Резюме главы

1. Не все то тавтология, что повторяется.

2. Повторы – прекрасный способ работы с ритмом в прозе.

3. Если что-то повторяется, значит это важно. Читатель «просыпается», видя повтор, и обращает на него внимание.

4. Повторы делают текст эмоциональнее.

5. Анафора, эпифора, стык, полиптотон и другие стилистические и риторические фигуры могут заострить вашу фразу и заставить читателя потянуться за карандашом.

Упражнение:

Выберите любой из приемов, описанных в главе, и набросайте 10 предложений, в которых вы используете его.

Теперь выберите самое интересное предложение. Возможно, оно похоже на афоризм.

Кому могут принадлежать эти слова? Какому человеку? С каким характером? С какой историей?

Когда вы придумали его, сделайте его рассказчиком. Начните свой текст с фразы с повтором. И продолжите монолог этого героя.

Вы можете написать миниатюру, а можете – большое произведение. Решать вам.

Что бы вы ни выбрали, у вас есть камертон – яркое начало.

Глава 17

Миф о клише

Или: а если я говорю штампами?

Когда начинающий автор рассказывает мне, что не может найти свой писательский голос, я обычно знаю, что делать. Нужно взять страницу его текста и выделить желтым маркером все штампы, канцеляризмы и клише. Потом рассказать ему, что штамп – это выражение, которое мы слышали столько раз, что оно стерлось. Что в штампе нет стиля и даже больше: он унифицирует стиль, как унифицирует дизайн крафтовая бумага.

Все эти «поднял вопрос», «прижалась лбом к холодному стеклу», «уютный клетчатый плед», «бросил взгляд и сверкнул глазами», «обхватила колени тонкими руками» и «обратить внимание» просачиваются в рукопись, когда мы пишем, потому что они у всех на языке. И если писатель не дал себе времени найти точное и свежее слово, то и читатель не даст себе времени вчитаться в текст.

Автор быстро прикидывает масштаб предстоящей работы, когда я показываю ему страницу текста, желтого в которой оказывается больше, чем белого. Он ужасается, находит «Слово живое и мертвое» Норы Галь, скачивает словарь синонимов и бродит повсюду с блокнотом, чтобы успеть записать живое выражение, если оно мелькнет в чьей-то речи.

Однако сказать, что штампы – зло, значит украсть у писателя ящик инструментов. И поддержать миф. Поэтому лучше я расскажу, как сделать штамп своим другом, фишкой, чертой стиля и способом влюбить в себя читателя.

Штампы в авторской речи и штампы в речи персонажа – это разная история. Вашим героям позволено ошибаться, путаться, быть косноязычными, строить гору из канцеляризмов или вообще не осознавать, что они говорят. Профессиональная деформация делает их не скучнее, а ярче. И если ваш герой в магазине пробубнит своему ребенку: «Сделай выбор в пользу мяча», читатель многое поймет об этом человеке и запомнит его. Абсолютно понятно, что такой штамп употреблен не потому, что вы слишком быстро писали текст и не умеете редактировать. Он употреблен с целью раскрыть характер: например, показать, что герой ваш умеет говорить со взрослыми в кабинетах, но беспомощен перед ребенком.

Как ни крути, чтобы употреблять штамп к месту, нужно осознавать, что это штамп. Только когда вы научились видеть клише, вы можете взять его в оборот.

Оно – как скульптурка сатира в нише на углу улицы, которая стоит на этом месте вот уже три века. Местные жители перестали замечать ее и проходят мимо, не всматриваясь. Пока не придет уличный художник и не выкрасит ей рожки или нос красной краской. Или не наденет на нее шарф. Тогда внимание снова начинает течь к ней: ее смысл ожил, а может быть, даже изменился.

Вы – этот художник. Может быть, вам ближе академическая живопись из галерей – и тогда вам нужно видеть штампы, чтобы огибать их. Но если вы позволяете себе юмор, разрыв шаблона и хулиганство, штамп – ваш приятель.

Вы можете взять клише и сделать вид, что вы только что прибыли с Марса и слышите его впервые. И употребить его так, как употребил бы иностранец или ребенок. По-научному это называется «разрушить его образное значение». Но я бы сказала наоборот: вернуть ему его образное значение. Ведь из-за слишком частого употребления люди перестали замечать метафору. Она стерлась и запылилась. Употребляя устойчивое выражение в новом контексте, вы оживляете его.

Сколько раз вы слышали фразу «работать с огоньком»? Реагируете ли вы на нее? Вряд ли. В ней нет свежести. Пока фельетонист Эмиль Короткий не напишет:

«Пожарный всегда работает с огоньком».

Звучит свежо, правда? Эмиль Короткий умер больше полувека назад, а его шутку до сих пор цитируют и смеются. Вот сколько энергии выделяется, когда взрываешь омертвевшее выражение.

А сколько раз вы слышали выражение «всеми фибрами души»? Конечно, много. Оно уже всем надоело. Если читатель раскроет ваш текст на случайной странице, не зная автора, и прочтет: «Он всеми фибрами души стремился за границу» – он не воскликнет: «Я знаю, кто написал это!» Это мог написать кто угодно.

Поэтому Ильф и Петров не пользуются голым штампом. Они добавляют в него неожиданный элемент – и получается:

«Всеми фибрами своего чемодана он стремился за границу».

Это другой способ заставить клише заиграть: заменить слово внутри него.

Третий способ: взять известное всем выражение и ошибиться. Раньше, когда кто-то допускал ошибку в речи, мне это резало слух. Но после я поняла, что язык – живой, а речевые нормы меняются. И то, что для одного является ошибкой, для писателя является находкой. Поэтому теперь, когда я слышу, как кто-то ошибается, используя клише, я не фыркаю, а достаю блокнотик. С ошибки может начать расти персонаж. Например, комический, если он говорит:

– Все смешалось в доме Болконских!

Или милый, как мой однокурсник, который, защищая диплом, очень хотел выглядеть образованным. Поэтому он использовал цитату из Евангелия, не проверив:

– Литинститут ценен тем, – торжественно говорил он с кафедры, – что в нем старое вино наливают в новые мехи.

Он имел в виду, что ценными классическими знаниями здесь щедро делятся с молодыми людьми. Но в Евангелии от Луки говорится: «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое».

Преподаватели, конечно, заметили ошибку. Но никто и виду не подал. Хорошая сцена, правда? В ней видны характеры. И работает все это благодаря клише, использованному неверно, как это часто бывает.

В пространстве эксперимента вы можете сделать сразу все: и заменить слово в штампе, и расширить его смысл, и смешать несколько клише в одном предложении. Так любит делать моя подруга Оля. И это не обязательно юмористические тексты. Могут быть и серьезные. Вот, например:

«Очень чувствуется, для кого ты статичный образ, счастливый и сильный, а кто – готов принимать тебя и в горе и радости, и в остатке и в сладости, и в невыносимой легкости и в невыразимой радости бытия».

Первая часть фразы скучна, как люди, о которых в ней говорится. Штамп «статичный образ» подчеркивает это и нагоняет сон. Но текст оживает, когда автор пишет о тех, кто близок ей. И начинается словесная эквилибристика: новые элементы в привычных клише, добавленные смыслы и даже рифма.

Я писала выше, что штампами может изъясняться ваш персонаж. Но если и рассказчик в вашем тексте – тот еще персонаж, его речь вы тоже можете раскрасить.

«Пора и честь на работу везти, а то в неровный час, еще пробки все соберу по дороге, – пишет один из авторов, с которым я работала. – Темно, хоть глаз на голове теши. Зато тихо, никто совещаний не устраивает, и можно сполна отхлебнуть от непочатого края прилетевших вчера задач».

С таким рассказчиком не соскучишься. Кроме приемов, о которых мы уже поговорили, он использует здесь еще один: соединение нескольких клише, или фразеологизмов. И текст становится похож на американские горки: читаешь – и не знаешь, куда он сейчас повернет.

К слову, этот текст автор написал на втором занятии. Как только он понял, что со штампами можно играть, он стал нащупывать свой стиль.

Я привожу здесь небольшие отрывки, чтобы можно было мгновенно уловить принцип обыгрывания клише. Но то же самое вы можете делать и на больших объемах текста, играя, например, с названием: главы, поста в блоге или целой книги. Тогда о ваших названиях будут говорить, что они раскрываются по-новому после прочтения.