– А я тебе говорю, парень, что ты мне не нравишься!

Голос маячившего перед моим столиком здоровяка я слышал плохо – ему мешал издаваемый стаканами шум. Нет, не дребезжание – сами стаканчики, все двадцать три штуки, нет, двадцать четыре штуки – ровным рядком выстроились на столешнице, весело подмигивая мне кругляшами перевернутых донышек. Шумели они непосредственно у меня в голове, и шум этот упорно складывался в крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка.

– Крис…

Так, это еще хуже! Я попытался было поднять руку, чтобы привлечь внимание местного… ик… и поведать ему о печальной судьбе… ик… двадцати четырех стеклянных братцев, тоскующих по своему двадцать пятому близнецу, – но вместо этого едва не приложился лбом о неровно обструганную доску.

– Ты что, парень, не слышишь, что я тебе говорю?! – взревел здоровяк и в подтверждение своих слов так хряпнул ладонью по столу, что все двадцать четыре стаканчика дружно подпрыгнули по меньшей мере на дюйм. – А?

Ладонь его была размером с хорошую лопату. Возможно, в один из моих лучших дней я мог бы попытаться набить рыло обладателю подобной ручищи, но сегодняшний денек таковым явно не был. А значит – лететь мне со ступенек салуна мордой в грязь и лужи… возможно, даже не один раз. Дождя, кстати, не было уже дней десять, так что насчет содержимого луж иллюзий строить не приходится – конская моча. Подходящий повод убедиться, сильно ли она отличается по вкусу от здешнего пойла.

– Крис…

Ну вот, опять! Начинается!

В узком поле моего затуманенного зрения неожиданно появился новый интересный объект – угловатая бутылка, украшенная до боли знакомой черной этикеткой. Я начал было привставать, затем разглядел, что бутыль – увы! – уже не содержит даже намека на вожделенную живительную влагу, и с разочарованным вздохом плюхнулся обратно на стул. А зря.

Бутыль описала правильный полукруг в воздухе над столом и завершила его как раз на лбу склонившегося здоровяка. Лоб оказался крепче – осколки так и брызнули в стороны. Следующие секунды две не происходило ровным счетом ничего, и я уж начал было опасаться, что разбитие бутылки было единственным последствием столкновения – но тут глаза здоровяка закатились, и он, медленно качнувшись назад, с грохотом растянулся на полу.

– Зову его, зову, – ворчливо произнесла Бренда Карлсен, небрежно отбрасывая горлышко бутылки. – А он и не думает отзываться!

Высказав этот упрек, охотница уселась на стул напротив меня и аккуратно опустила новенький стетсон с серебряным шитьем на полях рядом с моей собственной шляпой – мятой, выгоревшей и лоснящейся по краям. Интересно, во всем остальном мы выглядим так же? Наверное…

– Типа надо что-то отвечать, да? – уточнил я минуту спустя.

– Неплохо бы, – усмехнулась охотница.

– Мне не давали тебя услышать.

– Этот? – покосилась Бренда на бездыханную тушу у своих ног. – Да, парень орал так, что слышно было еще на стоянке дилижансов. Чем это ты его так разозлил, а, Ханко?

– Я?!

– Ну не я же!

Мне немедленно захотелось объяснить моей собеседнице, что более мирного существа, чем я в последние две… две? Как, уже две? Ну да, две недели… не было на этой земле со времен изобретения первого револьвера. Правда, высказать это словами у меня не получилось – я в очередной раз икнул, но при этом постарался вложить в оный звук все предназначавшиеся для вышеизложенной фразы чувства.

– Все ясно! – Бренда деловито нахлобучила свой шикарный стетсон обратно и с видимым сомнением покосилась на мой головной убор – явно решая, стоит ли рисковать прикосновением к столь неопрятно выглядевшей детали туалета. – Пошли.

– Куда?

– Увидишь!

– Нет!!!

– Еще? – деловито осведомилась охотница, продолжая сжимать мою шею воистину железной хваткой.

– Нет!!! Я же сказал… буль-буль-буль.

Проклятье. У этой женщины не руки, а стальная гаррота.

Вода в поилке для лошадей была теплая и мутная, с явственным привкусом ржавчины.

– Хватит, я сказал!

– Сколько будет пять умножить на двенадцать?

– Что? Какого… шестьдесят! – поспешно выкрикнул я – и замер, глядя на собственное искаженное отражение в десятой дюйма от кончика моего носа.

– Очухался! – довольно констатировала Бренда, убирая руки – из-за чего я едва не свалился обратно в поилку. – Ну и отлично. Вот теперь, Крис Ханко, я могу спокойно сказать, что чертовски рада видеть тебя.

– К сожалению, не могу ответить вам, мисс, тем же комплиментом, – отозвался я, одновременно пытаясь понять, какого орка «тигр» находится на левом бедре, а не на своем привычном правом. Наконец отсутствие пряжки навело меня на мысль, что оружейный пояс нацеплен задом наперед. – Хотя и не могу не признать, что вы появились весьма своевременно.

– Чтобы спасти твою шкуру от хорошей трепки? – улыбнулась охотница. – Брось, Крис. После того, что нам довелось вместе пережить в Запретных Землях… какие еще могут быть счеты?

– А что такого особенного нам довелось вместе пережить? – настороженно переспросил я.

– Ну, – брови охотницы удивленно изогнулись, – вообще-то ты меня спас.

– Ах, это… ну, во-первых, я был не один, а со своим напарником, а во-вторых, я спасал вовсе не тебя. Вспомни – я ведь в тот момент и понятия не имел о твоем существовании!

– Ваше незнание не помешало вам появиться чертовски вовремя, – отозвалась Бренда. – Тебе и твоему напарнику… кстати, где он сейчас?

– Малыш? Понятия не имею, – честно сознался я. – Может, по-прежнему служит личной тенью старины Скрипа… или вновь подался в Южные моря, к своей родне.

– Родне? Какая родня может быть у гнома там?

– По линии жены, – пояснил я. Бренда недоверчиво уставилась на меня.

– Не скажу, что понимаю, – призналась она, – ну да неважно. Вообще-то я разыскивала вас обоих… но в первую очередь тебя, Крис.

– Польщен. Можно узнать, чем вызвано это внимание?

– Можно, – спокойно сказала Бренда. – Тем, что я лично убедилась в том, что ты и впрямь самый лучший проводник во всем Пограничье.

Так. Начинается!

– Знаешь, с чего лично для меня началась все эта заварушка вокруг Камня? – сказал я. – С того, что я сказал одной дамочке те самые слова, которые сейчас повторю тебе: «Я не работаю!»

– Ты не дослушал меня.

– И не желаю. Хватит с меня безумных идей! На ближайшие полгода предел моих мечтаний – это номер с жестяной ванной!

– Сдается мне, – насмешливо щурясь, произнесла охотница, – когда я увидела тебя пять минут назад, ты готовился принять несколько иную ванну.

– А вот это уже не ваше дело, мисс, – надменно отозвался я.

– Короче, Ханко, – раздраженно сказала Бренда. – У меня к тебе серьезное деловое предложение. Никаких безумных идей – то, о чем идет речь, мы с тобой уже однажды почти что держали в руках.

– Неужели? И что ж это такое могло бы быть?

Хотя стой, – перебил я уже начавшую было открывать рот охотницу. – Я догадаюсь сам. Итак, нечто ценное… находящееся в Запретных Землях… мы вдвоем… сокровища вампирского города, не так ли?

– Тише! – раздраженно прошипела Бренда. – Так, так… только не обязательно орать об этом на пол-улицы.

– Бред!

– Вовсе нет! – горячо возразила охотница. – Не забывай, я-то пробыла в лапах тварей подольше всей остальной компании. Это сокровища ацтеков, те самые, что они спрятали, когда Кортес второй раз подошел к их столице. Золото, изумруды – там миллионы, Крис, и они только и ждут…

– А особенно нетерпеливо, – вновь перебил я охотницу, – нас поджидают тамошние обитатели, с которыми мы так мило расстались в прошлый раз – под аккомпанемент шрапнели.

– В этом-то и дело, – ничуть не смутившись, кивнула Бренда. – Их Королева и большая часть высшей знати перебиты, да и остальных изрядно проредили. Сейчас они слабы как никогда – момент самый подходящий!

– В таком случае, – предположил я, – они могли бы решить, что момент также подходит для того, чтобы перепрятать свои побрякушки в еще более глухую дыру.

– И куда же? – усмехнулась охотница. – Что может быть дальше Запретных Земель? Не понесут же они их обратно в Мексику?

Хм. Возможно, дамочка все же не так безумна, как это кажется с первого взгляда. Отчаянна…

– В общем, так, Ханко, – Бренда явно не намеревалась дожидаться окончания моих раздумий. – Лично я намерена вернуться туда в любом случае. И мне было бы куда спокойнее, если бы спину прикрывал надежный парень, вроде прежнего тебя. Но рефлексирующая по своему уплывшему вдаль зеленоглазому счастью амеба, которую ты, Крис Ханко, представляешь собой сейчас, меня вовсе не вдохновляет.

– Заткнись, а?

– И не подумаю. Оглянись вокруг, Крис! Видишь на крыше напротив дохлого голубя? А рядом сидит котенок… жизнь продолжается! Что-то кончилось, а что-то, наоборот, началось.

Котенок был красивый. Миниатюрное пушистое чудо трехцветного окраса, он сидел на самом краю крыши и, ничуть не обращая внимания на царящую внизу суету, деловито умывался.

Умывался он долго – не меньше пяти минут, и все это время я, не отрываясь, смотрел на него – и лишь затем перевел взгляд на стоящую передо мной женщину.

– Что скажешь, Крис?

– Ты – красивая.

Такого ответа Бренда, похоже, от меня не ждала.

– Спасибо, – с легкой, чуть растерянной улыбкой отозвалась она. – Это был комплимент?

– Это был намек, – сказал я. – На то, что может начаться. Пошли.

– Куда?

– В лавку. Понятия не имею, куда может завести нас общая дорога, но точно знаю, с чего хочу ее начать!

– И? – приподняла бровь охотница.

– Куплю себе новую шляпу, – улыбнулся я. – Такую же шикарную, как у тебя.