Глава четвёртая

Предназначение

Делай, что можешь, с тем, что ты имеешь, там, где ты есть.

Теодор Рузвельт

Настало время подводить первые итоги.

Не стоит удивляться чувству, будто бы мы проживаем не свою жизнь. Чувство это неприятное, но верное и важное, поэтому не гоните его. Именно оно заставляет нас задуматься о том, кто мы есть на самом деле.

Да, ответы, которые мы пока получили благодаря «красной таблетке», не слишком радужны.

Но попробуйте вспомнить то чувство, когда вы узнали, что Деда Мороза не существует. Думаю, было неприятно. Я, например, жутко разозлился. Нет, я был просто в гневе! Мне так неприкрыто врали, словно я полный идиот. Но кто-то, возможно, просто расстроился, узнав, что прекрасная сказка оказалась выдумкой. Кто-то, наверное, даже испугался.

В любом случае было дискомфортно. Когда теряешь красивую иллюзию – всегда так. Не важно – о Деде Морозе речь, о разочаровании в любимом человеке или когда понимаешь вдруг, что тебе уже совсем не шестнадцать и даже не двадцать пять. Терять иллюзии больно и страшно. Столкновение с реальностью кажется болезненным ударом. Я всё это понимаю.

Но я не думаю, что мы заслуживаем сочувствия, потому что никакого удара о реальность на самом деле и не было. Это был лишь дурной сон, навеянный «синей таблеткой», а сейчас мы просто проснулись.

Нужно понять, что мы, даже при всём желании, не можем столкнуться с реальностью. С реальностью буквально по техническим причинам нельзя столкнуться: нельзя столкнуться с тем, чего вы никогда не покидали, с тем, чем вы, в действительности, сами являетесь.

Мы никогда не теряли ни реальности, ни правды о ней. Мы лишь делали вид, притворялись, прятались сами от себя. Нам было приятно верить во всяческие рождественские сказки, красивые истории, рассказы про любовь.

Но мы всегда знали: что-то тут не так. Знали, но не хотели этого признавать. Тянули. И накапливали долги.

Никакая иллюзия не сделает нас счастливыми. Возможно, лишь на какой-то миг, но за него потом придётся платить втридорога. Это как с наркотиками. Сам по себе такой трип может оказаться весёлым, но вот тяжёлая абстинентная отдача потом замучает: отравленный наркотиком мозг перетратил дофамин и теперь испытывает жёсткий дофаминовый дефицит. Повторная попытка вернуться к наркотику только ухудшит положение.

Короче говоря, даже если вы сейчас капельку расстроились – не беда. То, что мы выигрываем, освобождаясь от иллюзий, – куда более ценная вещь, чем любые красивые фантазии. Это та правда, без которой мы никогда не поймём, как нам жить своей жизнью.

Итак, перед нами вопрос нашего с вами предназначения.

Есть ли оно? А если есть, как с ним быть?

Иметь и быть

Если ваша единственная цель состоит в том, чтобы стать богатым, вы никогда не достигнете её.

Джон Дэвисон Рокфеллер

Итак, что вы думаете теперь о «богатстве» своего «выбора»?

Не знаю, как у вас, но у меня лично никакого «выбора» нет, не говоря уж о каком-то его «богатстве». Бессмысленно городить иллюзии и гоняться за розовыми единорогами. Реальность ровно такова, какова она есть.

Точно так же, как и в нашем рассуждении о месте и времени нашего рождения, у нас нет ничего, кроме того, что «по случаю» нам выпало. Впрочем, это лишь для нас – «случай», а в действительности – закономерность.

С закономерностями можно пытаться спорить, выражать своё ими недовольство, но это ничего не изменит, поскольку другой «случайности» у нас нет. Закономерности надо заставлять работать на себя, раз уж мы и вправду считаем себя «центром Вселенной».

В качестве эпиграфа к этой главе я взял знаменитое высказывание, принадлежащее самому молодому в истории США президенту страны – Теодору Рузвельту. Он стал им в 42 года – это как мне сейчас.

Впрочем, те, кто знает историю, могут сказать, что Теодор Рузвельт стал президентом «случайно». Действительно, он был избран лишь вице-президентом, а президентом оказался лишь потому, что его босса – президента Уильяма Мак-Кинли – застрелил анархист-одиночка.

Кто-то скажет – мол, легко это говорить: «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть», если президентский пост сам падает тебе в руки.

Но подумайте об этом иначе: что будет, если вы не делаете то, что вы можете, с тем, что вы имеете, там, где вы есть? Вы не преуспеете, куда бы и что бы вам ни упало!

«Богатство выбора» иллюзорно, потому что это гипотетическая вещь. Фактически же вы там, где вы есть, у вас есть то, что есть, и вы или делаете с этим то, что можете с этим делать, или не делаете этого.

Если не делаете, а ждёте какого-то другого «счастливого случая» (вдруг, например, сделают вас президентом), это печально. Печально хотя бы потому, что такие «случаи», как мы уже выяснили, даже если они и возможны, как с выигрышем в лотерею, не делают людей «счастливыми».

К любому «случаю» надо быть готовым. Ведь любой «случай» оказывается, по существу, не наградой, а внутренним вызовом для человека. Кроме того, любой «случай» должен быть доведён до ума. В противном случае наивно надеяться на следующий «случай». Вы застрянете в складке.

Учитывая дальнейшую карьеру нашего героя (а Рузвельт был избран и на второй президентский срок) он был вполне готов к реализации представившейся ему возможности.

И вы находитесь ровно в таком же положении: не важно, что на кону – президентский пост или продвижение по карьерной лестнице в небольшой фирме, – вы или готовы действовать, или нет.

Но, как говорил другой великий политик – Уинстон Черчилль: «Всякая хорошая возможность заявляется к нам в рабочем комбинезоне и с лопатой в руках». Это обстоятельство, поверьте, является фундаментальным: каким бы замечательным ни был «случай», он потребует от нас прибегнуть к усилию, мы будем вынуждены сделать ставки, причём, возможно, очень большие.

Но готовы ли мы на такие усилия и на эту цену? Сказать по правде, наш мозг находится в слишком комфортных условиях, чтобы совершать какие-то усилия. Да, жить можно, сексуальное удовлетворение – не проблема, а в остальном – «я и так самый умный».

Зачем нам себя нагружать, платить, рисковать? Зачем брать на себя ответственность, что-то придумывать, изобретать? В конце концов, это значит, что надо самих себя менять, а зачем? Чего ради? Журавля в небе?..

Если спросить человека, почему он не пытается преуспеть на своей работе (не делает того, что он может, с тем, что он имеет, там, где он есть), он, скорее всего, скажет, что «не видит в этом перспектив».

Но, ей-богу, это удивительная вещь! А где он видит эти загадочные «перспективы»? Воображает гипотетически? И давно он стал принимать свои фантазии за реальность? Если так, то, возможно, надо начать не с просмотра вакансий, а с консультации у психиатра.

Допускаю, что у меня просто туго с воображением, но я не понимаю, какие ещё могут быть варианты, как не делать того, что мы можем, с тем, что мы имеем, там, где мы есть?

Конрад Лоренц написал свою знаменитую книгу «Оборотная сторона зеркала» в советском лагере для военнопленных. Мой любимый философ Людвиг Витгенштейн написал свою главную работу – «Логико-философский трактат» – в итальянском плену, угодив туда с фронта Первой мировой войны. Наконец, выдающийся психолог Виктор Франкл создал свою систему психотерапии, находясь в фашистском концентрационном лагере.

Все они делали то, что могли, с тем, что имели, там, где они находились.

И другие варианты просто отсутствуют. Но говорить, что перспектив нет, – просто нелепо. Откуда вы это знаете? Вам так кажется? Ещё не догадываетесь – почему?

Как мне повезло!

Прежде чем заболеть своим параличом, я написал две научные монографии и как раз работал над третьей. Но, оказавшись на неопределённый срок прикованным к больничной койке, я был лишён доступа к научной литературе (интернета в России ещё толком не существовало). А всякий, кто имеет подобный опыт, знает, что работать над научной монографией без такого доступа, мягко говоря, затруднительно.

Всё, чем я располагал на тот момент, были уже имеющиеся у меня на тот момент знания и руки, способные держать пишущий инструмент. Что мне оставалось делать?

Я употребил эту возможность следующим образом: не имея никакого опыта написания популярных книг по психологии, я взялся описать тот курс психотерапии, который до этого проводил с моими пациентами в клинике психиатрии Военномедицинской академии.

Честно говоря, никакой амбиции писать популярные книги по психологии у меня не было. Утешал я себя лишь тем, что это пособие будет полезно моим пациентам, которых я так и не долечил, свалившись с этой своей болезнью.

В результате появилась книга «Счастлив по собственному желанию», которая потом стала одним из главных моих бестселлеров. Но видел ли я тогда эти «перспективы»? А то, что я напишу потом ещё несколько десятков таких книг (не считая любимых мною монографий), стану «доктором Курпатовым», сделаю авторскую программу на Первом канале и так далее?

Я и представить себе этого не мог! Мне было 23 года, я был парализован, с 14 лет носил военную форму и вообще не понимал, что люди делают «на гражданке», куда меня, очевидно, должны были теперь отправить.

Но откуда возникли все эти «перспективы»? Упали мне на голову? Счастливый случай? Тогда, поверьте, всё это так не выглядело.

Или кто-то думает, что после того, как я написал эту книжку, в дверях моей палаты появился литературный агент с контрактом? Книга, написанная в 1997 году и ставшая потом бестселлером, была впервые издана в 2001-м, причём на мои собственные, весьма скудные тогда средства. Да, и тогда приходилось делать лишь то, что я мог, с тем, что я имел, и там, где я был.

Случайность ли, что потом эта книга понравилась супруге собственника крупного книжного издательства? Наверное, можно сказать и так. Впрочем, она оказалась у неё, потому что я передал её этому издателю. И нашёл способ передать так, чтобы мой «манускрипт» не оказался в мусорном ведре, которое ждёт большинство рукописей, доходящих до подобных приёмных.

А случайность ли, что и потом практически все двери будущих возможностей открывались передо мной именно этими моими книжками из серии «Карманный психотерапевт»? Кто-то скажет, что случайность. Не соглашусь, хотя определённая странность в этом, на мой взгляд, действительно присутствует.

Свои «популярные книжки» я писал исключительно потому, что считал необходимым рассказать широкой аудитории о том, как справляться с психологическими проблемами. Я руководствовался неким внутренним «надо», можно сказать, социальной ответственностью, врачебным долгом, а вовсе не мечтой о некоем своём собственном счастливом будущем.

Я не думал, что делаю что-то «великое», «замечательное», а тем более что эти книги как-то повлияют на мою карьеру. Как вы понимаете, все учёные гордятся своими научными работами, своими открытиями, а не «популяризаторством» (и я, поверьте, не исключение).

В некотором смысле это же «низкий жанр» – писать «популярную литературу по психологии». Кроме того, это скучно и достаточно тяжело – рассказывать просто о сложном. И вообще это невероятно муторно. Ощущение, что выскабливаешь внутреннее пространство черепа ложкой для мороженого.

Но иногда самое никчёмное, что, на твой взгляд, ты можешь делать, – это то единственное, что ты можешь делать с тем, что ты имеешь, там, где ты есть. И я добавлю за Рузвельтом – а потому должен.

Если ты используешь имеющиеся у тебя возможности, перед тобой неизбежно открываются новые. А если ты их не используешь, то остаёшься на том же самом месте, а потому появление новых возможностей просто технически выглядит маловероятным. Волшебник в голубом вертолёте, к сожалению, посещает людей только в алкогольном делирии.

Или вот, например, мои научные монографии, если уж мы об этом заговорили. Чтиво, честно скажу, невесёлое (хотя я, конечно, считаю эти работы заслуживающими внимания). И понятно, что невесёлое, непопулярное и сложное издательствам, как правило, не интересно (если их не финансируют какие-то фонды или меценаты). Так что, где мои монографии напечатали? Да, в том же издательстве, что и мои популярные книги. По блату, так сказать. Из уважения.

Но стали бы их издавать, если бы я не был к тому моменту известным автором? Нет, точно не стали бы. А если бы и издали – кто бы стал читать толстую и занудную книжку неизвестного автора? Да, мечтать не вредно, но посмотрим правде в глаза: шансов – ноль или около того. Так что и в случае моих научных работ мне снова помог мой «Карманный психотерапевт» – нежданнонегаданно, «случайно».

Нет других рецептов, но зато этот – рабочий: не думайте о «перспективах», их нет (возможно, вы умрёте завтра – о каких перспективах мы вообще говорим?), используйте те возможности, которые у вас есть, и они откроют вам новые возможности, которыми также надо будет воспользоваться.

Как мы уже обсуждали, цель появляется после возникновения подлинного стремления, а не до неё. Это, возможно, показалось вам странным. Но как вы думаете: это антилопа порождает голод у хищника, или у него сначала возникает голод, а потом он обнаруживает на просторах саванны антилопу?

В саванне множество антилоп. Можно сказать, что там целое «богатство выбора» антилоп. Но дело не в них, дело в том – голодно вам или нет, нужна вам эта антилопа на самом деле или нет. Если вы не голодны до достижений и штурма новых вершин – таков уровень ваших амбиций. Не нужно себя обманывать, это ни к чему хорошему не приведёт.

Бессмысленно сравнивать себя с другими. Не нужно придумывать того, чего нет, и изводить себя нелепой завистью, фантазиями и прочей ерундой. На диване можно и так полежать, без миллиона долларов. С миллионом, кстати, лежать даже тяжелее – он покоя своему обладателю не даёт.

«Перспективы» появляются сами собой и всегда постфактум, когда вы оглядываетесь назад и видите, каким образом вы оказались на той ступени, на которую взобрались. А те «перспективы», которые вам только мерещатся, – это приятная морковка, не более того.

В реальности вы всё равно достигнете чего-то другого, а не того, что вам когда-то и почему-то привиделось, показалось, захотелось. Жизнь всегда вносит в наши планы свои коррективы. Вопрос в том – действуете ли вы так, как следует, со страстью и увлечённостью, на каждом из её поворотов?

Если в вас соответствующий голод есть, вы точно достигнете чего-то стоящего. А возможности, поверьте, есть всегда. Посмотрите на Стивена Хокинга. Меня, например, это очень отрезвляет.