Эйл Фарр очнулся в стручке с пыльно-желтыми стенами и темно-коричневым, изящно-ребристым сводчатым потолком. Подняв голову и часто моргая, он посмотрел по сторонам и увидел простую массивную мебель из темного дерева: стулья, диван, заваленный бумагами стол, пару моделей жилищ и древний сервант в испанском стиле.

Над ним склонился тощий высокий человек с большой головой и серьезными глазами. На нем была белая матерчатая куртка, от него пахло антисептическим составом. Врач.

За спиной врача стоял Пенче – крупный, но не такой большой человек, каким его представлял себе Фарр. Пенче медленно приблизился и взглянул на Фарра сверху вниз.

Что-то вздрогнуло в голове Фарра. Воздух вырывался у него из глотки, голосовые связки вибрировали, рот – язык, зубы, небо – формировали слова. Фарр с изумлением услышал самого себя: «Я привез дерево».

Пенче кивнул: «Где оно?»

Фарр непонимающе смотрел на него.

Пенче спросил: «Как вы увезли дерево с Исзма?»

«Не знаю», – сказал Фарр. Он приподнялся на локте, потирая подбородок, несколько раз моргнул: «Не понимаю, о чем я говорю. У меня нет никакого дерева».

Пенче нахмурился: «Либо оно у вас есть, либо его у вас нет».

«У меня нет никакого дерева», – повторил Фарр, пытаясь встать. Обняв его рукой за плечи, врач помог ему. Фарр ощущал огромную слабость: «Что я здесь делаю? Кто-то меня отравил. Девушка. Блондинка в таверне». В нем разгорался гнев – он взглянул на Пенче: «Она работает на вас».

Пенче кивнул: «Так оно и есть».

Фарр растирал ладонями лицо: «Как вы меня нашли?»

«Вы позвонили по стереофону в отель „Имперадор“. Я нанял человека – он ждал вашего звонка».

«Что ж, – устало произнес Фарр, – все это одна большая ошибка. В чем она заключается, кто ее допустил и почему – не знаю. Ничего не знаю, кроме того, что все шишки валятся мне на голову. И мне это не нравится».

Пенче взглянул на врача: «Как он себя чувствует?»

«Он в полном порядке. Скоро окрепнет».

«Хорошо. Вы можете идти».

Врач покинул стручок. Пенче подал знак – у него за спиной возник стул – и уселся.

«Анна перестаралась, – сообщил делец. – Я не разрешал ей применять яд». Он подвинулся ближе: «Расскажите о себе».

«Прежде всего, – отозвался Фарр, – где я нахожусь?»

«У меня в доме. Я вас искал».

«Зачем?»

Пенче слегка покачивался то назад, то вперед – ситуация его забавляла: «Вас просили доставить мне дерево. Или семя. Или побег. Что бы это ни было, я хочу это получить».

Фарр сдержанно ответил: «У меня нет того, что вы хотите получить. Я был на атолле Тжиере во время набега – видел, как торды пытались похитить саженцы. Но это все, что я об этом знаю».

Пенче тихо спросил – так, будто ничего не подозревал: «Вы позвонили мне, когда прилетели на Землю. Почему?»

Фарр покачал головой: «Не знаю. Почему-то я должен был это сделать. Я это сделал. Только что я вам сказал, что привез дерево. Не знаю, почему я это сказал…»

Пенче кивнул: «Я вам верю. Но мы должны выяснить, где находится дерево. Это может занять некоторое время…»

«У меня нет вашего дерева! Меня не интересуют его поиски». Фарр поднялся на ноги, посмотрел по сторонам, направился к выходу: «А теперь я пойду домой».

Пенче смотрел ему вслед, безмятежно забавляясь: «Диафрагма закрыта, Фарр».

Фарр остановился, глядя на жесткую розетку двери – сжавшуюся, плотно скрученную. Расслабляющий диафрагму нерв должен был быть где-то рядом, на стене. Фарр стал нажимать на пыльно-желтую поверхность, напоминавшую пергамент.

«Это делается не так, – заметил Пенче. – Вернитесь, Фарр…»

Диафрагма развернулась. В проеме стоял Омон Божд. На нем был облегающий комбинезон из синих и белых полос, голову его покрывал белый колпак с широкой складкой сверху, щеголевато откинутой назад и свисавшей до ушей. Суровое бледное лицо Божда источало силу духа – не человеческого, не земного духа.

Божд зашел в стручок. За ним последовали еще два исзика в комбинезонах из желтых и зеленых полос – агенты Сзекра. Фарру пришлось отступить, чтобы впустить их.

«Привет! – сказал Пенче. – Я думал, что дверь надежно заперта. Но вам, конечно, известны все трюки этих деревьев».

Омон Божд вежливо кивнул Фарру: «На какое-то время мы вас потеряли сегодня. Рад снова вас видеть». Он взглянул на Пенче, затем опять перевел глаза на Фарра: «По всей видимости, вы стремились попасть в жилище К. Пенче».

«По всей видимости», – отозвался Фарр.

Божд любезно объяснил: «Когда вы сидели в одной камере с тордом, мы анестезировали вас гипнотическим газом. Торд услышал шипение газа, проникавшего в камеру. Представители его расы способны задерживать дыхание на шесть минут. Как только вы уснули, торд бросился к вам, чтобы внушить свою волю. Он внушил вам определенное побуждение, запрограммировал вас». Божд направил верхние сегменты глаз в сторону Пенче: «Торд верно служил хозяину, до последнего вздоха».

Пенче ничего не сказал; Божд снова обратился к Фарру: «Торд посеял инструкции глубоко в вашем подсознании, после чего передал вам похищенные им деревья. Прошло шесть минут. Торд вдохнул газ и потерял сознание. Впоследствии мы привели вас к нему, надеясь, что встреча освободит вас от внушения. Наш замысел не удался: торд поразил нас своими психическими способностями».

Фарр смотрел на Пенче: тот небрежно прислонился к краю стола. Но в торговце чувствовалось напряжение – при первой возможности он готов был приступить к действию, как чертик, готовый выскочить из коробки на пружине.

Теперь Омон Божд игнорировал Фарра – тот выполнил свою функцию.

«Я прибыл на Землю, – сказал Божд, обращаясь к Пенче, – чтобы сделать две вещи. Прежде всего вынужден сообщить, что заказанная вами партия жилищ класса AA не может быть доставлена в связи с последствиями набега на атолл Тжиере».

«Ничего не поделаешь, – спокойно отозвался Пенче. – Очень жаль».

«Во-вторых, мне поручили найти человека, которому Эйл Фарр должен был передать сообщение».

Пенче спросил тоном искренне заинтересованного наблюдателя: «Вы обыскали память Фарра? Почему же вы не смогли узнать, с кем он должен был встретиться?»

Для исзика вежливость была чем-то вроде автоматического рефлекса. Божд наклонил голову: «Торд приказал Фарру забыть – и вспомнить только тогда, когда его нога ступит на поверхность Земли. Торд обладал огромной гипнотической силой, а психика саинха Фарра отличается недюжинной устойчивостью. Нам пришлось проследить его перемещения. Он хотел попасть сюда, в жилище К. Пенче. Теперь мне предстоит выполнить вторую задачу».

«Так что же? – спросил Пенче. – За чем дело стало?»

Омон Божд поклонился и сказал – спокойно и размеренно, как чиновник, зачитывающий протокол: «Мое первое сообщение потеряло смысл, саинх Пенче. Вы больше не будете получать жилища класса AA. Вы больше не получите никаких жилищ. Если вы когда-либо окажетесь на Исзме или на территории, входящей в исзикскую юрисдикцию, вы понесете наказание за преступление, совершенное против нашей расы».

Пенче наклонил голову набок – что, по-видимому, у него служило признаком язвительной насмешки: «Значит, вы расторгаете договор. Я больше не буду вашим торговым агентом».

«Совершенно верно».

Пенче повернулся к Фарру и спросил неожиданно резким тоном: «Деревья – где они?»

Фарр невольно приложил руку к шраму на голове.

«Подойдите ко мне, Фарр! – приказал Пенче. – Посмотрим, что у вас там делается».

Фарр прорычал: «Держитесь подальше. Я никому не позволю себя щупать!»

Вмешался Омон Божд: «Торд закрепил шесть семян под кожей на голове саинха Фарра. Изобретательный метод. Семена трудно найти – мы затратили на поиски тридцать минут».

Фарр с отвращением прижал ладонь к голове.

«Сядьте, Фарр! – хрипло приказал Пенче. – Посмотрим, что к чему!»

Фарр отступил, прислонившись спиной к стене: «Я знаю, что к чему. И помогать вам не намерен».

Пенче рассмеялся: «Вы решили встать на сторону исзиков?»

«Я не занимаю чью-то сторону. Если у меня в голове какие-то семена, это мое дело – моя голова принадлежит мне и никому другому!»

Пенче сделал шаг вперед – его лицо слегка напряглось.

Омон Божд сказал: «Семена удалены, саинх Пенче. Выпуклости, которые саинх Фарр, возможно, ощущает на затылке – небольшие безвредные зернышки тантала».

Тем временем Фарр ощупывал свой череп. Действительно, вот они! Маленькие пупырышки, которые он раньше считал неровностями плохо зажившего шрама. Одна, две, три, четыре, пять, шесть… Он провел пальцами по волосам и замер, взглянув сначала на Пенче, потом на исзика. Ни тот, ни другой, по всей видимости, за ним не наблюдали. Он прижал к черепу небольшой объект, найденный в волосах. На ощупь объект напоминал маленький пузырек или мешочек, размером с пшеничное зерно, и пузырек этот был соединен с кожей черепа волокном. Анна, девушка-блондинка, заметила у него на голове странный седой волос…

«С меня довольно! – дрожащим голосом произнес Фарр. – Я ухожу».

«Никуда вы не уйдете, – бесстрастно, холодно сказал Пенче. – Вы останетесь здесь».

Божд возразил: «Насколько мне известно, земные законы запрещают удерживать человека против его воли. Если мы позволим вам задерживать саинха Фарра, тем самым мы станем пособниками преступления. Разве не так?»

Пенче улыбнулся: «Только в некотором смысле».

«В целях самозащиты мы вынуждены настаивать на том, чтобы соблюдались все законы».

Пенче вызывающе наклонился вперед: «Вы доставили свое сообщение. А теперь убирайтесь вон!»

Фарр стал протискиваться мимо Пенче, направляясь к выходу. Пенче приподнял руку и приложил ладонь к груди Фарра: «Оставайтесь здесь, Фарр. Так будет лучше».

Фарр заглянул глубоко в пылающие глаза Пенче. В нем накопилось столько возмущения и презрения, что ему трудно было говорить.

«Я буду делать, что хочу, – выдавил он наконец. – Мне надоело быть игрушкой в чужих руках».

«Лучше живая игрушка, чем мертвый болван».

Фарр отмел в сторону руку Пенче: «Придется рискнуть».

Омон Божд что-то пробормотал стоявшим за ним агентам Сзекра. Те расступились и встали по сторонам диафрагмы.

«Вы можете идти, – сказал Фарру Божд. – Пенче не может вас остановить».

Фарр остановился, однако: «Под вашу дудку я тоже не буду плясать». Посмотрев по сторонам, он направился к стереофону, висевшему на стене стручка.

Пенче одобрял его действия – он ухмыльнулся, глядя на исзиков.

Омон Божд резко воскликнул: «Саинх Фарр!»

«Это законно, – торжествовал Пенче. – Оставьте его в покое».

Фарр пробежался пальцами по кнопкам стереофона. Экран засветился, на нем появилась фигура. «Позовите Керди!» – потребовал Фарр.

Омон Божд подал едва заметный знак. Стоявший справа от него исзик разрéзал стену стручка, тем самым обрубив встроенный коммуникационный кабель. Экран стереофона погас.

Пенче поднял брови. «А вот это уже преступление! – взревел он. – Вы поранили мой дом!»

Губы Божда растянулись, обнажив бледные десны и зубы: «Прежде чем я закончу…»

Пенче поднял левую руку: из его указательного пальца вырвалась нить оранжевого пламени. Божд отшатнулся – огненная игла успела отрезать ему край уха. Два других исзика принялись метаться, как встревоженные мотыльки, быстро и точно нажимая на различные точки стручка.

Пенче снова протянул указательный палец. Фарр рванулся вперед, схватил Пенче за плечо и развернул его. Пенче поджал губы; его правый кулак взметнулся, чтобы нанести апперкот, но попал Фарру в живот. Фарр, тоже пытавшийся нанести удар справа в висок, промахнулся, пошатнулся и отступил. Пенче тут же повернулся лицом к трем исзикам. Пригнувшись, те уже выскакивали из стручка – диафрагма сжалась за ними. Фарр и Пенче остались одни. Державшийся за стену Фарр снова двинулся вперед – Пенче отступил.

«Перестаньте валять дурака!» – сказал Пенче.

Стручок вздрогнул. Фарр, наполовину обезумевший от высвобождения накопившейся ярости, пробирался вперед. Пол стручка изогнулся волнами. Фарр упал на колени.

Пенче резко обронил: «Перестаньте, я сказал! На кого вы работаете, на Землю или на Исзм?»

«Вы – не Земля! – отдуваясь, выпалил Фарр. – Вы – К. Пенче! Я хочу драться! Мне надоело, что меня используют…» Он пытался подняться на ноги, но слабость одолевала его. Задыхаясь, он прислонился спиной к стене.

«Посмотрим, чтó у вас на голове», – сказал Пенче.

«Не подходите! Я сломаю вам нос!»

Пол стручка подпрыгнул, как батут. Фарра и Пенче встряхнуло и подкинуло. Пенче явно встревожился: «Чем они занимаются?»

«Чем, по-вашему, они занимаются? – фыркнул Фарр. – Они – исзики, а ваш дом – исзикское жилище. Они играют на нем, как на скрипке!»

Стручок перестал дергаться и напряженно застыл.

«Ну вот и все… – пробормотал Пенче. – А теперь посмотрим, чтó у вас на голове».

«Не подходите… Что бы это ни было, это принадлежит мне!»

«Нет, это принадлежит мне, – тихо сказал Пенче. – Я заплатил за то, чтобы вам его приживили».

«Вы даже не знаете, чтó это».

«Знаю. Я его вижу. Это побег, на нем уже растет стручок».

«Вы сошли с ума! Семя не проросло бы у меня на голове».

Тем временем стручок жилища Пенче круто выгнулся, как спина испуганного кота. Крыша начинала растрескиваться.

«Нужно как-то выбраться отсюда», – пробормотал Пенче.

Пол стручка стонал и дрожал. Пенче подбежал к диафрагме, прикоснулся к открывающему ее нерву. Диафрагма осталась закрытой.

«Они перерéзали нерв», – заметил Фарр.

Стручок медленно наклонялся, как кузов самосвала. На полу уже невозможно было стоять. Крыша трещала. Раздался звонкий звук – словно лопнула струна. Ребро кровли сломалось, посыпались его куски. Острый обломок воткнулся в пол сантиметрах в тридцати от Фарра.

Пенче протянул указательный палец к центру скрученной диафрагмы и опалил его огненным лучом. Из диафрагмы повалил вонючий дым испарений.

Пенче закашлялся и отступил.

Разломились еще два ребра кровли.

«Обломки убьют вас! – закричал Пенче, глядя на выгнувшийся потолок. – Отодвиньтесь в сторону!»

«Эйл Фарр, ходячая теплица… Ты сгниешь прежде, чем соберешь с меня урожай, Пенче…»

«У вас истерика, – сказал Пенче. – Пробирайтесь сюда!»

Стручок наклонился круче, мебель стала сползать к закрытому входу; Пенче отчаянно отбивался от нее. Фарр ехал по полу. Весь стручок разламывался. Куски ребер отскакивали, как подпружиненные, и со стуком падали вокруг. Мебель валилась на Фарра и Пенче, нанося ушибы и царапины.

Стручок затрясся: столы и стулья подпрыгивали и падали. Фарр и Пенче пытались освободиться из-под завала – массивная мебель угрожала переломать им кости.

«Они управляют жилищем снаружи, – пропыхтел Фарр. – Дергают за нервы…»

«Если бы только выбраться на балкон…»

«Нас сбросит на землю».

Стручок трясся сильнее – медленно поднимался и резко опускался. Обломки ребер и мебель поднимались вместе со стручком, встряхивались и с треском соударялись, как горошины в коробочке. Пенче стоял, упершись обеими руками в тяжелый стол, контролируя его перемещение, не позволяя ему приближаться к мягким телам двух людей. Фарр подобрал острый обломок и принялся колоть стену.

«Что вы делаете?»

«Исзики нажимали где-то здесь, задевая нервы. Я пытаюсь попасть по другим нервам».

«Скорее всего вы нас убьете! – Пенче смотрел на голову Фарра. – Не забывайте о ростке…»

«Вас этот росток беспокоит больше, чем спасение своей шкуры?» – Фарр втыкал обломок в стену то здесь, то там, то выше, то ниже.

Он попал по нерву. Стручок внезапно замер в состоянии угрожающего напряжения. Из стены стали выделяться огромные капли гнилостного гноя. Стручок дико встряхнулся – все его содержимое подпрыгнуло и упало.

«Не тот нерв!» – заорал Пенче. Он тоже подхватил острый обломок ребра и стал колоть стену. По всему стручку пронесся вибрирующий звук, похожий на низкий стон. Пол выгнулся, извиваясь в растительной агонии. Потолок начинал рушиться.

«Нас раздавит!» – сказал Пенче.

Фарр заметил неподалеку блеск металла – шприц, оставленный врачом. Он подобрал его, воткнул иглу в зеленовато-белесую выпуклую вену стручка и нажал кнопку поршня.

Стручок содрогнулся, затрясся, стал пульсировать. Стены выпучились и разорвались. Из разрывов выступил гнойный сок, струйками стекавшийся в лужу у входной диафрагмы. Стручок еще раз содрогнулся, затрясся и бессильно рухнул.

Расщепленные обломки ребер и мебели, и вместе с ними – Фарр и Пенче – кувыркаясь по всей длине стручка, вывалились на балкон, а с балкона в темноту.

Схватившись за мохнатую кайму балюстрады, Фарр сумел задержать падение. Но кайма оборвалась, и Фарр упал. Газон был всего лишь в трех метрах под балконом. Фалл свалился на кучу обломков. Под ним шевелилось нечто упругое. Нечто схватило Фарра за ноги и рывком вытащило из груды хлама: Пенче.

Они выкатились на газон. Истощенный Фарр едва мог шевелиться. Пенче схватил Фарра обеими руками за ребра, подтянулся, сжал пальцами горло Фарра. Фарр увидел язвительную физиономию дельца в нескольких сантиметрах от себя и подобрал над собой колени – изо всех сил. Пенче поморщился, крякнул, но продолжал крепко держаться. Фарр воткнул большой палец в ноздрю Пенче и повернул палец. Пенче пришлось откинуть голову назад, его хватка ослабла.

Фарр хрипел: «Сломаю тебе нос – разорву…»

«Нет! – пыхтел Пенче. – Нет!» Он закричал: «Фроп! Карлайл!»

Из темноты появились две фигуры. Пенче поднялся на ноги: «В доме – три исзика. Не выпускайте их. Встаньте у ствола и стреляйте, как только их увидите».

Спокойный голос произнес: «Никто ни в кого сегодня стрелять не будет».

На Пенче сошлись два ярких луча света. Делец стоял, дрожа от ярости: «Кто вы?»

«Спецотряд полиции. Я – инспектор Керди».

Пенче резко выдохнул: «Арестуйте исзиков. Они в доме».

В круге света появились исзики.

Омон Божд сказал: «Мы пришли, чтобы вернуть свою собственность».

Керди недружелюбно рассматривал исзика: «Какую такую собственность?»

«Она на голове Фарра. Росток жилища».

«Значит, вы обвиняете Фарра в хищении собственности?»

«Пусть только попробуют! – раздраженно откликнулся Фарр. – Они следили за каждым моим шагом, меня обыскивали, гипнотизировали…»

«Мы обвиняем Пенче, – с горечью произнес Божд. – Его агент, торд, обманул нас. Теперь все ясно. Он разместил шесть семян там, где, как он прекрасно знал, мы могли их найти. Но у него был еще росток с корнем, и он закрепил его в коже головы Фарра среди волос. Мы не заметили этот побег».

«Примите мои соболезнования», – сказал Пенче.

Керди с сомнением взглянул на Фарра: «И эта штука умудрилась выжить?»

Фарр едва удержался от истерического смешка: «Выжить? Эта штука пустила корни, из нее растут листья и стручок. Она продолжает расти. У меня на голове оранжерея!»

«Это собственность исзиков, – резко обронил Божд. – Я требую, чтобы нам ее вернули».

«Это моя собственность, – возразил Пенче. – Я заплатил за нее, я ее купил».

«Это моя собственность! – заявил Фарр. – На чьей голове она растет, интересно?»

Керди покачал головой: «Прошу всех следовать за мной».

«Никуда я не пойду, если меня не арестуют, – с достоинством отозвался Пенче и указал на исзиков. – Как я уже упомянул, вы обязаны задержать инопланетян. Они разрушили мой дом».

Омон Божд принял решение. Он гордо выпрямился во весь рост, его белые руки четко выделялись на фоне ночной темноты. Взглянув на Фарра, Божд засунул руку под плащ и вынул пистолет-разрядник.

Фарр бросился плашмя на землю.

Разряд вздохнул у него над головой. Из лучемета Керди вырвалась струя синего пламени. Божд засветился, окруженный ярко-голубым нимбом. Он был уже мертв, но продолжал стрелять снова и снова. Тем временем Фарр успел перекатиться в сторону по темному газону. Другие исзики тоже стреляли в него, игнорируя лучеметы полицейских – уже мертвые, они горели, как ярко подсвеченные изнутри статуи, но все еще подчинялись инстинктам, руководившим ими всю жизнь. Два выстрела поразили ноги Фарра. Он застонал и бессильно растянулся на траве.

Три исзика рухнули на газон.

«А теперь, – удовлетворенно произнес Пенче, – я позабочусь о Фарре».

«Не торопитесь, Пенче», – предупредил его Керди.

«Не подходите ко мне», – бормотал Фарр.

Пенче остановился: «Я заплачý десять миллионов за то, что растет у вас на голове».

«Нет! – Фарр не хотел ничего слышать. – Я сам выращу жилище. Раздам семена бесплатно…»

«Рискованная игра, – настаивал Пенче. – Если росток – мужского пола, он не стóит ни гроша».

«Но если он – женского пола, – начал возражать Фарр, – он стóит…» Полицейский врач наклонился над его ногами, Фарр прервался.

«Больших денег, – сухо закончил за него Пенче. – Но вам помешают».

«Кто?» – Фарр охнул от боли.

«Исзики. Предлагаю вам десять миллионов. Я готов рискнуть».

Фельдшеры принесли носилки.

Усталость, боль, психическое истощение лишили Фарра способности сопротивляться: «Ладно… Мне опротивела вся эта кутерьма».

Фарра подняли на носилках. Врач нагнулся над ним и заметил в волосах Фарра растительный побег. Протянув руку, от вырвал его.

«Ой!» – вскрикнул Фарр.

Пенче встревожился: «Что он сделал?»

«Советую вам позаботиться о своей собственности, Пенче», – слабым голосом ответил Фарр.

«Где он?» – взревел Пенче, схватив врача за шиворот.

«Где кто?» – не понял врач.

«Принесите фонари!» – приказал Пенче.

Пенче и его помощники стали ползать на четвереньках вокруг кучи обломков в поисках бледного ротска, сорванного у него с головы – это было последнее, что увидел Фарр перед тем, как снова потерял сознание.

Пенче пришел навестить Фарра в больнице. «Вот ваш гонорар! – без предварительных замечаний сказал он. – Десять миллионов долларов». Пенче бросил чек на койку.

Фарр взглянул на чек: «Это большие деньги».

«Да», – кивнул Пенче.

«Надо полагать, вы нашли росток».

Пенче снова кивнул: «Он выжил и растет… но он – мужского пола». Пенче приподнял чек с койки, взглянул на него, снова опустил: «Риск не оправдался».

«У вас был шанс», – напомнил ему Фарр.

«Деньги меня не волнуют», – сказал Пенче и взглянул в окно на простиравшийся до горизонта Лос-Анджелес. Фарр понимал, о чем думает делец.

«С легко доставшимися деньгами легко расставаться», – заметил Пенче и повернулся, чтобы уйти.

«А теперь что? – спросил Фарр. – У вас нет фертильного ростка, у вас отняли лицензию на продажу жилищ».

К. Пенче ответил: «На Исзме полно фертильных жилищ. Более чем достаточно. Я достану парочку так или иначе».

«Опять набег?»

«Называйте это как хотите».

«А как вы сами это называете?»

«Экспедицией».

«Хорошо, что мне не придется участвовать в вашей экспедиции».

«Никогда не знаешь, кому, когда и в чем придется участвовать, – парировал Пенче. – Со временем вы можете принять другое решение».

«Не рассчитывайте на это!» – посоветовал Фарр.