Глава вторая
— Он поджигает дом и решает: «Сожгу тело, так не останется никаких следов. Ох и смышлёный я малый». Но не настолько смышлёный, как ему кажется. Пожара в доме не достаточно, чтобы избавиться от трупа, хоть он и поджарится, как бифштекс из говядины.
Медэксперт округа Лос Анджелес усмехнулся и кивнул с умным видом. Его замечание спровоцировало несколько смешков среди публики. Пен оглянулась. Щеголеватый, немного напоминающий смесь Куинси и Чарли Чена медэксперт очаровывал своих слушателей, полностью завладевая их вниманием.
Она была рада, что, наконец, нашла в себе смелость прийти на одно из этих собраний. Несмотря на то, что до сих пор ею был продан только один рассказ, она испытывала гордость, находясь среди множества писателей детективов.
Гэри Битти боком откинулся на спинку сидения, слегка касаясь её плечом, и вынул изо рта тонкую сигару. — Этот человек отличный оратор — заключил он, подёргивая губой, как Сэм Спейд. — Жаль, что он не говорит по-английски.
Гэри был первым человеком, которого она встретила сегодня на собрании. Она приехала рано, нашла парковочное место рядом с Большим Лос-Анджелесским пресс-клубом и, прячась от дождя под зонтиком, поспешила к бар-клубу. Едва только она уселась, Гэри взобрался на стул рядом с ней.
— Привет, Аллен — кивнул он бармену.
— Как дела Гэри? — Азиатской внешности Аллен говорил голосом как у Пола Маккартни. — Что я могу тебе предложить? Курс или Бад?
— Давай Курс.
Аллен закончил подготовку водки с тоником и поставил стаканы перед девушкой. Пен расстегнула сумочку. Гэри покачал головой. — Я угощаю.
— Нет, на самом деле…
— Дареному коню.
— Ну…
— Не вынуждай меня применять силу, детка. А то может обоим понравиться.
Она осталась с Гэри, минут на двадцать — поболтать и выпить, после чего он сопроводил её в конференц-зал.
— Это отделит людей от неженок, сказал Гэри, как только погас верхний свет.
— Думаешь, он будет показывать тела? — спросила Пен.
Гэри запрокинул голову и выдохнул кольцо дыма. — Я бы не удивился.
На первых слайдах показывали здание штаб-квартиры судебно-медицинской экспертизы в Лос-Анджелесе и золотистые фургоны. Когда они появились на экране, коронер привёл статистику о размере своего ведомства, своего годового бюджета, количестве изученных трупов в прошлом году и месяцем ранее. Пен обратила внимание, что Гэри делал заметки. — Мы процветающий бизнес — заключил коронер, при чём, слова эти прозвучали скорее радостно.
Затем началось самое худшее.
Он показал слайд помещения для вскрытий. Нержавеющую сталь операционных столов. Лотки хирургических инструментов. Весы для взвешивания органов. Столы с наклоном, чтобы собирать жидкости, вытекающие из трупов.
Пен поняла, что задерживает дыхание. Она выдохнула, затем глубоко вдохнула и сделала глоток водки с тоником, которую прихватила из бара.
На следующем слайде показали солнечное поле. Один из коронерских фургонов находился около нескольких полицейских машин. Несколько человек стояли по колено в высоком сорняке. — Милое местечко для пикника, но у нас есть клиент. — Проектор щелкнул и загудел. Появился «клиент».
Женщина. Она лежала лицом вниз. Кожа была голубовато-серой и распухшей, ноги грязными. Вокруг неё были видны обувь и лодыжки мужчин с предыдущего снимка. — Она здесь недолго. Скорее всего, с ночи.
Снимок её ягодиц крупным планом. То, что казалось тёмным пятном, на самом деле было синяком вокруг укуса. — Наш убийца сделал большую ошибку. Любит кусать. Следы зубов не отпечатки пальцев, но всё-же. Это хорошо для нас и плохо для него. Возможно, у нас будет образец его слюны. В этом случае мы сможем узнать тип крови, и получим шанс его прижать.
Изображение сменилось.
Другая голая женщина. Фотография более четкая, чем первая. Она лежала ничком в прозекторской. Судебный врач приблизился к экрану и указал пальцем на зад женщины. Обе ягодицы были серовато-фиолетового цвета. — Посмертная синюшность. Когда сердце перестаёт работать, на кровь действует гравитация, и таким образом притягивает её. — Он указал на другие пятна на ногах и лопатках. — Выглядит, как худший в мире «засос». Но мы-то знаем, как она лежала после смерти. Нельзя обмануть матушку-природу.
Гэри застонал. — Какая сообразительность. — Пробормотал он.
Пен сделала глубокий вдох. Она почувствовала головокружение и небольшую слабость. Что-то не так, подумала она. Слишком много водки? Она хотела сделать ещё один глоток, но не осмелилась.
На следующем слайде был мужчина.
Он находился на столе, лицо его закрывала синяя ткань. Он был нагим. Кожа красная. — Это не посмертная синюшность или солнечный ожог. Это цианоз — объяснил судебный врач. Пен вглядывалась, чтобы разглядеть член трупа, она то отводила взгляд, то смотрела снова.
Пен закрыла глаза. Лицо было холодным и онемевшим. Она потёрла его рукой, и почувствовала влагу.
Это, подумала она, то, что они называют холодным потом.
Господи.
Что я здесь делаю?
На экране крупным планом появилось измождённое лицо. Мужчина с усами и белыми пятнышками в волосках левой ноздри. — Природа всегда на работе — сказал коронер.
Пен почувствовала звон в ушах.
Он указал на пятнышко. — Мушиные яйца. Как небольшие часики, очень удобно. Известно ведь, что они откладывают их после смерти, поэтому…
Пен поставила стакан на пол, взяла зонт и сумку. Она встала, прошла на ватных ногах мимо колен Гэри и направилась вдоль стены зала, пока не достигла верхней площадки лестницы. Спуск показался слишком узким и крутым, поэтому она в нерешительности остановилась, побоявшись, что не сможет его преодолеть. «Чёрт возьми, соберись», — подумала она. «Нужно выйти отсюда, прежде чем меня стошнит».
Держа ручку зонтика в левой руке, Пен схватилась за деревянный поручень и стала спускаться.
Рот наполнялся слюной. Лестница выглядела темнее, чем следовало бы. Когда она моргнула, в глазах вспыхнула электрическая голубоватая аура. Она сжала перила скользкой рукой, готовая в них крепко вцепиться, если подведут ноги.
Сейчас я или отключусь, или меня вырвет, — подумала она. Одно из двух.
Боже, какая гадость.
Мушиные яйца.
Пен старалась контролировать себя, напрягая горло до слёз.
Спустившись с лестницы, она сделала глубокий глоток свежего воздуха. Это помогло. На улице шумел дождь, роняя перед ней капли во внутреннем дворике. Казалось, он льет сильней, чем прежде.
Пен всё ещё била легкая дрожь, но уже чувствовалось, что состояние её улучшается, и холодные тиски отпускают желудок. Поджав губы, она открыла рот, обнаружив, что онемение оставило щеки.
Открыв зонт, Пен задумалась о том, что же делать дальше. Одно было ясно наверняка — наверх она не вернётся. Оставались две альтернативы: можно пересечь внутренний дворик до бар-клуба и подождать, пока закончится встреча, или сразу пойти домой.
Может быть, Гэри заскочит в бар после окончания конференции, и тогда могут возникнуть проблемы.
Пожалуй, лучше отбросить этот вариант, и просто отправиться домой.
Она вышла из подъезда, и двинулась через внутренний дворик и по бетонным ступенькам в сторону стоянки, пока дождь барабанил по зонту.
* * *
Спустя двадцать минут, она закрыла дверь своей квартиры и повесила на ручку промокший зонт, с которого капала вода. Прислонившись поясницей к двери, чтобы не упасть, Пен сняла сапоги, отнесла их в спальню и включила свет.
Приятно было снимать с себя одежду мокрую. Она повесила юбку в шкаф, обула пару старых тапочек и надела халат, ощутив кожей его мягкую ткань.
Пен включила обогреватель в ванной комнате, и отправилась на кухню, чтобы достать бутылку бургундского из холодильника.
Бокал вина, хорошая книга, долгая горячая ванна — жизнь прекрасна. Всё это стоило возвращения домой.
Пробка вышла с лёгким щелчком.
Пен достала из шкафчика хрустальный бокал и наполнила его. Вернувшись в ванную, она сделала глоток. Вино было холодным и терпким пока находилось во рту, но растеклось приятным теплом, когда она его проглотила.
Прекрасно, — подумала она.
Гораздо лучше, чем сидеть в баре пресс-клуба.
Хотя, из встречи с Гэри могло бы что-нибудь получиться.
Нет, забудь об этом.
Он бы просто попытался получить кое-что. Все они так делают. И если ты против, они обязательно попытаются тебя заставить, чёрт их дери.
Пен поставила бокал и бутылку рядом с ванной для того, чтобы те были под рукой. Она опустилась на колени, пристроив на место пробку, и повернула кран с горячей водой. Настроив температуру, едва ли не до кипящей, она вытерла руки, чтобы взять книгу.
Без завязанного пояса, халат распахнулся. Она оставила его в таком виде, чувствуя себя слишком лениво и комфортно, чтобы утруждать себя завязыванием.
Пен включила свет в спальне — ее кабинете. На письменном столе лежала новая книга Дина Кунца. Это было издание в твердой обложке, поэтому оно мало годилось для чтения в ванной.
Тогда она направилась к книжным полкам, но тут же вскрикнула от боли, зацепившись бедром об угол стола. Схватившись за ногу, Пен плюхнулась на стул.
— О Боже, — прошипела она.
Когда боль утихла, Пен убрала руку. Крови не было, но кожа оказалась ободрана, обнажая участок блестящей розовой плоти.
Она тихо вздохнула.
Чёрт, вечно я прусь не глядя. Надеюсь, горячая вода успокоит боль.
Сидя на стуле, она могла слышать шум воды из ванной.
Пен начала вставать, но тут заметила телефонный автоответчик мигавший красным светом. Она посмотрела внимательнее. Четыре пропущенных. Оживлённый вечер.
Она отмотала плёнку и нажала на кнопку, чтобы прослушать сообщения, затем развернулась и направилась обратно к книжным полкам.
— Привет, сладкая. — Пен не узнала мужской голос. — Жаль, что тебя нет дома. Я хотел поговорить с тобой о моём большом члене и о твоём горячем сочном влагалище.
Эти слова перехватили ее дыхание. Пен повернулась, и посмотрела на рекордер из коричневого пластика.
— Как смотришь на то, чтобы я оттрахал тебя так, что у тебя крышу снесёт, а? Я бы с радостью…
Она бросилась к столу, протягивая руку, готовая ткнуть пальцем по источнику голоса, чтобы заставить его замолчать. Ее опередил автоответчик тихим звуковым сигналом означающим конец сообщения.
Ноги Пен стали ватными, она уперлась о стол локтями и бедрами.
Второе сообщение.
Тот же голос.
— Как бы тебе понравилось, если бы я просунул язык выше…
Она нажала на кнопку остановки.
Закрыла глаза. Опустила голову. Глубоко вздохнула, пока сердце билось в бешеном ритме.
Чертов сумасшедший псих. Хорошо, что меня не было дома. Лучше уж мушиные яйца, чем…
Пен открыла глаза. Взглянула на белокурый пучок между ног. Запахнула халат и туго завязала пояс. Затем посмотрела на автоответчик.
Может, этот ублюдок сделал паузу после двух звонков.
Она нажала на кнопку перемотки вперед, наблюдая за счетчиком очередности сообщений. Ладно, третье — …я вхожу тебе в рот, хочу входить в тебя глубже, глубже…
Она с силой ткнула кнопку, и кассета вышла из устройства. Резко схватив её, Пен швырнула кассету об пол.
