Томас Мор

Томаса Мора по праву называют первым великим гуманистом Англии. Он был сыном лондонского юриста и сам занимался правом. Образование Мор получил в Оксфордском университете, однако интерес к античности, тяга к древнегреческой литературе и философии проявились у него еще на заре юности. Впрочем, в сферу увлечений Мора входили также музыка, история (он написал по-английски «Историю Ричарда III», которая вдохновила Шекспира на создание одной из его известнейших пьес-хроник и на столетия предопределила расхожее представление об этом короле), астрономия, математика и зоология. Похоже, что юриспруденцией он занялся только под действием угрозы отца лишить его наследства.

Томас Мор

Для нас Томас Мор – прежде всего выдающийся мыслитель-гуманист, создатель латинского сочинения «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» (1516), подаривший миру понятие утопии как проекта или повествования об идеальном общественном устройстве, которое могло бы гарантировать счастье всем людям. Многие гуманисты, например, Кампанелла или Рабле, описывали подобные уголки блаженства, однако именно Мор является автором первого европейского утопического романа («утопия» в переводе с греческого означает «несуществующее место»).

В романе Мора рассказывается, как в Антверпене автору довелось познакомиться с португальским мореплавателем Гитлодеем, который поведал ему об открытом им удивительном острове Утопия, где никто ничем не владеет, но при этом все богаты. Люди на острове живут как одна большая семья, где каждый заботится о других. Все, что выращивают земледельцы и скотоводы, все, что изготавливают ремесленники, становится собственностью государства, которое, в свою очередь, безвозмездно удовлетворяет все потребности трудящихся и их семей. Царящее на Утопии изобилие объясняется тем, что местным жителям чуждо стремление к роскоши, они довольствуются необходимым и не стремятся к излишествам.

Все утопийцы занимаются физическим трудом. Исключение делается только для ученых и должностных лиц – выборных сенаторов и правителя-принцепса, которые осуществляют мудрое руководство обществом. В этом земном раю установлен шестичасовой рабочий день, нет тунеядцев-бездельников, монахов, земельных аристократов с их огромными свитами.

Читая «Утопию», невольно задумываешься над тем, что печально знаменитые в эпоху социализма поездки в колхозы и на овощебазы были подсказаны советским руководителям Томасом Мором: в Утопии никто в деревнях постоянно не жил, а часть горожан переселялась за город сроком на два года, чтобы интенсивно заниматься сельским хозяйством. А если урожай был особенно хорош, то на подмогу сельскохозяйственной гвардии приезжали и рядовые горожане.

Человек, видевший мысленным взором модель идеального общества и, судя по тексту «Утопии», понимавший причины бед современной Англии, не мог прожить вне политики. В 1504 г. он стал депутатом парламента, был не слишком высокого мнения о Генрихе VII и связал свои надежды с молодым Генрихом, полагая, что именно он может стать тем самым просвещенным государем, который принесет стране всеобщее благо. Как глубоко верующему католику, Мору импонировало увлечение Генриха вопросами теологии. В частности, ученый помогал королю в создании направленной против Лютера книги. Мартин Лютер весьма резко насмехался над трудом Генриха, и именно Мор в 1523 г. встал на защиту короля в «Ответе Т. Мора на глумления, которыми Мартин Лютер осыпает английского короля Генриха VIII».

Судья, помощник лондонского шерифа, доверенное лицо английского купечества и член парламента, Мор отличался прямодушием, которое стало причиной трагического исхода его судьбы. Став в 1529 г. канцлером, Мор неодобрительно относился к стремлению короля избавиться от Екатерины Арагонской. Верный своим религиозным убеждениям, Томас Мор не счел возможным оставаться на своем высоком посту, в то время как Генрих рвал отношения с Римом и добивался того, чтобы покорный парламент провозгласил его главой церкви Англии. Понимая, как обманулся в своих надеждах, Мор не пытался увещевать упрямого и деспотичного монарха – его протест был молчаливым, но красноречивым: он не пожелал присутствовать на коронации Анны Болейн. Новая королева видела в нем такого же опасного противника, как и в покойном Уолси, и участь Мора была решена.

Мор покинул пост канцлера в 1532 г., а в 1534 г. его вызвали на заседание Тайного совета, однако опытный юрист сумел рассеять все выдвинутые против него обвинения. Это было лишь предвестием той бури, которая разыгралась после того, как 30 марта 1534 г. парламент признал Генриха главой английской церкви, а престолонаследницей – принцессу Елизавету, дочь короля от Анны Болейн (принцесса Мария тем самым объявлялась незаконнорожденной, коль скоро брак ее родителей был «незаконным»), Генрих требовал, чтобы все присягали на верность этому парламентскому постановлению. Когда речь дошла до Томаса Мора, тот мужественно заявил, что примет постановление парламента, находящееся в компетенции светской власти, т. е. присягнет новому порядку престолонаследия, однако никогда не согласится признать изменения в церковном устройстве, исходящие от короля и парламента.

Сочувствовавший Мору герцог Норфолк попытался уговорить бывшего канцлера не гневить короля, поскольку недовольство Генриха было равносильно смертному приговору. Мор спокойно ответил: «В таком случае разница между вашей светлостью и мной заключается в том, что мне предстоит умереть сегодня, а вам – завтра». Как и епископ Фишер, Мор был на стороне королевы Екатерины в деле о разводе, и это удваивало ярость Генриха VIII и Анны Болейн. В результате бывший канцлер был обвинен в государственной измене и 17 апреля 1534 г. брошен в Тауэр.

Мало кто сомневался, что Мору суждено сложить голову на эшафоте. Обвиняемый не отрекался от своих взглядов, однако суд над ним был отсрочен – судьи отчаянно боялись острого языка и мудрости пожилого ученого, и потребовалось несколько месяцев заключения, чтобы сломить его хотя бы физически.

Однако дух Мора оставался по-прежнему твердым. В день суда бывший канцлер, просвещенный друг Эразма Роттердамского, предстал перед судьями босиком и в одежде арестанта. Он был настолько слаб, что едва преодолел расстояние от берега Темзы до Вестминстер-холла, которое его заставили пройти пешком, и во время процесса судьям пришлось разрешить ему отвечать на вопросы сидя.

Обвинения, выдвинутые против подсудимого, граничили с абсурдом. Например, ему инкриминировали написание памфлета против Лютера, который теперь оказался в чести у реформированной английской церкви. Дошло до утверждений, будто Мор околдовал короля, буквально заставив его написать знаменитый памфлет.

Судьи явно торопились с завершением процесса и вынесением угодного королю и королеве жуткого приговора: даже на Тайбернский холм, где казнили преступников, осужденного должны были протащить волоком по земле через весь лондонский Сити, а там его ожидала так называемая «квалифицированная казнь», одно из самых варварских изобретений английского средневековья. Впрочем, король счел за благо заменить эту мученическую смерть простым отсечением головы. И дело было не в сострадании, внезапно проснувшемся в очерствевшем сердце коронованного деспота. На Тайберне казнили при большом стечении народа, и власти боялись того, что мог сказать Мор в полагающемся осужденному последнем слове. Это побудило короля упростить казнь и свершить ее внутри стен Тауэра. Но королевское «помилование» было дано наряду с приказом не тратить лишних слов в прощальной речи.

Лишь один раз за все это время героический Томас Мор дрогнул: когда его вели из Вестминстера в Тауэр, к нему прорвалась любимая дочь Маргарет. Вид ее горя едва не лишил осужденного его непроницаемого спокойствия, однако он сумел взять себя в руки. Глубокая вера облегчила Мору переход в лучший мир. Он отказался от последнего слова и даже нашел в себе силы пошутить с палачом, чтобы тот убрал с плахи его бороду, которая «никогда не совершала государственной измены». Эта ироничная реплика стала одним из наиболее известных высказываний великого человека.

Весть о казни Томаса Мора 6 июля 1535 г. потрясла не только Англию, но и всю Западную Европу. Друг Мора Эразм Роттердамский сокрушенно заметил, что смерть похитила человека, душа которого была «белее снега», и таково было всеобщее мнение.

Мужественный епископ Фишер разделил участь Мора: он также был обвинен в государственной измене, заключен в Тауэр и сложил голову на плахе 22 июня 1535 г.