ГЛАВА 12

Отвратительный запах я почувствовала еще за пять миль до станции.

Мы приехали в Форестберг почти перед закатом. Очень маленький городок… собственно, по европейским меркам этот географический пункт и раньше с трудом мог претендовать на звание города – несколько десятков деревянных, преимущественно одноэтажных домишек, обнесенных неглубоким рвом, за которым возвышался невысокий же вал с частоколом. Теперь же, когда на месте добрых двух третей домов возвышались груды головешек…

По крайней мере, они успели убрать трупы с улиц – кроме той пятерки, что болталась на виселице и двух вывесках на уцелевших домах, – и теперь десяток наскоро заклятых зомби производили ту же операцию в окрестностях, подтаскивая все новые тела к двум дымящимся кучам в сотне ярдов от станции. Именно эти кучи и были источником воспринятого мной ужасающего зловония. Орки, гоблины, тролли – эти расы и при жизни-то не отличаются изысканным ароматом. Повалявшись же бездыханным телом день-другой под жарким солнцем, они и вовсе способны сделать любого истинного Перворожденного глубоко несчастным одним лишь только испускаемым запахом, не говоря уж о виде.

– По-моему, – заметила Юлла, мрачно озираясь вокруг, – мы приехали не вовремя.

– Но раньше мы никак не могли попасть сюда, – возразила я. – Даже то, что Николай сумел уговорить этого лейтенанта довезти нас, уже заслуживает удивления. Ты же видела те толпы беженцев…

– Я имею в виду не это!

– А что?

Ответа я так и не дождалась.

– Куда сгинул этот чертов русский?

– Кажется, – неуверенно сказала я, указывая на двухэтажный домик с аляповатой черной надписью «Одноглазый эльф», – последний раз он заходил вон туда…

– Кажется? – язвительно повторила Юлла.

– Если бы он по-прежнему был наряжен в свой фрак, я бы сказала точно.

Фрак графа остался там же, где и оба моих раота – под футовым слоем песка в полумиле от Ларедо. Он успешно противостоял угольной пыли, но десятимильное путешествие сквозь колючие заросли оказалось для него непосильным испытанием. Мне же пришлось вновь облачиться в куртку Порубежной Стражи – и теперь это было все, что сохранилось у меня из одежды.

– Если бы…

От выслушивания очередного колкого замечания моей спутницы меня спас высунувшийся из «Одноглазого эльфа» Рысьев, который несколько раз призывно махнул рукой и вновь скрылся за дверью.

– Наконец-то, – проворчала Юлла, поднимая узлы. – А то торчим тут, как мэллорн посреди Сахары.

– А что, в Сахаре растут мэллорны? – удивленно спросила я.

– Был… один, – отозвалась моя спутница таким тоном, что интересоваться дальнейшей судьбой загадочного дерева мне сразу расхотелось.

Внутри таверны – или, по-местному, салуна, как явствовало из надписи под названием, – было светлее, чем я предположила, глядя на заколоченные окна. Багровый свет заходящего солнца в избытке проникал внутрь через многочисленные щели и пулевые пробоины.

– Сюда, дамы, – окликнул нас из-за углового стола Николай. – Эй, Фредди… еще две порции фирменного.

– Нет, – слабо отозвалась я, падая на стул. – Я не буду здесь есть.

– Почему? – удивился вампир. – Ты же еще ничего не пробовала.

– Эти… запахи…

– Тот, что снаружи, или те, что внутри? – уточнил Рысьев. – Впрочем, неважно. Честью клянусь, что, хотя хозяин этого заведения – тролль, подаваемая им ветчина все же при жизни перемещалась на копытах. Что же касается запахов… во время осады здесь располагался лазарет.

– Я… догадываюсь, – темные пятна на полу и столах, разбросанные повсюду тампоны корпии со следами крови и гноя, намертво вцепившееся в ножку стула запястье с обрывками сухожилий… все это сливалось в один невыносимо тяжелый неслышимый стон, навылет простреливавший мою несчастную голову от виска к виску.

– Право же, – сказал вампир, – стоит вам лишь увидеть еду, как ваша утонченность тут же уступит место вашей практичности.

Граф – в пятый раз за последние дни – намекал на шокировавшую его сцену с вырезанием стрел из мертвых тел. При этом на логичный вопрос, а где, по его мнению, я могу достать хорошие эльфийские наконечники по эту сторону океана, он отвечать отказался.

– Интересно, – задумчиво спросила Юлла. – Если хозяин тролль, то почему это заведение носит название «Одноглазый эльф»?

– Меня сие заинтриговало также, – кивнул Рысьев. – Я задал этот вопрос вон тому парню в черной шляпе за стойкой, и получил ответ, что, по мнению местных, горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа.

Ничем не хуже? Интересно, какими критериями руководствовались местные, давая подобную оценку?

Впрочем, беглый взгляд, брошенный мной в миску перед Рысьевым, заставил меня позабыть обо всех вопросах, кроме одного-единственного – не застрял ли этот тролль в коридоре между кухней и залом. Есть хотелось просто безумно… и я даже была почти готова не вдаваться в подробности относительно того, бегало ли это мясо на подкованных копытах или нет.

– Я изложил бармену, – несмотря на все свои аристократические манеры, Рысьев не сумел или не счел нужным удержаться от звучного чавканья, – нашу проблему. Его ответ, если отбросить вульгаризмы и прочую несущественную для нас информацию, сводился к тому, что вряд ли кто-нибудь из числа находящихся в городке сможет помочь нам в ее разрешении. Единственно – он порекомендовал на всякий случай обратиться к шерифу.

– Шерифу? – удивленно переспросила я. Лично у меня это слово ассоциировалось лишь с шелестом шервудских дубов, звоном мечей, замшелой кладкой стен ноттингемского замка и тонким профилем, срисованным со старинного медальона – вольного стрелка, известного людям как Робин Гуд, в роду Леда назвали иным именем.

– Так здесь именуют представителя закона, – пояснил Рысьев. – Бармен предположил, что если и он не сможет помочь нам, то этого не может сделать никто другой на полсотни миль вокруг. Бармена, кстати, зовут Фредди.

– Да мне плевать, как зовут эту зеленую тушу, – прошипела Юлла. – Он сказал, где мы сможем найти этого шерифа?

Прежде чем ответить, Николай, словно не замечая полыхающих желтых глаз моей спутницы, медленно отпил пахучую темную жидкость из жестяной кружки и откинулся на спинку стула.

– Разумеется, госпожа Бриннер, он этого не сказал.

– Тогда какого…

– Он, – качнувшись вперед, резко перебил Юллу русский, – эта, как вы изволили выразиться, зеленая туша, был настолько любезен, что согласился взять на себя труд сообщить шерифу о том, что с ним жаждут увидеться несколько его посетителей. Это во-первых. А во-вторых, госпожа Бриннер, на будущее я попрошу вас воздерживаться от подобных оценок… по крайней мере, пока мы путешествуем в одной компании.

– Во-первых, – язвительно отозвалась стражница, – я вовсе не жажду продолжать этот путь в одной с вами компании. А во-вторых… с чего это вы так возмутились, господин граф? Родственные чувства?

– Нет. Исключительно инстинкт самосохранения. У троллей, да будет вам известно, чрезвычайно тонкий слух.

– Если вы думаете, что я поверю, будто какой-то…

– Тише!

– Что случилось, Иллика? – после минутной паузы прошептал Николай. – Ваши чудесные ушки что-то уловили?

– Тише, – повторила я. – Слушайте… вот опять… такой нежный мелодичный звук… неужели не слышите?

– Это ветер.

До сих пор удивляюсь, как я сумела не только удержаться от подскока до потолка, но даже не вскрикнуть, когда рядом со мной словно бы ниоткуда материализовалась огромная темно-зеленая тень.

Никогда бы не поверила на слово… зато теперь я твердо знаю, что тролли не только обладают очень тонким слухом, но и умеют – когда хотят – перемещаться практически бесшумно. Даже для эльфов.

– Ветер?

– Ветер качает висельника на вывеске, – пояснил тролль, опуская на стол поднос с двумя исходящими ароматным паром мисками. – А на его сапогах большие мексиканские шпоры. Они и издают этот звон. Если вам это доставляет беспокойство, то прошу простить – парень качается, как умеет.

– Ничего страшного, – быстро ответил русский, догадавшись по моему побелевшему личику, что я на вразумительный ответ явно не способна. – Спасибо, Фредди… и можно еще одну кружечку кофе?

– Без проблем.

В следующие пять минут я была настолько занята поглощением первой за последние три дня горячей сытной пищи, что даже не соизволила обернуться на скрип входной двери. И лишь тихое – и, кажется, изумленное – посвистывание Николая заставило меня с сожалением отвлечься от выскребания миски.

Вход в «Одноглазого эльфа», как можно было логично предположить, был рассчитан на далеко не маленькие габариты его хозяина. Но человеку снаружи, чтобы пройти в дверь, пришлось пригнуться – и виновата в этом была отнюдь не только высокая тулья его шляпы. Шляпы, которая миг спустя оказалась на краю нашего стола – а рядом с ней плюхнулся на жалобно скрипнувший табурет ее хозяин.

– Мне сказали, что вы хотите меня видеть.

Я затравленно покосилась на Юллу. До сего часа подобного вскользь брошенного взгляда на массивную фигуру моей спутницы обычно вполне хватало, чтобы в моей смятенной душе вновь поселились уверенность и спокойствие. Но сейчас даже обычная угловатость под плащом не подарила мне этих чувств – выглядывавшая из потертой кобуры нашего гостя рукоять выглядела ничуть не менее внушительно.

– Прошу прощения, мистер…

– Валлентайн.

– …мистер Валлентайн, – Николай был единственным из нас троих, кто казался спокойным, – но, вас, кажется, ввели в заблуждение. Мы и в самом деле хотели увидеться, но лично с шерифом этого уважаемого города, а вы, насколько я могу судить, являетесь его помощником.

– Этой уважаемой груды обгорелых руин, – фыркнул гость, сметая невидимую глазу пылинку с серебряной звезды на лацкане куртки. – Все в порядке, мистер, сдавайте ваши карты. Я и есть шериф, просто прежнюю звезду похоронили вместе со стариной Джейкобом, а новую еще не успели привезти из Остина. Впрочем, – невесело усмехнулся Валлентайн, – даже оставайся я в прежней должности, вам все равно не удалось бы сыскать в этом богом проклятом месте иного представителя закона. Кроме разве что майора Дармса, но он не тратит много времени на болтовню с гражданскими – ровно столько, чтобы сплюнуть на ваши сапоги и отвернуться.

– В таком случае, прошу извинить меня, мистер Валлентайн, – чопорно произнес Рысьев. – Надеюсь, вы согласитесь с тем, что моя ошибка в данном случае была более чем естественна.

– Короче, мистер-с-акцентом, – устало произнес шериф. – Что вам надо?

– Нам необходимо попасть в так называемые Запретные Земли.

Резко наклонив голову, я старательно изобразила приступ кашля. Эльфы не краснеют… но, орк побери этого русского, мы так не договаривались!

– Знаете что, мистер, – после долгой паузы задумчиво сказал Валлентайн. – Поскольку никого из вашей странной компании, как я понимаю, не прельщает перспектива упокоиться в освященной земле, вы можете подойти к двум кучам тел за станцией и там пустить себе по пуле в висок. Это намного более простой и приятный способ самоубийства, чем предложенный вами.

– Послушай, ты… – вскинулась Юлла.

Я – эльф. Почти чистокровный. До сего дня у меня не было причин считать свою реакцию плохой. Но, проклятье, миг назад лапищи этого человека спокойно скрещивались на груди – а сейчас одна из них уверенно удерживает револьвер, чье не меньше чем дюймового калибра дуло направлено точно на переносицу Юллы. И проделал Валлентайн это без всякой помощи магии – хотя бы в этом я уверена твердо.

– Мисс, – мягкий, почти вкрадчивый голос шерифа пугал меня ничуть не меньше вороненого чудовища в его руке, – я не припомню, чтобы разрешал вам обращаться ко мне на «ты», хотя, весьма возможно, нам и стоит перейти к подобному обращению – как дальним родственникам. Но если вы желаете разговаривать со мной, то я настоятельно прошу вас последовать примеру вашей прекрасной спутницы и, вынув руки из-под плаща, положить их на стол. Медленно. Я, видите ли, привык видеть руки тех, с кем разговариваю. Даже, – слегка улыбнулся он, – если они не желают представляться в ответ, как это принято в приличном обществе. На именах я не настаиваю, но вот о правиле насчет рук попрошу никого не забывать. Потому как, – улыбка стала шире, – забывчивость в данном вопросе может стать весьма и весьма прискорбной.

Я оглянулась на Рысьева. Вампиры тоже необычайно быстры и сильны, а Николай при первой нашей встрече сам говорил, что не боится пуль.

Потом я с опозданием припомнила фразу Валлентайна о том, что никто из нас не желал бы лежать на освященном кладбище… а значит, шериф опознал нелюдей не только во мне и стражнице… и все же направил револьвер на Юллу. Логическая загадка для маленьких эльфов «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…» или, если пользоваться принятыми среди людей карточными терминами, блефует ли Валлентайн или у него и в самом деле имеется нечто, благодаря чему он не принимает вампира в расчет?

Что-то теплое и… словно пушистое шевельнулось на моем левом бедре. Огонек? Кажется, меч почувствовал мой испуг и пытался напомнить о себе – но Валлентайн был слишком далеко для внезапного выпада. Правда, есть еще Чауса…

Казалось, успела пройти целая Эпоха, прежде чем правая рука Юллы выдвинулась из-под плаща и небрежно легла на стол. Медленно – как и просил шериф.

Уф-ф!

– Еще раз приношу свои извинения, мистер Валлентайн, – начал вампир, дождавшись, пока вороненый монстр вновь займет свое место в кобуре. – Разумеется, я поступил крайне нетактично, позабыв представить вам как себя, так и своих спутников. Спешу исправить свое упущение. Дама перед вами – госпожа Бриннер, рядом с ней изволит находиться принцесса Иллика аэн Леда…

Я решила, что по окончании этого разговора мне точно придется прочитать Николаю небольшую лекцию – на тему популярного среди людей выражения «нем как могила».

– …что же касается меня, то, – белый с золотом прямоугольник, кружась, порхнул над столом и замер, выхваченный из воздуха точь-в-точь таким же жестом, каким наставник Ильтим ловил комаров для демонстрации «удара, отсекающего хоботок», – вот моя визитная карточка.

– Очень приятно, – шериф на миг скосил глаза на пойманную визитку, а затем коротким щелчком отправил ее в обратный полет. Я напряглась, но рассмотреть движение Николая все равно не успела – белый прямоугольник словно растворился в воздухе, не долетев каких-то пары дюймов до спокойно лежащих на столе длинных тонких пальцев с ухоженными ногтями.

– Граф… принцесса… – Валлентайн словно бы пробовал на вкус незнакомые ему доселе слова. – Не находите, что эти титулы придают еще более странный оттенок вашему присутствию здесь? Что вам нужно в Запретных Землях?

– Сожалею, шериф, – холодно произнес Рысьев, – но вот на ответе на этот вопрос я попросил бы вас не настаивать.

– Бога ради, – пожал плечами Валлентайн. – На самом-то деле это не имеет ровно никакого значения. Вне зависимости от степени испытываемой мной симпатии к вам или, наоборот, нерасположения я ничем не могу вам помочь. Только безумный проводник взялся бы вести вас в Запретные Земли сейчас – это раз. А два – в Форестберге в данный момент нет ни одного проводника. Крис Ханко ушел за день перед набегом, Барсов должен был уже вернуться, но… – шериф развел руками.

– В третий раз за вечер прошу извинить меня, – сказал Рысьев, – но все же… беседуя с уважаемым хозяином этого заведения, я совершенно случайно уловил реплику, возможно, не предназначавшуюся для моих ушей, оброненную одним из джентльменов за стойкой. В ней говорилось, что один проводник сейчас все же есть в городе – и находится он именно в «ведомстве шерифа», как выразился говоривший.

Валлентайн с неподдельным удивлением воззрился на него.

– Готов поклясться, – начал было он, затем осекся и, пробормотав что-то вроде «а, ну да», встал из-за стола.

– Пойдемте, – устало сказал он, надевая шляпу. – Я представлю вам того, кого имел в виду этот «один из джентльменов за стойкой».

Шагал шериф широко, а на улице было уже темно. И потому, пытаясь не оступиться, я сообразила, куда именно он ведет нас, только тогда, когда почти уткнулась носом в сапоги… мерно раскачивающиеся в ярде над землей.

– Знакомьтесь, – Валлентайн широким жестом указал на крайнего слева висельника. – Мистер Вилли Ларго по прозвищу Хорек.

Мой желудок, слегка подскочив, начал озабоченно размышлять – а так ли уж ему хочется переваривать свежесъеденный ужин.

– Если не секрет, за что его повесили? – осведомился Рысьев.

– За убийство, – шериф, похоже, ждал этого вопроса. – Точнее, за соучастие в убийстве своей клиентки. Которой тоже просто позарез, простите за невольный каламбур, было зачем-то нужно в Запретные Земли. Кстати, она была вампиркой.

Намек был яснее ясного – нам крупно повезло, что мы познакомились с мистером Ларго после его кончины, а не до этого прискорбного события.

– А как именно он с ней расправился?

– Такие подробности, – хмыкнул Валлентайн, – следствие не заинтересовали. У нас тут, знаете ли, чрезвычайно упрощенная процедура судопроизводства. Адвокатов нет. Между поимкой преступника, вынесением приговора и его исполнением редко когда проходит больше часа, необходимого, чтобы собрать толпу. А зачастую обходятся и без этой формальности.

– Какие же подробности, – наш вампир, похоже, всерьез увлекся темой, что, впрочем, с его стороны было вполне естественно, – следствие заинтересовали?

– Мы знали, что ни у Хорька, ни у девушки не было денег, когда они покидали городок, – отозвался Валлентайн. – Мы также знали, что некий тип пытался подкупить Криса Ха… другого проводника с тем, чтобы тот доставил девушку к нему. Поэтому, когда Вилли полдня спустя вернулся с лопающимися от золота карманами и начал нести чушь об орочьей банде, старый Джейкоб решил, что из мистера Хорька получится отличное украшение для виселицы.

– Похоже, – заметила Юлла, – мистер Хорек при жизни не отличался сообразительностью.

– Он отличался, главным образом, жадностью, – сказал шериф. – И неумением самостоятельно сготовить мало-мальски съедобную жратву. Но в этот раз ему попросту не повезло. Думаю, он рассчитывал спокойно смыться в соседний форт и отсидеться там недельку-другую – в этом случае его история стала бы хоть немного похожа на правду.

– Почему же он этого не сделал? – спросила я. Валлентайн тяжело вздохнул.

– Если бы сейчас был ясный день, – сказал он, – то госпожа Бриннер и вы, принцесса, с вашим прославленным эльфийским зрением наверняка смогли бы разглядеть на горизонте дымные столбы. Мы сами-то удержались исключительно попустительством божьим – и, подойди рейнджеры майора Дармса днем позже, вы бы разговаривали разве что с теми веселыми парнями, что складывают кучи за станцией.

– Что ж, – после долгой паузы медленно произнес Рысьев. – Благодарю вас, мистер Валлентайн, за то, что вы были настолько любезны, что согласились уделить нашей проблеме толику вашего времени. Ваша консультация была исключительно ценна для нас… кстати, сколько мы вам за нее должны?

– Нисколько, – фыркнул шериф. – Считайте, что я вполне удовлетворен возможностью лицезреть мисс принцессу, за один взгляд на дагерротип которой с меня в ином месте содрали бы не меньше двадцатки. Могу даже дать сдачу в виде совета – в ближайшие две недели не стоит даже носа совать за частокол. Всего хорошего.

– Благодарю за комплимент, мистер Валлентайн, – звонко пропела я в удаляющуюся спину и почти неслышно добавила: – Если, конечно, это был он.

– Ну и что теперь? – язвительно осведомилась Юлла, стоило тяжелым «плюх-плюх» шерифовых сапог удалиться на две дюжины ярдов. – Остались у вас еще какие-нибудь идеи, граф?

– Остались, – задумчиво окидывая взглядом виселицу, отозвался русский. – Но я крайне надеялся, что до них очередь не дойдет.

– Идеи? – с подозрением переспросила я. – Что еще за идеи?

– Ваши заговоренные стрелы содержат пыльцу фей, – это было утверждение, заданный же мной вопрос был, как обычно, проигнорирован. – Гусиное перо я видел на шляпе одного джентльмена в салуне, с веревкой повешенного, – граф снова покосился на виселицу, – также не должно возникнуть проблем.

Лично мне это перечисление Николаем ингредиентов пока не говорило ровным счетом ничего – но, похоже, Юлла обладала более глубокими познаниями в данной области.

– Нет! – если бы это не было практически нереально, я посчитала бы вырвавшийся у стражницы возглас паническим взвизгом. – Только не это. Я скорее воспользуюсь предложением шерифа!

– А разве он предложил нам что-нибудь? – удивился Рысьев.

– Да! Пойти и застрелиться!