О нашем первобытном «я», рели в общих чертах про человеческие инстинкте!

 

Во мне два «Я», два полюса планеты,

Два разных человека, два врага.

Когда один стремится на балеты,

Другой стремится прямо на бега…

 

В. Высоцкий

Человек, как известно, относится к отряду приматов, виду Homo sapiens. И хотя на бытовом уровне этот факт, бывает, оспаривается (о чем мы говорили во введении), все же это факт – с обезьянами мы родственники. Означенное родство с другими приматами определяется большим или меньшим сходством генетического материала, внешне выражающимся в сходстве строения тела. Например, гены человека и шимпанзе совпадают более чем на 99 %; интересно, что геном мыши сходен с человеческим на 85 %, и даже у дождевого червя имеется порядка 70 % тех же генов, что и у человека. В этом мало удивительного – ведь это означает, что тела тех и других построены на основе примерно тех же белков (к примеру, все перечисленные организмы вырабатывают белок гемоглобин). Другое дело – как они построены и организованы функционально.

Однако видообразующими признаками являются не только особенности строения органов, но и поведение, повадки (приемы охоты, защиты, брачные ритуалы и многое другое). И раз уж все видообразующие признаки передаются по наследству (на то они и видообразующие!), то присущее виду поведение тоже передается по наследству. К примеру, львы и гепарды демонстрируют существенно разное охотничье поведение, хотя оба относятся к семейству кошачьих и даже живут примерно в одинаковых природных условиях. Причем говорить о «передающейся из поколения в поколение культурной традиции» в этом случае нет оснований. Даже у подвидов одного вида поведение может отличаться. К примеру, доказана передача по наследству способности делать стойку для собак именно охотничьих пород. Еще пример инстинктивно-обусловленного рефлекса, но уже ближе к нам, людям: опускание глаз как признание своего подчинения другой особи характерно для приматов, включая человека. Псовые (например, собаки) в этой же ситуации поджимают хвост. Такой интересный для нашей темы инстинктивный акт, как поцелуй – часть врожденного брачного ритуала приматов, произошедшего от ритуала кормления.

Такое унаследованное поведение принято называть инстинктивным, а отдельные его компоненты – инстинктами. В отношении инстинктивных поведенческих программ используется также термин «врожденная модель поведения». Многие врожденные модели поведения у человека и высших животных нуждаются в доформировании в процессе роста и воспитания, но из этого нельзя делать вывод о том, что «все воспитывается». Если «воспитывать» нечего (т. е. если нет врожденных предпосылок), то и воспитать ничего не удастся. Например, если у человека изначально нет музыкального слуха, то из него невозможно «воспитать» минимально годного музыканта.

Как уже говорилось выше, вопрос о наследовании поведения применительно к человеку неизменно вызывает бурные протесты и жаркое желание спорить у значительной части общества, преимущественно у лиц с гуманитарным складом характера, однако в этой книге мы исходим из того, что унаследованным поведением человека пренебречь нельзя, и наоборот – именно оно дает ключ к пониманию многих парадоксов поведения. Тех же читателей, кому трудно с этим согласиться, я отсылаю к отологическому продолжению, где мы рассмотрим этот вопрос подробнее.

Инстинкты управляют нами через эмоции, не утруждаясь разъяснениями. Инстинкт, побуждающий женщину украшать себя, в частности косметикой, никак не сообщает ей, зачем это нужно делать – ей хочется, и все. Логический смысл в этом однозначен – привлечь внимание мужчин, однако большинство женщин будут это категорически и искренне отрицать, говоря, что красятся они «для себя». Просто хочется, и все… Но ведь гетеросексуальные мужчины «для себя» не красятся! Такой поведенческой программы в их инстинктах нет. Кстати, очень многие современные мужчины негативно относятся к косметике на женщинах, но инстинкт про это не хочет знать. Еще стоит обратить внимание, что чем ниже уровень культуры женщины, тем ярче и грубее «штукатурка» – инстинктивные мотивы в этом случае не сдерживаются и не корректируются рассудком. Однако, имея свободный и прямой доступ к мотивационным центрам мозга, инстинкты способны вызвать ощущение своей правоты в чем угодно. Воистину верно сказано «То, чего хочется, всегда кажется необходимым» (©_Мария Эбнер-Эшенбах). Это воздействие можно даже уподобить наркотическому. Наркотические иллюзии также нередко воспринимаются как какая-то высшая мудрость. Также и пресловутая «мудрость любви» на деле – лишь только ощущение мудрости. На самом деле любовь оценивает объект выбора очень поверхностно – в соответствии с жесткой, где-то даже тупой, генетической программой, задающей стратегию выбора брачного партнера. Рассудку при этом не остается ничего другого, кроме как заниматься подгонкой под ответ. Человеку вообще очень свойственно заниматься подгонками под ответ, когда он пытается объяснить свое инстинктивно-мотивированное поведение.

«Любовь всегда права» часто слышим мы в песнях, стихах или проповедях. Люди же бывалые склонны петь другие песни: «любовь зла – полюбишь и козла». Зачем и почему возникает любовь к человеку, при упоминании которого приходят на ум аналогии со столь малоприятным в качестве объекта половой любви животным? А затем, что такой человек малоприятен лишь в современной обстановке с желательным ныне моногамным браком и продуктивной деятельностью на благо общества в рамках закона; в те же доисторические времена, когда формировались инстинкты выбора наилучшего брачного партнера, как раз такая, ныне неприятная, а то и опасная личность была вариантом хоть куда… Но инстинкты не спрашивают, какова нынче социальная конъюнктура, они просто включаются, когда сочтут нужным, в соответствии с заложенным в них древним шаблоном, оставляя нам недоумевать, как зла и слепа бывает любовь.

Реальная картина поведения людей усложняется и запутывается не только наличием в нас двух «Я», но и тем, что граница между ними не абсолютно четкая, инстинктивная и рассудочная мотивация может причудливо переплетаться. Кроме того, на каждый случай человек располагает несколькими инстинктивными программами поведения, возникшими в разное эволюционное время и, бывает, противоречащими друг другу.

Короче говоря:

• Человек рождается с большим количеством врожденных программ поведения, которые возникли в разное эволюционное время, в силу чего нередко друг другу противоречат.

• Механизмы реализации врожденных программ поведения способны лишь на сигнатурный анализ обстановки, предполагающий формально-поверхностное сопоставление обстановки со схематичными сигнальными признаками, заложенными в эти программы.

• Достаточное совпадение внешних условий с этими сигнальными признаками порождает ту или иную эмоцию, побуждающую человека к реализации соответствующей инстинктивной программы.

• Истинная мотивировка действий при этом не осознается – для рассудочного объяснения инстинктивно-мотивированного поведения привлекаются самые произвольные доводы, носящие характер подгонки под ответ.