелят во время штурма. Пускаться в бега, поднимать верные войска на активное подавление заговорщиков или начинать гражданскую войну как-то не было принято в последнее время. Даже Гитлер не захотел улетать из осаждённого Берлина в Альпийский редут и далее на подводной лодке в Аргентину. Отчего же нынешнему повести себя как-то иначе?
На самом же деле Фёст и Секонд, ставя боевую задачу охранникам – вести мобильную оборону внутри периметра в случае прорыва «первой и второй оборонительных полос», только имитировали свою непреклонную решимость «стоять насмерть». На случай, допустим, наличия среди охранников предателя, имеющего связь с «хозяевами», даже не по радио или мобильному телефону, а совершенно экзотическим, не поддающимся перехвату образом. Например, некими условными знаками, различимыми в стереотрубу, а то и со спутников. Чего вы хотите – двадцать первый век на дворе.
На самом же деле, в полном соответствии с практикой своих учителей и «старших братьев», они готовились измотать и уничтожить врага на дальних подступах с нулевыми потерями со своей стороны. Многолетняя история «Братства», вся прошедшая в огне войн и революций, свидетельствовала, что это вполне возможно. Даже колонна вражеской бронетехники едва ли прорвётся через обороняемые морской пехотой «Леонова» рубежи. Трудно представить себе солдат армии или внутренних войск, готовых ни с того ни с сего вести смертельный бой неизвестно с кем среди подмосковных красот природы, будто на улицах гитлеровского Берлина. Не жалея жизней, чтобы «добить фашистского зверя в его берлоге». Ну а если, паче чаяния, один-два БТРа, ведомые зомбированными или оглушёнными наркотиками до полной потери инстинкта самосохранения, сумеют прорваться мимо первого заслона («кукловоды» с ними явно не пойдут), то встретят на ближних подступах вторую линию обороны. Резервных андроидов, «Артёма» и «Аскольда», профессионально, без суеты, занявших позиции по обе стороны дороги. Её последний, шестисотметровый отрезок перед КПП был совершенно прямым, и винтовка калибра 12,7 мм на этом расстоянии легко пробивала любую бронетехнику, кроме танка. Тех минут, на которые роботы задержат противника, хватит остальным, чтобы совершить марш-маневр в тыл врага и довершить разгром. Людям останется только наблюдать за развитием событий, как Пьеру Безухову при Бородино, и стараться не поймать шальную пулю или осколок.
И, наконец, самое главное – штурмовать заговорщикам придётся пустышку. Президент к тому времени окажется совсем в другом месте.

 

Издалека донеслись ещё гранатомётный выстрел и частая, на расстоянии совсем неубедительная, дробь нескольких пулемётов.
– Поезжайте, – сказал Фёст Мятлеву.
Без споров, поскольку всё уже было обговорено и разъяснено, Президент, генерал, Журналист и Волович разместились в джипе. За руль села Герта. В пяти километрах, в пределах «зоны безопасности» дачи, но отделённый от основного строения речушкой и небольшим озерцом, располагался так называемый охотничий домик со всем необходимым снаряжением на случай, если Президенту с гостями вздумается порыбачить или поискать грибов, не слишком удаляясь от резиденции. За ним присматривали два егеря, живущие в соседней деревне, всегда бывшие на связи с начальником охраны. К домику вел узкий, на вид заброшенный грейдер.
На самый крайний случай, если вдруг окажется, что игра идёт действительно «по крупной» и против них действуют абсолютно подавляющие силы, вплоть до воинства дуггурских монстров, – Фёст мог оттуда перебросить всё своё войско на «Валгаллу». Эфир будет взбудоражен основательно, как то «синее море» в «Сказке о рыбаке и рыбке», потому и рассматривался этот вариант как исключительный.
– А знаешь, – сказал Секонду Фёст, – сразу к Воронцову, пожалуй, лучше всего бы было. И здесь без лишней крови, и «Мальтийский крест» сам бы собой успешно завершился. Торжественным въездом Президента с Ярославского вокзала во главе дивизии Императорской Гвардии и «показательной поркой» всех инсургентов на Красной площади. И непременно с барабанным боем…
– Мечом по гордиеву узлу, – кивнул Секонд. – И у Президента не остаётся никаких больше либеральных вариантов и псевдодемократических заморочек. Он в роли Керенского, а ты при нём, несомненно, – генерала Корнилова. Одна беда – получится тогда из РФ обычный протекторат, в лучшем случае – доминион. Не совсем то. Даже я считаю – слишком сильный удар по национальной гордости великороссов. Основной вариант логичнее выглядит. Особенно если Президент сбежит, а в стране никаких серьёзных беспорядков не случится. Может, люди к нему едут просто кое-какие чисто шкурные дела перетереть. Да и…
– Люда, – обратился он к Вяземской, – ты хоть примерно можешь посчитать, какой риск от очередной активной деформации континуума? Я помню, Шульгин ещё во время нашей московской заварушки очень сильно опасался маневрировать силами и средствами через СПВ. Предпочитал, чтобы мы на своих двоих по городу перемещались, не считаясь с потерями. Сам потом мне говорил, что по самому краешку мы тогда проскочили. «Снежный мост над пропастью» – вот его точные слова. И до сих пор неизвестно, проскочили на самом деле или живём уже в химере, внутри «ловушки», и дуггуры через прорванные нами в «завесе» дырки пролезли, и сами они сейчас неизвестно где застряли… Не зря же и ваши (он подразумевал аггров), и форзейли своими руками почти ничего не делали и даже для предотвращения мировых войн и революций свою технику не использовали.
– Честно сказать – не могу, Вадим Петрович! У Левашова это как-то получалось, но и у него – «плюс-минус лапоть». А я даже пытаться не стану. Чтобы и вас и себя в заблуждение не вводить. Давайте уж по старинке – как получится.
– Ну, смотрите, – Фёст махнул рукой. – Как будто мне больше других надо. Я, между прочим, самый из вас «посторонний». Камю читали?
Он включил пульт связи с «Леоновым».
– Первый, почему не докладываете, что у вас там?

 

У роботов всё обстояло «штатно». Три патруля из двух андроидов каждый заняли позиции по обе стороны дороги со стометровыми интервалами. Гранатомётчиков прикрывали пулемётчик или снайпер, имеющие возможность простреливать подходы к позициям товарищей. Наблюдатель вовремя заметил сворачивающую с трассы колонну из трёх БТР-80, тентованного «Урала» и нескольких джипов, армейских и пошикарнее.
У шлагбаума они задержались совсем ненадолго, очевидно, документы у них были в порядке или нашлись более веские доводы. Проезд открылся, с «Урала» спрыгнули четверо бойцов, экипированных по-фронтовому. На них были и бронежилеты, и каски-сферы, и масса всякого снаряжения, неизвестно – полезного в реальном деле или призванного просто создавать антураж. Мол, чем мы хуже американцев, болтающихся в таком виде по Ираку и Афганистану, без видимой, впрочем, пользы. Советские солдаты из «ограниченного контингента» налегке воевали намного лучше натовцев. По крайней мере, до самого вывода наших войск жизнь на контролируемых кабульским правительством территориях гораздо больше походила на «настоящую», чем после десяти лет американско-натовской оккупации.
Эти «суперсолдаты» взяли КПП под свой контроль, а колонна двинулась дальше, оставив у поста два зелёных «УАЗа Патриот», из которых наружу никто не появился. Впереди шёл бронетранспортёр, десант не сидел на броне, как это принято в армии, а прятался под нею. Тоже по-американски. За «восьмидесятым» – два чёрных «Навигатора», наверняка бронированных, с номерами неприметных цифр и серий. Позади – «Урал» и два БТРа.
Едва ли это главные силы противника, прикинул «Леонов», логичнее предположить, что имеет место не более чем демонстрация. Сработает – хорошо, нет – не на них главный расчёт. По лесу наверняка должны бы двигаться несколько групп настоящих исполнителей, профессиональных «чистильщиков». Скрытно подойти, снять внешние посты, расположение которых должно быть известно, кому положено, и сделать то, что намечено. Убить – значит убить, или – обеспечить условия для «делового разговора».
Один из «морпехов» встал из-за укрытия, вышел с автоматом за плечом, как бы просто исполняя формальную обязанность, почти на середину дороги, в полусотне метров от первого БТРа, махнул свободной рукой, приказывая остановиться.
Несмотря на вялость в движениях и скучающее выражение лица, было видно, что отступать с пути броневой машины он не намерен.
Водитель явно растерялся (хладнокровно давить людей, тем более – в своей военной форме его наверняка не учили). Он, засигналив громким и хриплым гудком, начал притормаживать.
Тут же вправо-вперёд из-за его кормы рванулся «Навигатор». Этот явно не шутил, собирался своим «кенгурятником» снести дерзкого с асфальта. Прапорщик сделал шаг назад, потянул с плеча автомат. Тут же в ответ на его движение опустилось наглухо затонированное боковое стекло джипа, высунулась рука человека, одетого в штатское, сжимающая массивный иностранный пистолет, вроде «дезерт игла». В предгрозовой давящей тишине театрально-громко хлопнуло подряд несколько выстрелов. С двадцати шагов стрелок не промахнулся ни разу, только впечатления на андроида с нашивкой «Азард» это не произвело. Наверное, тот, кто нажимал на спуск, успел удивиться – бронежилета на его «жертве» точно не было, только тонкий камуфляж поверх тельняшки, и видно было, как крупнокалиберные пули дырявили ткань.
В следующую секунду морпех метнулся через дорогу и залёг в кювете, а с другой стороны, из посадки молодых сосенок, полыхнуло реактивное пламя гранатомёта и обрушился тяжкий грохот выстрела. Сразу за ним, почти без паузы, внутри джипа взбух клубок красно-чёрного огня, в стороны полетели куски лакированного металла, обломки кресел и, похоже, фрагменты нескольких человеческих тел.
И снова тишина.
Второй джип с невероятной прыткостью, с верещанием покрышек рванул с места задним ходом, унёсся в хвост колонны, под прикрытие БТРов.
Прошло несколько секунд, пока с башни головного бронетранспортёра заработал «КПВТ», снося своими могучими пулями кусты и ломая стволы молодых деревьев. Из бортовых амбразур затарахтели автоматы. Разумеется – в пустой след. Гранатомётчика на позиции уже не было.
Из кювета, пользуясь тем, что весь огонь вёлся в правую сторону, появился «Азард», швырнул две большие дымовые шашки и снова исчез. Толстые струи бурого дыма ветер из-под надвигающейся грозовой тучи сразу потянул вдоль дороги, накрыл головную машину, а за ней и другие. Пулемёт по инерции проревел ещё двумя очередями и смолк, не видя цели.
На какое-то время воцарилась тишина, потом сквозь дым в колонне услышали голос, без всякого мегафона достающий до каждой машины, – голосовые связки андроидов сотню децибел выдавали свободно.
– Внимание, всем в колонне! Во избежание ненужного кровопролития предлагаю отодвинуться назад до шлагбаума на въезде, после чего выслать парламентёра с белым флагом. На размышление – пятнадцать минут, после чего будет открыт огонь на уничтожение. Особо обращаюсь к рядовым военнослужащим. Вы участвуете в антиправительственном мятеже. У вас есть возможность, сохраняя верность присяге, арестовать командиров, отдавших вам преступный приказ, или хотя бы отказаться от его выполнения. Время пошло!
Наверняка под броней БТРов и в кузове «Урала» эти слова какое-то впечатление произвели. Ведь действительно не меньше половины привлечённых к операции составляли пусть не срочники, а контрактники, но всё равно – рядовые, и им не слишком весело было смотреть на обломки «Навигатора», представляя, что следующие выстрелы из леса превратят в то же самое только с виду грозные бронемашины, ну и людей внутри них, само собой.

 

Ехавшие в первом джипе были типичными ландскнехтами, «псами войны», которых во все времена хватало во всех армиях мира. Только в дореволюционной русской да Советской армиях эта «страта» по ряду причин не сложилась, не нашлось для неё подходящей почвы и психологической среды. Зато после девяносто первого года и в новой РФ такие вояки появились в изобилии. Будто просто сидели в людях споры опасной болезни, дожидаясь благоприятного сочетания условий внешней и внутренней среды. Те офицеры одной из частей «постоянной готовности», что должны были обеспечить захват президентской резиденции, а потом выполнять последующие задачи заговора, отнюдь не обещавшего быть бескровным, относились уже ко второму поколению «профессионалов». Первое было совсем другим, в людях сохранялись мысли и идеи, выходящие за пределы голого шкурничества. А эти если и слышали о романтических временах добровольцев, бесплатно сражавшихся за сербов, приднестровцев, абхазов, карабахских армян, то искренне не понимали ни психологии, ни мотивов. Для них события начала девяностых – «преданья старины глубокой», легенды для дураков. Сейчас всё проще, конкретней, понятней и циничней. И читали эти «профессионалы» не книги о Че Геваре, интербригадовцах в Испании и своих отцах и старших братьях, служивших во Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Африке или в Афгане, а капитальную монографию-инструкцию «Третий мир. Армии, войны, перевороты». Оттуда они черпали «идеологическое обеспечение» и практические рекомендации.
В нынешней операции каждый офицер-наёмник имел свои, чётко разграниченные функции, но роднило всех одно и то же. Взвинченные нервы, неадекватность восприятия окружающей действительности плюс выработанная многолетней безнаказанностью наглость. Опасная в серьёзных делах привычка – чуть что «не по ндраву» – демонстративно «срываться с нарезки», бить первым не задумываясь, поскольку возможность адекватного ответа заведомо исключалась. Стереотип (уже почти перешедший в инстинкт), из той же оперы, что и манера «учить» наглецов из «лохов» (отнюдь не себе подобных), посмевших просто обогнать их машину на трассе. Остановить, перегородив дорогу, выволочь на асфальт и как следует отделать ногами или бейсбольными битами. Не Америка у нас, в данном случае – к сожалению, не имеют возможности обычные граждане носить с собой «магнумы», «писмейкеры» и прочие «уравнители шансов», ну и пользоваться ими при необходимости.
Даже форма морской пехоты пятерых сидевших в «Навигаторе» капитанов и майоров не остановила, или впопыхах они приняли её за одежду какого-то ЧОПовца, егеря охотхозяйства, с «Сайгой» вместо боевого оружия. Откуда внутри запретной зоны ЧОП – умения вовремя задуматься покойникам не хватило, слишком всё внутри кипело в предвкушении куда более увлекательного приключения. Приняли простейшее решение – убрать с дороги неожиданную помеху, тут же и получили «асимметричный ответ».
Во втором джипе сидели люди чинами гораздо выше, обладающие зачатками стратегического мышления. Оттого «на автопилоте» стремительно ретировались в самый хвост колонны, что, впрочем, не давало им никакого тактического выигрыша: для работы по замыкающим был выделен гранатомётчик с именной нашивкой «Аякс», и он уже держал «Навигатор» на прицеле. БТР с солдатами интересовал его гораздо меньше.
– Что скажете, товарищ генерал-лейтенант? – с оттенком ядовитости спросил у сидевшего рядом с водителем человека с грубым, не дающим малейших оснований для симпатии лицом седеющий мужчина с заднего сиденья. Его тон и тембр выдавали привычку с почти любым собеседником говорить «сверху вниз», только с кем-то – покровительственно, а с большинством – уничижительно. Даже то, что на его глазах только что сгорели пятеро не посторонних людей, не слишком выбило его из колеи. – «Сопротивляться там некому! Десять человек, которые сразу выполнят приказ сложить оружие, и перепуганный Президент, готовый подписать любую бумажку»? Ваша оценка обстановки? Или чья?
– На въездном КПП так и получилось, – нехотя ответил названный генерал-лейтенантом. – И на самой даче никто бы сопротивляться не стал. Вот это, – он неопределённо махнул рукой вперёд, – пятый туз в колоде.
Ещё один из пассажиров «Навигатора» торопливо набирал номер на своём мобильнике.
– «Директор» не отвечает, – покусывая губу, сообщил он, выслушав целых десять длинных гудков.
– Звони по другим номерам, учить тебя, что ли? – цыкнул «седеющий». – По всем звони! – И снова обратился к генералу: – Так что, за пятого туза обвинение в нечестной игре кому предъявить? Президенту? – Не удержал стиль, сорвался на матерную лексику ведущего разбор «персонального дела» секретаря обкома КПСС «из народа», сквернословящего, чтобы окружающие не забывали о его «пролетарском происхождении». – Какого хрена твои раз…долбаи начали стрелять по морпехоте? Кто их инструктировал? Не могли выйти, пропуск предъявить? Откуда вообще здесь эти «чёрные»? В президентском полку их точно нет! Тебе за что вообще деньги платят? Разведку наладить – и то ни хера не умеешь! Генерал, твою мать! Ты хоть взводом в своей жизни командовал или с детства шестёркой по паркетам скользил?
Генерал густо багровел, но даже огрызнуться толком остерегался. Хотя чего уж теперь – под пулями-то?
– С ТОФа или с Балтики, – пробурчал он строго по сути вопроса. – А может, и из Севастополя. В других местах не базируется. И вообще это вы бы мне сообщить должны были, что там в «его» окружении творится. Кто помимо вас вопросы решать может? Вот такие в частности. Кто догадался и успел сюда вот этих перебросить? А у меня своя сфера ответственности.
– Вот и отвечай, в том числе и за мудаков, что стреляют куда придётся. И решай, готов ты операцию продолжать или предпочтёшь смотаться? И куда?
– Для этого сначала в живых остаться надо, – пришёл к пониманию своего нынешнего положения генерал. – А думать тут особенно нечего. Надо парламентёра высылать и время тянуть. Я зря, что ли, кроме этих, – он презрительно указал подбородком в сторону машин, – настоящих спецов приготовил. Полчаса им хватит, чтобы весь район в кольцо взять и этак вот, – он свирепо сжал большой волосатый кулак, – всех, включая нашего «гаранта», раком поставить! Всё сделаем, и совсем другой разговор пойдёт.
«Седеющий» уловил в голосе генерала совсем не понравившиеся ему нотки. «Вот ведь «сапог армейский», и не пьяный ещё, а держать себя не умеет, чёрт знает с кем приходится дело иметь», – подумал он, возвращаясь к обычному для себя спокойному равнодушию.
– А если тут этих морпехов рота, что твои «отморозки» делать станут? И вообще, не люблю, когда на всякую сволочь закладываться приходится. Отчего у тебя в активе только мерзавцы да психи?
– Извините, Фёдор Давыдович, идейных «панфиловцев» взять негде. Чем богаты, тем и рады. Надо было ещё десять лет назад что-то вроде своих «эсэс» создавать. Вот те бы за идею работали!
– Хотелось бы представить, что за «идеи» у таких, как ты, водиться могут… Стоп, стоп, ты смотри! Это что же получается? – В словах «седеющего» послышалось не только удивлённое раздражение, но и намёк на страх. Хотя вроде бы он должен был быть смелым человеком, раз лично отправился «на дело», не остался руководить из московского кабинета. Но, с другой стороны, и риска он ведь поначалу не видел. Дел-то всего – приехать под прикрытием бронетехники на дачу к смертельному (но не подозревающему об этом) врагу и, наслаждаясь его унижением, диктовать свои условия. «Кондиции», как это в романе Пикуля «Слово и дело» называлось. Правда, теперь уже едва ли не пришла пора заодно вспомнить, чем та затея закончилась и сколь страшная участь постигла «верховников».
Из кузова «Урала» один за другим спрыгнули на дорогу около десятка солдат. С оружием. Видно было, что они продолжают оживлённый разговор с теми, кто оставался в машине, но слов слышно не было.
– Крысы бегут, – сквозь зубы процедил генерал.
– Агитация защитников Президента оказалась убедительнее твоих приказов, – глухо ответил Фёдор Давыдович. – И что дальше?
Нижняя дверца стоящего впереди джипа БТРа откинулась, и оттуда тоже кто-то полез, но после короткого сопротивления его втянули обратно. Здесь «бунта на корабле» не получилось.
– Что, так и уйдут? – свистяще выдавил «седеющий».
– По ним тоже стрелять? Ну, прикажите…
– Пусть уходят, – вдруг легко согласился, непонятно чему улыбнувшись, Ф.Д. – Нам, по сути, без разницы. Не в них…
Договорить он не успел. Кто-то в бронетранспортёре опять не выдержал. Башенный пулемёт дал предупредительную очередь поверх голов двинувшихся прочь от колонны солдат. И это бы ничего, несколько бойцов непроизвольно присели от свистнувших над головами пуль, другие остались стоять, соображая, как быть дальше. Но вместе с пулемётом из бортовой амбразуры длинно, на полрожка, прострекотал автомат. Двое солдат упали, убитые или раненые, остальные дружно кинулись к близким кустам. А оттуда снова выбросил тонкий жгут дыма с ракетой на конце гранатомёт. Внутренним взрывом оторвало и отбросило крышку десантного отделения БТРа, перекосило на направляющих пулемётную башню. Глухо начали рваться боеприпасы.
– Трандец! – как-то очень равнодушно сказал тот, что пытался связаться по телефону с главарём всей операции. – Сейчас нам залепят…

 

Услышав доклад «Леонова», Фёст запрыгнул в «Пассат», на ходу крикнув стоящим рядом Секонду с Людмилой:
– Я сейчас! Вы здесь – рассредоточиться. Вон туда, – указал он на подобие рощицы впереди и левее ворот. – И туда – это «Аскольду» – на правый фланг… – Там тоже неглубокая лощинка давала подобие укрытия для одиночного стрелка. – Ждите! Или я раньше вернусь, или к вам гости пожалуют…
Тут же рванул с места, не ожидая возражений. Вообще ответа. Сами сообразят. И тут же «старшему лейтенанту» в переговорник: – Колонну не выпускать. По джипу не стрелять. Обездвижить. Сейчас буду лично… Всех свободных бойцов – бегом к даче. Редкой цепью. По всем неизвестным – огонь на поражение!
Действовал Фёст чисто интуитивно. Ничего не просчитывая, сразу увидел единственно верное решение. Рисковое, но выбирать было не из чего.
Словно устав держать в себе тонны воды, тучи наконец лопнули понизу, хлынул долго собиравшийся дождь. Как будто его спровоцировали выстрелы и взрывы. Серая шуршащая пелена сразу сократила видимость до сотни метров. Прямой отрезок дороги пролетел в несколько секунд. Наверное – хватит. Начал аккуратно тормозить перед поворотом на залитом водой асфальте, тут же и увидел впереди жирный дым горящей бронетехники.
«Леонов» со своего НП успел приказать «Азарду» встретить и, при необходимости, прикрыть полковника, «Аяксу» оставаться на месте, пресекая любое шевеление в колонне, остальным передислоцироваться к даче и поступить в распоряжение «полковника Секонда». И сам тоже поспешил к дороге.
Ляхов с первых же шагов по высокой траве за обочиной промок и снизу и сверху, даже не заметив этого. Главное – успел!
«Азард» одним броском преодолел шоссе и оказался прямо перед Фёстом, в пяти шагах. Жестом велел ему присесть. Тот подчинился, вытер рукавом стекающую с волос и лба воду, только сейчас сообразил снять с предохранителя автомат.
– Тут недалеко солдаты из колонны в лес ломанулись, – сообщил робот, – как бы кто сдуру в нашу сторону не выстрелил.
– Да в нас-то вряд ли, вот чтобы они нашим под огонь не вылезли, – переводя дыхание, ответил Вадим.
– Что прикажете, товарищ полковник?
– Пошли вперёд, за деревьями… Посмотрим, как оно там…
Через минуту встретились с «Леоновым». Тот явно был доволен складывающейся обстановкой. Всё как намечалось – потерь нет, противник частично уничтожен, уцелевшие деморализованы. Осталось поставить точку. Какую – на то и старший начальник здесь, ему решать. На автономном задании во вражеском тылу «старший лейтенант» взял бы одного «языка», со всеми прочими – как в разведке принято.
Внутри «Навигатора» настроение царило предпохоронное. Любой из сидящих там, поменяйся он местами с до сих пор невидимыми в лесу солдатами засады, не колеблясь отдал бы приказ на уничтожение остатков колонны. Единственное, что сдерживало командира морпехов, как понимали и генерал, и седоголовый Фёдор Давыдович, – желание взять кого-нибудь из них живыми. Им, соответственно, этого хотелось меньше всего. За исключением геройской смерти на поле боя. Совсем припрёт – лучше уж сдаться, у живого всегда остаются варианты, мёртвым недоступные.
При этом генерал продолжал надеяться, что пока они здесь стоят, продвигающиеся через лес пешком группы захвата успеют выйти к ограде дачи, и тогда всё волшебным образом переменится. Президент будет стоять с поднятыми руками, морская пехота, под угрозой его расстрела, тоже сложит оружие, и операция завершится, как планировалось.
Фёдор Давыдович тоже на это надеялся, но мыслил, как всегда, на три хода дальше и вдвое быстрее, чем генерал.
Он взял из рук своего помощника телефон, набрал ещё один номер, даже ближайшему окружению неизвестный. Тот ответил сразу.
Называть друг друга и ему, и собеседнику не было необходимости.
– Внимание, – сказал седеющий, – один-четыре-два. Так точно. Сейчас доложу подробнее…
Не отключая связи, бросил генералу и трем своим помощникам и телохранителям: – У меня секретный разговор. Я сейчас…
Никто не успел ничего понять, а Фёдор Давыдович совершенно спокойно, будто машина стояла на обычной пустой дороге, а не между чадящими и источающими очень неприятный запах изувеченными бронекорпусами, под прицелом неизвестного числа стволов открыл дверцу и шагнул наружу.
Поднёс трубку к уху, как бы собираясь продолжить разговор, сделал шаг в сторону заднего колеса, словно собираясь укрыться за ним. И тут же метнулся вбок, плюхнулся в кювет и стремительно, как краб, понёсся вдоль него, то на четвереньках, то на двух ногах, полуприсев и помогая себе руками. Физическая подготовка у него оказалась на уровне. Наверное, в молодости серьёзно занимался спортом да и сейчас регулярно посещал тренажёрный зал.
Всё он рассчитал верно – в густой пелене дождя машины ещё различались с позиций стрелков, а обочина и кустарник за ней – почти нет. Кроме того, занимавшего позицию слева от колонны «Азарда» уже не было на месте, а для «Аякса» сектор левее и позади машины находился в «мёртвой зоне».
Оставшиеся в джипе маневр начальника повторить не рискнули. Во-первых, команды не было, а во-вторых – самое время снайперу, прозевавшему первую цель, положить на месте следующую, стоит ей высунуться.
Генерал, сообразив, что произошло, только и выдохнул:
– Вот сука!
Начал кричать в простенькую полевую рацию, достающую максимум на десять километров, но переговоры по которой, не зная точной настройки, теоретически невозможно перехватить:
– Зубр, ты где, Зубр? Почему не докладываешь? Назови своё место!
В динамике сильно трещало, близкая гроза, озарявшая сполохами нижнюю кромку туч на востоке, создавала мощные помехи. Голос Зубра пробился еле-еле:
– До цели около километра. Если вокруг колючки мин нет, минут через двадцать выйдем на исходные. Вокруг всё тихо, всё тихо.
– Добро. Работайте. Минам там неоткуда взяться. По дороге гасить всех. Выйдете к ограде – по дому не стрелять. Ход исполнения докладывать каждые десять минут. Въезды-выезды на всех дорогах перекрыть. Зря не стрелять, но не пропускать никого…
Передал зелёный брусок рации водителю:
– Сиди и слушай. А я, наверное, пойду. Поговорим о том о сём, – вздохнул шумно. – А белый флаг из чего?
– Перед вами в бардачке полотенце есть. В цветочках, но, в общем, белое.
Генерал вытащил, развернул, посмотрел.
– Сойдёт. А вы тут тихо сидите. Дёрнетесь – меня первого шлёпнут. И по машинам то же самое передайте.
Машин к этому моменту, кроме джипа, оставалось только три – «Урал» с наполовину опустевшим кузовом и «восьмидесятые», в каждом по десять человек, считая водителя и командира, заодно исполнявшего обязанности пулемётчика. Во что превращается бронетранспортёр от разрыва гранаты в боевом отделении, все видели хорошо. На тех, кому не пришлось побывать под таким огнём раньше, зрелище произвело особенно яркое впечатление. И дискуссия о том, стоит ли здесь сидеть дальше или лучше смыться, пока не поздно, велась в открытую:
– Чего нам тут ловить? Сматываться надо…
– Смотаешься! Только тронься с места – и нам залепят.
– Белый флаг в люк, крикнуть, что мы уходим – и давай задним ходом…
Пресечь разговоры решительным окриком командиры машин опасались: как-никак – за спиной у каждого восемь человек с автоматами, и не угадаешь – любой может выстрелить, зарабатывая индульгенцию или просто в ответ на грубое слово.
Офицеры, хоть и сами чувствовали себя не лучшим образом, пытались объяснить «по-доброму»: если начнёшь суетиться и дёргаться – лучше не будет, при любом исходе дела. А если продержаться ещё немного, дело может выгореть, и тогда, как обещано, по миллиону наличкой сразу да и по службе не обидят.
Сумма вознаграждения, конечно, впечатляла, при нынешних тридцати тысячах в месяц, но их могут и заплатить, а могут и …
В этом смысле кто-то и высказался, вызвав новую вспышку доводов «за» и «против».
Вот ещё одна, почти вечная проблема «безыдейных мятежей»: привлечённые к заговору войска надёжны только до тех пор, пока считают это рентабельным. Убивать за деньги соглашаются многие, но вот умирать за деньги желающих почти не бывает.

 

– Смотрите, – указал на джип «Леонов», первым заметив полотенце, которым несколько раз махнули из полуоткрытой дверцы. – Мне сходить?
– Пусть сам сюда идёт, мы вдвоём встретим.
«Азард» прокричал команду:
– Парламентёру пройти двадцать шагов, остановиться, ждать!
Когда генерал, морщась от дождя, чуть приутихшего, постепенно переходящего из проливного в обложной, прошагал указанное расстояние, навстречу вышли Фёст с андроидом, успевшие промокнуть насквозь.
– Погодка не благоприятствует вашему мероприятию, – вместо приветствия сказал Фёст с насмешкой, поигрывая ремешком подвешенной по-немецки, слева, кобуры. – Назовите себя и цель вашего «визита».
– Дурака валять решили, господа «парламентёры»? – раздражённо ответил генерал. Его бесило сейчас абсолютно всё – погода, неудача, этот не выражающий никаких эмоций старший лейтенант и не по делу весёлый штатский, а особенно – мысль о том, что его «напарник» и «полномочный представитель» сейчас уже добрался до машины на КПП и, включив печку, мчит в сторону Москвы. Или – в противоположную. Так или иначе – ему сейчас гораздо комфортнее. Но не может же быть, чтобы такой человек просто сбежал! Он вложил в «проект» все свои таланты и возможности, ему есть что терять и нечего делать ни в подполье, ни в эмиграции. Так что рано отчаиваться…
– Я без дипломатии скажу, – чуть снизил генерал тональность, – напрасно вы вмешиваетесь не в своё дело. Тут вопросы государственные. Не по вашей компетенции да и не по моей тоже. Я, думаете, что-то решал? Мне, генерал-лейтенанту, высшее командование тоже приказало – доставить конкретного человека в известное место. Обеспечить необходимые условия. Нам, исполнителям, что делить? А вы… господин неизвестный, – обратился он к Фёсту, признав в нём старшего, – стрелять начали…
– Полковник, кстати, – походя заметил Фёст. – Интересное дело, – опять усмехнулся он, – у меня этот эпизод качественно записался, камера хорошая, профессиональная, почти «Три Д». Там отчётливо видно, кто первый, откуда и из чего стрелял. Вместо человеческого разговора. Так что «ваша не катит». Дальше – вы человек, судя по вашим словам, военный, тогда и караульный устав обязаны знать. Часовой есть лицо неприкосновенное, сам же оружие при нападении на охраняемый объект применять обязан, не вникая в обстоятельства. Подчиняется только разводящему и начкару. С нашей стороны всё законно, за начкара – сам Верховный Главнокомандующий! Так что все покойники – на вашей совести. Советую не усугублять. Предлагаю всем выйти из машин без оружия, построиться. Я доложу и будем ждать, как Верховный распорядится. Он ведь в любом случае главнее вашего командира. Или уже нет? – Фёст помолчал немного, изображая сомнение и раздумье. – Если он вас ждал, а нас предупредить забыл – ему претензии выскажете. Других условий у меня для вас нет, а огневой мощи, чтобы остатки вашей «гвардии» добить – достаточно. По три гранатомётчика на каждую машину плюс взвод полного состава с тяжёлым вооружением и, добавлю, – приличным боевым опытом. В нашей решимости применить силу вы убедились. Соображайте. Время пошло! – Фёст посмотрел на часы и решил слегка сблефовать: – Десять минут. То есть мы вас успеем ликвидировать раньше, чем подойдёт помощь, на которую вы рассчитываете. Дальнейшее развитие событий станет вам абсолютно безразлично. Как там у Василя Быкова книга называлась? «Мёртвым не больно»?
Сознавая полную безвыходность своего положения, генерал кипел бессильной злобой, на себя в первую очередь: нет, действительно, за двадцать лет аппаратных игр он совершенно разучился реально на жизнь смотреть. Забыл, можно сказать, что далеко не всё в ней случается, как тебе возжелать благоугодно будет.
Генерал скрипнул зубами так, что Фёст услышал. «Ведь был же девяносто четвёртый год, и Грозный, и гибель Майкопской бригады как раз под гранатомётами из засад», – думал он. Сам, тогда ещё капитан, знал, что говорилось о той войне и писалось, с участниками боёв лично общался, но вот дальнейшая «служба» как смыла всё, что было в нём офицерского, осталось только чиновничье. Вот на этом поприще успехов он достиг выдающихся…
На себя-то генерал злился и на организаторов всей акции, но стоящего перед ним полковника пристрелил бы в первую очередь. Это ведь он осмелился стать ему поперёк дороги. И стоит – не сдвинешь!
– Я должен связаться с руководством. Уточнить обстановку, получить инструкции…
– Ох, я прямо с вас смеюсь, – начал откровенно валять дурака Фёст. – Хотите сказать, что всё это время сидели в машине и задумчиво смотрели на минутную стрелку, ждали, когда истечёт срок ультиматума?
– Рация была в той машине, что вы сожгли…
– Ага. А сотовые телефоны у всей вашей команды отобрали родители за плохое поведение… Даже не остроумно. Принимайте решение, – повторил Фёст. – Генерал вы или в натуре шестёрка с лампасами? На вас мне, честно говоря, наплевать и растереть, а ещё три десятка солдат по вашей милости в упор расстреливать – поперёк горла…
Его слова прервали донёсшиеся из-за леса автоматные очереди, сначала одна, потом ещё несколько. И – взрывы ручных гранат. Похоже – примерно в том направлении, куда Герта повезла Президента с его друзьями.
Генерал начал открывать рот, но сказать ничего не успел.
По едва заметному кивку Фёста «Леонов» сгрёб генерала в охапку, закинул на плечо, как волжский грузчик – шестипудовый куль муки, и со скоростью спринтера рванул в кусты.
Достаточно было взмаха руки, чтобы «Аякс» за полминуты из «вампира» сжёг оба БТРа и «Навигатор», а из «Шмеля» ударил по «Уралу». Четыре передвижных полевых крематория – и больше никаких проблем, хотя бы здесь. Только Фёста с юных лет учили спасать людей, а не убивать, даже когда второе – предпочтительнее.
Под курткой у него висели на ремне, прицепленные прямо рычагами, четыре «РГД-5». Их он и швырнул из кювета одну за другой под колёса ближайшего БТРа раньше, чем экипаж опомнился и начал стрелять.
Получилось, как надо. Все свои живы, даже он, если успеет добежать до укрытия, а бронетранспортёр уже никуда не поедет.
Назад: Глава двадцать пятая
Дальше: Глава двадцать седьмая