Глава 1
Блуждают тени возле дома

Кристина была из числа «среднячков». Не страшненькая, но и не очаровашка, не толстушка, не щепка, не дылда, не коротышка – ровная серединка. Средняя успеваемость, ну, может, чуть выше средней, все-таки оценки у Кристи не опускались ниже четверок. Средняя харизма – за собой не поведет, но и в обиду себя не даст. В общем, классический пример «мыши серой стадной», которой не суждено влиться в какую-то из компаний и войти на орбиту одной из классных звездочек.

Нет, изгоем она вовсе не была. Никто ее не гонял и не третировал, ей даже прозвища не придумали, звали просто Кристи, а учителя именовали Тиной. С ней общались, но нельзя сказать, что дружили. Зато и не враждовали. Ни одна группировка не считала ее своей, но ни одна не устраивала на нее травлю, как нередко поступают подростки.

Кристи находила это забавным, однако в душе немного тяготилась таким положением. Ведь на самом деле у нее было преимущество перед другими: она владела магией. Нет, она не умела вызывать дождь или превращать назойливых одноклассников в лягушек. Зато «видела» руками, и куда больше того, что видит глаз. Стоило ей коснуться предмета, и она знала, чей он и каков его хозяин. Иногда Кристи могла даже прочитать мысли человека, прикоснувшись к нему. Если человек был расстроен, испуган, зол или, наоборот, весел и счастлив, мысли читались легко. Они слышались Кристи как некий глухой гул, к которому она привыкла, как привыкаешь, например, к шуму за окном, когда живешь рядом с аэропортом или железнодорожной станцией.

Сама Кристи не сразу стала задумываться над тем, откуда в ней эти силы. А когда задумалась – словно незримая сила подсказала ей ответ. В ту ночь бушевала гроза, и Кристи было страшно. Она, спрятавшись под одеяло на своей кровати, думала о том, что неплохо было бы убраться куда-нибудь подальше и от грозы, и от этого города, населенного равнодушными людьми, которым нет дела до чудес. Кристи сама не заметила, как задремала, и ей приснилась волшебная страна, где жили счастливые и прекрасные люди. Эти люди умели летать, хотя крыльев у них не было – чтобы подняться в воздух, они окутывались светящимся коконом, превращаясь во что-то вроде шаровой молнии, которую Кристи видела однажды по телевизору, на любимом канале «National Geographic».

Во сне Кристи чувствовала себя дома. Словно она после долгого путешествия вернулась туда, откуда была родом, в то место, по которому скучала, не отдавая себе в том отчета. Ей захотелось больше узнать об этой стране, но сон не повторился ни на следующую ночь, ни потом. Кристи уже отчаялась, однако ее желание сбылось через двадцать один день. Тогда ей опять приснилась дивная страна, и Кристи узнала о ней много нового: что люди живут там в небольших селениях, разбросанных вокруг огромного города-крепости, врезанного в горный массив. Дома в этих деревушках выглядели как на картинке из учебника истории средних веков, но технический прогресс современного мира был там и не нужен.

Действительно, зачем тебе автомобиль, если ты умеешь летать с головокружительной скоростью шаровой молнии? Таким же образом жители той земли могли передавать друг другу вещи: достаточно было коснуться нужного предмета, чтобы он обратился в светящийся шар и умчался к получателю посылки.

Но самым потрясающим оказалось то, что жители этого мира дарили друг другу, как мы дарим цветы. Кристи видела, как смущенный юноша подошел к девушке, сложил свои ладони, а когда раскрыл их, оттуда вылетела крохотная сверкающая птичка. Девушке это понравилось, хоть птичка, недолго попорхав между влюбленными, умчалась восвояси.

С той поры Кристи видела чудесные сны регулярно, раз в три недели, но несколько лет спустя все изменилось. Она стала видеть настоящие кошмары – войну, шедшую в мире, который Кристи уже стала считать своим. Враг появлялся из теней, которые сам умел напускать, собирая в небе грозовые тучи. Солдаты противника также могли перемещаться быстро, словно тень от облака. Нападая на людей, они точно сливались с ними, а затем вновь разделялись, оставляя за спиной бледный труп соперника.

Теперь Кристи многое отдала бы за то, чтобы не видеть эти сны, но те продолжали приходить к ней. Однажды она увидела пожилого мужчину, который долго петлял по извилистым мрачным дорогам и наконец пришел во дворец, в тронный, как поняла Кристи, зал. Здесь незнакомца ожидал старец в настоящей короне. В зале было так много углов, что он казался круглым. Простенки занимали чередующиеся двери и зеркала.

Кристи услышала лишь часть разговора мужчин.

– Теперь уже поздно что-то делать, – проговорил коронованный старец (Кристи назвала его просто Королем). – Если бы вы обратились к нам раньше, мы могли бы предотвратить то, что произошло, но вы сами отказались от того, чтобы мы наблюдали за вашим миром, и теперь зеркала не силах остановить нашествие теней. К тому же я слишком стар. Но есть надежда, что с этим справится мой наследник.

– Принц Август? – Гость с недоверием посмотрел на Короля. – Но ведь он же ка…

– Я знаю, – Король перебил его, жестко сжав губы, словно не хотел слышать того, что гость собирается сказать. – Но его сила не в том, что он имеет, а в том, чем он не обладает. Разве это не похоже на Пророчество?

– Пророчество никто не слышал, – возразил гость. – Никто не знает, о чем оно. Как можно полагаться на то, чего нет?

– А ты можешь подсказать другой выход? – ответил король печально, но твердо. – Мы полагаемся на Пророчество, которое нам неизвестно, и на Повелителя, который не может быть владыкой нашего мира. Чем ты остановишь Тень?

– Если бы я знал, я бы не просил тебя о помощи, – сказал гость.

– Если бы это знал я, тебе бы не пришлось меня просить, – отозвался Король. – Но то, что мой сын и наследник родился именно таким, не случайно. Я верю в это. Потому что в противном случае Тень поглотит все миры, мир за миром.

Они помолчали.

– Я могу спасти тебя и твою семью, – сказал Король, и в руке его что-то сверкнуло. – Ты потеряешь корону и…

– Неужели ты думаешь, что я оставлю свою страну теням? – горько усмехнулся гость. – Нет, я погибну, сражаясь с тенями, и все дети Аркадии погибнут рядом со мной. Но ты прав – память нашего народа должна быть сохранена. Ты можешь спасти мою внучку?

– Она совсем кроха, – с сомнением произнес Король. – Но я могу это сделать. Приготовься отдать ей…

Что Король предложил гостю отдать внучке, Кристи так и не узнала, поскольку прозвеневший будильник прервал ее сон. С тех пор видения больше не повторялись, словно незримый собеседник решил прервать с Кристи свой диалог…

Кристи мечтала, чтобы это она оказалась внучкой незнакомца. Ее сны были так реальны, что походили на явь.

С другой стороны, она ничуть не сомневалась в том, что ее родители не приемные, а родные. Отец работал в пожарной охране, начальником региональной службы спасения, а когда познакомился с мамой, был еще простым пожарным. Так случилось, что маму Кристи он спас из огня, потом та навещала его в больнице, где и началась их любовь. Вскоре они поженились, а несколько месяцев спустя появилась Кристи. Никаких королевств, никаких теней в прошлом матери и отца не было.

Кристи откровенно скучала по своим видениям и надеялась, что они вернутся, вместе с ответами на все ее вопросы. Увы, мы ждем чуда, но не замечаем, как оно происходит, потому что чудеса редко бывают зрелищными и их появление вовсе не сопровождается салютом и фанфарами…

В тот день Кристи скучала на уроке истории: учитель монотонно бубнил что-то про послевоенные выступления во Франции, про отставку де Голля. Кристи рисовала на заднем развороте тетради портрет этого самого генерала – в смешной кепочке вроде тех, что носят зазывалы распродаж и продавцы хот-догов в парковых павильонах, когда дверь класса тихо отворилась, и…

Первой вошла вице-директор гимназии, пожилая дама, за худобу прозванная Палкой. Палку в гимназии не любили за излишнюю строгость, но Кристи к ней относилась нейтрально – она думала, что такая Палка нужна, наверное, в каждой школе, ведь само ее появление сводило на нет и шалости мелкоты, и конфликты между старшими гимназистами. За суровым обликом Палки Кристи видела изможденную рабочую лошадь с большими грустными глазами.

Класс встал. Вслед за Палкой вошла колоритная парочка: здоровенный рыжеватый мужчина с модной бородой, больше похожей на недельную щетину, в дорогом кэжуале (пиджак, джинсы, темный гольф) и девочка – ровесница Кристи. Девочка оказалась стройной, хрупкой и очень красивой. Однако ее красота была не такой, как у других. Незнакомка не стремилась подчеркнуть ее косметикой, аксессуарами или брендовой одеждой. Одета она была простенько, но стильно – белое платье в черный горошек с черным широким поясом, белые гольфы и легкие туфельки с закрытыми носками.

– Класс, – сказала Палка после того, как с ней поздоровались, – у нас новенькая. Ее зовут Томми, она училась в другой школе, но вынуждена была перевестись…

Пока весь класс слушал Палку, Кристи наблюдала за новенькой и ее сопровождающим. Мужчина легонько коснулся плеча девочки. Та едва заметно кивнула, достала из сумочки зеркальце и отвернулась. Другой на месте Кристи решил бы, что отец указал дочери на какой-то недостаток во внешнем виде, например, на растрепавшуюся прядь аккуратной прически, но…

…Но Кристи почему-то знала, что тут что-то не то. Что-то совсем другое. И еще, мужчина показался Кристи смутно знакомым, но где и когда она его видела, Кристи, хоть убей, не могла вспомнить. «Может, во сне?» – почему-то подумала она.

– Томми моложе вас на год, – продолжала Палка, – один класс она закончила экстерном, потому строго предупреждаю: не вздумайте ее обижать.

Класс загудел с общим лейтмотивом «да за кого вы нас принимаете?».

– Надеюсь, вы подружитесь, – закончила Палка таким тоном, что само собой напрашивалось продолжение: «А кто не подружится – уши оборву».

Кристи огляделась. Странно, но, кажется, кроме нее, никто не заметил, что девочка, пожалуй, более симпатична, чем ее новые одноклассницы. Конечно, такая спокойная, мягкая красота не в моде в быстрой, как ртуть, среде подростков, однако не настолько же! Парни, которые обращали внимание на все, что относится к противоположному полу, кажется, совсем ею не заинтересовались, но еще более удивительным было то, что девочки, которые могли увидеть соперницу даже в мумии Нефертити с картинки в учебнике истории, не бросились многозначительно перемигиваться, как это принято!

Чудеса да и только! Кажется, Томми была окружена невидимым глазу коконом.

– Отлично, ребята, – сказал учитель, который вел урок. – Я вижу, свободные места остались только сзади? Может, кто-нибудь…

Томми деликатно кашлянула:

– Спасибо, но не стóит беспокоиться. Мне сзади будет хорошо видно…

И быстро, так быстро, что заметила, пожалуй, только Кристи, переглянулась с отцом. Теперь тот едва заметно кивнул.

Так уж получилось, что одно из мест было как раз возле Кристи, и Томми уверенно направилась именно к нему. Ее отец, легонько погладив девочку по голове на прощанье, вышел в сопровождении Палки, учитель вернулся к изложению урока, возобновились тихие переговоры между соседями, гики уткнулись в гаджеты, а Кристи смотрела, как Томми идет к пустующему месту. Присев за парту, девочка поставила на стол сумочку, из которой тут же вновь вынула зеркальце и, отвернувшись в противоположную сторону, быстро что-то поправила в прическе. Потом, обернувшись к Кристи, тихо спросила:

– Что вы проходите сейчас?

Та ответила:

– Послевоенную Европу. Пацифизм, разочарование среди молодежи…

– Понятно, – кивнула Томми. – Спасибо.

После чего включила диктофон и открыла блокнот.

Это был первый разговор Кристи с новенькой. Следующий состоялся только через полтора месяца.

Кристи удивило то, что с Томми не спешили подружиться мальчики. Одноклассники как раз вошли в тот возраст, когда юноши начинают активно интересоваться противоположным полом. «Подкатывали» и к Кристи, хотя она всех отшивала – потенциальные кавалеры как личности ее не интересовали, поскольку, с точки зрения Кристи, были довольно примитивными.

Но почему эти же деятели не подбивали клинья к ее новой соученице? Чем больше Кристи присматривалась к Томми, тем больше понимала, что девочка уже сейчас более чем привлекательна, а в будущем обещает стать просто сногсшибательно красивой. И мода тут ни при чем – есть такая красота, которая восхищает при любой моде.

Осень вступала в свои права. Солнечные дни сменились дождливыми. Свободное время Кристи проводила в своей мансардной комнате, почитывая книги на планшете, – она всегда увлекалась легендами и Средневековьем, была записана в несколько виртуальных библиотек, консультанты которых выискивали для нее необычные и редкие сказания.

В то время ей попался довольно большой труд аббата Огюстена Кальме «О явлениях духов». Сверстникам Кристи подобная книга вряд ли показалась бы интересной, но Кристи, от природы обладавшая сильным воображением, буквально погрузилась в мрачный мир средневековой демонологии.

Иногда она рассуждала так: хорошо, если все это лишь плод фантазии, но почему тогда призраки, вампиры и прочие нечисто-потусторонние существа встречаются в самых разных культурах и порой похожи как братья, хотя народы, «создавшие» их, никогда не контактировали между собой? Может, в легендах все же есть зерно истины, и вампиры, продолжающие свою жизнь благодаря чужой крови, действительно существуют? От этой мысли Кристи становилось страшно.

В один дождливый вечер местный сетевой библиотекарь, тот самый, что нашел для нее труд Кальме, предложил ей еще одну книгу.

– Это, конечно, просто бульварный роман XIX века, – написал он в мессенджер, – но суть в том, что автор, вернее, авторша, сейчас, кажется, так правильно говорить, погибла сразу, как окончила рукопись.

– Конечно, мне это интересно! – воодушевилась Кристи. – Сбрось мне ее, пожалуйста. А как погибла авторша?

– Там целый детектив! – ответил библиотекарь. – Она была актриской, в кордебалете танцевала. Потом ее уволили, поскольку у бедняжки обнаружилась прогрессирующая анемия, подозревали туберкулез. Газеты писали: она словно стала тенью самой себя.

Полгода женщина писала свой роман, потом отдала его в издательство. Ей заплатили неплохой аванс, но почему-то книга в печать не попала. А потом эту даму нашли в варьете, откуда ее уволили, в гримерке, где она раньше готовилась к выходу на сцену. Коронер поставил диагноз «апоплексический удар», хотя какой инсульт может быть при малокровии? Но самое странное – она зачем-то перебила в гримерке все зеркала, и на некоторых остались следы ее крови, словно она о них головой билась.

– Почему головой? – удивилась Кристи.

– У нее ссадины обнаружились на лбу, – пояснил библиотекарь. – Не будь у покойницы малокровия, она бы там все кровью залила. В общем, ужасно и таинственно.

Пройти мимо этого «ужасного и таинственного» Кристи, конечно, не могла и с нетерпением ожидала, когда файл с книгой станет доступным. Случилось это поздней ночью. Кристи была в ванной. Получив сообщение о закачке на планшет, девочка с нетерпением открыла книгу – и едва не оторопела. Хотя на первый взгляд ничего страшного в том, что она увидела, не было – рисунок на обложке, как следовало из описания файла, написанный самой авторшей, изображал каминный зал, в котором находились девушка и мужчина в форме, с лихо закрученными усами – эти усы развеселили бы Кристи, если бы не все остальное.

В руках девушки было зеркальце. Она смотрелась в него, прихорашиваясь, но на ее лице застыл страх, хотя с чего бы, казалось, пугаться молодой женщине посреди бела дня, да еще и в компании бравого кавалериста?

Возможно, она что-то увидела в зеркале? Что отражалось в нем, Кристи не знала, зато могла разглядеть само зеркальце. Оно и та поза, в которой сидела девушка, оказались Кристи хорошо знакомы. Точно такое же зеркальце, украшенное по тыльной стороне характерным орнаментом, было у ее новой одноклассницы. И точно так, чуть отклоняясь влево, порой смотрела в него Томми. Причем в это время на лице у нее явственно читалась тревога.

Тревога – это, конечно, не испуг. Но все равно подозрительно.

Главной ошибкой Кристи оказалось то, что она постаралась «проглотить» книгу как можно быстрее. Кристи читала, не отрываясь; на улице шел тоскливый обложной дождь, небо затянули унылые серые тучи, и весь заоконный мир был таким – серым и унылым, навевающим тоску. Листва с деревьев, росших на участке возле дома, уже облетела, обнажив корявые сучья.

Но Кристи такое положение вещей никогда не тревожило – что бы ни творилось за окном, ей достаточно было открыть книгу, и мир менялся на глазах. Однако книга, которую она пыталась осилить сейчас, оказалась слишком мрачной. Правда, Кристи этого пока не замечала, полная решимости разгадать тайну, которую, как ей думалось, она нащупала.

Действие книги разворачивалось в начале шестидесятых годов девятнадцатого века. Главная героиня, девушка из небогатой дворянской семьи, познакомилась с офицером, вернувшимся с Крымской войны, и вскоре вышла за него замуж. Они уехали в его дом на окраине Булонского леса, но счастье было недолгим: мужчина начал болеть, причем странно, «он словно сох изнутри, превращаясь в тень самого себя», писала авторша, точно цитируя собственный некролог. Хелен (так звали главную героиню) прилагала все усилия, чтобы вылечить супруга. Но диагноз «чахотка» не подтвердился. Хелен была в отчаянии. В библиотеке особняка она увлеклась старой книгой аббата Кальме, той самой, что Кристи читала накануне, и стала искать у мужа, чье состояние ухудшалось день ото дня, признаки вампиризма или одержимости. Но ни того, ни другого ей обнаружить не удалось.

Однажды Хелен поехала в Париж, чтобы закупиться продуктами, и на рынке повстречала странную попрошайку, которая молча сунула женщине в руку небольшой сверток и так же, не говоря ни слова, удалилась. В свертке оказалось небольшое зеркальце и четки. Зеркальце Хелен спрятала, а четки, повинуясь необъяснимому порыву, повесила над кроватью мужа. И случилось чудо – тот стал идти на поправку. Но с выздоровлением в его характере что-то изменилось – он стал раздражительным и злым.

В это же время у Хелен появился странный анемичный поклонник. Женщина избегала его, но тот следовал за ней как тень. Хелен уговорила мужа уехать на воды, чтобы подлечить ему нервы, а самой избавиться от назойливого ухажера.

На вокзале к Хелен внезапно подошла уже знакомая попрошайка. Теперь она заговорила:

– Ты использовала четки, но забыла про зеркальце. Твой враг сейчас ближе, чем тогда, когда Стефан, твой муж, умирал. Тени просто так не выпустят свою добычу. Они нацелились на тебя. Берегись.

Прочитав фразу, сказанную попрошайкой Хелен, Кристи почувствовала, как мурашки ползут по ее спине. Тени просто так не выпускают свою добычу… Она вспомнила давнишний сон и слова Короля: «Чем ты остановишь Тень?»

Около минуты Кристи пребывала в оцепенении, но затем отмахнулась и открыла баночку кока-колы. Да ну… чушь все это. Если подумать трезво, ничего мистического в судьбе неизвестной писательницы не было. Женщина сочинила странный роман и просто свихнулась на этой почве. Никаких вампиров не существует. Равно как и зловещих «теней».

«Ты до конца дочитай, – шепнул ей внутренний голос, – а уж потом делай выводы».

И Кристи продолжила чтение.

В Давосе между супругами случилась ссора. Бросив четки, муж ушел в свой кабинет, а Хелен решила прогуляться и внезапно встретила своего поклонника. Попросив проводить ее до дому, она незаметно достала зеркальце…

…и не увидела ничего, словно этот внезапно появившийся человек был плодом ее воображения.

Женщина бросилась бежать и вскоре примчалась домой. Она едва не упала, поскользнувшись на чем-то – это оказались бусины разорванных четок. На крик из кабинета вышел муж. Он был бледен, щеки его заливал нездоровый румянец, глаза лихорадочно блестели, но вел он себя спокойно.

Муж отвел Хелен в столовую и рассказал, что до войны у него был роман с женщиной, которая затем умерла от чахотки. Мужчина очень страдал, и его возлюбленная вскоре стала являться ему в зеркалах, обещая, что вскоре они соединятся и больше никогда не расстанутся. Муж Хелен был словно в горячке. Женщина появлялась вновь и вновь и со временем стала выходить из зеркал.

В части, где служил Стефан, решили, что он заразился чумой, свирепствовавшей той зимой. Его демобилизовали, отправили в Париж, где мужчина пошел на поправку. Его пассия больше не являлась, и Стефан решил, что она была плодом его больного воображения.

Но вскоре после свадьбы эта странная женщина явилась вновь и сказала, что ни за что не отдаст своего возлюбленного другой. Так началась болезнь Стефана.

Четки, подаренные Хелен, спасли мужчину, но, выздоровев, он стал тянуться к зеркалу, где, однако, больше не появлялась его мучительница. Это начало раздражать его, буквально выводить из себя, в результате он возненавидел и четки, и саму Хелен…

Подчиняясь внезапному порыву, Хелен достала зеркальце нищенки и повернулась так, чтобы видеть комнату в отражении. И тут же ее охватил леденящий ужас – рядом с мужем стояло существо, лишь отдаленно напоминавшее женщину. Больше всего это нечто походило на человекообразную самку богомола, нависшую над Стефаном. И ее лапы, снабженные на концах угрожающего вида когтями, охватывали грудь мужчины, то ли для того, чтобы обнять, то ли чтобы одним движением перерезать горло в случае неповиновения…

Дождь за окном припустил сильнее, к тому же совсем стемнело. Кристи посмотрела на часы в углу экрана – десять минут второго ночи. Ей хотелось пить, а кока-кола закончилась, но девушка не решалась спуститься на кухню. Ей было страшно.

У автора книги определенно имелся талант – сцена в столовой была описана так, что живое воображение Кристи тут же представило себе все это, словно наяву. И бледного, исхудалого Стефана, и чудовищную женщину-богомола за его спиной. Бр-р…

«Нельзя так поддаваться страхам, – решила Кристи, выключая книгу и вставая с кровати. – Это всего лишь фантазия автора, ничего этого не существует». Но подсознание тут же напомнило ей о страшных обстоятельствах смерти женщины, написавшей книгу.

Она разбила все зеркала. Как назло, Кристи вспомнила об этом, спускаясь по лестнице в прихожую, где все пространство между входной дверью и окном занимало зеркало, отражавшее лестницу на второй этаж, заднюю дверь, ведущую во внутренний двор дома, и еще одну дверь, за которой была скрыта лестница в подвал. В подвал их дома Кристи боялась спускаться даже при свете дня – со временем обширное помещение захламилось старой мебелью и старыми вещами из серии «использовать нельзя, выбросить жалко».

Стараясь не смотреть в зеркало, Кристи прошмыгнула на кухню. Там благодаря маме царил идеальный порядок, но за широким окном виднелся их небольшой сад. В принципе эти три яблони рядом с маленьким декоративным прудом и парой клумб, украшенных скульптурами гномов из «Белоснежки», и садом-то назвать было сложно, но сейчас, в дождливых осенних сумерках, он произвел на Кристи пугающее впечатление. Деревья казались огромными насекомыми, тянущими свои хрупкие, но сильные лапы к дому, черные фигуры гномов превратились в выбирающихся из земли оживших мертвецов…

Отгородившись дверцей холодильника от ставшего внезапно зловещим сада, Кристи взяла пакет апельсинового сока, полпачки арахисового масла и несколько булочек. Сложив свои трофеи на поднос и при этом немного успокоившись, она вышла в коридор, но тут страх вновь напал на девушку с прежней силой. Ей опять нужно было пересечь всю прихожую, а значит – пройти мимо злополучного зеркала.

Бочком Кристи проделала этот путь, стараясь не смотреть в сторону зеркального простенка и совсем некстати вспомнив скаутские байки о том, что в час мертвеца, с часу до двух, вообще нельзя смотреть в зеркало, чтобы не сойти с ума. Но все-таки в сердце Кристи жила какая-то смелость; остановившись на нижней ступеньке лестницы, она нахмурилась и сказала себе:

– Как не стыдно, девушка. Страху надо смотреть прямо в глаза…

И обернулась к зеркалу. Ничего… в тусклом, переменчивом свете неполной луны зеркало отражало лишь то, что реально было перед ним: полупустую прихожую, лестницу наверх, заднюю дверь…

Но что это? Внезапно Кристи показалось, что между задней дверью и дверью, ведущей в подлестничное пространство, кто-то стоит, кто-то огромный, такой огромный, что едва не касается головой пролета, находящегося на высоте более двух метров от пола! Кристи отшатнулась, и странная фигура тоже двинулась, в противоположную сторону. Только теперь девушка поняла, что ее напугала собственная тень.

– Тень, – сказала Кристи вслух и нервно рассмеялась, – всего лишь моя тень, чтоб ей…

Тем не менее она опрометью бросилась по лестнице, но вновь обернулась на верхней площадке. На миг Кристи показалось, что она видит напугавшую ее тень – на том же месте, где та была, когда Кристи впервые ее заметила. Но наваждение почти мгновенно рассеялось – угол у задней двери, конечно, пустовал. Однако Кристи поспешила убраться восвояси побыстрее. Ну их, эти тени…

В тот вечер книгу Кристи так и не дочитала – пока она ходила, связь с библиотекой прервалась и не желала восстанавливаться. Ничего особенного в этом не было, такое и раньше случалось. Кристи посмотрела несколько забавных роликов о животных на Ютюбе, потом скачала передачу на «Виасат Хистори». Она любила этот телеканал, предпочитая смотреть документальные фильмы, а не модные сериалы, на ее вкус, слишком простые, грубые и неоправданно циничные. Раньше Кристи мечтала и сама попасть в прошлое, во времена королей и феодалов, прекрасно при этом понимая, что реальность того времени была куда более суровой, чем представляется нам. Она даже собственные сны объясняла тем, что так подсознание пытается удовлетворить ее желание.

Большинство людей в детстве верят в сказки, но потом «перерастают» свою веру, у Кристи было совсем по-другому. Она всегда немного критично относилась к faerie tales, но, взрослея, чувствовала, что ей нужна собственная сказка. Однако у нее не было своего платяного шкафа, ведущего в Нарнию, у нее не было ничего, кроме снов. А теперь и они прекратились…

Парадоксально, но, пережив в ту ночь действительно сильный страх, Кристи успокоилась почти полностью. Она заснула, не досмотрев скачанную документалку.

И увидела странный сон. Она очутилась на бескрайнем пшеничном поле. Стояла летняя ночь, в небе то и дело сверкали падающие звезды, точно указывая на время происходящего – середина августа. Поле было пустынным, лишь впереди виднелась одинокая фигура. Помимо своей воли, Кристи устремилась к ней.

Это оказалась женщина – молодая, красивая, одетая лишь в полупрозрачную ночную рубаху и венок из колосьев. Женщина чем-то напоминала Томми, но была старше. Услышав приближение Кристи, незнакомка обернулась, и девушка увидела, что она плачет, вернее, плакала некоторое время назад.

– Спаси ее, – сказала женщина. – Как некогда я спасла тебя.

– Когда ты меня спасла? – удивилась Кристи.

– Когда вынесла из огня туда, где бушевало пламя, – загадочно ответила женщина. – Когда поймешь, что я сказала, знай: время пришло. Мне нечего дать тебе такого, что можно использовать сейчас, но я дам то, что пригодится потом.

С этими словами женщина потянула за край шнурка, проходившего по воротнику ее рубахи. Серебристый шнур выскользнул наружу, рубаха упала с плеч, оставляя женщину совершенно обнаженной – в свете полной луны ее кожа сияла. Шнур незнакомка протянула Кристи:

– Возьми его. Видишь? Шнур оборван посередине. Вторая половина – у моей дочери, так ты ее и узнаешь, когда придет время.

– А когда оно придет? – спросила Кристи, глядя, как фигура женщины в лунном свете становится туманной, затем прозрачной, как у призрака.

– Когда тени сгустятся, – тихо ответила та. – Когда ты узнаешь свой путь из пламени в пламя, из отражения в отражение.

– Не уходи, – попросила Кристи. – Мне нужно еще узнать очень многое…

– Не сейчас, – голос женщины становился тише, по мере того как ее образ таял в лунном свете. – Не у меня. Прамать моей праматери расскажет тебе все. Береги мою дочь!

С этими словами женщина исчезла совсем; на месте, где она стояла, теперь была лишь легкая дымка, словно пар поднимался от влажной земли. Кристи посмотрела на шнур, который дала ей незнакомка, и с удивлением поняла, что держит в руках змею. Но эта змея не выглядела страшной, даже язык у нее был не раздвоен, и глаза оказались живыми бусинками, а не мертвыми щелями смерти, как у тех змей, что Кристи видела в террариуме зоопарка. Пока Кристи смотрела, змея пришла в движение, скользнула на левую руку девушки, обвиваясь вокруг запястья. Обвилась – и замерла, словно диковинное украшение.

– И что же мне с тобой делать? – спросила Кристи, прекрасно понимая, что змейка вряд ли ей ответит. Но она ответила:

– Я буду беречь тебя, пока не воссоединюсь со своей второй половиной. А теперь спи. Когда ты проснешься, то не вспомнишь это видение, но тени тебя не побеспокоят до тех пор, пока не придет время.

– Какое время? – почти вскрикнула Кристи. – Вы все говорите о времени, но о каком?

– О том, когда придется делать выбор, – туманно пояснила змейка. – Выбор между светом и тенью. Поскольку нет никого, кто не должен был бы выбирать – кроме одного, который лишен тени, но заплатил за это дорогую цену.

– Ты говоришь загадками, – сказала Кристи, опускаясь на землю. Только сейчас она поняла, что находится посреди того, что в Англии называют «кругами фэйри», – идеально круглого пространства среди высокой пшеницы. Земля здесь была покрыта мягкой травой, в свете луны казавшейся темно-серебристой, как черненая сталь. Прямо здесь Кристи и прилегла, чувствуя кожей влагу росы. – Жаль, что я не вспомню этот сон, мне бы так хотелось… разговаривать с тобой и наяву.

– У тебя еще будет время, – ответила змейка. – Но все зависит от выбора, который ты сделаешь.

И Кристи заснула, а проснувшись, забыла и этот сон, и свои ночные страхи. Даже книгу она дочитала без особого трепета, хотя концовка ее оказалась трагичной – страшная женщина-богомол оставила от мужа Хелен лишь пустую оболочку; Хелен попыталась бежать, выпрыгнув через выбитое стекло в сад, но попала прямиком в объятия своего поклонника. Тот отвез ее в страшное место – в какие-то руины, затянутые паутиной, полог которой то и дело дрожал, словно под ней передвигались невидимые твари.

– Теперь ты дома, – сказал ей поклонник, слезая с козел кареты. Сейчас он как две капли воды был похож на ее мужа, но Хелен это не обмануло: выхватив зеркальце из сумочки, которую женщина машинально взяла, убегая, она посмотрела на поклонника и увидела все то же богомолоподобное чудовище. Более того – такие же твари двигались и вокруг, скрываемые фестонами паутины.

– Добро пожаловать в наш мир, – сказал двойник, превращаясь в чудовище. – Мир, который мы почти выпили до дна. Теперь настала очередь твоего мира. И ты поможешь нам проникнуть в него, ты, и твой муж, и многие другие, доверившиеся магии зеркал…

Финальная сцена была еще хуже. Хелен с мужем гостили у ее родителей. Все было спокойно и умиротворенно, словно и не происходило тех ужасов, что описывались ранее. Затащив мужа в пустую гардеробную, Хелен приподнялась на цыпочки и шепнула:

– У нас будет ребенок, милый.

Стефан нежно обнял жену, благодарно поцеловал ее и сказал с трепетом в голосе:

– Надеюсь, родится мальчик.

– Да, – ответила Хелен. – И он станет отважным воином, как его отец.

В гардеробной они были вдвоем, потому никто не видел то, что отражалось в стоявшем вдоль стены зеркале. А там, в окружении фестонов паутины, сплелись конечностями два богомолоподобных чудовища…