Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Эйфория начала 1760-х годов по поводу стремительного роста заморских владений британской короны вскоре сменилась серьезной озабоченностью в связи с нежеланием американских колоний подчиняться воле метрополии. По инициативе Джорджа Гренвилла (1712–1770), родственника и сторонника Питта, в 1765 г. в американских колониях был введен закон о гербовом сборе с каждого официального документа и печатного издания: таким образом правительство надеялось собрать деньги для организации обороны колоний, которые могли стать легкой добычей противника в случае новой войны. С точки зрения Лондона, было бы справедливо, если бы колонисты внесли свою лепту в укрепление собственной безопасности. Однако в Америке считали иначе и оценивали подобные меры как желание властей поживиться за счет населения колоний.
Американские подданные британской короны во многом были правы. В 1760-е годы начались затруднения у Ост-Индской торговой компании, связанные с коррупцией ее администрации, и английское правительство сделало все, чтобы поддержать эту солидную корпорацию. В 1773 г. ей были предоставлены субсидии, а также исключительное право на экспорт чая в Америку. Прежде чай, доставлявшийся компанией в Англию, облагался налогом в размере одного шиллинга за фунт. При ввозе чая в Америку пошлина составляла всего три пенса, т. е. одну четвертую шиллинга. Когда же американцы узнали, что их обрекли на покупку чая по гораздо более высокой цене, которую диктовала компания-монополист, возмущению не было предела. 16 декабря 1773 г. в Бостоне произошли события, вошедшие в историю как Бостонское чаепитие. Борясь против чайной монополии, бостонцы не позволили произвести разгрузку трех груженных чаем кораблей компании. Часть местных жителей, переодевшись в костюмы индейцев, пробралась на суда и выбросила за борт все тюки с чаем. Чтобы покарать бунтовщиков, британское правительство приказало закрыть бостонский порт, но другие колонии пришли на помощь населению Массачусетса и не дали уморить его голодом.
В дальнейшем события развивались стремительно. Жители тринадцати колоний – Массачусетса, Коннектикута, Делавера, Джорджии, Мэриленда, Нью-Хэмпшира, Нью-Джерси, Нью-Йорка, Пенсильвании, Род-Айленда, Виргинии и обеих Каролин – создали боеспособное ополчение, готовое с оружием в руках защищать права американцев. В апреле 1775 г. началась война между колониями и метрополией, а 4 июля 1776 г. мятежные колонисты объявили себя независимым государством – Соединенными Штатами Америки. Все дальнейшие попытки Британии вернуть себе взбунтовавшиеся колонии закончились неудачей.
Возможно, судьба Америки сложилась бы иначе, если бы Георг III и премьер-министр Фредерик Норт (1732–1792) не настояли на силовых методах решения конфликта. «Колонии должны покориться, в противном случае победа будет за ними. Мне не хотелось бы прибегать к более суровым мерам, но отступать мы не должны», – писал король Норту. Парламент также выступил за самые решительные действия.
В эти горячие дни Уильям Питт в последний раз появился на заседании палаты лордов. Он был категорически против предоставления колониям независимости, но в то же время призывал к мирному разрешению конфликта. Этой теме была посвящена последняя речь, произнесенная великим государственным деятелем и оратором, речь, которую он в силу своей физической немощи не смог произнести до конца. Архитектор империи, он с болью думал о возможности утраты значительной части американских владений британской короны.
В то время как в Америке решалась судьба британских колоний, на Георга III, безупречного семьянина и человека строгих нравственных принципов, один за другим обрушились несколько тяжелейших ударов, нанесенных поведением самых близких ему людей.
Первым «отличился» Генри, герцог Камберлендский, младший из братьев короля. Он без памяти влюбился в Генриетту, леди Гросвенор, которая ответила на его мольбы и стала его любовницей. Узнавший об этом лорд Гросвенор, известный своими кутежами и мотовством, искусно разыграл роль оскорбленного супруга и подал в суд на королевского (!) брата, требуя 10 тыс. фунтов компенсации за понесенный им моральный ущерб. Решение суда, отражающее падение авторитета монархии, было вынесено в пользу мужа-рогоносца, и монарху пришлось платить за распутство герцога королевской крови. Однако Камберленд не угомонился – не успел завершиться суд, как у него появилась новая пассия, некая вдовушка из Дербишира с огромными черными ресницами. Миссис Хортон так ловко повела дело, что пылкий герцог женился на ней, даже не поставив в известность родных. Георг III был глубоко потрясен этим мезальянсом.
Практически одновременно с матримониальным скандалом Камберленда разразилась настоящая буря в Дании – в центре нее оказалась младшая сестра короля Каролина Матильда, вышедшая замуж за датского короля Кристиана. Она была уличена в супружеской неверности, и ей грозила смертная казнь. Британскому правительству пришлось приложить максимум усилий и даже послать к датским берегам военные корабли, чтобы добиться смягчения участи Каролины Матильды – ей сохранили жизнь, но отправили в ссылку, где она вскоре умерла от оспы.
Странно, тревожно складывалась и судьба старшей сестры Георга III Августы. Став женой принца Брауншвейгского и приехав на родину мужа, гордая британская принцесса была бесконечно унижена, когда поняла, что фаворитка значит для ее супруга гораздо больше, чем законная жена.
В довершение всех прочих несчастий Георг III узнал, что и второй из его братьев уже несколько лет состоит в тайном браке. Его избранницей была вдова лорда Уолгрейва, незаконная дочь сэра Эдварда Уолпола и некой модистки. Бедняге королю пришлось проглотить и эту пилюлю, хотя он категорически отказался принимать чету при дворе.
Тем временем подрастал Георг, принц Уэльский…
Войти с помощью соц. сетей: