Оценка радиационного загрязнения

Работа самой Правительственной комиссии проходила по-прежнему в Чернобыле в помещении бывшего районного комитета партии, а местопребывание – место ночевки, что ли – было перенесено на расстояние примерно 50 километров от Чернобыля, и там располагалось и руководство Правительственной комиссии, и целый ряд специалистов, которые приезжали для выполнения тех или иных работ.

Это была большая группа исследователей из разных учреждений Советского Союза, из Академии наук, из Института атомной энергии имени Курчатова. Ну, когда я говорю «Академия наук», я имею в виду прежде всего ГЕОХИ, конечно, и всю украинскую Академию наук. Вся эта группа исследователей занималась в это время детальной съемкой радиоактивного загрязнения местности. Причем использовались как отборы проб на местах, с последующим анализом в радиохимических лабораториях, которые были развернуты также в Чернобыле (часть проб отправлялась в институты: в Радиевый институт или в Институт атомной энергии), так и вертолетные съемки гамма-полей, которые таким образом могли наблюдаться. При этом съемки велись как по сумме гамма-излучения, так и снимался изотопный спектр гамма-излучения, и были найдены корреляции между содержанием отдельных изотопов, по относительному содержанию которых можно было определить и содержание плутония, например, попавшего в окружающую среду. При этом, конечно, и непосредственный отбор проб на содержание плутония и других тяжелых элементов велся непрерывно методом пробоотбора с тем, чтобы сопоставлять данные вертолетные с непосредственным пробоотбором. Обязанности были распределены таким образом, что все, что находилось вне 30-километровой зоны, контролировалось и с воздуха, и с земли службами Госкомгидромета, который возглавлял член-корреспондент Академии наук Юрий Антонович Израэль, который не знаю точно сколько провел времени в Чернобыле, принимал самое непосредственное участие в сборе данных, и в правильной их оценке, и в истории появления пятен загрязненности. В общем, была проведена огромная работа, в итоге которой вне 30-километровой зоны появлялись все более точные карты, которые говорили о степени загрязнения различных территорий. Вне 30-километровой зоны речь шла, конечно же, о загрязнении, главным образом, цезием. Потому что возникло несколько цезиевых пятен – в картах они будут приводиться, – и эти цезиевые пятна формировались в период с начала аварии по 20 мая, после чего формирование их прекратилось. По существующим санитарным правилам были приняты решения, в соответствии с которыми были установлены предельные значения, которые допускали проживание людей на территориях, загрязненных теми или иными изотопами, и в соответствии с этими правилами уже местные власти поступали: отселяли людей или оставляли их жить, переводя на привозное питание, или объявляли зону достаточно свободной для проживания и использования земель. В это же время Госагропром и специалисты Минсредмаша проводили анализ различных сельскохозяйственных культур, определяли степень их загрязненности, вели наблюдения за лесами, полями вокруг Чернобольской станции вне 30-километровой зоны и внутри нее. Что касается самой 30-километровой зоны, то она была предметом заботы специалистов Минатомэнерго, специалистов Курчатовского института, Радиевого института и специалистов Украинской академии наук.

Город Славутич. Пуск 1-го и 2-го блоков

В сентябре месяце закончилась работа сменных составов Правительственной комиссии. Вся работа была возложена на пересмотренный первый состав Правительственной комиссии, которую возглавил Борис Евдокимович Щербина, утвержден ее новый состав. И уже впоследствии, начиная с сентября месяца и далее, за всю работу на площадке Чернобыльской станции и в пораженной зоне вообще отвечала эта Правительственная комиссия. Она принимала все решения, рассматривала все проекты, все замечания и вела всю работу.

Последовательность проведения операций состояла в следующем: где-то к сентябрю месяцу в основном была закончена эвакуация населения, и оно было размещено в новых поселках. Часть персонала станции получила квартиры в городе Киеве, некоторые в городе Чернигове. В общем, такие бытовые, человеческие проблемы были решены. Было принято решение строить город Славутич, потому что с самого начала было ясно, что вахтовый метод может быть применен только как временный метод работы на атомной станции. Поэтому начали проектировать новый город Славутич, который заменил бы город Припять, как постоянное место проживания энергетиков. Августовско-сентябрьский период был периодом активной подготовки к пуску 1-го и 2-го блоков Чернобыльской атомной станции. Пуск был успешно осуществлен, причем перед тем как пускать эти блоки, весь комплекс разработанных специалистами мероприятий, дополнительно повышающих безопасность этого типа станций, был осуществлен и проверен. Причем на 1-ом блоке частично, а на 2-ом блоке – в полном объеме. Это была такая как бы основная задача того периода времени.

Сооружение саркофага – это целая эпопея

Параллельно с подготовкой к пуску 1-го и 2-го блоков, с осуществлением пусковых операций, шла работа по сооружению саркофага. Первоначальный срок его сооружения был где-то конец сентября месяца. Но целый ряд естественно возникших препятствий помешал выполнить эту работу в срок. Все время возникали какие-то непредвиденные обстоятельства. То были слишком широкие щели, которые не могли удержать бетон: бетон не затвердевал, и невозможно было установить опоры, на которых потом располагались бы соответствующие конструкции. То возникали проблемы подбора материалов: ими занимались, кстати, и киевские специалисты. Затем нужно было сделать проект вентиляционной системы саркофага – в том случае, когда естественной вентиляции не хватало бы для того, чтобы отводить тепло, должна включаться принудительная вентиляция. Все эти вопросы постепенно, в ходе проектирования и уточнялись.

Сооружение саркофага – это целая эпопея. Повторяю, что проектные группы работали прямо на месте. Работа велась с помощью двух кранов «Демаг». Вот с этих кранов шла основная работа, но много таких отделочных работ, работ которые позволяли бы повысить надежность саркофага, конечно, приходилось делать вручную и с применением различных робототехнических устройств. Но оказалось, как я уже говорил, что робототехнические устройства, – и те, которые мы имели собственные, и те, что были закуплены за рубежом, – практически оказались непригодными для работ в тех условиях. Скажем, если роботы имели достаточно надежную электронику, то они не могли преодолевать препятствия, связанные с большим количеством разрушений в здании 4-го блока. И по этой причине не могли быть использованы. Если, скажем, в руки исследователей попадали роботы, удачные по проходимости в самых трудных ситуациях, то электроника в высоких гамма-полях отказывала, и роботы тоже останавливались. Поэтому многие могли видеть картину с одиноко стоящими роботами на крышах зданий – там пытались использовать роботов для того, чтобы очистить загрязненные поверхности крыш. Наиболее удобные технические средства были созданы специалистами НИКИМТа. Это организация, директором которой был Юрий Федорович Юрченко. Он сам много времени провел на площадке, под его руководством и создавалась техника, испытывалась, использовалась. Ну, собственно-то, техника обычная, обычные бульдозеры, обычные скреперы, обычная строительная техника, но усиленная свинцовыми листами, т. е. внутри этой техники защищался человек. И вот на такого рода устройствах основные работы дезактивационного характера в наиболее трудных местах и были произведены.