– Повторите пожалуйста, товарищ военинженер первого ранга? Вы, случайно, парой лет не ошиблись?

– Никак нет, товарищ генерал-майор! При существующем темпе поставки запчастей отремонтировать все неисправные трактора мы сможем не раньше конца сорок третьего года. При этом дефицит грамотных механиков имеет второстепенное значение, хотя, конечно, тоже оказывает влияние.

– Какой, набуй, дефицит! Какие, набуй, запчасти! Вы понимаете создавшееся положение? Все, я подчеркиваю, все средства мехтяги округа должны быть в полной исправности не позднее четырнадцатого июня! Если вы не сможете этого добиться – пойдете под трибунал! А я буду таскать артиллерию на собственном горбу, чтобы меня самого не расстреляли к гребеням!

– Если трибунал сможет обеспечить нам запчасти – можете отдавать меня хоть сейчас, товарищ генерал.

– Да я… Да ты…

– … Только ни форсунок, ни поршней, ни компрессионных колец трибунал нам не обеспечит. А без этого – хоть весь округ можно отправлять лес валить. Святым духом трактора все равно не поедут. Поэтому прошу срочно подать заявку в ГАБТУ, – военинженер положил на стол пухлую картонную папку. – При условии поступления запчастей не ниже этого минимума и не позднее, чем через неделю, я гарантирую восстановление семидесяти процентов находящихся в ремонте тягачей к указанной дате и еще десяти процентов – через неделю, к двадцать первому. Правда, оставшиеся проценты придется разобрать на запчасти. И еще – мне нужны будут люди, желательно – механики-водители из строевых частей для усиления личного состава ремонтных подразделений.

– Механиков не дам, – толстый генерал-майор постепенно успокаивался, багровая окраска шеи постепенно сменялась нормальной, розовой, – и не проси. У танкистов у самих жопа в мыле – латают свои лоханки. Это точно самый что ни на есть минимум? – помахал он листами из папки.

– Самый минимум, меньше некуда.

– Тогда вот что. Увеличь все цифры в два раза и мухой ко мне. Я этих зараз знаю – больше половины ни за что не дадут, удавятся.

Военинженер, ни на секунду не изменившись в лице, расстегнул аккуратный портфель и достал еще одну папку, точно такую же, как и первая.

– Вот, товарищ генерал-майор. Тут все цифры ровно вдвое больше. Ну и еще кое-что, по мелочи.

– Хите-ер, – генерал сличил цифры в обеих папках, затем вернул первую. – Корзун!

Дверь в кабинет распахнулась, молодой очкастый воентехник, дожевывая что-то второпях, встал перед генералом, как лист перед травой.

– Значит, так, – генерал поставил на одном из листов размашистую подпись, – дуй на аэродром, самолет уже подготовили? Отлично. Вылетаешь в Москву, в Управление. Командировку оформишь. Хоть в лепешку расшибись, хоть адъютанта начупра коньяком подкупай – но вот это должно лежать на столе у Федоренко не позже завтрашнего дня. Доложишь: если запчастей здесь через три дня не будет – артиллерию, случись что, сможем катать только на руках. Когда Федоренко подпишет – проследишь, чтобы все было получено и отправлено сюда. – Хоть машинами, хоть тем же самолетом вози, но чтоб к шестому – было. Понял?

– Так точно! Разрешите идти?

– Не идти, едрыть! Бежать! И без запчастей не возвращайся.