Приложение № 38

Телеграмма российского финансового агента в САСШ Угета о поставке оружия в Российскую армию

2 июля 1919 г.

Военное министерство получило указание президента продать Российскому правительству 268 т. винтовок с запасными частями и примерно 15 млн трехлинейных патронов, при условии установления порядка расчета и гарантии такового. Все означенное имущество Американским правительством уступится по себестоимости. Цена винтовки со штыком, плечевым ремнем и некоторыми принадлежностями около 30 долл, штука. Патронная сумка с ремнем – 1 долл. 80 цент. Патроны 40 долл. 1000. Общая стоимость имущества примерно 9150000 долл. На сегодня мне предложено было формулировать какой-нибудь план расчета, который мог бы быть представлен Бэкеру и, в случае согласия, представлен на утверждение Президенту. Мною было заявлено, что я немедленно запрошу указаний правительства. С своей стороны, предложил бы следующий порядок расчета, применительно последнему предложению министра снабжения. В качестве депозита американскому правительству вносится золотом 10 % стоимости имущества, причем означенным депозитом в сущности гарантируются последние 90 % уплаты. До 8 января 1920 г. правительство обязуется уплатить 40 % стоимости имущества и до 15 июля остальные 60 %. При этом, если уплата производится полностью, то золотой депозит возвращается правительству. Если до учинения полностью платежа произойдет формальное признание правительства, что откроет ему американский государственный кредит, применительно к моему № 709, то все недопроизведенные уплаты производятся из указанного источника. На производство же текущих уплат правительство обращает не менее 50 % своего экспортируемого сырья в Америку. Упомянутое имущество может быть перевезено за счет американского правительства во Владивосток, что увеличило бы сумму нашего обязательства примерно на 250 000 долл. Вследствие просьбы Военного министерства сообщите срочно Ваше конкретное предложение о порядке расчета. Не откажите телеграфировать, приемлемо ли мое предложение, или сообщите Ваши указания. Одновременно с сим телеграфируйте, возможно ли 6000 винтовок с некоторым количеством патронов уделить генералу Деникину, о чем настоятельно просит полковник Вольф, свидетельствующий о крайнем недостатке ружей на Юге.

Записка о помощи генералу Юденичу (21 августа 1919 г.)

1. Движение генерала Деникина на Москву, являясь фланговым и даже тыловым по отношению красных войск, действующих против Адмирала Колчака, по справедливому предложению Великобританского Генерального штаба имеет за собой все шансы стать решающим наступлением, которое покончит с большевизмом в России и предотвратит распространение его в Западной Европе.

2. Операции генерала Юденича против Петрограда имеют совершенно такой же характер по отношению к Архангельскому фронту, как и движение генерала Деникина по отношению к Сибирскому фронту. Армия Юденича, заняв Петроград, ставит в безвыходное положение красных, наступающих на Архангельск.

3. Помощь Юденичу имеет такую же стратегическую важность, как и помощь Деникину.

4. Трудно рассчитывать на помощь Финляндии для овладения Петроградом при настоящих политических условиях. Но Великобритания обладает такой силой, содействие которой по важности во много раз превосходит содействие Финландии. Эта сила – Великобританский флот, находящийся сейчас в Финском заливе. Флот бездействующий, по свидетельству достоверных лиц, возбуждает лишь насмешки красноармейцев. Но стоит лишь этому флоту заговорить своими пушками, то при содействии армии Юденича большевизму будет нанесен смертельный удар, от которого большевизму уже не оправиться.

5. Я полагал бы, что помощь Юденича должна заключаться в следующем: А) в снабжении вооружением уже существующей армии численностью 50 т. человек. Это снабжение желательно иметь в ближайшие три недели. Б) в заготовке снабжения для вооружения армии 100 т. человек, т. е. в дополнительной заготовке вооружения на 50 т. человек в срок до 2-х месяцев. С) по занятии Петрограда и Петроградской и Псковской губерний, 100 т. армия может быть развернута до 200 т. за счет сельского населения. В течение последующих двух месяцев, после занятия Петрограда, желательно иметь это дополнительное вооружение на 100 т. человек.

6. То, что может быть доставлено Великобританией, желательно заготовить при помощи инициативы частных лиц или по соглашению с Правительством Северо-Американских Соединенных Штатов.

Подлинник подписали: генерал-лейтенант Гермониус, генерал-майор Геру а.

ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 411. Лл. 92–94; 121.

Приложение № 39

Интервью министра иностранных дел Крымского краевого правительства М. М. Винавера газете «Общее дело»

1. Попытки организации власти и причины их неудачи.

Русская политическая мысль бьется вот уже 20 месяцев над решением проблемы об организации власти, вырванной у народа большевиками. Конечно, все согласны в том, что надо прогнать большевиков. Но основательно ставится теперь же вопрос о той системе управления, которая должна будет придти на смену и которая могла бы предохранить страну от рецидива большевизма. Рецидив этот неизбежен, если новая власть не пойдет разумными мерами навстречу тем стремлениям, которые демагогическими приемами использованы большевиками во вред народу. Эту новую власть пытались первоначально создать путем всенародного избрания: такова была попытка Учредительного Собрания, таков был, по-видимому, смысл Уфимского Совещания, такова была, наконец, тенденция Съезда земств и городов Юга России, предполагавшего созвать совещание для установления демократической власти. Таков был первый этап исканий в области вопроса об организации власти. Искания эти ни к каким результатам не привели. Вторым этапом явился план объединения правительств отдельных, освободившихся от большевиков частей России – Кубани, Дона, Крыма, Архангельска, Сибири, областей, находящихся в управлении Добровольческой армии, и, наконец, Украины после отказа ее от самостийности. Но и этот план потерпел крушение, ибо части, освобожденные от большевиков, опять попадали под их власть (Дон, Украина, Крым). Второй этап, таким образом, тоже был безрезультатным.

2. Организация власти возможна только вокруг военных центров.

Оставался третий и последний путь: организация власти около военных центров, которые создались для борьбы с большевиками, около армии Деникина и армии Колчака. Судьбе угодно было, чтобы во главе обеих армий стояли люди, не имеющие настоящих диктаторских черт. Могу это сказать о Деникине по личным впечатлениям и о Колчаке – по единодушным о нем отзывам, которые приходилось слышать в Севастополе, в Петрограде и здесь, в Париже. Оба они – люди без самомнения, без чрезмерного честолюбия, оба склонны иногда, – говорят даже сверх меры, – считаться с мнением окружающих, уважать волю того гражданского правительства, которое тем или иным путем около них группируется. И для общественной мысли остается поэтому большое поприще для работы вокруг образующихся центров, как в смысле усиления их личными силами, годность и безупречность которых придала бы новому правительству несомненный всероссийский авторитет, так и в смысле содействия выяснению и проведению тех ближайших государственных мероприятий, которые дали бы населению сразу почувствовать, что на смену большевизму идет сила не разрушительная, а созидательная, не большевизм справа, а демократическое строительство, умеющее учесть уроки прошлого.

3. Начало творческой работы возможно лишь при объединении всех антибольшевистских партий.

И в этих условиях должны и могут объединиться все антибольшевистские партии и группы, как социалистические, так и несоциалистические. Ибо речь идет о цели общей, как тем, так и другим, – о воссоздании России, о воссоздании тех элементарных условий, среди которых могла бы развиваться далее народная мысль. Нужно создать условия, одинаково необходимые всем группам, для того чтобы начать творческую работу, хотя бы эта работа двигалась впоследствии путем партийной борьбы. Жизнь сама объединила на время все партии, и нужно только придать некоторую активность

этому естественному объединению всех демократических и социалистических групп. Объединение это прежде всего должно выразиться в работе по укреплению как внешнего, так и внутреннего авторитета того естественного центра, около которого должна образоваться и несомненно образуется грядущая власть. Таким центром в настоящее время является армия Колчака. Правительство Колчака еще не обросло таким прочным составом, который сам в глазах общества представлял бы собой окончательно сформированное Российское правительство. А главное: не создалось около Колчака антуража чиновников старого режима, обычно охотно прилипающих ко всякой новой организации. По причинам внешним или каким-либо иным – этого пока нет, и этот благоприятный момент необходимо использовать.

4. Объединение должно произойти только вокруг Колчака.

При искренней поддержке, при сердечном внимании со стороны всех антибольшевистских партий может еще около Колчака создаться то правительство, которое, очищая Россию от советской заразы, поведет ее по пути воссоздания нормальной государственной жизни. Это мне кажется настолько ясным, что картина партийного разлада около имени Колчака, которую я застал в Париже, не только огорчила меня, но и была мне просто непонятна. Что значит формула: ни Ленин, ни Колчак? Как же тогда? Как долго ждать этого нового чуда? И откуда оно явится? Из среды самой народной массы, не организованной, живущей под режимом террора? При старом царском режиме никакого подобия этому террору не было, и десятками лет подпольной работы проложены были каналы для организации массы, и тем не менее, ряд десятилетий прошел, пока изнутри поднялось движение. А сейчас разве те, которые говорят «ни Ленин, ни Колчак», не вынуждены сидеть в полном бездействии здесь, не имея ни путей, ни плана проникновения в массы? И разве этот своеобразный фатализм, обрекающий все демократические круги на бездействие, не является лучшим средством для приближения реакции? А, между тем, это раздвоение политической мысли, деление на «колчакистов» и на тех, кто, не решаясь признать Колчака, не указывают, однако, никакого другого определенного решения, – это раздвоение вносит смуту в отношение к нам союзников.

5. Торжество демократических принципов зависит от создания единого фронта сочувствия Колчаку.

Я говорю это на основании бесед моих с крупнейшими французскими политическими деятелями всех оттенков. Все они требуют, чтобы русская антибольшевистская политическая мысль объединялась и сказала положительно, чего она желает. Иначе Россия еще долго останется немой свидетельницей международных лицедействий; иначе мы не сможем вырешить конкретно наши споры с национальностями, – споры, которые явно расслабляют наш государственный организм; иначе и помощь, обещанная нам, будет не так быстра и полновесна, как того требуют обстоятельства. Об этом должны все подумать. Необходимо забыть грехи прошлого. Необходимо отказаться от страха перед возможной неудачей в будущем. Каждый день колебаний и нерешительности только усиливает риск неудачи. Чем скорее образуется единый фронт сочувствия Колчаку, тем больше шансов победы тех демократических принципов, которые, по общему мнению, близки и родственны Колчаку, но поддерживать которые он будет бессилен, если вовремя не будет сам активно поддержан всеми истинными друзьями демократии.

– Верите ли Вы в то, что такое объединение осуществится?

– Dum spiro, spero! (Пока живу, надеюсь.)

La Cause Commune. Общее дело, Париж, № 51, 10 июля 1919 г.