Книга: Третья раса
Назад: Глава 10 Ангарная Бухта
Дальше: Глава 12 Третья раса

Глава 11
Молчунья

Нижний уровень разительно отличался от верхнего. В первые несколько минут, когда мы выбрались из лабиринта переходов в главные тоннели, я даже решил, что здесь вовсе нет электричества. Потом понял, что ошибся, но для освещения его здесь использовали неохотно – может, любили полумрак, а может, попросту экономили. Как бы там ни было, но свет на главной улице распространялся только от горящих бочек из под моторного топлива. Пламя трепетало на сквозняке, гудело в металлических емкостях, отбрасывая зыбкие узоры из света и тени.
– Все как раньше, – усмехнулся Долговязый. – Это они так ночь отмечают. А днем зажигают фонари. Не столько, как наверху, но все-таки электрические.
– Зачем им ночь отмечать? – удивилась Леся. – Да еще столь экзотическим способом?
– Для туристов сверху, – объяснил отставник. – Точнее, действительно для экзотики. Тут многое выполнено в таком стиле – а-ля послевоенная разруха. Типа от бедности, но на самом деле, чтобы подчеркнуть привлекательность места для тех, кто желает найти на задницу приключения.
Было тихо, только пламя гудело в бочках, но когда мы пересекли тоннель, я различил доносившуюся издалека музыку.
– Здесь вся ночная жизнь на периферии, – сказал Долговязый. – Наркобары, бойцовские клубы, проститутки, порнокинотеатры, игорные дома. На любой извращенный вкус и практически на любой кошелек.
– Насколько я знаю Молчунью, – огляделась Леся, – она если и бывает здесь, то не по ночам.
– Не сомневаюсь. Но надо выяснить, где именно она ночует.
Чем дальше мы отдалялись от главной штольни, тем многолюднее становилось. Сначала появились, как я и ожидал, проститутки. Но здешние, несмотря на сквозняк и прохладу подземелья, одеты были не в пример легче тех, которых мы видели в городе. Хотя там я думал, что легче некуда. От жалкого и подержанного вида местных жриц любви мне стало противно. Неужели кто-то позарится на такой сомнительный товар? Хотя, если человек готов трахать только что убитую женщину, живая ему любая сойдет, лишь бы недорого.
Еще чуть дальше начали встречаться мужчины, правда, поначалу только сутенеры. Они пытались зазвать нас в темные внутренности выдолбленных в бетоне пещер, где обещалось море наслаждения за мелкий прайс. Еще чуть дальше ассортимент услуг расширился до наркотиков, начиная от разрешенных почти по всему миру стимуляторов, заканчивая «зеленым дымом», от которого некоторые умирали с первой понюшки.
– Могу предложить трип-чип, – догнал нас один драг-дилер, видимо учуяв богатых пришельцев сверху. – Пять часов чужой жизни, как с куста! Можно мужчиной, можно женщиной. Полный реал! Любые путешествия, от космоса до океанского дна!
Леся зыркнула на него так, что торговец резво притормозил. Меня это немного расстроило. Нет, я не собирался, конечно, пользоваться этой гадостью, но очень уж любопытно было собственными глазами увидеть внедряемый модуль электронного галлюциногена. Я знал, что технология этого повсюду запрещенного наркотика основана на тех же принципах, на которых работает система прямого нейроконтроля сверхглубинных скафандров линии ГАДЖ. И скорее всего этот трип-чип мог оказаться фрагментом реального биотеха, полученного преступным путем. Или, что еще хуже, мог быть выращен из генов скафандра в подпольной лаборатории.
Подумав об этом, я вспомнил пятикилограммовые торпеды, атаковавшие Лесю. Может, мы напрасно решили, что в этом деле замешан бывший охотник? Может, торпеду, как и наркочип, кто-то мог вырастить самостоятельно, с нуля, а не из заводской икринки или личинки? Технология, конечно, сложнейшая, сверхсекретная, но есть ли тайны, которые не становятся рано или поздно всеобщим достоянием? И хотя разница между биотехнологическим галлюциногеном и торпедой все же была, лично для меня она не имела принципиального значения. Кто мог создать простейший искусственный геном, тому по силам сделать и более сложный. Перспектива, надо признать, пугающая. Я представил небольшую пиратскую флотилию, вооруженную автономными, почти разумными тварями, самостоятельно загоняющими корабли с нужным грузом. Страшно.
Наконец мы миновали задворки – царство наркодилеров и дешевых проституток. Дальше начинались настоящие трущебы, точнее, инфраструктура извращенных развлечений, стилизованная под развалины послевоенных городов. Народу на узких улочках тут было уже полно – букмекеры зазывали на бои без правил, размахивая пачками крупных купюр, бойкие молодчки предлагали сыграть в «беспроигрышную» лотерею. Вокруг них толпились любители легкой наживы и редких зрелищ. У меня создалось ощущение, что, спустившись по лестнице, разделяющей уровни, мы переместились во времени на сто лет назад. Я видел фильмы о первых послевоенных годах – там все было точно так же. А тут не мерцание голографического экрана, а реальность. Меня это начало занимать. Да и мало бы кого оставило равнодушным путешествие в героическую эпоху – время первых охотников и разгула пиратства. Тогда даже Долговязый еще не родился, чего уж о нас с Лесей говорить.
Голографические вывески зазывали посетить различные клубы – от игорных до свингерских. У меня не было ни малейшей уверенности, что Молчунья в этих местах хоть раз появлялась, но Долговязый настоял на том, чтобы посетить одно из заведений с целью получения хоть какой-нибудь информации.
– В свингерский клуб только без меня, – насупилась Леся. – Я сегодня не готова демонстрировать незнакомцам голую задницу.
– Я тоже, – поспешил заявить я.
– Жаль, – с деланным сожалением сказал Долговязый. – Придется посетить игорное заведение. Только постарайтесь не теряться в толпе, а то последствия могут быть непредсказуемыми.
Правда, когда мы поднялись по короткой заплеванной лестнице в жалкое подобие казино, толпы внутри не оказалось. Человек десять, потея, резалось в «Блэк Джек», а у барной стойки скучали сонные девочки на продажу. Бармен, очень тучный, с сизым пористым носом, вяло протирал бокалы. Я не мог отделаться от ощущения, что это артисты, занятые в грандиозном представлении для туристов. Уж очень все это было фактурно, прямо как в киношном боевике про послевоенные годы и начало Десятилетней Эпидемии.
– У нас заказывают! – вместо приветствия сказал бармен, едва нас увидел.
От меня не ускользнуло, как он задержал взгляд на трофейном ракетомете.
– Джин, – без запинки кивнул Долговязый, прислонив ружье к стойке. Потом поднял два пальца рогаткой и добавил: – Двойной.
– А вы? – бармен хмуро глянул на нас.
– Виски со льдом, – спокойно ответила Леся, несказанно меня удивив.
За год семейной жизни она не раз намекала, что к выпивке относится отрицательно. А тут на тебе! Хотя она и об оружии отзывалась не лучше, но это не помешало ей срезать очередью пятерых, а перед тем снести голову безоружному. Что-то я не доглядел в жене. Но если честно, сегодняшняя Леся мне нравилась больше. Оказывается, можно в ее присутствии вести себя гораздо свободнее, чем я привык.
– Мне тоже, – сказал я.
Леся покосилась на меня, хмыкнула. Бармен придвинул нам два стакана, полных льда, плеснул в них виски. Долговязый придвинулся ближе к Лесе и показал под стойкой жестами Языка Охотников: «Покажи ему деньги».
Она достала из кармана толстую пачку наличных, медленно пересчитала купюры, чем вызвала отчетливый проблеск интереса на унылом лице толстяка за стойкой.
– Хотите еще чего-то, мэм? – обратился он к ней. – Приличным клиентам у нас подают и горячее.
– Меня больше мучает другой аппетит, – ответила Леся. – И я готова заплатить за свою прихоть.
– «Зеленый дым»? – моментально смекнул бармен.
– Нет. Мне нужна информация. Я ищу девушку. Глухонемую. Гонщицу. Она должна жить на этом уровне, заявилась на гонках скорее всего без механиков. Не встречали?
Толстяк стоял молча, словно язык проглотил, не спуская взгляда с пачки денег. Леся свернула одну купюру и протянула ему.
– Она сюда не ходит, – выдал он ту информацию, которую посчитал достаточной за эту стоимость.
На самом деле это было уже кое-что. По крайней мере, если он знал о ком речь и не врал, Молчунья была на этом уровне.
– А может, это не та, кого я ищу?
– Та. Глухонемых тут почти нет. Эти места не для ущербных. А глухонемая гонщица вообще одна.
– Тогда помоги нам ее найти. – Леся отсчитала три купюры, но отдавать не стала.
– Зайдите в игровой зал «Ударная волна», это тремя кварталами дальше от центра, в этой же штольне.
– Если это не она, я вернусь, – она чуть наклонилась вперед, глядя толстяку прямо в глаза, затем неохотно протянула купюры.
– Все нормально, мэм, – ответил бармен. – Я привык зарабатывать честно.
Вроде мы все узнали, но Долговязый не спешил уходить, уселся на высокий металлический табурет и пил джин. Мы с Лесей решили последовать его примеру и не дергаться без причины. Чего он ждал, я понятия не имел, поэтому старался ненавязчиво следить за его взглядом. Но он просто пил джин, так что нам с Лесей тоже пришлось опустошить стаканы. Наконец отставник довольно крякнул и встал.
– Хорош дырки в штанах просиживать, – пробурчал он. – Платите, и пойдем отсюда.
Спустившись по лестнице в штольню, я не удержался и спросил Долговязого:
– Зачем ты сидел, после того, как мы все узнали?
– Джин допивал. Не люблю, когда из-за спешки добро пропадает.
– И все?!
– Да. А ты думал у меня стратегический план?
Он меня поразил. Ну что за безответственность на враждебной территории! А еще бывший охотник…
Голографическую вывеску «Ударная волна» мы обнаружили в самом конце штольни. У входа горели две топливные бочки, и трое парней моего возраста нюхали «зеленый дым» из одного баллона. На нас они не обратили ни малейшего внимания, похоже, полиции тут никто не боялся. Долговязый потянул на себя тяжелую дверь, какие вели в старинные бомбоубежища, и мы следом за ним протиснулись внутрь.
Помещение было разделено легкими пластиковыми перегородками на пять частей, вдоль которых сидели игроки за мощными терминалами для компьютерных игр. На потных напряженных лицах мелькали отблески, игроки были так увлечены, что ни на что вокруг не обращали внимания. Но их увлеченность была объяснима – игры, судя по изображениям на мониторах, тоже оказались не пустячными. Это были самые настоящие профессиональные симуляторы, начиная от тех, на которых тренируют пилотов пассажирских баллистиков, и заканчивая, как это ни странно, симулятором сверхлубинной стрельбы для охотников. В уголках экранов остались даже нестертые корпоративные марки, однозначно указывающие на то, что это не адаптированные игрушки для подростков, а преступно добытые продукты. Где и как их можно преступно добыть, оставалось лишь догадываться, поскольку нам в учебку управляющие блоки привозили в виде завареных броневых модулей с разъемами, вскрыть которые не было ни малейшей возможности. Такая секретность понятна, ведь при работе на симуляторах будущие охотники учатся обращаться с глубинной техникой, вводить коды, пользоваться оружием и специальными транспортными средствами. Ну что будет, к примеру, если пираты найдут в шельфовой зоне, не очень глубоко, заброшенную глубинную базу? Ничего не будет, поскольку они ее даже не вскроют. Но после занятий на таких симуляторах знаний у них прибавится, а там и до беды не далеко. Теперь оставалось только надеяться, что они не найдут саму базу.
В дальнем углу от входа царило большее оживление – там слышались азартные выкрики и крепкая ругань. Долговязый сразу направился туда, увлекая нас за собой. Толпа, человек десять, сгрудилась вокруг двойного терминала, в котором я сразу узнал симулятор управления малым боевым батипланом охотников. В правом пилотском кресле сидел чернокожий парень лет двадцати, мы его застали на выполнении сложнейшего виража между скалами. Понятно, что он ни на что не обращал внимания, двумя руками стиснув рукоять управления. Слева в таком же кресле сидел пилот-соперник, скорее всего терминал работал в режиме гонки вдоль дна со сложным рельефом. Его видно не было из-за обступившей толпы, но судя по изображению на экране, дела у него шли гораздо лучше, чем у негра – поставив батиплан на ребро, он на огромной скорости проскочил между скалами и обогнал вспотевшего парня, взбаламутив водометами придонный ил. Монитор негра затянуло рыжей непроницаемой пеленой, он психанул и вскочил с кресла. Толпа расступилась, и мы увидели победителя. Честно говоря, я не очень удивился тому, что это была Молчунья.
Чтобы я не дернулся раньше времени, Долговязый ухватил меня за запястье.
– Погоди, сейчас не время вмешиваться, – шепнул он. – Надо появиться неожиданно, чтобы посмотреть на ее реакцию. А она пока слишком занята, здесь ведь на деньги гоняются, так что ей надо еще выигрыш получить. Кроме того, даже после очевидной победы здесь бывают выяснения отношений, и свалка может начаться без всякого повода.
Через секунду я понял, что отставник прав. Побежденный негр перелез через станину тренажера и без разговоров ухватил Молчунью за ворот ветровки. Она ему сунула коленом в пузо и оттолкнула. Те, кто выиграл деньги на этом заезде, тут же вступились за девушку, завязалась короткая свалка, но уже секунд через десять народ успокоился. Похоже, дело было не в пересмотре результатов, просто проигравшим хотелось сорвать злость за поражение.
Молчунья надела на голову обруч портативного монитора управления пулеметным огнем и прикрыла левый глаз небольшим экраном. Я рефлекторно напрягся, прекрасно помня, как она умела управляться со скорострельными пулеметами амфибии, но тут же понял, что монитор ей нужен не для стрельбы, да и пулеметов тут нет. В этих штольнях ведь никто не знал Языка Охотников, и у глухонемой попросту не было другой возможности общаться, кроме как переводить язык жестов в понятную людям речь при помощи синтезатора и перчатки. Сама же она читала текстовый перевод на экране прибора. Метод не такой удобный, как прямое общение жестами, ведь один глаз оказывался постоянно прикрыт, но у Молчуньи не было выбора. К тому же, как мы убедились, во время гонок и потасовок она прекрасно обходилась без монитора.
Жестикулируя левой рукой в тяжелой перчатке, она обошла должников и собрала свои деньги за выигрыш. Я слышал обрывки синтезированных фраз по-английски, доносившихся из динамика ее переводчика. Сумма, судя по числу купюр, оказалась немаленькая, но было незаметно, чтобы она впечатлила глухонемую. Скорее всего такие выигрыши были для нее не чем-то особым, а главным средством существования.
Наконец она спрятала пачку денег в карман и бодро направилась к выходу, сходу налетев на нас. Пару секунд она пребывала в ошарашенном состоянии, удивленно моргая свободным от монитора глазом, но когда до нее дошло, что мы не галлюцинации и не призраки, она радостно бросилась на шею сначала Леське, а потом мне и Долговязому.
«Откуда вы тут?» – показала она жестами, сорвав ненужный теперь монитор с головы.
«К тебе в гости приехали, – ответил отставник, закидывая ружье на плечо. – Пришлось заявиться в гонке».
«Не ожидала! Но это отлично. Пойдемте куда-нибудь, я при деньгах».
Ее искренняя радость поразила не только меня, но и Долговязого, я это видел прекрасно. Он даже растерялся немного, хотя растерянным мне его редко приходилось видеть. Трудно было поверить, что Молчунья, устроившая запуск ракеты с термоядерной боеголовкой, не выкажет никакого смятения или хотя бы смущения, неожиданно увидев старых друзей. Однако ничего подобного в ее взгляде не было.
«Вы молодцы, что собрались – жестикулировала она на ходу. – Мне те события тяжело вспоминать, особенно то, что Копуха из-за меня пострадал».
«Забей, – показал я ей. – С тех пор в моей жизни случилось много хорошего».
«Я думала, что в Светлогорске сейчас паника. Всю Европу эвакуируют».
«Мы с Леськой жили на островке близ северной оконечности Суматры, оттуда Светлогорск далеко».
«Но вообще мы не в последнюю очередь из-за пущенной ракеты приехали, – в лоб заявил Долговязый. – Есть у нас кое-какие соображения по поводу того, кто ее мог запустить».
Я пристально глянул Молчунье в глаза, но заметил только искреннее удивление. После этого у меня уже не осталось сомнений, что она не имеет к этой истории ни малейшего отношения, и все мы ошиблись на ее счет. Долговязый это понял не хуже меня, и не ясно было, что теперь делать.
– Вот барракуда! – вслух сказал отставник, чтобы глухонемая не поняла о чем речь. – Промашка вышла, ребята.
– Я с самого начала не верила, что она на это могла пойти, – ответила Леся.
– А кто тогда?
– У меня возникли кое-какие мысли, когда нам трип-чип предложили, – признался я. – Но тогда я сам не был уверен.
– Теперь-то поделишься? – спросил Долговязый.
– Охотно. Но думаю, раз уж так вышло, надо Молчунью во все посвятить.
«Что вы там щебечете? – она дернула меня за рукав. – Что-то случилось?»
«Сейчас все расскажем, – жестами пообещал отставник. – Пойдем, мы тут разведали приличное и малолюдное питейное заведение».
Назад: Глава 10 Ангарная Бухта
Дальше: Глава 12 Третья раса