Глава 27
Уже больше пяти минут я сидел в ожидании, а Анастасия была полностью погружена в многочисленные экраны. Вероятно, проверяла защиту помещения от прослушивания. В своих догадках я утвердился, когда девушка прошлась вдоль стен, добавляя магической энергии в кристаллы накопители.
Вернувшись за стол, княжна вновь села в высокое кресло Анны Николаевны. Чувствовала себя она в нем… по-моему, не очень уютно. Точно не комфортно, а вот почему именно, я даже не догадывался.
Некоторое время посидели в молчании. Я собрался было начать выбивать пальцами ритм имперского марша, как уже делал однажды во время разговора с княгиней, но в последний момент удержался. Видно, что Анастасия не сознательно ждет, действуя мне на нервы затянувшейся паузой, а погрузившись в глубокую задумчивость осмысливает предмет предстоящего разговора.
Прошло еще несколько минут. Княжна вдруг встрепенулась, осознав, что в молчании мы сидим уж очень долго.
- Анна Николаевна арестована в Петербурге жандармами Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, - негромко произнесла Анастасия. Словно для того, чтобы наконец самой осознать произошедшее.
- Чем занимается Третье отделение?
- По больше части преступлениями против трона в Вольных княжествах.
- А по меньшей части?
Вопрос почему-то застал Анастасию врасплох. Она лишь пожала плечами, не найдя что сразу ответить.
- Особо важными делами, вероятно, - произнесла княжна.
Я все же не удержался, и выбил на столешнице ритм имперского марша.
- Есть предположения, за что она могла быть задержана?
- Арестована, - поправила меня Анастасия.
- Арестована, - кивнул я.
- Она пока не знает.
- Ты с ней говорила?
- Да, - только и кивнула княжна. На краткий миг она коснулась цепочки, в оправе которой пряталась немалых размеров капля амулета. Декольте блузки у Анастасии было высокое, и приметный камень я видел лишь пару раз мельком, но догадался что этот амулет нечто вроде родового магического передатчика.
- И после состоявшейся с Анной Николаевной беседы у нас с тобой появилась тема для разговора.
- Именно так, - кивнула Анастасия.
Я выпрямился в кресле, взглядом показав, что собственно начала этого разговора жду уже давно. Княжна несколько долгих секунд смотрела прямо на меня – причем магический огонь в ее глазах потух. После и вовсе отвернулась, тяжело вздохнув. Да она просто не знает, с чего начать – понял я. Стало очевидно, что если собеседницу не подтолкнуть, мы так долго еще топтаться будет, словно на краю десятиметровой вышки бассейна, боясь прыгнуть в воду.
- Тебе помочь? – не сдержался я.
Глаза Анастасии полыхнули магическим синим, и княжна резко повернулась в мою сторону. Да, по поводу «помочь» явно двусмысленно получилось – я ведь изначально имел ввиду помощь с началом разговора.
- Мне не надо помогать! – звонким голосом произнесла девушка.
- Прекрасно, - пожал я плечами, не скрывая облегчения.
Анастасия на краткий миг ощерилась гримасой хищницы, но моментально взяла себя в руки. Я видел, как сжались ее кулачки, как она выпрямилась в кресле и посмотрела на меня горящим взглядом. Повеяло морозным холодом, и я демонстративно поморщился как от несильной боли – вдруг сейчас увлечется, и превратит меня в ледышку ненароком.
Вроде справилась со вспышкой странной, немотивированной злости - постепенно брала себя в руки, успокаиваясь.
- Анна Николаевна совсем недавно считала, что наш род сможет продержаться еще не менее пяти лет. За это время она хотела с помощью браков - моего, Николая и Александры, укрепить позиции нашей семьи.
- В чем она ошиблась?
Спросил без какого-либо намека или задней мысли, но Анастасия приняла это за насмешку. Черт, да что за детский сад? – выругался я про себя, видя вновь загорающиеся глаза девушки.
- Я имею в виду, где оказался прокол в плане. Почему пять лет не прошло, а ее уже арестовали, еще и за преступление против трона, - мне даже пришлось поднять руку, миролюбиво обратив открытую ладонь к княжне.
- Она даже не намекнула, а у меня только общие догадки, - покачала головой княжна.
- Может быть тогда стоит рассказать мне содержание разговора с Анной Николаевной, а после уже продолжить беседу? И все же поговорить предметно? – поинтересовался я.
Анастасия глубоко вздохнула и подобралась. Когда она заговорила, уже с первых фраз я понял, что с трамплина она прыгнула. Смогла пересилить себя.
- Анна Николаевна сообщила мне совсем немногое. Мама́ последний год не участвовала в светской жизни и ее арест наверняка связан с нашими активами. За то время, пока будет идти следствие, вряд ли нас тронут - она предположила, что у нас еще есть несколько спокойных несколько месяцев, пока ей не предъявлено официальное обвинение. После начнется падение, а мы можем потерять все.
- Все это что? Титул, герб… дар? – последнее сказал для красного словца, но Анастасия не отреагировала предсказуемо. Это что значит, и дар можно потерять?
Княжна между тем подумала немного, после чего повернулась к монитору и пальцы ее зашелестели по виртуальной клавиатуре, а над столом возникла проекция с активами рода.
«А неплохо!» - сообщил мне внутренний голос, когда я разглядел в интерактивной схеме два завода, логистические терминалы, несколько отелей на азовском побережье, а также разветвленную сеть перевозок транспортной компании.
- У нас есть несколько императорских подрядов, а транспортная компания работает по контрактам с Министерством обороны Конфедерации. В случае, если Анна Николаевна пойдет под суд, то найдется немало могущественных врагов, которые воспользуются происходящим. И если все это смогут разрушить и отобрать, или мы станем банкротами, роду существовать совсем недолго. Мы одаренная аристократия, и действительно можем потерять все – или собственный герб, или дар.
Все же дар можно потерять? Получается, что да. Но несмотря на важность этого интересного вопроса, уточнять я не стал, вернувшись к насущному обсуждению:
- Я здесь причем? Как могу помочь?
- Анна Николаевна сказала, что если ты станешь частью семьи, то появится шанс не только сохранить, но и преумножить все то, что у нас есть.
- Каким образом я войду в род, и почему после этого появиться шанс выжить?
- Ты примешь титул князя Юсупова-Штейнберг, и в случае осуждения Анны Николаевны станешь главой рода.
- У-ух ты! – сознательно эмоционально выдохнул я, за что был награжден презрительным взглядом Анастасии.
Да, столь явная демонстрация явный моветон. Вот только ты сама, моя дорогая, сверкая глазами выглядишь ничуть не лучше, - это я уже подумал достаточно громко, без ментальных барьеров защиты. Судя по тому, как вздрогнула княжна, она оказалась удивлена. Даже, скорее, поражена – изумленно на меня глядя.
«Не знала, что я эмпат?»
- Не догадывалась, что такой сильный, - негромко сказала княжна.
- Второй вариант моего вхождения в род? – спросил я, уже в принципе догадываясь об ответе.
- Более удобный для всех, и в то же время более сложный по исполнению. Это наша с тобой помолвка, - с застывшем выражением лица произнесла Анастасия.
- И после свадьбы, если она состоится, я все равно окажусь в иерархии рода выше тебя, - медленно проговорил я, начинаясь догадываться о причинах бури эмоций, сдерживаемых Анастасией.
- Да, - просто ответила она.
- Третий вариант есть?
- Есть. Ты сейчас встаешь, покидаешь наш дом и никогда больше сюда не возвращаешься, - холодно произнесла Анастасия.
- Четвертый вариант?
- Четвертого варианта нет.
- Сериосли? – вновь не сдержал я эмоции.
- Что? – быстро переспросила Анастасия.
- Серьезно?
- Хоть серьезно, хоть с улыбкой, – покачала головой княжна, - четвертого варианта нет. И для всех нас будет замечательно, если ты выберешь…
Что она от меня хочет, было очевидно, поэтому я даже не дал ей договорить.
- Ты не подумала о том, что я смогу сейчас встать и уйти, чтобы вернуться? Хотя бы как знамя на чужом флагштоке в руках тех, кто придет уничтожать твой род, – ровным голосом поинтересовался я.
Не думала. Конечно, мама́ внезапно арестована, а в прощальном письме – практически из горящего танка, дает задание поговорить с непонятным незаконнорожденным приживалой, посулив ему место главы рода, которое Анастасия уже считала своим. Тут у более взрослого и битого жизнью человека может все аналитические способности красной пеленой вышибить.
- Удивительно, правда? – подлил я масла в огонь. - Есть много на свете друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, - повторил фразу, не так давно сказанную мне Анной Николаевной. – А думала ли ты о том, что я могу вернуться не как знамя в чужих руках, а самостоятельно, чтобы забрать то, что принадлежит мне?
Глаза Анастасии загорелись ровным глубоким светом, кисти рук покрыла пелена голубоватого отсвета. Да, перегнул – девушка явно напряжена, сейчас еще ввалит мне ледяной стрелой на эмоциях. Успокаивающе подняв руки, я посмотрел в горящие глаза и медленно произнес:
- Следующий вопрос. Не думала ли ты о том, почему твоя мама́, так показательно небрежно ко мне относившаяся, вдруг возжелала возвести меня на место главы твоего рода. Это ж-ж-ж неспроста, согласна?
Об этом Анастасия тоже совсем не думала, как рассказало мне ее выражение лица.
- Ты знаешь о содержании наших с Анной Николаевной двух бесед? – поинтересовался я.
- В общих чертах, - негромко ответила Анастасия.
- В последний раз в разговоре тет-а-тет мы остановились на том, что после осенних каникул она ознакомит меня с активами твоей семьи, и я возможно выберу себе откуп от вашего рода. Об этом говорила?
- Нет, не говорила. Почему через два месяца, а не сейчас?
- Потому что… у меня много других дел, - вовремя исправился я. Не рассказывать же княжне, что я адепт темных искусств, и в ближайшее время в планах моих наставников лишь школа и тренировки, помогающие избежать невозвратной одержимости.
- В чем должен был заключался откуп? – заметив, как я споткнулся на середине мысли, спросила княжна. Она наверняка подумала, что я не хочу говорить о размере или форме выкупа. И это хорошо.
- Если честно, мы это практически не оговаривали. Может быть деньги, может активы. Причем я подозреваю, что мне были бы отданы именно те активы, которые приносят твоему роду много проблем. Даже не подозреваю, а уверен в этом – сам бы я точно так сделал. Не думаю, что Анна Николаевна глупее меня.
- Она благороднее, - поправила меня Анастасия.
«Ух ты, вот сейчас не понял. Это что такое было?» - мысленно удивился я, вслух же озвучил немного по-другому:
- Вот-вот. А я как сказал? – от моей улыбке княжну передернуло. – Послушай, у меня просьба есть.
- Слушаю.
- Вопрос вроде серьезный, как и разговор – поэтому давай и разговаривать серьезно. Сказки о благородстве аристо можешь фермеру Ипполиту рассказать, который на Кубани подсолнухи выращивает. Он поверит.
Княжна ничего не ответила, но смотрела на меня говорящим взглядом.
- Так что? Продолжим по-взрослому, или мне необходимо ждать возвращения фон Колера, чтобы выйти через него на графа Безбородко и уже с его помощью попробовать организовать свидание с Анной Николаевной, и с ней все обсудить, не с тобой?
Взгляд Анастасии стал не менее говорящим, но эмоции кардинально изменились – легкость и уверенность, с которой я упомянул общение с тайным советником девушку поразила.
- Продолжим, - кивнула княжна.
- Прежде чем продолжим, - эхом ответил я, - скажи пожалуйста: говорила ли тебе Анна Николаевна что-либо еще?
- Нет, - слишком быстро ответила Анастасия.
Эмоций ее я не чувствовал, но мне ведь «почти пятнадцать», опыт есть жизненный. Поэтому догадаться, что княжна соврала было очень легко.
- Как я могу серьезно с тобой разговаривать, если ты даешь мне обрывочную информацию?
- Анна Николаевна велела мне доверять тебе, и сказала, что ты сейчас наша единственная надежда, - отведя взгляд, произнесла княжна.
Сильно я не удивился, потому что чего-то такого и ожидал.
- Итак, - устроился я поудобнее в кресле, - резюмируя. Для сохранения твоего рода сейчас озвучено всего два рассматриваемых варианта. Первый – я становлюсь его главой. Второй – мы венчаемся, и я становлюсь его номинальным главой. Верно?
- Верно, - признала очевидное Анастасия.
- И вот тебе продолжение: я становлюсь главой рода, через некоторое время все становится слишком плохо, мне рубят голову, а после Анна Николаевна выходит из-под следствия оправданной. Как тебе идея?
Судя по виду Анастасии, она об этом совершенно не думала. Ну да, слишком сильно переживала, когда узнала, что положение главы рода ей не светит, и я этому виной.
- С моей помощью твоя семья избавляется от проблем, а Анна Николаевна сможет дальше планировать спасение рода через браки Николая и Александры. Знаешь, будь у меня выбор, сам бы так сделал. А я же говорил тебе, что не считаю Анну Николаевну глупее себя?
- Говорил, - беззвучно, одними губами, произнесла Анастасия.
- И вся эта ситуация, устроенная в стиле «бежим, некогда объяснять»… Анна Николаевна знает, что я эмпат, но не знает насколько сильный. Может именно поэтому ее беседа с тобой проходила очень быстро, и сейчас ты больше переживаешь не о том, что твой род может быть уничтожен, а о том, что ты уже не станешь его главой.
Анастасия вновь сверкнула глазами, но я еще раз успокаивающе поднял руку.
- Давай без эмоций. Это не обвинения, тем более сам я в подобной ситуации возможно вел себя также. Так что сейчас речь совсем не об этической, а о практической стороне вопроса. Это надеюсь понятно?
Отвечать княжна не стала, только кивнула. Я же задумался.
- Быть или не быть, вот в чем вопрос… - протянул я чуть погодя, рассуждая вслух. – Знаешь, в чем для меня здесь самая засада?
- Не знаю, - ровным голосом ответила взявшая себя в руки Анастасия.
- Джон всю жизнь строил дома и ковал мечи, но стоило ему всего лишь раз уединиться за сараем с овцой, и никто и никогда больше не назвал его ни строителем, ни кузнецом.
Рассказав эту жизненную притчу, я вновь ушел в себя. Ситуация мне категорически не нравилась. Хотелось выругаться, разломать что-нибудь или сделать большую гадость. Эмоции во мне сейчас бушевали не меньше, чем у княжны, когда она поджидала меня в комнате совсем недавно.
- Ты это к чему? – не дождавшись продолжения, спросила ледяным голосом Анастасия. Щеки ее немного заалели, впрочем, когда она все же поняла почему именно Джона никто и никогда больше не будет называть кузнецом.
- Ты знаешь, что мне полагается по завещанию Петра Алексеевича?
- Знаю, - кивнула княжна.
- Уверен, об этом уже знают многие. А теперь представь, что я сейчас встаю и ухожу. И…
- И… - не сразу поняла Анастасия. Но все же поняла, судя по взгляду.
- Для всех остальных, кто в курсе происходящего, в первую очередь я Алексей Петрович Юсупов-Штейнберг, признанный сын своего отца. И если я отойду в сторону, оставив в сложной ситуации свой род на погибель, то меня больше никто и никогда не будут принимать всерьез, а моя дальнейшая судьба – мячики подавать за игровым полем. Предателей не только не любят, их еще и презирают.
Вновь пауза. Анастасия была далеко неглупой, просто совсем недавно над ее разумом верх взяли эмоции. Сейчас же княжна ухватывала и понимала все мои мысли с лета, еще до того, как я заканчивал фразы.
- Как думаешь, какой из вариантов мне больше подходит? Предавать или подставлять шею?
Отвечать Анастасия не стала, но кивнула, признавая очевидное. Вновь на несколько долгих минут воцарилось тяжелое молчание.
- Что, ваше сиятельство, мне кажется оба мы в тупике?
- Не думала, что скажу подобное, но тебе правильно кажется, - сама уже забарабанила пальцами по столу Анастасия.
- Слушай, я не стал сразу спрашивать… но вот вопрос: почему если я вхожу в род, то становлюсь вторым человеком после Анны Николаевны? Ты же старше, а у нас не патриархат.
- Потому что Юсуповы-Штейнберг имперский род, а я урожденная Юсупова.
- А я Юсупов-Штейнберг?
- Именно.
- А Юсуповы?
- Это клан, а не имперский род.
- Клан — это национальная одаренная аристократия? Вольные княжества? – переспросил я.
- Да.
- А Юсуповы-Штейнберг сейчас имперский род, и ты как урожденная Юсупова не сможешь стать главой при условии вхождения меня в род.
- Да.
- Так не сходится, - покачал я головой. – Без меня ты старшая в роду после Анны Николаевны.
- Еще раз: ты Юсупов-Штейнберг.
- А Николай и Александра? Они ведь также урожденные Юсуповы-Штейнберг?
- Я чистая, как и ты.
- Они грязные?
- Тройное оплодотворение через митохондриальную ДНК, доступное только для имперских родов. Это гарантированный дар и генетическая коррекция, но лишь шестой ранг владения силой как предел. Поэтому я в списке наследования выше и Николая, и Александры.
Понятно. Что ничего не понятно.
- У меня к тебе есть предложение, - протянул я в задумчивости. – Давай мы сейчас заключим с тобой временный союз. На несколько часов. После этого ты мне откровенно расскажешь все о ситуации в роду Юсуповых-Штейнберг, и получишь от меня не менее откровенный комментарии по поводу всего того, с чем я столкнулся сам. И уже после, надеюсь, у нас появятся дельные идеи – потому что ни один из вариантов развития событий не устраивает ни меня, ни тебя. Согласна?
Анастасия прикусила нижнюю губу, невидящим взглядом потухших глаз глядя в стену. Она была согласна, я почувствовал – просто думала, с чего начать.
- Только пожалуйста, расскажи действительно полно и откровенно. Чтобы у меня не возникало вопросов, почему сестра Наталья так тебя не любит.
Остывший было взгляд княжны полыхнул синим пламенем – явно я сумел ее удивить.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Mydarling, I'm old sick monkey and… - привычной фразой из прошлой жизни ответил я, желая абсолютно честно сказать, что я старая больная обезьяна и достаточно повидал за все свои годы. Не договорил, потому что Анастасия на «дорогушу» ответила по-французски. Смысл понял по интонации – мол, настоящие леди говорят на романских языках, а не на английском. Не совсем уверен, но вроде как услышал что-то и про плебеев.
- Так откуда ты об этом знаешь? – уже на русском переспросила Анастасия. – Или у нас не откровенный разговор?
- Услышал в мыслях близнецов Дорошкевичей по время дуэли.
- Ясно, - кивнула Анастасия. После она открыла было рот начать рассказ, но натолкнулась на мой взгляд.
- Пока мы будем с тобой обсуждать историю и перспективы, можешь дать задание проверенному человеку?
- Какое задание?
- Надо узнать, не появлялся ли в информационном пространстве банан.
- Банан?
- Да, банан.
Помолчали немного.
- Я конечно могу, но…
- Мне сегодня днем пришла посылка, заклеенная почтовой лентой с орлами и вензелями. Внутри была немалая сумма денег, которую мне задолжала канцелярия, перстень и банан.
- Задолжала… канцелярия его величества?
- Да.
- Перстень фамильный?
- Щит пустой.
- Но… - Анастасия эмпатией не владела, но она была женщиной, и словно чувствовала договоренности. А может это еще эхо нашей связи – с того момента, как она помогала матери чистить тьму во мне.
- Когда я взял перстень, на щите ненадолго зажглись горизонтальные красные и желтые полосы.
На краткий миг меня окатило морозной аурой, почти сразу пропавшей – словно одеяло накинули и тут же рывком стянули. Анастасия явно поняла, что значат эти цвета. Переспрашивать я ее не стал, тем более что княжна предостерегающе посмотрела на меня и повернулась к экранам, снимая защиту кабинета.
- Слушаю, ваше сиятельство, - раздался хриплый голос, в котором сквозила смертельная усталость. Судя по интонациям, вызванный человек едва-едва заснул.
- Роман Игоревич, доброй ночи. Мне нужно, чтобы вы прямо сейчас узнали не появлялся ли в информационном пространстве банан.
Вместо ответа раздалось покашливание. Ну да, разбуди ночью человека и спроси о новостях о банане, тут любой удивится.
- Прошу прощения … банан?
- Да, вы все правильно поняли. За последние месяцы, знаковые события, где фигурирует банан. Как только будет информация отправляйте мне на почту.
- Анастасия Юрьевна…
- Я жду, Роман Игоревич, это срочно, - прервала собеседника княжна, заканчивая разговор.
Несколько минут после этого ей потребовалось на то, чтобы восстановить защиту. Еще минуту на размышления, а после она начала говорить.
Для начала княжна довольно полно рассказала о различиях между национальной аристократией одаренных, которая составляла суверенные кланы, и состоящими на императорской службе родами одаренных. Разницу между независимыми кланами и имперскими родами я и так понимал, но тем не менее не перебивал и слушал внимательно. И после уже пошла конкретика.
Анна Николаевна была урожденной Разумовской. Влиятельный клан Разумовских владел обширными землями здесь, в границах упраздненной в середине двадцатого века Херсонской губернии. Теперь это была территория Вольных княжеств, принадлежащих кланам и лишь формально подчиняющихся законам Конфедерации.
Елисаветград при упразднении губернии, в числе нескольких других городов, остался в статусе имперского города - именно поэтому здесь находились государственные учебные заведения. А вот волости и уезды, окружающие Елисаветград, принадлежали в большинстве Разумовским. И граничили с владениями Юсуповых, с которыми Разумовские находились далеко не в лучших отношениях.
Первый брак Анны Николаевны состоялся с представителем клана Юсуповых, и именно в нем была рождена Анастасия. Этот брак был первым шагом к примирению двух могущественных кланов. Вот только что-то пошло не так; совсем скоро после рождения Анастасии случилось знакомство Анны Николаевны с Петром Штейнбергом, поручиком лейб-гвардии Ее Величества Кирасирского полка, одной из элитных частей русской императорской армии.
Развод Анны Николаевны с мужем состоялся по ее инициативе. Анастасия обмолвилась об этом достаточно скупо, но весьма емко. Из брошенных княжной фраз следовало, что вместо планируемого примирения между Разумовскими и Юсуповыми отношения между кланами стали гораздо холоднее чем были до этого. Кроме того, сама Анна Николаевна оказалась под прицелом сильного недовольства обеих сторон. Если не сказать более, потому что событие было громким. Очень громким – и обратно в клан Разумовских ей путь был заказан.
Брак с Петром Штейнбергом должен был стать морганатическим – супруг по положению находился гораздо ниже Анны Николаевны, но в дело по какой-то причине вмешался сам император, после чего Петр Алексеевич получил титул князя Юсупова-Штейнберг и собственную вотчину на немногочисленных императорских землях бывшей Херсонской губернии.
Когда Анастасия об этом рассказала, я лишь покивал. Все лежит на поверхности – вместо двух влиятельных кланов на вольной территории, выступающих вместе, для центральной власти несомненно выгоднее два влиятельных враждующих клана. И имперский род Юсуповых-Штейнберг, во главе которого стоит урожденная Разумовская, как пощечина обоим владетельным семействам. Интересно вот только, сама Анна Николаевна принимала решение о разводе, или это была «просьба» из Петербурга?
Княжна между тем продолжала рассказ. Несколько лет после громких событий было прожито в полном согласии, как вдруг грянул гром – вероятно, Анна Николаевна узнала о моем рождении. После случившегося супруги стали полностью чужими людьми. Но до того, как потерявший расположение жены Петр Алексеевич сгинул в провинции Герат - во время очередного обострения соперничества русских, британцев и персов в постоянно тлеющем Афганистане, Анна Николаевна успела родить еще двоих, Николая и Анастасию. Уже пользуясь услугами Императорского института Евгеники, гарантировавших дар планируемым детям.
Когда Анастасия об этом рассказывала, я почувствовал некую недоговоренность и спросил уточняюще. Ответ удивил: оказывается, одаренные женщины могли относительно безопасно для себя родить лишь трех детей. Причем сила дара первого была самой высокой, далее значительно уменьшаясь. Именно поэтому при рождении второго и третьего с недавнего времени повсеместно использовали тройное оплодотворение, в связи с чем уже существовало вполне официальное деление на чистых и дженериков.
Кроме того, по намеку Анастасии понял, что не только измена моего биологического отца могла быть причиной разлада в отношениях супругов. Княжна думала, что испорченные отношения были следствием слабости дара Петра Алексеевича.
- …а он был очень слабым одаренным, - эхом донеслись до меня слова Анастасии, которая продолжала говорить, пока я осмысливал услышанное.
- Какой стихии? – переспросил я, и сразу же пожалел об этом. Вот кто меня за язык тянул?
- Огонь, третий золотой ранг. Это дно, как он в лейб-гвардию попал я не…
Анастасия замолчала, что-то почувствовав. Я тоже молчал – вдруг не спросит.
- Ты что-то знаешь, - произнесла княжна, внимательно на меня глядя.
- Нет, - не покривив душой, ответил я.
- Но догадываешься, - кивнула Анастасия.
В этот раз отвечать я не стал, только пожал плечами – мол да, догадываюсь.
- Ну и? – не отрывала от меня взгляда своих необычных глаз Анастасия. – У нас вроде не одностороннее соглашение об откровенности?
- Мне кажется, Петр Алексеевич был гораздо сильнее.
Третий ранг владения стихией огня. Я хорошо помнил, как фон Колер рассказывал о том, что именно огненную стихию выбирают одержимые чернокнижники для того, чтобы замаскировать свою силу.
- Так что причина повышенного внимание ко мне не только в личности моей матери, которую я не знаю. Но и возможно в отце, которого я тоже не знаю, - усмехнулся я, сознательно уводя тему разговора в другую сторону. Петр Штейнберг был гораздо сильнее, чем третий золотой ранг владения огненной стихией, а уточнять догадку думаю не обязательно. Даже для соблюдения взаимной откровенности.
- При чем здесь твоя мать? Это была… - Анастасия осеклась на полуслове.
- Договаривай уж, - попросил я княжну. – Что ты о ней знаешь?
- Со стороны твоего отца это была случайная связь с девушкой свободных нравов, - ледяным голосом произнесла Анастасия.
- Угу, - кивнул я. – Скажи, ты веришь, что бросивший вызов двум могущественным кланам поручик лейб-гвардейского полка, недавно возведенный лично императором в княжеское достоинство, мог заделать ребенка путем случайной связи с девушкой легкого поведения? Оу, допускаешь такую возможность, по глазам вижу, - продолжил я. – А поясни мне тогда пожалуйста еще одну занимательную вещь: есть ли связь между герцогиней Мекленбургской и кланами Разумовских, Юсуповых и родом Юсуповых-Штейнберг?
- Н-нет, - покачала головой почему-то вдруг побледневшая Анастасия. – Это опора трона, и мы с ними никак не…
- Почему тогда Елена Владимировна, герцогиня Мекленбургская, совсем недавно разговаривала со мной, как она выразилась, «по-родственному?»
Анастасия после моих слов выглядела так, словно только что получила по лицу звонкий шлепок планшетом.
- Вот-вот, я тоже не знаю почему, - покивал я.
Нарушая воцарившуюся тишину, раздался негромкий сигнал оповещения. Анастасия быстро открыла почту и за несколько секунд прочитала сообщение. После повернула экран ко мне.
В письме от «Романа Игоревича З.» находилась краткая выжимка по запрошенной информации. Несколько броских заголовков, и резюме о недавнем событии в мире современного искусства – проданный на аукционе за сто тысяч золотых рублей обычный банан, приколоченный гвоздем к доске. После шло дополнение-комментарий о том, что согласно источникам Романа Игоревича, с бананом имела место схема отмыва краденых из казны денег. И еще слухи о том, что провернувший дело петербургский чиновник оказался подобно банану прибит к стене. Причем за весьма интересное место.
Почувствовав неприятный зуд чуть ниже живота, я вспомнил содержимое посылки – гвоздя вроде не было. Но перепроверить не мешает. Внимательно перепроверить. Блин, а я ведь его сожрал. Это вообще законно?
- Ну и? – вздрогнув, отгоняя лишние мысли, поинтересовался я у княжны, вернув ей недавнее выражение.
- Что ну и?
- Что думаешь по этому поводу? – хмыкнул я.
- Думаю, что банан в посылке был не просто так, - мило улыбнулась Анастасия, на миг надев маску наивной дурочки.
- Спасибо, сам бы я не догадался, - вполне искренне поблагодарил я девушку.
- Что, мы по-прежнему в тупике? – после долгой паузы поинтересовалась уже натуральным голосом Анастасия, устало откидывая в кресле. – Есть идеи или предположения?
- Предположений куча, - покивал я. - Вплоть до того, что Анна Николаевна сейчас пьет чай вместе с императором, и слушает нашу беседу, ожидая к какому решению мы с тобой придем. Вот только идей новых у меня пока так и не появилось…
Анастасия молчала. Я тоже, глядя в пространство и закусив губу. Вспоминал.
Как там у меня в контракте с Князем Тьмы условия прописаны? Прожить жизнь по законам божьим и человеческим?
