Гордой, прекрасной Фее любви и страсти нежной

 

Я влюблен в глаза ваши карие

И в изгиб соболиных бровей,

В голос, звонче гаванской гитары,

Смех грудной – соловьиной трели нежней.

 

 

Я люблю ваши быстрые руки,

Жадный рот и упругую грудь.

И божественно-сладкие муки,

Что всю ночь не дают нам уснуть.

 

 

В вас так много весеннего яркого –

От усыпанной маком степи,

И от юности пылкой и жаркой,

И от горной прохладной реки.

 

 

Я ловлю ваши грезы заветные,

Что летят косяком журавлей,

Подбираю слова искрометные

И шепчу, как в бреду, гордой Фее:

 

 

«Вам не чужд тот безумный охотник,

Что, взойдя на нагую скалу,

В пьяном счастье, в тоске безотчетной

Прямо в солнце пускает стрелу!!!»

 

Моей неповторимой, единственной Татарочке – Путеводной Звездочке – ОЛЕ от безумного Иванушки

Вот рассказала сейчас о нас с Иваном Васильевичем и тут вспомнила свою бедную мамочку.

Сколько ей досталось в жизни! Какая боль осталась у нее на всю жизнь из-за разлуки с любимым мужем!

Мама окончила в Крыму медресе (религиозную школу), потом тайно убежала учиться в город (под сеном на подводе), ибо девушек не выпускали, стала преподавать в школе родной язык и литературу, окончив девятилетку и двухгодичный учительский институт. Она была первой учительницей в Дерекое (под Ялтой, в ущелье, она изображена на картине «Старый Крым»). Отец – потомок турецкого дипломата, выкупившего землю вблизи Симферополя у фрейлины Екатерины II, где построил пять домов («беш эв» по-татарски), и всех жителей стали звать бешевли, то есть из Бешева.

Мама играла в спектакле «Арзы Кыз» в Симферопольском драмтеатре, но муж запретил ей. Приглашали ее в Москву сниматься в кино вместе со знаменитым артистом Алимом…

Мамины горести начались после ареста мужа как «националиста» из-за того, что он не принимал в организованную им коммуну другие нации. После его побега из тюрьмы маму терзали, требовали его выдачи, следили за ней, не разрешали преподавать и т. д. Она, 22-летняя женщина, вся словно окаменела, чтобы не поддаться на провокации, чтобы защитить и меня.

Она три месяца пробиралась к мужу в лесную чащобу, носила ему еду, отдала все свои золотые монеты, нашитые на шапочке национальной (которую нельзя трогать без острой необходимости), чтоб переправить отца в Турцию, а его мать и две сестры тайком от мамы уехали в Турцию как турецкоподданные (они боялись, что обнаружится их родство с моим отцом и их не выпустят).

Маму вынудили выйти замуж за кагэбэшника, угрожая ссылкой в Сибирь вместе с ребенком, но она всю жизнь любила только отца, помнила его, часто плакала, напевая старинные песни о разлуке с любимым.

А от моего отчима она убежала еще до войны в Сталинград.

Отец ее тоже не забыл. Когда я была в Турции в 1965 году, он мне много рассказывал о маме, об их любви, читал ее письма друзьям, которые очень маму уважали, говоря, что такая женщина не предаст.

Отец ждал маму восемь лет, посылал в Крым своего брата, но отчим не спускал глаз с мамы, во время войны тоже искал нас в Крыму. Потом отец женился, чтоб иметь СЫНА, как велит Аллах.

В декабре 1955 года я поехала в Турцию на первое свидание с отцом.

Халил Бешев. Ему уже было 72 года (старше мамы на 13 лет).

Наш самолет летел до Софии, а потом пересаживались на турецкий самолет до Анкары. В самолете рядом в кресле оказался молодой мужчина – третий секретарь нашего посольства в Турции (КГБ). Он все выпытывал, не собираюсь ли я остаться в Турции, говоря: «Ко мне приходят русские женщины, вышедшие замуж за турок, показывают свои синяки и просятся домой».

Прилетели в Анкару. Я вышла из самолета, глаза застилают слезы: скоро, скоро увижу папочку, о котором я мечтала всю жизнь! Сквозь слезы всматриваюсь в огромные окна аэровокзала и вижу, как на втором этаже у окна стоит старик в белом и приветствует нас, подняв шляпу.

«Кто это? Неужели мой отец?!»

Так и оказалось: увидев, что молодая женщина, сойдя с самолета, вытирает слезы, он решил: «Кто еще, кроме моей дочери, может плакать?»

Мы с отцом кинулись друг к другу, обнялись и окаменели: не могли слова произнести, лишь лились слезы, а две мои сестрички целовали меня в плечо, спину, голову. Вокруг стояли таможенники и тоже вытирали глаза.

Поехали домой к отцу. Машину вела старшая сестера. Дом отца на окраине Анкары, район Дикмен, расположен среди виноградников. Одноэтажный (с виду) длинный белый дом, а внизу дома огромные подвалы, где хранятся бочки с вином: в каждой можно поставить стол на шестерых!

Отец вместе со своим братом Рустемом выпускали знаменитое вино «Дикмен-шарапы».

Посол турецкий в Москве мне говорил: «Я вырос на винах вашего отца».

Но к моему приезду отец уже отошел от дела, а брат его умер. Он раздал часть оборудования и виноградников дальним родичам, а свою часть отдал в аренду. Раньше был миллионером, а сейчас финансовое положение пошатнулось. Мне это было все равно, я ведь приехала повидаться с отцом, а его миллионы мне не нужны.

У отца была жена Назмие-ханум, которая родила ему четверых детей: Чагатая, Семру, Бельму и Сухейлю (сын и три дочери).

Жена отца любезно меня встретила, говорила, что если Тевиде-ханум (моя мама) приедет, она возьмет ее за руки и подведет к Халии-бею, ибо их разлучила злая судьба, вины их нет!

Бедный мой папочка не мог насмотреться на меня, говорил, что, глядя в мои глаза, он видит глаза Тевиде. Он гордился мной – дочь доктор, ученый. Все удивлялся: как мы смогли достичь этого в «стране ужаса».

В Анкаре еще и близко не видели женщину из СССР, поэтому все знакомые приходили смотреть на меня, гладили волосы, удивлялись тому, что я знаю язык, старинные песни, танцы благодаря маме. Даже вначале недоверчиво говорили: «Да она русская!» И только когда я станцевала старинный танец «Юксек минаре» («Высокая мечеть») и спела песню «Севдим сени» («Полюбила тебя»), они убедились, что я крымская татарка! «Эссас крым кызы!» – как восклицал отец.

Многие говорили отцу: «Как можно отпустить такую хорошую дочь». Но отец отвечал: «Ее мать много страдала из-за меня, не хочу, чтобы она страдала из-за дочери. Тевиде мне очень дорога, даже ее косточки мне дороги». Отец рассказывал мне об их короткой, но страстной любви: «У Тевиде были волосы, как морская волна, а глаза, как звезды! Я ее обнимал вечером и утром так же просыпался. Боялся, чтобы даже муха на нее не села и не разбудила».

Он объяснял своим детям и жене, что моя мама спасла ему жизнь и тем дала возможность родиться его детям: «Вы всем обязаны Тевиде-ханум! Помните это всегда! И не бросайте свою родную сестру Улькер. Я вам это завещаю».

Отец не упрекал маму за то, что она вышла замуж после его побега. Он понимал, что иначе мы бы с ней погибли в Сибири.

В Анкаре у отца было много друзей. Однажды мы пошли к его другу, управляющему банком, и отец дал ему прочесть письмо от мамы, но тот его через минуту вернул со словами: «Я обмираю, не могу читать, прочти мне сам!»

Такие турки, оказывается, чувствительные (в отличие от того, что о них обычно говорят). А другой друг отца, миллионер (автомобильное дело), у него умерла жена два года назад, и многие женщины сами засылали к нему сватов. Но он выбрал меня, пришел к отцу свататься. Отец недоумевал: «Почему мою дочь? Ты ведь ее совсем не знаешь!» А тот ответил: «Ваша дочь плакала, когда я показывал фильм о моей бедняжке-жене! Только женщина с таким сердцем может быть моей женой и не обидит моих детей!» Когда отец возразил, что, мол, она не может тут остаться, у нее в Москве мать и сын, друг ответил: «Я потрачу миллионы, но перевезу их, лишь бы Улькер-ханум согласилась!»

Но я не согласилась. У меня был русский сын!

И пришло время возвращаться в Москву.

Провожали все родные и близкие товарищи отца: девочки плакали, брат просил остаться, а «жених» подарил фото с надписью: «Я навсегда сохраню ваш нежный облик в своей душе». А бедный папочка был совсем потерянный, смотрел на меня не отрываясь, а потом, как мне рассказывали, целовал след моей ноги.

Мне сказал: «Я буду вас с мамой помнить до самой смерти». 2 мая 1973 года его сбила машина. Вместо документов у него в кармане были фото мамы и фантик (от шоколада) с моим именем – в Анкаре есть фабрика кондитерская «Улькер-Шкег». По ним и установили личность отца – многие в Анкаре знали про гостью из Москвы. Как написал брат, папу хоронила вся Анкара, все плакали.

Не удалось маме и мне еще раз с ним встретиться в земной жизни. Надеюсь, мамочка там с ним встретилась, и душа ее успокоилась.

После приезда из Турции люди из КГБ попросили написать отчет. Я написала так, как думала, а не так, как они хотели. Прочитав, сказали: «Или вы очень хитрая, или очень умная!», а я в ответ: «А может быть и то и другое?!» Но КГБ от меня не отстал: предлагали усиленно работать с турецкими делегациями – там ведь и враги есть! «Вы врач, знаете язык, умная, контактная женщина, вы нам очень подходите! Послужите Родине!» Я же отвечала: «Если будет война, первая пойду служить Родине, но в такой роли, против страны, приютившей моего отца, – нет! Какими глазами я на него посмотрю?!» Они: «А вы его в случае отказа не увидите больше!»

Я поняла истинную цену их «служения Родине», резко бросила им в ответ: «Такой ценой и не надо!»

Отстали. Странно. Думаю, опять помогла «моя спина» – академик Мясников (даже его тень!). Царствие ему небесное!

Но отомстили: не пустили на похороны отца. До сих пор мои турецкие родичи не могут этого простить мне. Не могу же я им все рассказать, да они и не поймут такое изуверство.

Конечно, я была счастливее, чем моя мамочка. Не у каждой дамы может быть такая любовь в пожилом возрасте. Но моя жизнь доказывает: да, точно может. И каждая должна помнить, что она – Женщина. Она создана для любви, а уж потом – для работы. Да, на практике бывает наоборот. Но если вы уже на пенсии, если дети выросли и вам не надо разрываться между тремя работами, пеленками, магазинами и так далее, почему же не посвятить вторую (или третью) часть жизни себе?

Про хобби и увлечения мы поговорили. Давайте теперь рассмотрим такой вопрос: как же оставаться Женщиной?

Еще раз: женщина привлекательна умом. Надо понимать, что нам уже не сравниться по свежести и красоте с молодыми.

Но можно (и нужно!) выглядеть достойно и аккуратно.

Чистота и опрятность – вот что бросается в глаза. Так же, как неаккуратность и распущенность.

Во-первых, не лениться ухаживать за собой.

Надо помнить, что старение организма заметно отражается и на коже. Поверхностный слой кожи резко истончается. В коже откладывается избыточное количество пигмента, что приводит к изменению окраски кожного покрова.

Соединительнотканные и эластические волокна кожи утолщаются, переплетаются и перерождаются. Стенки кровеносных сосудов утолщаются. Сальные и потовые железы у пожилых людей расположены ближе к поверхностным слоям кожи. В сальных железах образуются мешковидные полости, которые заполняются роговыми массами и жировыми каплями; выводные протоки сальных желез расширяются. Резкое снижение деятельности сальных желез способствует высыханию кожи. Старческая кожа суха и жестка на ощупь, она имеет желтовато-грязноватый оттенок, истончена, через нее просвечивают кровеносные сосуды, она становится менее эластичной, шелушится, на ней образуются морщины.

В частности, на боковых и задней поверхностях шеи и на лице имеется исчерченность в виде ромбов различных размеров. Иногда, наоборот, происходит избыточное отложение жира, образуются второй подбородок и массивные складки на затылке; увеличиваются также жировые отложения на груди у мужчин и на животе у лиц обоего пола – живот иногда отвисает. Над мягкими тканями кожа теряет блеск и становится матовой, а над суставами она истончена и блестит.

Особенно ярко выражены старческие изменения кожи на лице и руках. Образованию на них морщин и складок содействуют различные внешние влияния: температура воздуха, его влажность или сухость, пыль, ветер и т. п.

В пожилом возрасте глубокие морщины изборождают все лицо, резко увеличиваются морщины вокруг глаз, значительно углубляются носогубные складки и несколько отвисают щеки. Изменения возникают также на веках: края верхних век как бы припухают и верхнее веко нависает; кожа нижнего века становится отечной и отвисает. У некоторых лиц пожилого возраста кожа лица приобретает красноватую окраску. Губы у пожилых людей как бы втянуты, окрашены бледнее, кайма их кажется более узкой.

Изменениям кожи на лице способствует ряд моментов. Некоторые женщины из косметических соображений стремятся похудеть. Похудание усугубляет проявления старости – лицо у худых выглядит значительно старше.

Умываться с мылом достаточно два-три раза в неделю. После умывания лицо осторожно промакивают полотенцем.

Для защиты от ветра и солнечных лучей следует использовать специальные кремы для зрелой кожи. Для улучшения состояния кожи в пожилом возрасте необходимы маски с медом, оливковым маслом, маслом из зародышей пшеницы.

Пророщенные зерна пшеницы употребляют в пищу, содержащийся в них витамин Е благотворно влияет на кожу лица изнутри, делая ее молодой и упругой.

Для предупреждения обвисания кожи лица большое значение имеет подушка, на которой вы спите. Она не должна быть большой, в нее не следует зарываться лицом. Желательно спать на спине. Зачем вам морщины и складки наутро?

Потребляйте много воды, чтобы избежать обезвоживания! Это также полезно и для кожи, и для всего организма в целом. Полезными для кожи продуктами считаются клубника, кресс-салат, брокколи и лимон (добавьте ломтик лимона в кипяченую воду – получится детоксицирующий напиток). Здоровая сбалансированная диета способна сотворить чудеса с вашей кожей.