Невзгоды королевы Марии и потеря Кале

Марию Кровавую не вспоминают добром и никогда не сочувствуют ее доле, хотя ее жизнь даже после того, как она стала королевой, нельзя назвать счастливой.

Мария умудрилась страстно влюбиться в своего мужа и племянника Филиппа Испанского, для которого бурные проявления чувств со стороны женщины, бывшей старше его на целых одиннадцать лет, были обузой. Филипп уже был женат, его очаровательная юная супруга, португальская принцесса Мария Мануэла умерла при родах, а их единственный сын и престолонаследник Карлос едва ли подходил для своего высокого предназначения, будучи психически больным. Таким образом, и Мария I, и Филипп были кровно заинтересованы в рождении ребенка. Ради этого Филипп оставался в Англии и терпел общество жены.

Мария страстно хотела стать матерью. Будучи от природы женщиной неуравновешенной, она вообразила, что забеременела. Признаки беременности были налицо, но, когда пришло время родов, стало ясно, что она была ложной. Скрыть постигшую Марию неудачу не представлялось возможным, и по стране поползли оскорбительные для королевской четы слухи. Распространенной стала шутка: «Знаем мы этих испанцев. У них дети с самого начала такие застенчивые, что стесняются появляться на свет». Многие предприимчивые женщины находили путь во дворец Хэмптон-корт, где находилась Мария, и плели ей разные небылицы о том, как рожали детей в гораздо более зрелом возрасте, вынашивая их намного дольше того срока, который определила для этого природа. Разумеется, подобные доброхоты получали щедрое вознаграждение. Тем труднее было примирить королеву с мыслью, что ребенка у нее не будет.

Убедившись, что Мария бесплодна, Филипп с радостью нашел благовидный предлог покинуть опостылевшую жену: его призывал отец, желавший передать ему испанскую корону. Мария была безутешна и провожала мужа до Гринвича. В августе 1555 г. Филипп покинул Англию.

Став королем Испании, Филипп всячески оттягивал возвращение в Англию. Тем более что как испанский монарх он был вынужден начать войну против Франции. Испания всегда преданно служила католической церкви, за что Ватикан оказывал всяческое содействие ее правителям. Например, под прикрытием Ватикана испанские войска неоднократно вторгались в Италию. Однако новый папа Павел IV оказался более расположенным к французам, чем его предшественники, и Генриху II Французскому удалось склонить его вступить с ним в союз, направленный против Испании. Поскольку Англия уже давно враждовала с Францией, она могла оказать серьезную поддержку Филиппу II. Ради этого в марте 1557 г. он вернулся к Марии.

Мария ни в чем не могла отказать возлюбленному супругу, и в том же году Англия оказалась втянутой в войну с Францией. Эта война, потребовавшая от Англии огромных затрат, окончилась для нее подлинной трагедией: в 1558 г. французы под командованием герцога де Гиза захватили Кале, последний английский форпост на европейском континенте. Филипп заключил мир с Францией, который намеревался скрепить женитьбой своего сына Карлоса на старшей дочери Генриха II Елизавете, однако Кале так и остался в руках французов.

Эта потеря, а также запоздалое прозрение в отношении характера чувств, которые питал к ней Филипп, подорвали и без того хрупкое здоровье королевы Марии. Когда стало ясно, что она умирает, многие придворные поспешили покинуть ее и пополнить число сторонников принцессы Елизаветы, которой вскоре предстояло взойти на престол.

Елизаветинская эпоха… – культурный расцвет нации и закат династии Тюдоров

Юные годы Елизаветы

Единственная дочь Генриха VIII и Анны Болейн, родившаяся в 1533 г., Елизавета первые три года жизни носила титул принцессы Уэльской, которого была лишена ее старшая сводная сестра Мария. Затем в 1536 г., после казни матери, девочку так же, как и ее сводную сестру, объявили незаконнорожденной. Отец не слишком интересовался ее судьбой, и лишь под влиянием последней супруги Екатерины Парр, явно симпатизировавшей воспитывавшейся в протестантской вере принцессе, она была приглашена ко двору. У Елизаветы были хорошие отношения со сводным братом – подростков сближала общая любовь к знаниям. Зато со старшей сестрой отношения не складывались. Даже по прошествии многих лет Мария не могла забыть, какую роль сыграла в ее судьбе и судьбе ее матери Анна Болейн. К тому же Мария была нетерпима ко всем протестантам.

Елизавета получила прекрасное по тем временам домашнее образование. В своих познаниях она, вероятно, значительно уступала леди Джейн Грей, но занимавшийся с принцессой в 1548–1550 годах известный ученый и дипломат Роджер Эскем мог гордиться своей ученицей. В эпоху Возрождения об образованности человека судили по степени его знакомства с античным наследием. Что касается Елизаветы, то она знала французский, итальянский и испанский, прекрасно владела латынью, а также читала по-гречески. Еще в ранние годы она пристрастилась к книгам. Возможно, именно это в дальнейшем предопределило ее расположение к литераторам, что в значительной степени способствовало расцвету английской словесности в период ее правления.

Елизавета I

После смерти Эдуарда VI весьма непрочное положение Елизаветы стало и вовсе шатким. Мария I потребовала, чтобы ее сводная сестра, в конце концов признанная Генрихом VIII законной дочерью, была вновь объявлена внебрачным ребенком. Покорный парламент издал соответствующее постановление, однако этим унижения Елизаветы не окончились. Сидевшая на троне Мария всячески пыталась опорочить ее. Например, королева утверждала, что в жилах Елизаветы нет ни капли крови Тюдоров, а ее отцом был не Генрих VIII, а ничтожный музыкант Смитон, с которым у Анны Болейн якобы была любовная связь. Ходили также слухи, что Елизавета – дочь Томаса Сеймура.

На счастье Елизаветы, в стране было множество людей, недовольных правлением Марии и католической реакцией. Именно эти люди стали верными сторонниками Елизаветы, предупреждавшими ее о возможных опасностях и тем самым помогавшими ей пережить страшное пятилетие царствования Марии Кровавой.

Мария отдавала себе отчет в том, какую опасность для нее представляет молодая Елизавета. Королеве стало известно, что в стране и за ее пределами, во Франции, без конца плетутся заговоры с целью возведения на престол ее младшей сестры. Всякий раз, когда в Англии возникали беспорядки, подозрение Марии падало на Елизавету.

В январе 1554 г. в Кенте вспыхнуло антикатолическое восстание под руководством дворянина Томаса Уайетта, сына прославленного поэта. Оно было выражением протеста сторонников реформированной церкви против «испанского брака». Мятежники – около 3 тыс. человек – намеревались возвести на престол принцессу Елизавету. Им удалось войти в Лондон, однако в последний момент они потерпели поражение.

Уайетт серьезно скомпрометировал Елизавету, послав ей верноподданническое письмо, на которое она из осторожности не ответила. Однако этого было достаточно, чтобы Мария заточила возможную претендентку на престол в Тауэр. Злейший враг Анны Болейн и Елизаветы Гардинер настаивал на казни принцессы. Сама принцесса с ужасом ожидала, что повторит участь матери. Спасло ее только то, что соображения государственные взяли верх над личными чувствами Марии. Расправа над Елизаветой, очень популярной в стране личностью, серьезно пошатнула бы и без того хрупкий авторитет королевы. Поэтому Мария выпустила сестру на свободу и ограничилась высылкой ее из столицы.

Однако, живя вдали от Лондона, в Хатфилде или в Вудстоке, Елизавета не могла быть спокойна за свою жизнь. В сложившейся ситуации помощь пришла к ней с неожиданной стороны. Тонкий и хладнокровный политик, Филипп Испанский считал, что Елизавете не только стоит сохранить жизнь, но и необходимо вернуть ее ко двору. Филипп решил, что гораздо легче следить за Елизаветой, если она рядом, чем когда она прозябает в изгнании. Он также понимал, что разделаться с принцессой слишком опасно. Следовательно, оставался единственный путь: выдворить принцессу из страны, выдав ее замуж за иностранного принца, – Филипп планировал брак Елизаветы с Эммануилом Филибертом Савойским. Затем матримониальные планы Филиппа, касавшиеся английской престолонаследницы, изменились. Было очевидно, что слабое здоровье Марии не позволяет рассчитывать на ее долгое пребывание в этом мире. В случае кончины супруги Филипп сумел бы удержать Англию лишь женившись на новой королеве, Елизавете.

Филипп действительно попытался осуществить этот план: всего через месяц после смерти Марии он начал переговоры о женитьбе на Елизавете. Само собой разумеется, что для этого Елизавете надлежало перейти в католичество, чего она не собиралась делать. Желание сохранить баланс сил в Европе побуждало Филиппа II оказывать поддержку Елизавете I и некоторое время после того, как она отвергла возможность испанского брака.