Отречение и бегство

Став пленницей Морея, Мария была доставлена в замок Дугласов на крохотном островке в центре озера Лох-Ливен, а 24 июля в замок прибыла депутация лордов-протестантов, принудивших королеву отречься от престола в пользу ее годовалого сына, которого собирались воспитывать в протестантской вере.

Регент Морей

Мария пребывала в глубоком отчаянии: у нее не было ни малейших шансов вырваться на свободу, тем более что ее тюремщицей была мать Морея, намеревавшегося стать некоронованным королем Шотландии. Мария провела в замке Лох-Ливен сырую осень и студеную зиму, почти расставшись с надеждой на спасение. Однако весной случилось чудо: влюбившийся в нее младший сын семейства Дугласов решил во что бы то ни стало помочь ей бежать из замка. 2 мая 1568 г. Мария покинула стены своей тюрьмы: ее стражи явно потеряли бдительность, возможно, отмечая традиционный праздник прихода весны – Майский день.

В поддержку Марии выступило влиятельное семейство Гамильтонов, однако ее сторонники не сумели дать отпор армии врагов, и после поражения в битве при Лангсайде (окрестности Глазго) 13 мая 1568 г. королева с небольшой свитой из самых верных слуг была вынуждена бежать из Шотландии. Она надеялась, что ей удастся добраться до Франции и получить помощь от Гизов, но судьба распорядилась иначе: Мария смогла выйти к берегу залива Солуэй, однако в ее распоряжении не было корабля, способного совершить длительное плавание во Францию в обход северной оконечности острова Великобритания. На обнаруженном ее людьми утлом суденышке было рискованно пускаться вплавь через залив. Но, поскольку выбора не оставалось, Мария решила перебраться на английский берег, в графство Камберленд, и поискать защиты у Елизаветы I. Шотландская королева действовала, точно слепая, уповая на помощь родственницы, считавшей ее своим заклятым врагом.

Королева-пленница

Вопреки надеждам Марии у Елизаветы не было ни малейшего желания помогать ей в возвращении шотландского престола. Более того, английская королева не намеревалась выпускать Марию за пределы Англии: вполне вероятно, что, попав во Францию, шотландка смогла бы собрать там армию и высадиться с ней в своем королевстве. Елизавета же была заинтересована в том, чтобы у северных границ ее владений все было спокойно. Итак, Мария по собственной неосторожности стала пленницей Елизаветы и содержалась в разных удаленных от столицы английских замках с лета 1568 г. по начало 1587 г. Понадобилось восемнадцать с половиной лет, чтобы Елизавета осмелилась казнить несчастную шотландскую королеву.

Попав в Англию, Мария Стюарт настойчиво добивалась встречи с Елизаветой, полагая, что сумеет расположить ее к себе. Однако Елизавета не стремилась выступать в поддержку соперницы. Сложность заключалась также и в том, что английская королева не могла открыто поддержать лордов-протестантов, вынудивших Марию отречься от престола, – срабатывала, так сказать, «классовая» солидарность. Поскольку решительные меры в сложившейся ситуации были исключены, Елизавета сочла за благо как можно дольше оттягивать свидание с пленницей под предлогом, что ей нужно сперва уяснить, насколько справедливы слухи о безнравственности Марии, которую обвиняли и в изменах Дарнли, и в его убийстве, – как непорочная королева-девственница, английская государыня якобы боялась унизить себя встречей с неподходящей собеседницей. Марии пришлось проглотить это оскорбление и раз за разом пытаться представлять Елизавете доказательства своей невиновности.

Тем временем почти всех слуг, прибывших с Марией в Англию, одного за другим отправляли на родину, а королеву перевозили из одного неуютного замка в другой, где она неизменно находилась под бдительным надзором хозяев-тюремщиков. Положение несчастной пленницы тревожило католиков как в Англии, так и за ее пределами. Друзья Марии составляли хитроумные заговоры, чтобы вызволить ее из заточения, но благодаря шпионам Елизавете неизменно удавалось упредить действия католиков.

В 1569 г. на севере Англии началось восстание под руководством графов Нортумберленда и Уэстморленда. Они намеревались освободить Марию, низложить Елизавету и возвести шотландку на английский престол. Впрочем, мятежники были готовы довольствоваться и меньшим: им было достаточно, чтобы незамужняя Елизавета провозгласила Марию своей преемницей. При этом предполагалось, что Мария выйдет замуж за Томаса Говарда, герцога Норфолка (старшего сына поэта Генри Говарда, графа Сарри), который должен был возглавить мятежников. Совсем недавно Норфолк, в третий раз овдовев, задумал жениться на Марии и вернуть ее на шотландский престол, тем самым добившись для себя королевского статуса. Однако Елизавете стало известно об этом плане, она приказала арестовать Норфолка и 18 октября отправила его в Тауэр. Планы мятежных католиков были нарушены.

Нортумберленд и Уэстморленд медлили в нерешительности, не зная, как поступить дальше. Лишь тогда, когда королева прислала им письменное приказание явиться к ней на суд, графы отважились на бунт. 14 ноября они вместе со своими вооруженными отрядами ворвались в Даремский собор и уничтожили находившиеся там англоязычные Библию и Книгу общей молитвы. После этого они велели отслужить в храме католическую мессу, словно очищая от скверны его древние стены. Эта месса стала последним в тюдоровской Англии публичным богослужением, проведенным по католическому обряду. Елизавете I пришлось отправить войска на усмирение мятежников. Обоим графам пришлось спасаться бегством из страны, в то время как их сообщников постигло суровое наказание. Но оно могло бы быть гораздо более жестоким. Так, герцог Норфолк был вскоре выпущен из Тауэра под домашний арест: даже карая врагов, Елизавета старалась соблюдать чувство меры.

В Шотландии, куда прибыли мятежные графы, вновь усилились позиции католиков. В январе 1570 г. был убит протестант граф Морей, правивший королевством как регент от имени малолетнего Якова VI. В Италии давний недруг Елизаветы папа Пий V потирал руки, предчувствуя скорую победу над английскими протестантами. В апреле 1570 г. он отлучил Елизавету от церкви и своей властью освободил ее подданных от присяги на верность королеве. Папе было очевидно, что пока Елизавета остается на престоле, Англия никогда не вернется в лоно римской церкви.

Орден иезуитов буквально наводнил Англию шпионами-миссионерами, которые останавливались в домах католиков и тайно служили мессу: многие англичане по-прежнему оставались верны нереформированной религии. Однако подавляющее большинство, особенно более молодое поколение, связывало католицизм с бесчеловечными жестокостями, творившимися инквизицией в царствование Марии Кровавой. Память об этом привила большинству нации иммунитет к папизму.

После смерти Морея регентом Шотландии стал дед короля Якова граф Леннокс. Он был протестантом, однако католики в Шотландии по-прежнему были сильны, и с ними приходилось считаться. Зная, каким влиянием пользуется в Шотландии Франция, Елизавета затеяла фарс с выбором жениха из королевского дома Валуа (впервые мысль о французском браке королевы возникла еще в середине 1560-х годов, причем в качестве потенциального супруга рассматривался семнадцатилетний король Карл IX). Однако такие игры с католическими правителями не могли устранить проблему, лишь отсрочивая принятие решения. Католические заговоры против Елизаветы продолжались.

Весной 1571 г. в Нидерланды к герцогу Альбе, известному своим рвением в искоренении протестантской ереси, прибыл флорентийский банкир Ридольфи. Он долгое время вел дела в Англии и пришел к выводу, что множество английских дворян являются его единоверцами и будут счастливы видеть на троне католическую королеву. От имени этих англичан Ридольфи просил герцога Альбу послать в Англию шеститысячную испанскую армию. Осторожный герцог полагал, что для успешного осуществления задуманного необходимо прежде всего физически устранить Елизавету I. Шаг был настолько смелым и опасным, что Альба решил посоветоваться по этому поводу со своим повелителем Филиппом II Испанским. Филипп, давно утративший надежду подчинить себе Англию женитьбой на Елизавете, предпочитал теперь делать ставку на Марию Стюарт и разрешил готовить войско к переброске в Англию, тем более что к этому появился новый повод: в конце 1560-х годов, когда герцог Альба начал в Нидерландах жестокую борьбу против еретиков, многие протестанты бежали в Англию, где находили покровительство Елизаветы, что вызывало раздражение Его Католического Величества.

Трудно сказать, чем завершился бы заговор Ридольфи, если бы не чрезвычайная бдительность главного министра Елизаветы Уильяма Сесила, лорда Берли. Его агенты перехватили гонца, посланного из ставки Альбы к английским союзникам Ридольфи. При нем было шифрованное письмо герцогу Норфолку, и под домашним арестом продолжавшему плести интриги, намеревавшемуся возвести Марию Стюарт уже на английский престол. Послание удалось расшифровать, и виновный в государственной измене Норфолк вновь оказался в Тау эре. Как и его отец-поэт, Норфолк умер на эшафоте, но для его казни были гораздо более веские основания.

Подробности о заговоре Ридольфи, достигшие ушей Елизаветы, заставили королеву активизировать кокетливую политическую интрижку с Францией, которая могла бы помочь Англии выстоять в борьбе со злейшим врагом, католической Испанией. В 1569–1579 годах королева делала вид, что всерьез рассматривает возможность замужества с одним из французских принцев крови. Сначала ее внимание привлек Генрих, герцог Анжуйский и будущий последний король из династии Валуа, а затем и его младший брат Франциск, герцог Алансонский и – с 1574 г., когда Генрих стал королем, – Анжуйский. Не беда, что первый из братьев был моложе потенциальной невесты на восемнадцать лет, а второй – на двадцать два года. Когда речь шла о большой политике, такие мелочи не брались в расчет.

Осенью 1572 г. парламент прямо потребовал казни Марии Стюарт, ключевой фигуры во всех католических заговорах: после трагической Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), развязавшей по всей Франции резню гугенотов католиками, английские протестанты еще больше возненавидели шотландскую королеву: она была не просто католичкой, но ближайшей родственницей тех самых Гизов, которые залили Францию протестантской кровью. Под влиянием рассказов беженцев из Нидерландов и Франции отношение к католикам в Англии становилось все более негативным.

Однако Елизавета не могла решиться пролить королевскую кровь, и прекрасная шотландка продолжала томиться в неуютных замках северной Англии.