11

Идея – что простуда. Рано или поздно кто-нибудь обязательно ее подхватит. Эту Объединенный комитет начальников штабов уже подхватил; ее обсасывали на нескольких заседаниях, на которых присутствовал прежний босс Барби, полковник Джеймс Оу Кокс. Эта идея не могла не осенить и кого-то из жителей Милла, и, наверное, не стоило удивляться, что им стал Рори Динсмор, который умом намного превосходил всех Динсморов («Я не знаю, откуда у него такое», – сказала Шелли Динсмор, когда Рори принес домой первый табель с круглыми пятерками… и в голосе звучала скорее тревога, чем гордость). Если б Рори жил в городе – или если бы у него был компьютер, но увы, – то, несомненно, вошел бы в компанию Джо Макклэтчи по прозвищу Пугало.

Рори запретили посещение ярмарки/молитвенного митинга/демонстрации; вместо того чтобы есть сомнительные хот-доги или помогать парковать автомобили, отец велел ему остаться дома и накормить коров. А после этого смазать соски каждой бальзамом, чего Рори терпеть не мог. «Когда же соски будут чистыми и блестящими, – добавил отец, – ты можешь подмести коровники и уложить тюки сена».

Его наказали за то, что вчера, хотя отец однозначно это запретил, он близко подошел к Куполу. И даже, прости Господи, постучал по нему. Обращение к матери (обычно это срабатывало) в данном случае результата не принесло.

– Ты мог погибнуть, – ответила ему Шелли. – Кроме того, отец говорил, что ты сболтнул лишнего.

– Только назвал им фамилию повара, – запротестовал Рори и за это схлопотал от отца очередной подзатыльник.

Олли наблюдал за происходящим с самодовольной улыбкой, говорившей о том, что решение родителей он одобряет.

– Ты слишком умен, – сказал Рори отец. – Это тебе только во вред.

Укрывшись за спиной отца, Олли показал младшему брату язык. Шелли, однако, это увидела… и теперь подзатыльник, уже от нее, получил Олли. Но она не лишила того удовольствий и шумихи ярмарки, спонтанно возникшей на их поле.

– И не вздумай прикасаться к этой самоходной телеге. – Олден указал на квадроцикл, стоявший между коровниками номер один и номер два. – Если тебе понадобится перенести сено, тащи на себе. Нарастишь мышцы.

Вскоре после этого туповатые Динсморы отбыли, направившись через поле к тенту Ромео. А самого умного оставили с вилами и банкой бальзама «Бэг балм», большущей, как цветочный горшок.

Рори принялся за работу, мрачный как туча, однако делал все добросовестно. Из-за острого ума он иной раз наживал себе неприятности, но сыном был хорошим, и мысль о том, чтобы с прохладцей отнестись к порученным делам, даже не пришла ему в голову. Поначалу в голову вообще не приходили никакие мысли. Эта пустота иногда становилась весьма плодородной почвой, из которой вырастали самые яркие сны и самые интересные идеи (как хорошие, так и особенно плохие), сначала проклевывались, а потом расцветали пышным цветом. Но всегда присутствовала цепочка ассоциаций.

Когда Рори начал подметать центральный проход коровника номер один (ненавистную смазку вымени он оставил на потом, решив, что сделает это в самую последнюю очередь), до его ушей донеслось «поп-пах-пом». Так могли звучать только взрывающиеся шутихи. Грохот этот отдаленно напоминал выстрелы. Рори подумал об отцовском карабине, «винчестере», который стоял в стенном шкафу в прихожей. Мальчикам строго-настрого запрещалось прикасаться к нему без присмотра отца – они стреляли из «винчестера» по мишеням или в охотничий сезон, – но стенной шкаф не запирался, а патроны лежали на верхней полке.

Тут и сверкнула та самая идея. Рори подумал: Я смогу пробить дырку в этой штуковине. Может, взорву ее. И перед его мысленным взором появился яркий и четкий образ: спичка, поднесенная к надутому воздушному шарику.

Он выронил щетку и побежал к дому. Как и многие умные люди (особенно умные дети), он руководствовался озарением, а не расчетом. Если бы такая идея (что вряд ли) пришла в голову его старшему брату, Олли подумал бы: Раз уж самолет не смог прошибить барьер или лесовоз, мчащийся на полной скорости, неужели это по силам пуле? Он мог даже взглянуть на ситуацию с иного угла: Меня уже наказали за непослушание, а это непослушание равносильно прежнему, возведенному в девятую степень.

Но… нет, Олли до такого бы не додумался. Математические способности Олли давали слабину на простом умножении.

Рори, с другой стороны, уже решал алгебраические задачи на уровне колледжа и не испытывал никаких сложностей. Если бы его спросили, как пуля сможет добиться того, что оказалось не по зубам лесовозу и самолету, он бы ответил, что ударное воздействие пули «Винчестер-элит-ХР3» будет куда как выше. И логика в этом была. Во-первых, пуля движется с большей скоростью. Во-вторых, ударное воздействие концентрируется в наконечнике пули, весящей 180 гранов. Рори не сомневался, что это сработает. Воспринимал сие, как изящное алгебраическое уравнение.

Рори видел свою улыбающуюся (но скромную) физиономию на первой странице «Ю-эс-эй тудэй»; видел, как у него берет интервью Брайан Уильямс из «Вечерних новостей»; видел себя сидящим на украшенной цветами платформе во время парада, устроенного в его честь, в окружении участниц конкурса красоты (или в платьях, не закрывающих плечи, или вообще в купальниках): он приветственно машет рукой, а воздух наполнен конфетти. Ему предстояло стать «МАЛЬЧИКОМ, КОТОРЫЙ СПАС ЧЕСТЕРС-МИЛЛ».

Он вытащил «винчестер» из шкафа, встал на табуретку, схватил коробку «ХР3». Вставил в казенную часть два патрона (второй – на всякий пожарный), потом выбежал из дома, держа оружие над головой, словно торжествующий повстанец (но – надо отдать ему должное – поставив «винчестер» на предохранитель, это он сделал автоматически, даже не подумав). Ключ от квадроцикла «ямаха», к которому ему запретили подходить, висел на гвоздике в коровнике номер один. Зажав брелок ключа в зубах, Рори привязал «винчестер» позади сиденья квадроцикла парой эластичных тросов. Задался вопросом: а не будет ли грохота при разрыве Купола? Может, стоило взять ушные затычки с верхней полки в стенном шкафу? Но конечно же, возвращаться за ними не стал. Ни на секунду не мог отложить задуманное.

Так случается со всеми блестящими идеями.

На квадроцикле объехал коровник номер два, сбросил скорость, чтобы оглядеть собравшуюся на пастбище толпу. Пусть и охваченный волнением, он понял, что не стоит ехать к тому месту, где Купол перекрывал шоссе (и где на Куполе остались темные пятна от столкновений с самолетом и лесовозом, похожие на потеки грязи на немытом оконном стекле). Кто-нибудь мог остановить его до того, как он разбил бы Купол. И тогда, вместо того чтобы стать «МАЛЬЧИКОМ, КОТОРЫЙ СПАС ЧЕСТЕРС-МИЛЛ», он закончил бы этот день «МАЛЬЧИКОМ, КОТОРЫЙ ЦЕЛЫЙ ГОД СМАЗЫВАЛ КОРОВАМ ВЫМЯ». Да, и первую неделю ему пришлось бы проделывать это на корточках: на высеченной от души заднице он бы сидеть не смог. И все лавры от его блестящей идеи достались бы кому-то еще.

Поэтому поехал он по диагонали, чтобы добраться до Купола примерно в пятистах ярдах от тента, остановившись у ямок в сене. Ямки, Рори это знал, образовались от падения погибших птиц. Он увидел, как солдаты, охранявшие эту часть периметра, оглянулись на приближающийся рев квадроцикла. Услышал крики тревоги, донесшиеся со стороны радующейся-и-молящейся толпы. Тут же смолкло пение.

И что хуже всего, его отец замахал грязной кепкой с надписью «Джон Дир» и заорал:

– Рори, черт бы тебя подрал, остановись!

Но Рори зашел слишком далеко, чтобы остановиться, и – хороший сын или нет – не хотел останавливаться. Квадроцикл одним колесом зацепил бугорок, и Рори взлетел с сиденья, но крепко держась за руль руками и хохоча как безумный. Свою кепку с той же надписью «Джон Дир» он развернул козырьком назад, но не помнил, когда это сделал. Квадроцикл сильно накренился, потом решил выпрямиться. Рори уже почти добрался до места, и один из солдат в полевой форме тоже кричал, чтобы он остановился.

Рори тормознул «ямаху», и так резко, что едва не перелетел через руль. Он забыл поставить эту хреновину на нейтралку, и квадроцикл прыгнул вперед и ударился о Купол, прежде чем замереть. Рори услышал, как заскрежетал металл и зазвенели осколки вдребезги разбитой фары.

Солдаты, испугавшись, что квадроцикл их раздавит (глаз, который не видит никакой преграды, которая может остановить накатывающее транспортное средство, вызывает резкую и быструю реакцию), раздались в обе стороны. Они оставили широкую брешь в человеческом периметре и избавили Рори от необходимости просить их расступиться, чтобы никого не повредило возможным разрывом Купола. Он стремился стать героем, но не хотел, чтобы в результате кто-то погиб или получил ранение.

И Рори понимал, что надо торопиться. К тому месту, где он остановился, ближе всех находились люди на автомобильной стоянке и толпящиеся у тента «Летней чумовой распродажи». Они уже на полной скорости бежали к нему. Среди них – отец и брат, оба кричали, требуя, чтобы он не делал того, что собрался сделать.

Рори рывком освободил «винчестер» от эластичных тросов, прижал приклад к плечу, прицелился в невидимый барьер над тремя дохлыми воробьями, на высоте пяти футов.

– Нет, парень, плохая идея! – прокричал один из солдат.

Рори пропустил его слова мимо ушей, потому что знал – идея хорошая. Расстояние до людей, бегущих с автомобильной стоянки и от тента, значительно сократилось. Кто-то – Лестер Коггинс, который бегал гораздо лучше, чем играл на гитаре, – прокричал:

– Во имя Господа, не делай этого!

Рори нажал на спусковой крючок. Нет, только попытался нажать. «Винчестер» стоял на предохранителе. Мальчик оглянулся и увидел, как высокий священник из церкви святого-какого-то пробежал мимо его краснолицего запыхавшегося отца. Подол рубашки Лестера, выбившийся из-под ремня, трепало воздухом. Мчался проповедник с широко раскрытыми глазами. Чуть отставал от него повар из «Эглантерии». Пробежать им оставалось какие-то шестьдесят футов, и преподобный, похоже, включил пятую передачу.

Рори сдвинул рычажок предохранителя.

– Нет, мальчик, нет! – вновь прокричал солдат по другую сторону Купола, одновременно присев и раскинув руки.

Рори не обратил внимания на его слова. С блестящими идеями это обычное дело. Он выстрелил.

Выстрел, и в этом Рори не повезло, получился идеальный. Пуля полетела к Куполу перпендикулярно, отразилась от него и вернулась по той же траектории, как резиновый мячик, привязанный к нитке. Сразу Рори боли не почувствовал, но огромное полотнище ослепительно яркого света заполнило голову, когда меньший из двух фрагментов пули вышиб ему левый глаз и проник в мозг. Кровь хлынула фонтаном, потом побежала между пальцами, когда он рухнул на колени, закрыв лицо руками.