Глава 8. Гревэн’Дор
26й день месяца Краг, 322й год, предгорье
Перед отрядом высилась горная цепь Резаликс, пугающая острыми, заснеженными пиками, больше похожими на клыки какого-нибудь монстра. Безлошадные «Пни» тащили весь хабар на собственных плечах. Даже Эш не филонил — ему банально запретили использовать магию, чтобы сберечь энергию на случай непредвиденных обстоятельств.
Эх, если бы они только знали, что магик был способен вместе с грузом поднять и самих тернитов, при этом не сильно-то и напрягаясь, они бы, конечно, изменили свое мнение. Впрочем, на этот счет волшебник тоже имел некие сомнения. После перехода по топям Лурка нервы путешественников поистрепались.
Эш не обвинял соратников в малодушии. В конечном счете и его самого несколько напрягли двадцать дней, пятнадцать из которых прошли в бесконечных сражениях. Твари топей словно с ума посходили. Какие бы тропки не выискивал Меткий, какие бы чары не ставила Алиса, но жабьи-воины; крокусы — гуманоидные крокодилы; арахниды — огромные пауки; зекасы — помесь пони и демона; и еще сто и одна тварь — все они неизменно находили отряд.
Каждый день, каждый божий день начинался боем и заканчивался им же. Если бы не лекарские умения Алисы, отряд полег бы еще на границе Лурка, когда нарвался на засаду жабьих воинов. Эти существа, склизкие и бородавчатые, несмотря на перепонки между пальцев уж больно метко кидают отравленные копья.
Эш возблагодарил небеса за то, что Мери весьма прозорливая и расчетливая личность. Купленные в Задастре зелья, выводящие из организма яды, буквально спасли положение и не дали людям помереть.
Как бы то ни было, а в подобных злоключениях имелись и свои плюсы. К примеру Лари неустанно тренировал свои новые умения, поражая ими не столько спутников, сколько тварей, не понимающих откуда к ним пришла смерть. Та же Алиса наконец переборола мандраж при виде раненных и умирающих союзников, а ведь на грани то и дело оказывался тот или иной приключенец. Юная леди ловко и умело сращивала кости, закрывала раны, заговаривала кровь или накладывала усиливающие чары.
Мери за время перехода по топям успела изломать еще две рапиры и одну саблю, попутно проклиная тот день, когда согласилась оптом закупить оружие у не самого известного кузнеца. Вообще в ситуации Березки проглядывался удивительный парадокс. Обычно к моменту, когда кто-то достигает положения Мери, то уже имеет при себе некое уникальное, поражающее воображение оружие. Будь то легендарный клинок из древних былин; посох вырезанный из зачарованного дерева каким-нибудь мудрецом; щит откованный из звездного камня; лук выточенный из рогов повелителя леса; ну или просто оружие, созданное в горне умелого Мастера. Но все это никоим образом не относилось к Березке.
Лидер «Пней» обходилась каким-то ширпотребом, потому как все еще не могла найти себе верного спутника, который бы не сломался в первом же бою. Волшебник сочувствовал своему командиру, вспоминая как некогда и он был в похожей ситуации.
В общем, как вы уже поняли, топи Лурка оказались не самым простым участком и без того сложного маршрута. Теперь же, оставив позади зловоние, зеленый пар, исходящий от прогнивших болот и трясин, а так же все то, чем славен Лурк, «Пни» оказались перед новым испытанием.
Холодные ветра бушевали у перевала, закручивая в небе настоящие бураны. Где-то во льдах путников поджидали ледяные тролли, готовые убить вас лишь чтобы напиться теплой крови и сшить плащ из вашей кожи.
В самых темных пещерах жили огромные саламандры, чье огненное дыхание способно запечь рыцаря в его собственных доспехах. Каменные гиганты, притворившись уступами и тропками, только и ждут чтобы всего одним движением руки превратить потревоживших их покой наглецов в кровавую лепешку. Но даже эти опасности меркнут перед лицом волшебного холода, накрывшего собой некогда обжитую гномами цепь.
— Конечно это просто легенды, — усмехнулся Мервин, помогая Алиса надеть толстенный плащ. — Но поговаривают, что Резаликс стал таким, когда его захватила Ана’Бри — Хозяйка Буранов.
Целительница вздрогнула и испуганно зарылась в меховой воротник.
— А еще говорят что её слуги героты, на самом деле не снежные духи, а бывшие люди. Вернее — мужчины.
— Тогда нам с Алисой это не грозит, — хмыкнула Березка, нацепившая алый плащ с бурой меховой подкладкой.
Отрядные доспехи пришлось зачаровывать Эшу. Волшебник не был силен во всех этих заклинаниях, но сделал что смог. Во всяком случае он все же вдохнул пламя в метал и сталь и теперь «Пням» не грозит превратиться в ледышку или слечь с пневмонией.
— Я бы на вашем месте не зарекался, — Тулепс, сменивший кожаный костюм на подвязанные шкуры, подмигнул Мочалке и подключился к шутке. — Вдруг Ана’Бри сменила ориентацию и теперь разит льдинками сердца девушек.
— Тем более, — засмеялся Лари, предпочитавший любым мехам обычную дубленку. Ну, на то он и мечник чтобы предпочитать теплу маневренность. — У Мери там и так льдина, а не сердце.
Криволапый ловко увернулся от дружеского тычка и поспешил вслед за смеющимися друзьями. У подножия гор остались лишь девушки и цветочник. Один взгляд на волшебника заставлял тепло одетых «Пней» ежится от холода. Магик носил все ту же рубаху, холщовые штаны, сандалии на босу ногу, а за спиной у него развевался штопанный плащ.
— Эш, может все же возьмешь что-нибудь из одежды, — в который раз предложила Алиса.
— Нет, — покачал головой красавец, сильнее прижимаясь к посоху. — Я же волшебник, забыла? Мне ни стужа, ни зной не страшны.
— Но…
— Оставь его, — скомандовала Мери и развернулся к тропе, ведущей в горы. — У него своя голова есть на плечах.
С этими словами Березка вскинула на плечо немалых размеров тюк и пошла вслед за товарищами. Алиса последний раз обернулась и, виновато улыбнувшись, поспешила догонять отряд.
Вы не подумайте, Эш вовсе не альтруист или нечто подобное. Просто правда была в том, что у «Пней» не имелось запасного комплекта теплой одежды, а значит им бы пришлось снимать часть с себя, чтобы согреть магика. Пепел, страдающий таким грехом как гордость, не мог себе позволить такую роскошь.
Убедившись в том, что его никто не видит, магик сложил ладони лодочкой и что-то прошептал. Вскоре в его руках словно зажглось маленькое солнышко. Парень улыбнулся и приложил огненный шарик к сердцу, а спустя всего мгновение юная звезда и вовсе впиталась в кожу юноши. Волшебник отвернул край рубахи и убедился в том, что над его сердцем сияет нарисованное солнце. И пока оно сияло, Пепел чувствовал, как по телу разливается живительное тепло, а изо рта больше не вырываются облачка пара.
— Эй! — крикнул магик, бросившись вдогонку. — Подождите меня! Вы забыли своего карманного шута!
Несколько часов спустя
На перевале бушевала метель. Острые, словно иглы опытной швеи, снежинки то и дело забирались за отворот капюшона, заставляя путников ежится от холода и прикрывать изрезанной лицо перчатками. Вой ветра, играясь со скальным эхом, закладывал уши. Лишенные одного из пяти чувств, путешественники то и дело погружались во власть снежных иллюзий. Среди играющихся смерчей снега, люди видели очертания снежных духов и тварей. Но стоило им испугаться, схватиться за клинки, как очередной порыв ветра развеивал образы, разбрасывая их снежным хороводом.
Обледенелые доспехи и перчатки, ресницы, с поросшими на них снежинками, красные щеки и синие губы, плащи, покрытые тонкой корочкой льда и трещавшая при ходьбе дубленая кожа, вот что за вид имел отряд «Бродячих Пней». Впереди, не утопая в сугробах как остальные, а идя по их гребня, шел Эш.
Держа посох перед собой, он как мог развеивал буран, но силы оказались неравны. Первородную стихию явно поддерживала чья-то магия, и с таким дуэтом даже Пепел справиться не мог. Но все же его пламя создавало небольшую прореху в снежной стене. Небольшую, но достаточную, чтобы Меткий умело прокладывал маршрут даже сквозь такую пургу.
— Что за комедия, — бурчал Лари. — Идем сквозь снега к Огненным горам. По идее мы должны сражаться с ограми и демонами, а не холодом и мор-р-розом.
— Лучше бы поблагодарил природу за такой финт, — хмыкнул Мервин, превратившийся за эти несколько часов в огромный снежный ком. — Или ты хочешь встретиться с кем-нибудь из высших демонов?
Криволапый вздрогнул и синхронно с Алисой покачал головой. Пусть уж лучше дуют морозные ветра, пусть дрожит челюсть, выбивая какой-то причудливый, но страшный ритм. Да, черт возьми, пусть им на голову рухнет лавина! Все это куда как безобиднее даже слабейшего из высших демонов. На этих монстров войной ходят союзы гильдий, насчитывающих до полутысячи тернитов, из которых около сорока магиков-мастеров. И все равно потери порой доходят до нескольких десятков участников похода.
Но, чтобы кто не говорил об этом ужасе, все равно не возможно представить себе ни одного высшего демона, пока не встретишься с ним лицом к лицу. Так некогда поступил Ург Беззубый. Столкнувшись с демоном Фехемом ведьмак смог его одолеть, но теперь в некогда черных волосах красуется седая прядь — знак наивысшей степени ужаса и отчаянья. И чтобы окончательно сформировать картинку — как раз высший демон, по преданиям, выгнал из Огненных гор ифритов, объявив вечно-горящие земли своей вотчинной.
Именно по этой причине Мери потратила баснословную сумму, закупив в Задастре заговоренные стрелы с адамантиевымы наконечниками. Именно поэтому «Пни» искали умелого магика и именно поэтому король отправил несколько отрядов на поиски лекарственного ветка. Опасность столкнуться с высшим демоном внушала не просто страх, она вселяла в сердце животный ужас, который не преодолеть даже самыми великими чарами и крепчайшими зельями.
— Эй! — крикнул Меткий, убирая в походный мешок подзорную трубу. Следопыт крикнул что-то еще, но его голос смешался с визгом ветра.
Эш, наблюдая за этим, никак не мог поверить в то, что в эту металлическую трубку со стекляшками на обеих концах можно увидеть хоть что-нибудь, кроме снега.
— Чего? — переспросила Мери, чей пучок волос хоть и был спрятан под капюшон, но все равно превратился в сверкающую ледяную звезду — словно украшение рождественской елки.
— За поворотом пещера! — во весь голос проорал лучник.
Березка обернулась, вглядываясь в усталые, чуть ли не обмороженные лица спутников и приняла единственное верное решение.
— Переждем метель там!
Народ встретил вердикт бурными овациями. Хотя, скорее всего, они хлопали себя по плечам и ногам вовсе не из радости, а в попытках хоть как-то согреться. Путь до пещеры хоть и не был длиннее двадцати ярдов, но занял около часа. Шедший впереди Тул разгребал завалы при помощи мушкеты, заменившего ему путеводный посох, без которого в горы не сунется ни один нормальный разумный. Увы, к «Бродячим Пням» определение «нормальные» не относилось никоим образом. Эш же, все так же шедший в авангарде, не рисковал растапливать даже неглубокую дорожку, опасаясь взывать обвал или чего хуже.
К пещере Странники добрались в образе снежных духов — с них разве что сосульки не свисали, а уж льда на плащах и доспехах наросло предостаточно. Таким количеством летом можно несколько фунтов мяса в холоде держать.
Первым в черноту провала зашел волшебник. Он что-то прошептал и на конце посоха заплясал маленький, но яркий огонек. Пламя выхватывало из мрака гладкие стены, созданные явно не усилиями природы. Не было ни сталагмитов, ни сталактитов, в чем бы не крылась суть их различий… Пол оказался слишком ровным, а свод слишком далеким. В подобном зале могла бы разместиться небольшая ратуша или…
— Драконья пещера, — выдохнул Мервин, стягивая с головы шапку и выбивая из плаща снег и льдинки.
Обернувшись, защитник увидел оцепеневших друзей, застывших в нелепых позах. Мери пыталась снять с голову ледяную звезду. Лари безуспешно откалывал с гарды морозь, прочно скрепившую клинок с ножнами. Тулепс, чуть ли не пуская слезу, нежно дышал на мушкет, протирая его рукавом ватника. Увы, оружие, после подобного с ним обращения, явно поломалось. Даже с виду одного выстрела простой пулей хватило бы чтобы превратить гладкий ствол в банановую кожуру. Алиса просто терла ладошками щеки и выглядело как всегда милой и очаровательной девчушкой.
Эш же, нисколько не испугавшись заявления, ударил посохом о землю и вместе удара расцвел бутон пламени. Словно бы волшебник зажег костер, вот только хвороста ни у кого не было. Ну, на то он и магик чтобы поражать людей всякими фокусами.
— Не бойтесь, — улыбнулся беззаботный красавец, вычерчивая у входа полосу Круга Стихии. — Драконов здесь уже пару эр не видели.
— Эш дело говорит, — кивнул Мервин, настойчиво расчесывающей бороду, больше походившую на один большой сугроб.
Народ отмер и вернулся к своем делам, что, впрочем, не мешало им с опаской поглядывать на своды и стены. Теперь была понятна и их гладкость, словно какой-то великан ошкурил или отточил. Больше не вызывали подозрений и габариты, да и пол, на котором нет-нет, да проглядывались отпечатки древних монет, тоже открыл свою природу. Пламя дракона выжгло в скале это чудо, его жадность некогда натаскала сюда злата и богатства, а крылья и чешуя обтесали стены и пол.
Вскоре ребята уже развесили одежды у огня, оставив их сушиться на оружие, заменившем вешалки и стойки. Сами приключенцы расселись кружком, а Тулепс, ответственный за провизию, передал каждому несколько хлебных лепёшек, кусочек вяленого мяса и по небольшому бурдюку воды. Благо в заснеженных горах этого добра навалом. Захотел попить — вышел, набрал снега, растопил и пей пока горло не промерзнет.
— Мешки почти пусты, — вздохнул охотник, сворачивая кулем очередную опустевшую торбу. — Если подтянем пояса, может и продержимся недели три.
Народ разом повернулся к магику, успевшему всего за мгновение заглотить и лепешку, и мясо и даже осушить цельный бурдюк.
— А фто я? — прочавкал волшебник. — Не финофатый я.
Мери закатила глаза, остальные только улыбнулись, понимая, что Эш действительно не виноват — путь оказался намного сложнее, чем предполагали при планировании. Даже с учетом немалого НЗ, «Пням» придется постараться, чтобы не помереть с голодухи.
— Обратно пойдем быстрее, — Мери, как и подобает лидеру, пыталась успокоить своих друзей. — Силы беречь не надо будет — пройдемся по Лурку как в старые добрые. Оставим за собой жженую землю и дохлых тварей.
— Так ведь еще лес Теней, — напомнила Алиса.
— А там нам поможет сир Арлун! — мигом нашелся Криволапый.
Правда, в своем энтузиазме Лари имел и некую эгоистичную, меркантильную нотку. Мечник попросту хотел встретиться с автором уникальных умений, надеясь, что это поможет в освоении того, что, однажды, возможно, откроет ему двери Орден Мастеров.
— И то верно! — улыбнулась Мери, благодарная товарищам за то, что они стали поддаваться хандре.
Эш промолчал. Он не мог рассказать о смерти рыцаря. Не то чтобы «Пни» не поняли его рассказ… но пришлось бы слишком многое объяснять. Взято хотя бы сам факт, что «неумеха-дурачок» смог одолеть чемпиона Арены.
— Ну а в проклятые замки мы больше не сунемся, — улыбнулся Мервин.
— Это уж точно! — согласился Лари.
— Даже если там будут отменно кормить? — подмигнула Алиса.
Парни переглянулись и даже Эш присоединился к общему хору:
— Даже если там будут отменно кормить!
Путешественники засмеялись, а Лари даже подавился водой. Доброхотный Мервин тут же ударил друга по спине, от чего Криволапый не только воду не выплюнул, но еще и с душой чуть не расстался. Возмущенный вопль мечника вновь заставил «Пней» беззаботно смеяться над сложившейся ситуацией.
Ребята шутили и общались на самые отстраненные и незначимые темы, но Эш, улыбаясь, неотрывно следил за Алисой. Девушка осматривала пещеру, то и дело ежась и вжимаясь в плечо Лари. Мечник, захваченный диалогом, не замечал настроений подруги, а леди явно чего-то боялась. Волшебник уже хотел было показать какой-нибудь смешной фокус и успокоить жрицу, но та вдруг заговорила.
— Мервин, — произнесла она.
— Да?
— Мервин, ты ведь ходил на дракона?
В пещере повисла тишина. Мочалка, застыв, так и не убрал из бороды гребень. В глазах сурового рыцаря отразился секундный испуг, сменившийся вскоре грустью. Так всегда бывает, когда вспоминаешь нечто, что старательно пытаешься забыть.
— Алиса, — прошипела Мери, гневно сверкая глазами. — нашла время и место, чтобы спрашивать о таком.
— Ой, — жрица прикрыла рот ладошкой, понимая, что её любопытство могло задеть добродушного бородача. — Прости меня Мочалка.
— Брось, — пожал плечами защитник. Он вынул гребень из бороды, отхлебнул воды из бурдюка и с тоской оглядел пещеру. — И ты, Мери, успокойся, ничего страшного в вопросах нет. Да и декорации подходящие — чего бы и не рассказать страшилку у костра. Ну как, ребята, хотите послушать историю?
Народ неуверенно закивал. «Пни» знали, что некогда, еще до присоединения к отряду, Мервин путешествовал в качестве вольного защитника. Это не совсем то же самое что наемник, но близко по смыслу и по духу. И однажды, всего три или четыре года назад, его позвал с собой альянс семи гильдий, решивших поохотиться за драконом и его богатствами.
Мочалка никогда раньше не рассказывал эту историю, но все знали, что у неё не было хорошей, счастливой концовки.
— Это произошло девять лет назад, — в темных глазах рассказчика плясали отсветы костра, а игра теней сделала его лицо еще более мужественным, но в то же время печальным. — Меня тогда позвал старый друг — Ранго Клечатый.
— Клечатый? — переспросил Лари. — Уж не тот ли Клечатый, который какому-то герцогу в лицо плюнул?
— Ага, — улыбнулся Мервин. — он самый. Ковенхольмцы все с прибабахом, а Ранго так вообще шальной был. Но не суть. Я тогда молодой был и… Эш, чего ты так на меня смотришь?
— Да так, — пожал плечами цветочник. — Просто если молодой это сорок лет, то…
— Мне тридцать четыре! — рявкнул Мочалка.
Волшебник поперхнулся и жестом отказался от помощи подорвавшихся доброхотов. Прокашлявшись и отхрипев, магик с удивлением посмотрел сперва на защитника, а потом и на всю компанию. Никто не улыбнулся, не подмигнул и никоим образом не дал понять, что это шутка.
— А я тебе всегда говорила, что борода старит, — хихикнула Мери, что для неё было несколько несвойственно.
— Да ну вас, — отмахнулся бородач, поглаживая пресловутую растительность. — Мне продолжать или вас интересуют еще какие-то подробности?
— Да, продолжай!
— Прости, теперь молчком!
— Но как же…
Договорить Эш не успел, так как Алиса вовремя зажала ему рот ладошкой. Правда вскоре девушке пришлось с криком её отдергивать, когда парень приложился к теплым пальчикам губами и кончиком языка.
— Так вот, — продолжил Мервин. — Нас тогда собралось около четырёхсотен с семи небольших гильдий. Собрались за неделю, прошли краткий курс молодого драконоборца и выдвинулись разве что не с песнями и плясками. Все еще зеленые, многие — вчерашние школяры. Мастеров было всего трое, да и те так себе, не дотягивали до настоящих мэтров. Никто, конечно, не слушал опытных бойцов, твердящих то, что на дракона надо армию собирать. Никто не верил, что дракон может быть страшнее пресловутых демонов. — Мервин снова отхлебнул, утер губы рукавом и сморщился, словно где-то ныла заноза. — До драконьего логова добрались за полмесяца. Организации никакой… всем наживы подавай… Да чего там — ринулись в бой едва отряхнув пыль с доспехов. А он… он… — Мочалка махнул рукой и отвернулся. — Моей задачей было на левом фланге держать, да вот только не удержал я… Испугался и сделал шаг назад, а Клечатый в первой же волне погорел. Даже моргнуть не успел, — уже по ветру пеплом развеян. Потом смутно помню… Крики, кровь, гарь и эти два огромных желтых глаза. Помню как бежал без оглядки — оружие за спиной бросив… Выжило всего семьдесят, но до города добрался только я один. Осталньые от ран в пути скончались…
Алиса тихонько хлюпала носом, остальные сидели белее снега, кружившего хороводы за стенами пещеры. Многие школяры, разинув рты, слушают рассказы бывалых тернитов о драконах, великих демонах, темных тварях и иных Великих Монстрах. Кто-то из них мечтает обрести славу в сражении с подобным созданием, но, как учит история, выживают единицы.
Только тысяча умелых и опытных приключенцев, во главе с не меньше чем сотней Мастеров сможет одолеть дракона. За всю историю безымянного мира был известен всего один человек, ставший исключением из общего правила. По счастливой случайности, именно он слушал рассказ Мервина Мочалки, оберченного всю жизнь тащить на себе груз секундного малодушия.
Пока народ раскладывал спальники, Эш задумчиво поглаживал посох, наблюдая за танцем волшебного пламени. Когда-то давно и он встретил два огромных, сверкающих желтых глаза…
10й день месяца Афир, 312й год, Восточный предел
После сотен боев, где Пепел сражался на самом краю пропасти, за границей которой лишь безвременье забвения, волшебник смог выработать безусловный рефлекс. Стоило малейшей опасности нависнуть над красивым магиком, как тот немедленно приходил в состоянии полной боеготовности. Инстинкт, сравнимый лишь со звериным, не подвел и в этот раз.
Как только сердце пропустило удар, Эш уже оказался на ногах, а в его руках оказался луч солнца. Посох из дерева Арамии откликнулся на призыв и попросту начал выплескивать огненную магию. Магик стал походить на ощерившегося пса, готового к смертельному рывку. Вот только по сравнению с противником, он был скорее не пес и даже не щенок, а муравей, презренный гнус.
Сперва юноша подумал, что он спит и видит страшный кошмар, но спустя мгновение, когда жар чужого пламени опалил лицо, стало понятно, что все это ужасная реальность. Не состоявшийся монах находился в центре огромной пещеры с ровными, оплавленными потолком и сводом, и слишком гладкими стенами. Эш оказался в драконьей пещере…
— Интересно, — пророкотал такой громкий и низкий голос, что парень еле сдержался, чтобы не закричать и не прикрыть уши руками. — Как все интересно.
На свет показалась огромная морда, размером с добротный дом. Увенчанная восьмью рогами, с ржавой гривой, схожей с молодым лесом, с усами-жгутами, длиной в небольшую речку и двумя горящими, оранжевыми глазами. О да, бесспорно, это был дракон. Огромный ленточный дракон, чье тело больше напоминает змеиное и у которого нет крыльев. Но отсутствие этого атрибута всех Огненных Змеев не должно вводить вас в заблуждение.
Его чешуя так крепка и остра, что может поцарапать алмаз. Тело так горячо, что способно растопить ледник быстрее, чем это сделает когорта волшебников, подчиняющих пламя. Его когти больше похожи на копья великанов, клыки на стрелы древних баллист. А пламя… Что ж, о пламени еще рано говорить, потому как такие огромные и могучие драконы как этот вовсе не обычны. Столь старые, что помнят еще первые эры, они обладает своим «цветом». Оранжевым, красным, голубым, черным, желтым — неважно. Их цвет определяет не их силу, а статус. Говорят, что возглавляет эдаких «крылатых старейшин» легендарный Белый Дракон.
— Что за странная еда попалась мне сегодня, — рокотал дракон, извиваясь подобно змее. Слишком большой, слишком могучей, смертельно опасной змее. — Редко в этих горах встретишь еду владеющую силой.
Колени Эша дрогнули, руки затряслись, а на лбу выступила испарина. Юноша знал, что с подобной силой так просто ему не справится. Мощь дракона, особенно древнего дракона, больше чем у какого-нибудь молодого божка.
— Разве вы, о великий и могучий повелитель неба, питаетесь презренными и грязными мужами? — сквозь силу протараторил Пепел. Ему нужно было потянуть время, нужно было немного выждать, чтобы придумать план. Возможно, только возможно, ему удастся выжить. — Я полагал что вы питаетесь лишь чистыми девами или…
Тут парень вовремя прикусил себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего и не обернуть лесть колким хамством.
— Козлами, — закончил дракон и магик уж было простился с жизнью, но огненный змей лишь расхохотался. Его громоподобный смех сотрясал стены, заставлял каменный, монолитный свод заходится в плясе достойном разгульной портовой девки. — Скажи мне, червь, как думаешь, сколько много мне нужно козлов или дев в день, чтобы утолить свой голод?
Эш быстро нашел ответ — глядя на тело, длиною в тысячу шагов и шириной в обхват сорока рослых мужчин, он подозревал, что на прокорм ушло бы как минимум все поголовье скота близь окрестностей Восточного Предела. А уж про вышеупомянутых девственниц лучше и не вспоминать. Все население Тринадцати Королевств не наберет нужное количество дев хотя бы для недельного пропитания одного «летуна». А ведь их на землях континента никак не меньше полусотни.
— Вижу, что ты нашел ответ, — прорычал дракон. Каждое его слово сопровождалось огненными сполохами, вырывающимися из клыкастой пасти.
Что должен делать человек в такой ситуации? Как ему поступить? Потерять сознание? Поседеть от страха? Попытаться сбежать, броситься в самоубийственную атаку, просто помереть на месте? Что ж, возможно все это и следует тщательно обдумать, но Эша по жизни вели всего две эмоции, которые жили в нем с самого момента появления на безымянной планете. И одной из этих эмоций оказалось банальное любопытство.
— Но как тогда вы питаетесь, о великий и могучий? — спросил озадаченный волшебник.
Дракон вновь рассмеялся, и парень ловко отбил падавший ему на голову камень.
— Диалог с едой! — рыкнул дракон, выпустив струю пламени. — Как это занимательно! Что ж, от скуки дойдешь и не до такого. Слушай меня, смертный. Драконы не питаются мясом, кровью, листьями и землей, как делаете вы — презренные черви, ползающие на собственном брюхе. Мы питаемся лишь силой! Терной! И, смертный, знай, что для дракона нет большего наслаждения чем отведать силы тех, кого вы называете ма-ги-ка-ми.
Дракон в последний раз сотряс пещеру смехом и наклонился над сжавшимся человеком. Его глаза сияли подобно рассветному Ирмарилу, а с желтых клыков стекала вонючая слюна, более ядовитая, нежели укус чернозмея. Эш понял, что даже вся его энергия не совладает с этим чудовищем, а значит оставалось только одно — понадеется на хитрость, не раз выручавшую генерала на поле брани.
— О великий и могучий, — парень рухнул на колени и вжался лбом в пол. — В своем благородстве ты не ведаешь границ! Твоё пламя горячее света небесного скитальца, твои клыки и когти — острее первой влюбленности, а разум твой чище и яснее родникового ручья.
Дракон замедлился и с любопытством глянул на говорившего.
— Не тяни время, червь! Я съем тебя даже если твои речи будут слаще патоки!
— И в этом нет никаких сомнений, о великий и могучий, — сердце Эша стучало так быстро, что парню показалось будто оно и вовсе делает один длинный, затянувший удар. — Но позволь мне сделать лишь одно предположение.
— Предположение? Хм… Что ж, я давно не вел ни с кем диалогов, так что позволю затянуться этому фарсу еще ненадолго. Да и то что в твоих руках часть Первоцвета заставляет меня испытывать какой-то странный интерес. Говори свое предположение.
Эш собрался с духом, привел мысли в порядок и решил зацепиться за предоставленную ему соломинку. Все равно кроме этой жалкой соломинки у него ничего и не было.
— О великий и могучий, я осмелюсь предположить, что чем больше энергии ты поглощаешь, тем сильнее становишься сам.
— А ты умен… для червя конечно, — дракон, будто действительно был огромной змеей, свился кольцами, уложив могучую голову на не менее могучее туловище.
Эш, приподняв голову, заметил, что в одной из лап монстра сверкает голубая жемчужина таких больших размеров, что она вполне могла бы сойти за ледниковый валун.
— Тогда, о великий и могучий, позволь мне предложить тебе сделку. Ведь если ты сейчас съешь меня, то не станешь сильнее ни на йоту. Как ты справедливо и мудро заметил, я лишь жалкий и презренный черв. Лишь пылинка, по сравнению с твоей властью и силой.
— И ты предлагаешь мне пощадить тебя? Полагаешь что я настолько глуп, чтобы купиться на эти речи?! — от рыка дракона у Эша из ушей потекла кровь, а когда клацнули челюсти над головой, то с кровью смешался и страховой пот.
— Нет, о великий и могучий, — волшебник разве что не распластался на полу в попытке уверить дракона в своей почтительности. — Конечно же ты волен съесть меня в любой момент. Я лишь подозреваю, что именно этот момент не является самым удачным, ведь я так слаб.
Монстр перестал рычать и плеваться огнем. Он вновь свернулся кольцами и уставился на человека.
— Да… возможно ты прав. Ты слишком слаб, чтобы сделать меня сильнее. Насытить — бесспорно, но не более.
Магик молчал, выжидая пока дракон задаст решающий вопрос. Вы не думайте, что древний монстр был слишком глуп или недальновиден, нет, просто все представители его прославились своей алчностью.
— Что ты предлагаешь?
Эш собрался с духом и выпалил:
— Обучи меня!
— Обучить?! — взревело чудовище. — Обучить червяка?!
— Лишь за тем, чтобы потом съесть, — Эш поднялся с земли и оперся на посох, понимая, что в этот раз обратного пути не будет. — Если ты, о величайший и могущественный, обучишь меня всем премудростям магии и власти над стихией, то поглотив подобную энергию и сам станешь еще более грозен и ужасающ.
Дракон резко взвился и вплотную приблизился к человеку. Его клыки оказались у самого лица парня, а едкое дыхание мигом выбило из глаз слезы. Дракон втянул воздух, отчего его ноздри затрепыхались словно паруса галеона.
— Да-а-а, — протянул он. — Я чую огонь в твоем сердце… Хм… В последнее время чернопламенный Ал’Краир позволяет себе слишком много. Он полагает что если я предпочитаю уединение в этом забытом пределе, то значит я ослаб, чтобы биться за территории. Как же он не прав! Как смеет этот уродец, осквернивший тело презренными крыльями, хамить мне?! Что ж, обучив тебя, а потом пожрав, я докажу совету что вовсе не слаб! Слушай же меня, червь! Отныне и впредь ты будешь именоваться учеником великого сидхе, первородного дракона, Синего Пламени, одного из дюжины цветных драконов — мастера Ху-Чина!
Мудрец Ху-Чин изрыгнул столп синего пламени всего за долю секунды выплавившего в стене немалых размеров нишу. Пепел еще не знал этого, но именно в этой нише ему будет суждено провести следующие полгода. А сам дракон, обрадовавшийся тому, что может вскорости увеличить своё могущество и не подозревал, что решил обучать того, кто однажды станет его погибелью. И, если говорить откровенно, именно этот диалог положил начало тому, что сегодня известно, как «Предание о Пепле».
1й день месяца Луст, 322й год, предгорье
Буря стихла на третий день путешествия по перевалу и сейчас отряд наслаждался безмятежным горным пейзажем. Снежный ковер укрыл все щели и острые камни, обернув их словно пушистое и обманчиво теплое одеяло. Легкий ветерок игрался со снежинками, закручивая их в безумных па. Горные пики горделиво вглядывались в гранитное небо, будто вызывая далекую высь на очередной раунд их бесконечной схватки. Порой где-то выл свинг — горный волк размером с хорошую лошадь. Иногда слышался бой барабанов троллей. В такие моменты отряд таился подобно опытным домушникам. Никому не хотелось лишний раз рисковать жизнью.
После ужасного бурана и последовавшего за ним обвала некоторые места разительно изменились, и карта перевала работала плохо. Меткому то и дело приходилось убегать вперед, чтобы посмотреть правильно ли Странники идут или нужно сменить направление.
Эш, глядя на кутающихся в плащ спутников только об одном — о теплом, немного терпком хнесе и столь же теплой или даже горячей аквеллке, встреченной им в балагане. Впрочем, если подумать, то получается, что бывший генерал думал сразу о двух вещах, но спишем подобные причуды на лютый холод.
— Еще пару дней в таком же темпе, — бурчал Мервин с тоской поглядывая на свою некогда пышную бороду. Из-за морозов, ветра и снега она превратилась в огромную сосульку, весело бренчащую о тяжелые латы. — И мне придется менять прозвище.
— Тебе безусловно подойдет Малыш! — воскликнул Эш, причудливо подпрыгивающий на одной ноге. Зачем волшебник это делал не знал никто. Возможно — даже он сам.
— Кто бы говорил, — фыркнула Березка.
— А вот и неправда, — нахмурился низкорослый магик. — Все леди замечают, что я довольно габаритен в специально отведенных для этого местах.
Парни засмеялись, девушки пошли румянцем. Особенно на этом поприще преуспела Алиса. Её красноватые щечки казались чем-то сюрреалистичным на фоне вечной мерзлоты и темных провалов, манящих уставших путников своим обманчивым спокойствием.
Дружеская, необидная перепалка могла бы продолжаться вплоть до Огненных Гор, но вынырнувший из за поворота Меткий одним своим появлением оборвал зарождавшийся спор на довольно таки скользкую тему.
Трудно представить ситуацию в которой бывалый следопыт, известнейший лучник и прирожденный снайпер сравняется цветом с белым покрывалом, укрывшим весь Резаликс. К несчастью, это оказался один из тех моментов, когда Тулепс не мог похвастаться нордической выдержкой.
Побледневший, лицом цвета извести, лучник пытался что-то сказать, но лишь беззвучно открывал и закрывал рот, рукой указывая куда-то в сторону.
— Что случилось? — спросила обеспокоенная Мери.
— Г-г-г, — заикался следопыт.
— Мы и так знаем какого цвета ситуация, в которую мы вляпались, — отмахнулся защитник.
Увы, подобный каламбур не вызывал даже тени насмешки. Возможно народ попросту не понял смысла столь тонкой шутки.
— Л-л-л, — Тулепс, решив, что заиканием делу не поможешь, добавил в свое представление еще и пантомиму, чем окончательно поверг соратников в полнейшее недоумение.
— Не знал, что в горах водятся обезьяны, — задумчиво протянул Эш, глядя на выкрутасы лучника.
В голове фехтовальщицы что-то щелкнуло, и она переглянулась с Лари, чье лицо стремительно приобретало тот же окрас что и у Меткого. Не прошло и мгновения, как они хором выкрикнули:
— Ледяной Гигант!
Сперва отряд замер, приключенцы застыли не сделав и шагу, а потом, не успело сердце ударить, начались судорожные приготовления. В снег летели мешки и кладь. Каждый спешил вооружиться и принять оборонную стойку. Мервин, разбив кулаком мешающую ему сосульку, поднял щит, спрятав соратников за сиянием Драконьего Крыла. Алиса уже накладывала какие-то чары, призванные сохранить и защитить. Мечники — Мери и Лари, встали по флангам, а их клинки сверкали опасным разноцветием. Тулепс и Эш отошли в тыл. Не то чтобы они были самые трусливые, просто именно там положено стоять стрелкам и магикам.
Первые несколько секунд ничего не происходило. Каждый в душе надеялся, что Тулепс ошибся, что ему померещилось или с его глазами сыграли злую шутку ветер, снегопад и преломление света. Но в то же время каждый знал, что опытный следопыт никогда не ошибается. Это утверждение подтвердил страшный рык, вслед за которым задрожала земля. Каждый шаг Ледяного Гиганта, пока еще не показавшегося на узкой тропе, отдавался в землю с такой силой, будто где-то включили шахтерный ударный бур.
Снег на земле слегка подпрыгивал и веселый ветер подхватывал его, припорашивая ноги и полы плащей. Впереди, за пропастью, не было видно ничего кроме белой, словно ватной стены, а справа — за поворотом, только черный, нависшей над тропой пик.
— Готовсь! — крикнула Мери и все замерло.
Не было слышно ни рева исполина, не чувствовалась дрожь земли, а недавно танцующие снежинки замерли. В этот момент они стали похожи на напыщенных придворных, прервавших свой танец чтобы посмотреть кто это решил подраться на королевском балу. Дыхание Странников обозначалось небольшими облачками пара и только по ним можно было понять, что путешественники еще не превратились в безжизненные статуи.
И в миг, когда кто-то уже был готов поверить, что беда минует стороной, гору сотряс мощнейший рык, а на черном пике показалась белая рука. Огромная лапища, способная смять осадную пушку в стальной ком, ухватилась за черный камень, одним лишь касанием обращая его в ледяную иглу, устремленную в небо. В след за рукой показалась и необъятных размеров башка. Словно огромной ком снега, увенчанный ледяными рогами и глазницами, затопленными синим мерцанием талой воды. Вечно плачущий монстр, чудовище, чье дыхание способно приморозить ваши кишки к вашему же скелету.
Башка, нависшая над тропой, пристально осматривала перевал, пока не наткнулась взглядом на миниатюрные фигурки Странников.
— Замрите, — шипел Мервин. — Никому не шевелиться.
И никто не сделал ни движение. Не вздрогнул телом, не чихнул или, что страшнее — не свалил в сторону ком снега. Ледяные Гиганты они ведь как пауки. Снежный покров для них словно паутина — стоить тронуть одну «нить» и вся система мигом оповестит хозяина о незваном визитере.
Голова, за которой так и не показалось тело (кроме руки, сдавившей пик) словно нахмурилась и уже начала подаваться обратно, как произошло то, что называют злым роком.
Хлесткий порыв ветра сорвал снежную шапку опрокинув её на ошарашенных «Пней». Голова гиганта задрожала от ярости, глазницы распахнулись, ослепляя своим сиянием, а следом из пасти, больше похожей на ледниковую проталину, вместе с оглушительным рыком вырвалось и ледяное дыхание.
Мочалка что-то выкрикнул и Крыло сменило окрас, становясь золотистым. Синий ветер ударился о выставленный щит и рыцарь закричал. Его буквально протащило по земле около фута, оставляя две глубоких борозды — Мервин так и не поддался, пропахав ногами черные полосы.
Гигант вновь закричал, заставляя далекие склоны дрожать, а потом показался во всей своей смертельной красоте. Пятидесятифутовый исполин чье тело — столпы снега, покрытые сверкающим ледяным панцирем, подобным тому, что защищает всяких тварей, при виде которых многие женщины с визгом забираются на стул. Вот только от этой бестии впору визжать и седым мужам.
У исполина не было никакого оружия, его ему заменяли ледяные когти, увенчавшие огромные лапищи. У него не было и особой магии, кроме чудовищной силы, ледяного дыхания и стопы, способной раздавить конный отряд. Пятьдесят футов льда и снега, четырнадцать тонн древней злобы и небывалой силищи. Вот что преградило «Пням» путь и вот с чем им предстояло сразиться.
Исполин, словно шаловливый ребенок, провел рукой по краю горы собрав небольшой (для него) комок снега. Прицелившись, он с рыком метнул снаряд в сторону презренных букашек, посмевших потревожить его покой.
— Воздух! — завопил Мервин, поднимая щит над головой и меняя положение Крыла с вертикального на горизонтальное.
Ледяная глыба футов пять в поперечнике ударилась о защиту, вбивая Мервина в снег по пояс. Не бросая щита, Мочалка с недовольным бухтением в котором явно распознавались отборнейшие ругательства, пытался выбраться наружу.
Исполин начал готовить свою вторую атаку. Пожалуй, в этот раз он бы смел букашек как… букашек, коими они и являлись. Но будучи столь огромным, исполин не отличался особой поворотливостью.
Мери и Лари, перепрыгнув через откапывающегося Мервина, рванули в атаку. Рапира командира сверкнула багрянцем, и девушка вспорхнула подобно бабочке. Будь рядом художник, он бы запечатлел бескрылую валькирию, взмывшую в стремительном полете. Русые волосы разметались по плечам, карие глаза сверкнули сталью и изогнувшись всем телом леди завершила стремительный выпад.
Такой удар мог бы пробить латный панцирь, усиленный чарами и алхимией; мог бы раскрошить каменную кладку небольшого форта; мог бы рассечь заклинание умелого волшебника, но столкнувшись с ледяным панцирем он лишь выбил несколько искр и оставил длинную царапину. Гигант даже не заметил этого, отправляя в полет очередной ледяной снаряд.
— Алиса! — на выдохе произнес Эш. — Помоги.
Жрица кивнула. Она повернулась к магику и прошептала усиливающее магию заклинание. Её жезл выписал в воздухе причудливую фигуру, оставляя за собой золотистый след, напоминая этим бенгальский огонь.
Пепел не почувствовал особого прилива сил. Когда твоего могущества хватает, чтобы обратить Ледяного Гиганта в талое озеро, усилить тебя могут только чары Верховного Жреца. Волшебник, благодарно кивнув леди, сам произнес короткую формулу и ударил посохом о землю. Цветочник попросил участия Алисы лишь за тем, чтобы его собственные чары не вызвали очередных вопросов и подозрений.
Клинки Лари вспыхнули огнем, превращаясь в два лучика солнца, крепко зажатых в натренированных руках. Сам мечник завис над землей, а потом и вовсе исчез. Криволапый вновь применил свое любимое умение — Звезды Лагуны. Не так давно с его помощью он поразил дендроидов проклятого друида в Лесу Теней. Клинки, усиленные магией Эша и умением мечника, показали себя намного лучше рапиры.
Лари смог подсечь гиганта, разрезав то место, где у нормальных гуманоидов находятся сухожилия. Не знаю анатомию Ледяных Исполинов, но именно этому экземпляру подобный финт не пришелся по душе. Монстр взревел и припал на одно колено.
Мери и Лари тут же ретировались обратно. Не сговариваясь, действуя лишь на одних инстинктах, развитых за годы совместных битв и приключений, они встали рядом с Мервином и одним слитным движением вырвали его из снежного плена.
— Это никуда не годится, — ворчал рыцарь, вновь выбивая из бороды белые хлопья. — Каждый раз когда мы деремся — я стою во льду.
— Судьба… твоя… такая, — с отдышкой ответил Лари.
— Не отвлекайтесь, — прошипела Мери.
Гигант, будто желая добавить весомости словам командира, чуть было не рассек троицу на несколько частей. Ледяные когти сверкнули на солнце и обрушились на головы тернитам. Серой стрелой мелькнул тяжелый, ростовой щит и лед ударился о сталь. От звона у Лари задвоилось в глазах, но пропела тетива и адамантиевая стрела вонзилась в левую глазницу твари.
Монстр закричал и попытался вырвать «щепку», вонзившуюся в его водяной глаз. Увы, пальцами, больше похожими на ледяные деревья, не очень то ухватишься за семнадцати дюймовый снаряд. Чем сильнее гигант старался вытащить занозу, тем глубже загонял её внутрь, причиняя себе еще большую боль. Адамантий жег его подобно раскалённым углям, а рунная вязь на древке, чья магия призвана сковывать движения, лишь нарушала координацию движений, но и этого хватило чтобы гигант обезумел.
Держась за глаз левой рукой, правой он беспорядочно размахивал, пытаясь задеть Странников. Но чем сильнее был замах, тем больше времени у «Пней» оставалось, чтобы увернуться от страшного удара, превращающего стены ущелья в каменное крошево и сотрясавшие весь перевал. Снег беспрестанно сыпался, превратившись в стену белого дождя.
— Да он так лавину запустит! — заорал Мервин, глядя на то, как на самом верху собираются темные облака, бывшие на самом деле снежным валом, спускающимся с вершины.
Тулепс, не отвлекаясь на обсуждение плана, продолжал обстреливать гиганта не позволяя тому отнять вторую руку от лица. Адамантиевые стрелы находили каждую щелочку, забирались в любую прорезь, летели под самыми невероятными углами, но неизменно находили путь, приводивший их к затопленной водой глазнице. Семь снарядов вонзились в глаза Гиганта, ослепив и разъярив его. Он опирался на здоровую ногу и ревел, обращая в лед казалось бы сам воздух.
Огромная рука, украшенная ледяными когтями, оставляла длинные, глубокие борозды на камне и со свистом проходила в каких-то дюймах от щита Мервина. Мочалка не сомневался, что не выдержит мощь прямого столкновения с зачарованным льдом. И все же защитник отряда не сделал ни шагу назад, все так же удерживая щит перед собой. Тяжелая секира покачивалась в правой руке и рыцарь ждал лишь одного — приказа.
Закончив обсуждение, Мери впервые в жизни сделала шаг назад. В этой битве её легкая, молниеносная рапира не принесла бы особой пользы. В этот раз Березка была вынуждена отойти в тыл, позволив соратникам закончить схватку без неё. И этот шаг, да чего там — всего лишь шажок, о, мое вам слово, он дался Мери куда сложнее самой кровавой и страшной бойни. Для некоторых людей отступить перед лицом смертельной опасности было еще страшнее, чем отважно взглянуть в это самое лицо. Не сомневайтесь, предводительница «Бродячих Пней» была именно из таких людей.
— Эш, Алиса, — Мервин натянул тетиву и вокруг стрелы закружился танец призрачных теней. Одно из умений лучников, носившее слишком пафосное название чтобы его упоминать. — Я хочу, чтобы по моему сигналу вы сотворили с этой стрелой все, что сможете.
Магики кивнули и принялись нашептывать заклятья.
— Лари, ты знаешь, что делать.
Мечник не повел и бровью. Он вернул мечи в ножны, скрестил руки перед собой, правую кладя на левую рукоять, а левую, соответственно, на правую. Вокруг его ног вновь зацвел алый бутон, заставивший Эша невольно вздрогнуть. Не так часто Пепел сталкивался с тем, что способно его убить. Но за последние несколько месяцев случаи подобных встреч неприятно участились. Впрочем, об этом цветочник подумает потом, сейчас ему необходимо сосредоточиться на чарах, а как мы знаем чары и заклинания никогда не были его сильной стороной.
— Давай! — выкрикнул Тул, спуская тетиву.
Стрела, закрутившаяся черным буром, полетела прямо в горло гиганту. Первой чары высвободила Алиса и черный покров, окутавший стрелу, засверкал золотистыми искрами. Вслед за «святым» заклинанием на свободу вырвалось и огненное. Пламя яростно взревело и словно недовольно обняла стрелу, заставляя «Пней» сощуриться от сиявшего разноцветия.
Снаряд, сопровожденный и усиленный магией, глубоко прошил ледяное горло и Эш не сомневался, что адамантиевый наконечник показался с другой стороны. Гигант захрипел и затрясся, зажимая обеими руками рану. Это именно то, что требовалось Мервину и Лари.
— Поющий удар! — выкрикнул Криволапый.
Его руки смазались в скоростном выпаде и с лезвий клинков сорвались две алые полоски. Ущелье на миг заполнила странная, чарующая мелодия, но вскоре на смену ей пришел чудовищный треск. Он не дотягивал до метафоры «небо раскололось», но все же был достоин своего законного места в истории.
Мечник тяжело дышал, а по уголку рта резво бежала струйка крови. Впрочем, в этот раз на этом страдания Лари и закончились. Никаких переломов, выкрученных костей, порванных связок и бесчисленных порезов. Видимо безумные тренировки, коими себя истязал Криволапый, даром не прошли.
— Раззудись плечо! — не своим голосом заорал Мервин.
Соперничая с гигантом в широте глотке и глубине легких, Мочалка, продолжая кричать, ринулся в атаку. Крыло Дракона, прикрывавшее отряд, обернулось прозрачной, мерцающей медвежье мордой. Мочалка бежал по снегу со скоростью неприсущей его комплекции и невозможной при полном латном обмундировании. Эш не сомневался в том, что рыцарь применил какое-то умение. Вот только о подобном финте Пепел никогда не слышал и уж точно никогда не был свидетелем тому, что произошло чуть позднее.
Малорослый Мервин, создавший перед собой много футовую медвежью морду, столкнулся с исполином, чью подраненную ногу мгновением раньше перерубил Лари. Раздался глухой, чавкающий звук, а следом гигант покачнулся и потерял равновесие. Разбрасывая в сторону снег, камни и лед, он с ревом рухнул в бездонную пропасть. Крик его еще долго гулял эхом среди скал, а Эш так и стоял пораженный.
«Бродячие Пни» определенно заслуживали свою репутацию, ушедшую далеко вперед их самих. Во всех уголках континента, поминая безумцев, зачастую в качестве примера использовали отряд с забавной, но известной эмблемой. Когда в Лесу Теней Лари прокатился на стреле, Эш счел это не более чем фарсом. Но теперь увидев, как своеобразный маленький Мервин поразил щитом огромного гиганта… Что ж, Пепел был рад тому, что его спутники оказались намного сильнее, чем он считал.
— Делов-то, — сплюнул Мервин, буквально источавший браваду и бахвальство.
«Пни» заулыбались и принялись поздравлять друг друга с победой. Кажется, никого не волновало, что победа получилась Пиррова. Конечно гиганта они завалили, спору нет, но вот вместе с тушей в пропасть улетели и его ледяные слезы, ценящиеся алхимиками унция к десяти золотым.
— Удача на нашей стороне, — Тулепс хлопнул Лари по спине и убрал колчан подальше от Мери.
А ну как начнет пересчитывать и поймет, что на убийство гиганта было потрачено почти десяток дорогущих боеприпасов. Тут если не истерика, то точно марш-бросок до Огненных Гор и сам демон не брат, товарищ и вообще не страшнее белого кролика. В погоне за наживой и прибылью Березка даже самого короля на копье поставит, а потом еще и проценты пожизненно будет требовать.
— Странная какая-то удача, — протянул Эш, почесывая несуществующую бородку.
— Ты-то чем недоволен? — подоспевший Мервин толкнул приятеля в бок и принялся отряхивать мешки от снега.
— Кажется, — хмыкнул магик. — ты зря стараешься
— С чего бы?
Ответить цветочник не успел. Очередной гул ударил по ушам, но в этот раз он был вовсе не животного происхождения, и в этот раз про него можно было сказать — небо треснуло и вселенная рухнула вниз. С гор спускалась лавина, неся в себе не только лед и снег, но и камни, похожие на черные звезды на белом небе. Все равно что «мир наоборот».
Мери что-то прокричала, но её заглушил все нарастающий грохот, куда более страшный нежели гром в самую жуткую грозу. Никто не запаниковал. Мервин, среагировав одним из первых, схватил друзей в охапку и кинул их в снег. Подняв щит над головой, Мочалка не собирался удерживать лавину, он лишь хотел накрыть «Пней» сферой чтобы их банально не раздавило.
Спрятав головы, крепко прижав подбородки к груди, Странники действовали словно опытные альпинисты. Они сложили руки по швам, ноги подтянули к животу и приготовились к круговерти снега и холода. Время шло, секунды двигались медленно, неохотно сменяя одна другую. Сердца стучали все быстрее, изнывая от ожидания страшного удара, но тот все не шел.
Первым голову подняла Алиса и то, что она увидела, навсегда запечатлеется в её памяти. Перед лавиной стоял Эш, чья фигура мерцала то ли от магии, то ли от игры света и теней. Выставив посох вперед, он низвергал на лавину потоки огня. Те словно неприступный волнорез рассекали белое море, не позволяя тому коснутся людей. Пламя столкнулось со льдом, но песни их не было слышно. Возможно её просто заглушал стук крови в висках и скрип зубов как Эша, так и Мервина.
Вскоре все стихло. Только несведущие полагают что лавина бушует дольше, чем несколько мгновений. Она сходит стремительно, утягивая за собой тонны снега, а потом затихает, навсегда меняя рельеф горного склона.
— Как ты? — спросила Мери, отряхиваясь от снега и с тоской глядя на заваленную тропу.
Эш, наученный горьким опытом, уже приготовил отговорку. Цветочник, с наигранной, но вполне себе достоверной тоской протянул ладошку, показывая спутникам горстку пепла.
— Еще один артефакт, — всхлипнул парень, вытирая ладонь о штанину. — А ведь мне его подарил сам Рахит Пелеменный. А знаете за что? А вот я вам не расскажу. Я сегодня вредный и ничего рассказывать не буду.
С этими словами парень выкатил нижнюю губу, сморгнул актерскую слезу и отвернулся, оперевшись на посох.
— Вообще-то я спрашивала, как ты себя чувствуешь, — вздохнула Фехтовальщица.
— По сравнению с зомби — ничего так.
После фразы повисла тишина.
— Чего? — первым сообразил Тулепс.
Эш пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он. — Одна моя знакомая так выражается, когда сравнивает самочувствие с трупом.
— И как зовут знакомую? — мигом сориентировался Лари, но тут же стушевался под недовольным прищуром Алисы.
Эш обернулся и взглянул на отряхивающихся снеговиков, постепенно превращающихся в знакомых ему людей. Скажи он им, что эта фраза принадлежит Кэссе Безоружной и либо не поверят, либо засмеют.
— Сие есть тайна тайн, — горделиво произнес магик.
— Вы дальше будете балаболить или уже к делам вернемся? — процедила раздраженная Мери. Народ счел благоразумным все же замолчать. Никому не хотелось злить и без того заведенную Березку, славную своим горячим нравом и рукой, скорой на расправу. — Тул?
Эш уважительно присвистнул, оценив маневр следопыта. Пока все трепались, сгоняя нервное напряжение, Меткий успел смотаться по сугробам за поворот и осмотреться. Обернувшись всего за несколько минут, лучник уже был готов доложить по обстановке.
— Дела наши демонски ужасны, — прокряхтел Меткий, сбивший дыхание на даже с виду непроходимом уступе. Впрочем, там где нормальный человек и иной разумный пройти не сможет, там Меткий лишь то самое дыхание и собьет. Удивительных умений следопыт. — Дороги нет и до весны не будет. Все завалило. Причем хорошо если снегом — лавина могла и камни приволочь.
— Прокопаться сможем? — с надеждой в голосе поинтересовалась Березка.
Меткий размышлял около минуты, чем заставил народ столпиться вокруг него словно вокруг Рождественской елки в ожидании раздачи подарков. Вот только вместо презента, страждущие получили «уголь и гарь».
— За неделю, — сказал Тулепс, а потом и вовсе добил. — Может больше.
«Пни» поникли. Еще вчера утром переход по Резаликс казался туристической прогулкой, а теперь он обернулся очередным испытанием. Новой гонкой со временем, в которой преимущество явно не на стороне смертных.
— Так мы не успеем, — констатировала факт поникшая Алиса.
Народ загрустил. Эш пытался как-то приободрить соратников, но на его кривляния лишь шикали и отмахивались как от надоедливого щенка. Магик в ответ снова насупился и тоже приуныл. Если бы не строгая необходимость скрывать свою личность, за которую объявлена небывалая награда свыше сорока тысяч золотом, он бы в миг освободил проход. Впрочем, в такие моменты Пепла всегда поражала самоотверженность и безрассудство некоторых людей. В данном случае таким человеком стал Лари.
Мечник, отойдя в сторону от спорщиков, достал из вещ-мешка веревку и некое подобие молотка с вытянутым, заостренным концом. Завязав хитрый узел вокруг рукояти, Лари обвязал второй конец вокруг тела, прилепил на ноги какие-то железяки и ни слова не говоря подошел к ледяной горе. Прикинув расстояние парень, все так же сохраняя молчание, вонзил молоток-топор в стену, закрепил его там, подтянулся и буквально пополз наверх.
Эш, уважительно кивнув, дернул за край плаща Мери.
— Чего тебе надо?! — гаркнула командир, но тут же заметила мечника, взбирающегося по стене подобно какому-нибудь насекомому.
Пни один за другим замолкли и неотрывно смотрели на Лари. Вскоре каждый из приключенцев вооружился таким же снаряжением и начал взбираться по ледяной стене.
Несколько часов спустя
— И-раз! — на резком выдохе Мервин, Тулепс и Лари дернули веревку на себя, вытягивая на небольшую площадку Эша.
— Спасибо, — чуть застенчиво улыбнулся парень, но на него все равно смотрели как на врага народа.
Волшебнику не достался комплект скалолазного обмундирования и всю дорогу магика пришлось тащить на буксире. Естественно это не только усложнило и замедлило подъем, но и изрядно измотало нервы всем окружающим. В особенности тем, кто этого самого волшебника тащил.
Возможно, только возможно, ситуация не стала бы столь острой, если бы Эш во время подъема не подбадривал спутников. Хотя, в основном подбадривания сводились к шуткам на счет вельмож и извозчиков, а также всевозможным колкостям и остротам. В общем, мало удивительного в том, что в данный момент Эш пятился от разъяренных «Пней», готовых решить проблемы самым кардинальным образом.
— Стойте, мы же напарники, партнеры, — увещевал Эш, но толку от подобных речей было мало. — Алиса, ну хоть ты им скажи какой я хороший и как они неправы.
Увы, даже жрица как-то слишком недвусмысленно покачивала жезл, будто тот был не атрибутом целителя, а булавой солдата-верзилы. Даже добродушный Мервин, чье сквернословие сквернословием обычно и заканчивалось, и тот обнажил секиру, добавив к её стальному блеску, блеск своих белых будто фарфоровых зубов.
Чего уж говорить про Лари и Мери, относившихся к красивому новобранцу не самым благожелательным образом. Один лишь Тулепс сомневался в намерении скорой расправы над балластом в лице обладателя нищенской одежды и саморезного посоха. Впрочем, его смятение можно списать на то, что лучник никак не мог выбрать какой стрелой поразить парнишку.
Эш, лихорадочно озирающийся по сторонам, в какой-то момент застыл и с неверием уставился за спины ребят. Не то чтобы волшебник не верил в легенды, довольно сложно в них не верить, когда ты сам «живая легенда», но вот такое вот подтверждение древним летописям даже для Пепла оказалось несколько неожиданным.
— Смотрите! — воскликнул волшебник, указывая в противоположную от «Пней» сторону.
— Думаешь мы поведемся на этот трюк? — кровожадно ухмылялась Мери опасно сверкая саблей.
Вряд ли бы Эша убили бы, и скорее всего не побили, но могли хорошенько извалять в снегу, на что огненный магик не мог согласиться. В тот момент, когда Мервин попытался сцапать цветочника, тот, словно по-волшебству, оказался за спинами спутников.
— Верткий зараза! — судя по тону, Тулепс вошел в охотничий раж. — Лови его, пока не ушел.
С каждым последующим словом лучник говорил все тише и тише, пока последний слог и вовсе не сравнялся по громкости с шепотом прячущихся любовников.
— Великих демонов мне в бороду, — просипел Мочалка, машинально расчесывая пресловутую растительность.
На склоне горы, у самого пика, цвело дерево небывалой красоты. Слишком низенькое, чтобы заслужить эпитет «гордое», но столь прекрасное, что он одного взгляда на него перехватывало дыхание. Верхушкой по грудь Эшу, оно поражало воображение, заставляя видеть нечто, чего никак не могло быть в этой безжизненной, ледяной пустыне.
Но тем не менее, вопреки всем законам мироздания, сквозь толщу льда и камня на свет Ирмарила, добирающегося сюда сквозь гробовую крышку облаков, пробилась вишня. Маленькая, но стойкая и сильная, она вошла во многие легенды и предания, а тысячи менестрелей неустанно воспевают красоту именного этого дерева, оставленного здесь в помощь путникам.
Её белые бутоны могли бы стать снежками будь приключенец менее доверчив к собственному зрению. Ветер срывал белые лепестки, кружа их наравне со сверкающими снежинками. Порой, при сильном порыве, ветви скрипели, сбрасывая с себя ледяные наросты. Корни вишни, будто ветви Древа Мира свисали над бездной, пробив гранит и презрев ярость морозной стихии. Черные, словно змеи черно-зубы, они обвили пик, накрепко скрепив его жаркими, неподдающимися холоду обътьями.
— Будь я проклят если это не Арва’Лон, — просипел Лари.
Алиса, подойдя ближе, провела пальцами по обледенелому стволу и дерево словно отозвалось её прикосновению, хотя, пожалуй, этот тихий шепот белых лепестков был слышен лишь Эшу.
Жрица, прикрыв глаза, произнесла по памяти:
На краю прекрасных гор,
Там где вечен Арва’Лон,
Спит несчастный Гревен’Дор,
В сон Ана’Бри погружен.
Эш с улыбкой наблюдал за тем, как в глазах отряда засветилась жажда сокровищ и славы, что в данном случае было практически одним и тем же. Вряд ли среди приключенцев, родившихся близь восточной границы тринадцати королевств найдется хоть один, кто не слышал про древний замок.
— Ну да, волшебное дерево, — кивал пришедший в себя Тулепс, — но чего вы так на него таращитесь?
Волшебник, удивившись, вдруг понял что Меткий-то, как раз, с северных земель и про это диво не сном ни духом.
— Это же Ар’Валон! — не унималась Мери, чьи руки дрожали то ли от предвкушения, то ли от нервов.
— Арва… что? — переспросил лучник.
— Ар’Валон, — поправил Мервин, хоть немного восстановивший душевное равновесие и отошедший от потрясения. — Старое волшебное дерево, оставленное друидами в эру Танцующих Драконов. По легенде, когда Ана’Бри захватила Гревэн’Дор и выгнала из него орден магиков, те, спасаясь бегством, оставили для приключенцев подсказку, путеводную «звезду». Собственно, на старом наречье Ар’Валон и означает «указующий путь».
— Не знал, что ты любишь старые языки, — удивился Эш, так как сам он и на Всеобщем наречии изъяснялся с трудом, не говоря уже про многочисленные диалекты.
Защитник молча развел руками, словно говоря — «такой вот я таинственный и чудесатый».
— Но если он указует путь, — Лари, подошедший к склону, картинно приложил ладонь козырьком и всматривался в ледяную пустошь, изредка разрываемую черными клыками горных пиков. — То куда, демон всех задери, он указывает?! Здесь кроме снега, камня и дерьма Великанов ничего нет!
«Пни», захваченные врасплох появлением кусочка старой легенды, не обратили внимания на ругательства мечника. Народ, не поверив Криволапому, бросился к краю, но так и не увидел величественных шпилей волшебной твердыни, прославленной во многих сказаниях. Внизу, под склоном горы, все так же завывал ветер мечась в черном ущелье.
— Вот так всегда, — вздохнул Меткий. — Поверишь старым легендам, ринешься в бой, а никаких тебе сокровищ.
— Может это и к лучшему, — заметил Мервин. Впрочем глаза Мочалка резко контрастировали с его речами. Даже дурак бы понял, что и рыцарь не прочь поживится в закромах Гревен’Дора. — В конце концов там не только сокровища, но и, если верить тем же легендам, сама Ана’Бри. А у меня, если честно, нет в планах в очередной раз играть роль ледышки.
— Да пропади эти сокровища! — крикнула Березка, сжимая эфес сабли так сильно, что затрещали латунные щитки на рукавицах.
«Пни» переглянулись и все, как один, сделали шаг назад. Если уж их командир отказывается от наживы, то значит там таится такая опасность, перед лицом которой даже жадность Березки пасует. Учитывая, что некогда Мери Березка порывалась устроить охоту на Пепла, то нетрудно догадаться, что строгую леди было не так уж и просто напугать.
— Какие, к демону, сокровища, если в замке есть проход к Огненным Горам!
Ребята с облегчением выдохнули и сделали шаг вперед. Как понял за это время Эш, если Мери и ставила что-то выше наживы, так это свое слово и выполнение миссии. В лепешку разобьется, костьми ляжет, но задание выполнит и вернется с триумфом.
— И вы совсем не боитесь Ана’Бри? — с прищуром спросил волшебник.
— К демону Ана’Бри! — крикнула Березка. — Мы бы могли выиграть две, а то и три недели! — тут Мери выхватила из рук Тулепса подзорную трубу и стала внимательно оглядывать ущелье. — Да где же этот чертов замок…
Эш повернулся к дереву и, что-то прошептав, протянул руку. Очередной порыв ветра сорвал с ветки бутон и принес его в подставленную ладонь волшебника. Лепестки оказались такими теплыми, что ими вполне можно было бы согреться в особо морозную ночь. Магик вздохнул и понял, что не имеет права скрывать это от «Пней». Как бы Эш не боялся ледяной ведьмы, но, кажется, ему придется ступить в её владения.
Коль смел ты и отважен,
Коль бесстрашен и силен,
Ты цветок с собой возьми,
Волшебству позволь себя вести.
Дослушав отрывок поэмы, командир отряда выхватила цветок из рук Эша и стала так яростно его трясти, что парень испугался как бы она, потеряв равновесие, не упорхнула в пропасть. “Пни” же и вовсе не замечали метаний Мери. Они и сами были готовы хоть съесть белый бутон лишь бы только попасть в Гревэн'Дор.
— И почему он не работает? — рычала фехтовальщица.
— Одну секунду, — улыбнулся Эш. — Сейчас все сделаем.
Волшебник подошел ближе. Он немного наклонился так, что его губы чуть не коснулись губ Мери. Леди опешила и даже чуточку покраснела, но вот Эш уже что-то прошептал бутоны и будь Мери проклята, если ей лишь показалось что лепестки качнулись в такт таинственным словам или… Словам.
Эш, прикрыв глаза, набрал в грудь морозного, ледяного воздуха, а потом подул. Ветер закружил, затанцевал играясь со снежинками, отправляя их водить хороводы. Путешественники прикрыли лица, скрывая кожу от порыва, принесшего с собой острые ледяные иголки. Когда же они вновь смогли видеть, то сперва не поверили своим глазам.
Ветер срывал с бутона лепестки, отправляя их порхать над обрывом, но сколько бы он не дул, сколько не бушевал, а те все не кончались. Казалось, что они и вовсе не покидают желтоватого ложа, а будто бы разделяются на мириады белых капель, саваном укрывающих снежные просторы. И по мере того как лепестки танцевали наравне со снежинками пустошь преображалась. Она дрожала и мерцала подобно миражу в пустыне.
Сперва показались высокие шпили, покрытые сверкающими ледяными кристаллами, заточившими в себе радугу и солнечный блеск. Следом за ними путники увидели черный мрамор — сказочный материал, секрет изготовления которого был утерян пару эпох назад.
Черный мрамор подобно самой тьме обволакивал древнюю обитель магиков, затягивая в себя не только жалкие крупицы света, заблудившегося в этом снежном гробу, но и взгляды “Пней”. От созерцания стен оказалось настолько сложно отвлечься, что приключенцы не сразу заметили изысканные витражи, на веки веков запечатлевшие эпичные сцены подвигов погибшего ордена; статуи прелестных нимф, явно не по задумке скульптуров обзаведшихся ледяными платьями; вечно-зеленые деревья, заточенные в прозрачные башни из снега; прекрасные цветы, теперь напоминавшие поделки из разноцветного стекла.
Все это было настолько прекрасно и ужасно одновременно, что люди просто не знали что думать. Растерянные, они уже не удивлялись тому, как танец лепестков соткал перед ними хрустальный мост. Один его конец лег у ног Мери, все еще сжимавшей белый бутон. Второй же материализовался прямо у ледяных ворот Гревэн'Дора. Мост словно приглашал “Пней” с опрометью броситься в новое приключение, но все же путешественники оказались слишком шокированы чтобы пошевелить хотя бы пальцем, не говоря уже про всю ногу. Первым в себя пришел волшебник.
Когда Эш просил Ар’Валон развеять чары, скрывающие замок, то ожидал увидеть нечто подобное. В древних свитках монастыря Мок-Пу он не раз натыкался на зарисовки этой обители еще в те времена, когда лишь появилось предсказание, что она как-то связана с Орденом Последнего Короля. Но…Последний Король будет предан и убит и АнаБри, захватившая власть в этих землях, в наказание встретит свой конец дважды. Эш должен был догадаться, что ведьма превратит прекрасный сад и замок, достойный всех баллад и песней сложенных о нем, в нечто ужасное. Но все же он не мог представить размаха злодеяний проклятой Сидхе.
Волшебник сильнее сжал посох и первым шагнул на ступени. Эш не был уверен что может на равных бороться с тысячелетней “дворянкой” фейре когда ты находится не только в сердце родной стихии, но и в центре собственной обители. Лед, как и вода, питают не самые теплые чувства к огню, как бы нелепо не звучал подобный каламбур.
И все же волшебник надеялся. На что? Может быть не то, что когда они оставят позади ледяную пустошь, то Эш не будет просыпаться ночью от осознания того что ничего не сделал. Он будет просыпаться лишь от осознания того, что попытался, но у ничего не получалось. Впрочем главное здесь — попытался.
— Куда такой резвый? — раздалось за спиной.
На плечо волшебнику легла тяжелые рука Мервина и вскоре в авангарде шел коренастый рыцарь, закованный в кованную латную броню. Эш чуть улыбнулся — а демон его знает что там будет в этом замке. В конце концов он не один. В этот раз он встретит опасность плечом к плечу с бравыми сорви головами из отряда “Бродячих пней”. А этим молодцам и молодкам и сам демон не брат и не товарищ. Никто не заметил как чуть засветился самодельный посох магика.
Пока же наши герои спускаются к древнему оплоту волшебства, мы с вами в предпоследний раз перенесемся в прошлое. Ведь как я уже говорил, не узнав, что было “до” нам никогда не понять почему эта история закончится так, как она закончится.
Назад: Глава 7. Демон-змей
Дальше: Глава 9. Феникс
