Глава 13

Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь… Так в песне поется. Но жизнь человека для него самого до какого-то возраста протекает медленно, тянется и кажется нескончаемой. Он торопиться жить, сожалеет о упущенных возможностях и верит, что они появятся снова. А потом в какой то момент человек пересаживается с телеги времени на скаковую лошадь и скачет дальше по жизни галопом. Оглянуться не успевает. И куда эта жизнь его заведет он и сам не знает.

Не знал Матвей, что вступившись за девушку, поменяет круто свою жизнь, не знала этого Синтия, когда остановила в баре Матвея. Сокрыто знание своего будущего для человека. И кто скажет хорошо это или плохо?

Тело Матвея лежало внизу, а сам он придя в философское настроение размышлял о превратностях судьбы и ненадолго зависнув у свода потолка, рассматривал с безразличием уходящего рыцаря и рыдающую девушку. Затем стал медленно втягиваться в камни свода подземелья. Подвал исчез и он очутился в Долине павших героев. Неизменный багровый свет и могилы, над которыми кружило воронье, обсыпавшиеся холмики с грудой ржавого оружия, все как обычно, в этом практически неизменном мире.

Почему он отдал себя в жертву Брумусу, а не Тени, Матвей не понимал и сам, просто действовал по наитию. Он завис над холмиком, на который раньше не обращал внимания. Посмотрел себе под ноги и понял, это его могила. Пустая со свежевыкопанной землей, она навевала грусть и в сердце его кольнуло легкое огорчение, которое к слову сказать тут же прошло. – Ну могила и что? – подумал он. – Не навсегда же мне здесь лежать.

Между чужих могил к нему шел мертвый рыцарь в матовых черненных доспехах. Шел уверенно, тяжелой поступью хорошо снаряженного воина. В двух шагах от Матвей он остановился и поднял шлем наподобие гоплитского или как его называли коринфского.

Матвей уже догадался что это был Брумус. Только уже не скелет с гниющим мясом на костях и издающий жуткое зловоние. Теперь это был настоящий мертвый рыцарь с человеческим пожелтевшим как мумия лицом. Но он все равно производил впечатление мертвяка. И слово мертвый рыцарь к нему подходило как нельзя лучше.

Брумус несколько секунд рассматривал Матвея, а затем произнес. – А ты не такой тупой, как показался мне вначале. Решил не класть все яйца в одну корзину?

Матвей промолчал. Да и что он мог ответить этому Брумусу, что заглянул ему в самые потаенные глубины души, куда он сам не хотел смотреть. Действительно подсознательно Матвей решил искать помощи не только у Тени, но наученный горьким опытом общения с искинами, даже не хотел думать об этом, что бы не выдать своей тайны. А вдруг боги хоть и забытые – мстительные, ревнивые и обидчивые создания.

– Мне не нужен твой ответ человек, – усмехнулся Брумус, показав пеньки сточенных желтых зубов. Только сейчас Матвей понял что эти проснувшиеся духи вроде как правившие миром прежде, не называют его по имени. Почему? Они не знают его нового имени или так у них небожителей принято. А может в имени героев хранится какая-то информация? У Матвея как всегда были вопросы и одни предположения.

– Отдай мне этот нож, – не ожидая ответа человека, проговорил Брумус и Матвей с удивлением посмотрел на свою левую руку. Он держал в руке кинжал лучницы. Молча протянул его рыцарю, рукояткой вперед и раскрыл ладонь. Тот забрал кинжал. И спрятал его за пояс. – От меня тебе будет подарок. Ты можешь призывать этот кинжал, когда захочешь. Я усилил его свойства. От меня он будет питаться трупным ядом. А теперь возвращайся, сюда идет помощник Владыки. Не надо чтобы он тебя видел рядом со мной.

– А что это? – Матвей показал на холмик под ногами.

– Со временем поймешь, – отозвался мертвый рыцарь и небрежно махнул рукой. Легкий ветерок подхватил Матвея закружил и утянул вниз.

Матвей был здоров и полон сил. Вспомнив что здесь осталась лучница, что хотела его пристрелить, он вскочил, но в подземелье было серо и пусто. На каменном полу недалеко от него остались большие пятна засохшей крови, но самой девушки нигде не было. – Уже хорошо! – вздохнул он с облегчением. – Даже не знаю, что бы я с ней делал? – И тут же чуть ли не закричал. – Стрелы! – Она же оставила здесь с десяток стрел. Он бросился к стенам, обшаривая глазами и руками пол, но к его великому огорчению ничего подобного не было. – Проклятье! – выругался Матвей. Видимо она все же умерла и ее вещи ушли вместе с ней. У прокаченных игроков, а она была несомненно прикаченной, он это хорошо понял по ее силе, шанс потерять свои вещи со смертью минимальный. Лишь кинжал остался у него и тот забрал Брумус. А почему? А скорее всего потому что он тоже бы исчез, если бы не влияние на систему со стороны мертвого рыцаря. Он не мог напрямую вмешаться в игровой процесс, но мог немного его подправить, забрав кинжал в качестве жертвы. – Возможно? – подумал Матвей и сам себе ответил. – Вполне.

В обще игровой процесс таил в себе множество тайн. – Это было сделано специально чтобы подогревать интерес. – Так думал Матвей, размышляя над прошедшими событиями. – Кроме того некие силы стараются внести непредсказуемость, преследуя свои интересы. Они заинтересовались постоянно пребывающим в игре Ду Риком и чем могут стараются… нет они не стараются помогать, все это глупость. Каждый преследует свои интересы, – остановил свои размышления Матвей. – Они его используют. Для чего? А какое ему дело, до всего до этого. Враг моего врага, мне кто?… ну если не друг, то партнер. Вот и надо постараться стать партнером. Но возможно ли это? – Матвей задумался. – Они кто? Существа типа боги. – Людьми их назвать, не поворачивался язык, – А он кто? Простая козявка. Как сказала эта чокнутая блондинка? – Смирдош скунс. Или типа того. На каком это языке? Интересно здесь есть свой игровой язык, который он не знает? А что вполне возможно. С кем он тут общается с пауком да с богами. Подумав о круге своего общения Матвей рассмеялся. – Подземные твари и небесные боги. Во как! И чем я заслужил сию награду – типа наказание. Прямо казни египетские. – Хотя что это такое Матвей и сам не знал. Но мысленно разговаривая сам с собой, он старался таким способом сохранить рассудок. Пусть я козявка, но козявка нужная. Вон как они в меня вцепились.

Матвей устал размышлять, не понимая что он хочет получить в процессе своих рассуждений и решил идти к построенной им стене. Спать после смерти и воскрешения не хотелось. Выстроенная им горбатая стена стояла на прежнем месте. Половина была облеплена паутиной. От нечего делать Матвей стал разбирать свободную половину стены и продвинувшись вперед на пару шагов, стал перекладывать стену. – Пусть будет уже, за то ближе, – подумал он. В тот раз он перестарался и сделал шире чем требовалось, это создавало некоторые неудобства при маневрах. Затягивало время. А его у него было в процессе схватки мало. Пока паук замрет, но пока Матвей обежит стену, чтобы попробовать напасть с тыла, на это уйдут драгоценные секунды.

Паук наблюдал за ним из своего угла. Сидел недвижимый и приближаться не хотел или не решался. Матвей тихо напевая свои героические баллады, медленно, но упорно, выстраивал вторую стену.

Как такового плана битвы с пауком у него не было и он понимал, что это неправильно. Хорошее планирование с учетом своих возможностей и возможностей врага это залог успеха. Но для планирования нужна была информация, – думал Матвей. – А что он знает о Пауке. Ну первое – он сильнее его Матвея и быстрее. Второе – он далеко прыгает. Третье – паук стреляет паутиной. Значит близко его подпускать к себе на открытой местности нельзя. Нельзя вступать и в рукопашную схватку. Тот быстро его сожрет.

Что есть у Матвея? Первое стена. За которой он может спрятаться. Как показала первая битва, для паука она непреодолима. Второе – камни снаряды. Третье – Барсик бомбардировщик. Четвертое – проклятия и главное – опыт военного. Кто был пред ним? Враг. Враг сильный и значит его надо победить не противопоставив силу, а ум и опыт.

Через пять-шесть часов работы с перерывами Матвей сложил вторую стену в трех шагах впереди первой и несколько уступом в право. Огляделся, ища место расположения снарядов. Лучшим выбором был верх стены, но тут главное было схватить снаряд, а не просто камень. В пылу и горячке боя всякое может случиться, а это может стоить ему жизни. Умирать в лапах паука было омерзительно и болезненно.

Матвей немного постоял в раздумьях и выложил снаряды небольшими выступами наверху. Получились как зубцы на крепостной стене.

Дальше Матвей стал думать как можно подобраться к пауку ближе. Ему было страшно, но он понимал, что любой страх можно преодолеть, тем более он вспомнил о новой способности отвода глаз, что дала ему Тень. Его только смущала фраза, – что он возьмет столько, сколько может вместить. Значит это не совсем та способность, которая помогает Тени не оставлять следов и быть невидимой. А какая-то ее часть. – Но на без рыбье и рак рыба, – решил Матвей и пожелал стать невидимым. Он точно не знал как активировать свои способности и как всегда понадеялся что система сама сделает за него, как это было прежде. Но к его недоумению ничего не произошло. Он как стоял так и остался стоять разглядывая свои руки. – Может он видим для себя, но для паука будет невидим? Хотя нет. – решил Матвей. Он не почувствовал выход манны потраченной на заклинание, значит ничего не произошло. – Стоп! – остановил он себя. – Заклинание отвода глаз это способность и ее нужно мысленно активировать. Матвей пожелал отвести глаза всем противникам и тут же почувствовал как из него истекла манна.

– Другое дело – усмехнулся Матвей и выглянул из-за стены. Идти просто вперед, на рожон, он не стал. Взял небольшой камень и кинул его в противоположный от себя угол. В паутину. Пук дернулся и посмотрел в ту сторону, откуда пришла дрожь по паутине. Замер, а затем сделал несколько удаляющихся быстрых шагов.

Матвей осторожно, на цыпочках вышел вперед. Остановился, разглядывая паука. Тот на него не обращал внимания. – Как бы узнать границу зоны невидимости? – задумался Матвей. – И хочется, и страшно. Он сделал еще пару шагов и снова остановился. Паук на него не реагировал. Осмелев, Матвей прошел, пригибаясь еще три шага, словно прятался за невидимым препятствием. Он понимал что это полнейшая чушь, но ничего с собой сделать не мог. Так пригнувшись и пошел дальше. Он дошел до самой паутины и остановился у выхода из подземелья. Его сердце радостно застучало. Он может выйти отсюда на воюя с тварью. Просто сейчас повернуться и уйти. Он уже хотел так и сделать, уже занес ногу, но в этот момент в подземелье раздался хорошо слышимый скрежет и в подземелье проник тусклый свет, а следом тишину подземелья нарушил отчаянный женский вопль. Раздался мягкий стук падающего тела и громкий хлопок закрываемого люка. У Матвея замершего с поднятой ногой, поднялись волосы дыбом. – Они что скинули очередную жертву?

В углу подземелья скрытого от него выступающим углом каменной стены громко застонали. Раздался шорох, как будто кто-то полз и снова отразился от свода и понесся по подземелью громким лающим эхом отчаянный крик со стонами и слезами.

– Выпустите меня отсюда. Ko jūs darāt? (что вы делаете) лат. – Jums nav tiesību! (вы не имеете права)лат.

А затем по русски с визгом. – Я буду жаловаться!!! – которое утонуло в стенаниях и охах.

В этом громком визгливом крике и стонах, Матвей не мог понять кого к нему кинули – очередной брак в женском исполнении, бетатестора или непись. (неигровой персонаж) Затем снова плачь и крик прозвучало приглушенное, – sūds! (дерьмо) лат.

Значит уход задерживается, – подумал Матвей и решил вернуться. Он также осторожно отступил за стену, непрерывно смотря на паука. Тот заинтересованный криком, подобрался к углу и замер.

Матвей прошел мимо паука в пяти шагах. Шел осторожно на цыпочках, боясь задеть кость или осколок камня, затаив дыхание и стараясь унять сильное волнение, отдающееся сильным стуком сердца в груди. Матвею казалось что паук услышит как оно бьется, приметит новую жертву и бросится на него. Паук мог двумя прыжками преодолеть это расстояние и схватить его. Но он прошел мимо настороженного монстра, не потревожив его и вышел к месту своего воскрешения. Там лежала и плакала, нет даже не плакала и не рыдала, а громко не по человечески, так что у Матвея мурашки бежали по телу, выла девушка в тряпье как у него. Растрепанные волосы и лицо были в крови. Она прижимала левую руку к телу. Видимо та была сломана или сильно ушиблена. Матвей посмотрел вверх, там чернел зев люка, откуда их сбросили. – Метра три не менее, – подумал он. Подошел поближе и в великом изумлении остановился. На полу выла и корчилась золотоволосая лучница, что стала для него проклятием последнего месяца. – Синтия!? – охнул он. – А она то тут как оказалась? Девушка услышала свое имя и замерла.

– Кто здесь? Это ты Грег? Грег! Отзовись! – Она привстала держась здоровой рукой за стену и стала оглядываться по сторонам. Матвей заметил что Синтия хорошо видит в темноте, но вертя головой обходит его взглядом, словно для нее это неодушевленное препятствие. Она встала в полный рост и прижалась в угол. – Кто здесь? – уже тише, почти шепотом, в котором слышался, страх спросила она. – Грэг? – Вновь позвала она своего парня. И Матвей понял, что эта несчастная как и он девчонка надеется увидеть своего патлатого шутника. – Зачем ты так со мной поступаешь? Покажись… мне страшно. – Почти плача, дрожащим жалобным голосом проговорила она.

Матвей поджал губы и не отвечал. Он видел что Синтию пробивает дрожь, ее зубы стучат и она сама вся объята ужасом от положения, в котором оказалась. Затем глаза ее стали большими как блюдца. Она закачала головой и стала опускаться опираясь спиной о стену. – Нет, – прошептали ее губы. А затем Синтия рухнула лицом вниз, потеряв сознание. Матвей не успел броситься к ней и подхватить ее и только после ее глухого удара лбом о пол, он опомнился и стремительно подошел к лежащей девушке. Ее глаза были закрыты, из полуоткрытого рта вырывался хрип. Левое запястье опухло. Колени выглядывающие из под короткой грязной юбочки были разбиты в кровь, как и локти. На лбу большая кровоточащая рана. Матвей грустно вздохнул. – Ну и нравы у этой семейки, родную мать не пожалеют.

Он уложил девушку на пол, оторвал кусок своей рубахи и перевязал рану на голове. Ощупал запястье и не мог понять ушиб это или перелом. Девушка лежала смирно, не приходя в сознание. Матвей нашел длинную кость, нарезал остатки кожи на полосы и наложил шину на запястье, кость и запястье обвязал полосами. Пальцы хорошо слушались и делали работу аккуратно.

– Вы использовали умение первая помощь на пациенте. Ваша способность улучшилась на +1.

Матвей сел и положил голову девушки себе на колени. Несмотря на все что она ему сделала, Матвею было ее по человечески жалко. Он стал тихо напевать и вскоре Синтия очнулась. Она пошевелилась и открыла глаза. Глубоко вздохнула и уставилась своими неестественно большими глазами на Матвея. Несколько секунд смотрела ему в лицо, часто моргая своим черными густыми ресницами и видимо не понимая, что происходит, и где она находится. Повела глазами по сторонам и вновь ужас оковами вернувшись в душу отразился на ее лице. Но кроме ужаса Матвей увидел гримасу брезгливости. Синтия резко подняла голову и охнула от боли. Матвей убрал ее голову со своих коленей и отсел от нее на расстоянии полуметра. Молча сидя на корточках, продолжал смотреть на девушку. От этой фурии можно было ожидать всего что угодно. Она была сейчас не в себе. Подумает еще что это он виноват в ее беде и набросится. А то что она попала в беду было ясно. Или сынок отомстил или папочка решил спрятать концы в воду, засунув девчонку сюда. Втрое предположение Матвею не понравилось. Это мог быть путь в один конец. От него веяло могильным холодом и он слегка передернулся. Матвей усилием воли отогнал эту мысль подальше.

Синтия села и ощупала голову. Потрогала повязку и внимательно посмотрела на Матвея. Девушка уже не плакала. По ее взгляду и последующему опасному прищуру синих глаз, он понял что она его узнала и отодвинулся еще дальше, готовый спрятаться в тени.

– Опять ты? – не то спросила, не то утвердительно сказала она и Матвей не понял чего было больше в этих словах вопросительных интонаций или неприкрытой ненависти. – Ну зачем ты сдался на мою голову? – Синтия прикрыла лицо руками. Посидела так несколько секунд и подняв на Матвея взгляд спросила. – Отсюда выход есть?

– Есть. – Он удивился своему голосу. По большому счету Матвей не волновался, ну подумаешь еще раз его убьют, в первый раз что ли, но когда он отвечал, то голос его предательски дрогнул. Она это заметила и пристальнее посмотрела на него.

– Нельзя выйти? – спросила она.

– Можно, – снова односложно ответил Матвей. Затем вспомнив какой силой обладала эта блондинка невесело усмехнулся. – Ты наверное сможешь.

– А ты? – их разговор напоминал Матвею разведку боем во время спарринга с незнакомым соперником. Такой осторожный и приценивающийся, словно каждый оценивал другого – его силу, умения и эмоциональный настрой.

– У меня сил не хватает, – честно признался он.

– И что там?

– Здоровенный паук… – Матвей на секунду запнулся, не зная говорить ей или нет, но потом все же добавил. – Два раза он меня уже съел.

Девушка вновь потрогала раненную голову. Видно было что она более мене пришла в себя. Присутствие второго знакомого ей человека придавило ей толику уверенности. Пощупала шину на руке и спросила. – Это ты меня перевязал?

Матвей молча кивнул.

– Это что? – она осторожно потрогала кость.

– Это… Матвей немножко затянул с ответом. – Это кожа крысы и кость… наверное тоже от крысы.

Синтия отдернула руку и прикусив губу, брезгливо затрясла руками, не зная что ей делать. – Как ты мог… Как ты посмел привязать мне эту гадость? Фу-у мертвячина! Она сделала ударение на я. – Развяжи немедленно! – высокомерно потребовала она. – Яне хочу это таскать на себе это… и даже прикасаться к этому… – Бэ-э… гадость, sūds!

– У тебя может быть перелом, а другого материала для шины здесь нет. – ответил Матвей. Его в душе покоробило обращение к нему девушки и ее нервный всплеск на почве брезгливости. – Ну надо же боярыня! – подумал он. Но все же он хотел достучаться до ее разума. – Лучше это чем ничего, – со вздохом продолжил он. Но девушка была неумолима.

– Я сказал тебе сними повязку, неуч. Я сама могу себя вылечить. Но пока это на моей руке, я не в состоянии. Убери сейчас же! – Она гневно сдвинула ниточки бровей.

Матвей пожал плечами, весь его вид говорил – поступай как хочешь и принялся развязывать узлы. Он снял шину и девушка тут же охнула. Ухватившись за больную руку. Затем стала читать заклинания. Глядя на нее Матвей стал понимать что происходит нечто странное. Девушка то багровела, то бледнела, скороговоркой говорила непонятные слова и так продолжалось несколько долгих секунд или минут даже, Матвей не считал, но ему показалось что время будто замерло или отекло очень медленно.

– Не могу! – к нему повернулась полная смятения на лице Синтия. Система сообщает, что я не могу пользоваться способностями исцеления. Это действие какого-то проклятия. Природа его не известна. Она посидела с минуту, закрыв глаза и Матвей понял что девушка лазит по своему профилю.

– О боги! – воскликнула она. – Dievmāte (матерь божья) лат. У меня снижены все характеристики и закрыты способности. Es esmu invalīds! (я инвалид) лат. – Ты меня понимаешь? – Синтия с огромной тревогой посмотрела в глаза Матвея.

– Нет, – честно признался он. – Я этого языка не знаю.

– Да причем здесь язык? Меня прокляли! Но кто? – Она неловко дернула рукой и вскрикнула от боли. – Уй. Вот дерьмо! Кто со мной так пошутил? Грег?

Нет он не мог. Что со мной приключилось. Я помню что была здесь и хотела тебя козла убить, и даже у меня это почти получилось. А потом ты сволочь ткнул меня в живот чем то и я не могла вылечиться. Вы оба, вонючие скоты, оставили меня умирать здесь и я истекла кровью. – Она говорила быстро, вспоминая то что было до того как попала в подземелье. Она как будто сверяла свои слова с чем то что уже знала и боялась упустить нечто важное. Матвей молчал, слушая ее быстрый говор, мягкий с еле заметным акцентом.

– Я должна была возродиться в своей точке возрождения в личном кабинете. Но проснулась на грязном столе и два бородатых скота лапали меня. Один даже заглянул под юбку. Я его двинула ногой и он закричал, что снова привезли брак и ударил меня своей палкой. Мои ноги и руки отнялись, а следом появились два свиноподобных мужика и они грубо стащили меня со стола и протащив по улице, бросили сюда. Что происходит? Я буду жаловаться!! – закричала она. – Хочу связи с системным администратором. Меня насильно задерживают в этой локации! – кричала она и Матвей удивлялся как быстро она пришла в себя и поняла что надо делать.

– Мне угрожает смерть!

Из стены вышел мужчина в костюме и с планшетом в руках.

– Кто из вас двоих хочет подать жалобу? – осведомился он. Матвей ткнул в Силантию пальцем, – вот она. Мужчина посмотрел на девушку и произнес неожиданно для обоих. – Вам в жалобе отказано. Синтия задохнулась от его слов. Она как рыба вытащенная из воды, молча открывала и закрывала рот. Матвей пришел ей на помощь. – По какой причине? – спросил он и удивился ответу еще больше.

– Мы не принимаем жалобы от не игровых персонажей. Это чья-то шутка и мы разберемся, кто решил так пошутить. Он больше ничего не говоря отвернулся от них и скрылся в стене.

Мужчина ушел оставив их двоих. Матвей молча наблюдал как Синтия пытается понять, что сейчас произошло. На ее красивом кукольном лице, бушевал шторм разных чувств от растерянности и беспомощности, до крайнего удивления преходящего в ужас и гнев, поочередно. Он задумался, а девушка в этот момент взорвалась вспышкой ярости. – Это ты виноват!!! – заорала она и растопырив скрюченные пальцы, метнулась к нему, желая ухватить руками за ненавистное ей лицо. – Расцарапать его, вырвать глаза и самого Матвей растоптать, размазать о каменный пол. – Все это Матвей увидел и понял за долю секунды. На рефлексах физического тела выставил вперед руки, сделал шаг назад и схватил ее запястья. Синтия не чувствуя боли, остервенело билась в его руках. Ее лицо перекосилось от злобы, из оскаленного рта брызгала слюна. – Сволочи! Подлецы! – орала она. Даже с урезанными характеристиками Синтия была сильна как львица. Она ударила его ногой в живот и Матвей отпустив разъяренную девушку, согнулся. Она вцепилась ему в волосы и стала таскать по полу, как половую тряпку. Матвей рычал и пытался освободиться от ее хватки, но силы были не равные, тогда он улучил момент и ухватив руками ее ногу укусил зубами за внутреннюю часть бедра. Девушка взвизгнула и ударила его кулаком по затылку, но это была больная рука и она наконец ощутив сильную почти непереносимую боль, отпустила его и стала здоровой рукой и ногой отпихивать Матвея, который превратился загнанного в угол зверька. Он рычал и сжимал зубы сильнее, почувствовав солоноватый вкус крови. Он зверел и с наслаждением глотал ее кровь, утоляя жажду. А Синтия растеряв запал, визжала и брыкалась. Они в пылу борьбы упали на пол и стали возиться там. Ее юбка задралась по пояс обнажив то что не должно видеть нескромному взгляду. Но не она ни Матвей на то не обращали внимания. Они как два диких кота сцепились не на жизнь, а насмерть. Вскоре Синтия стала уставать. И отбивалась все слабее. Она это почувствовала и начиная понимать что Матвей может ее просто загрызть, громко закричала из последних сил. – Пусти! Отпусти меня!

Затем перестав сопротивляться, зарыдала. Она лежала на спине и горько плакала. Она была готова и даже желала умереть. Хотела чтобы Матвей добрался до ее горла и задушил или загрыз ее. Но Матвей тоже остановился.

Тяжело дыша с красными от ненависти глазами он смотрел на девушку, но не двигался. Девичьи слезы действовали на него как окрик – стой! Красное пламя пылавшее в его глазах, стало угасать. Он продолжая тяжело дышать, отпустил ее и стоя на четвереньках сквозь муть затуманенных жаждой убийства глаз по новому посмотрел на себя. – В кого он превращается? В животного? В людоеда? Он перевел взгляд на девушку. Та была почти голая, юбка задрана, рубаха на груди разорвана обнажив небольшие с черными сосками полушария. Стройные в подтеках крови ноги были безвольно раздвинуты с внутренней части бедра кровоточил укус, а выше… Он стыдливо отвел глаза. Тяжело дыша отодвинулся и отвернулся. Затем пополз на карачках прочь.

Они просидели в разных углах до глубокого вечера. Матвей это понял по своим внутренним часам. Скоро его должен был сморить в сон, но он с тревогой поглядывал на серый комочек в другом углу, который непрестанно подвывал и всхлипывал. Он боялся уснуть и боялся быть растерзанным. Но сон, как он не старался с ним бороться, все же его одолел.

Проснулся Матвей от ощущения тепла. Ему было уютно и хорошо. Еще не открывая глаза, он блаженно потянулся и тут его рука уперлась во что-то. Пребывая в блаженном полусонном настроении он потрогал мягкое податливое, что попалось под его ладонь и почему-то глупо улыбнулся. Ему показалось, что он нащупал женскую грудь и от этого ощущения по всему его телу разлился покой и какая-то сверхъестественная благость. Его руку накрыла теплая ладонь и он проснулся. Лежа, не двигаясь и почти не дыша, приоткрыл глаза и обмер. Рядом с ним свернувшись калачиком примостилась Синтия. Она спала и прижимала его ладонь к своей груди. Он попытался осторожно вытащить свою руку, но девушка не довольно заворочалась и тихо произнесла. – Грег.

Матвей все же осторожно вытащил руку и попытался отодвинуться. Он почувствовал, что девушка проснулась. Ее тело стало напряженным и каменным на ощупь. Она секунду так полежала, а затем рывком повернулась лицом к Матвею. Охнув при этом, а потом застонав, прикрыла глаза.

Матвей встал и отошел от Синтии. Та немного полежала, а затем привстала и села. Взгляд ее был ясен. Лицо испачкано как и руки, и ноги в запекшейся крови. Левая рука посинела и сильно распухла в районе запястья. Она пару раз глубоко вздохнула.

– У меня внутри словно камень, ничего не чувствую, только тяжесть. – вдруг произнесла она. Затем вытянув ноги и оперевшись спиной о стену, прикрыв глаза, спросила. – Тебя как зовут?

Как отметил Матвей девушка держалась неплохо. Видно сила воли у нее была достаточно, чтобы больше не паниковать и не драться. Она не помутилась рассудком и вполне здраво, а главное спокойно разговаривала.

– Матвей смотрел хмуро, исподлобья и думал нужно ли ему говорить его имя и усмехнувшись пришедшей на ум мысли, произнес: – здесь я Ду Рик.

– Я это знаю. А в жизни как звали?

– Уже забыл. Зови просто Ду Риком или Риком.

– Рик лучше, – ответила она и замолчала. Он уже думал что она ушла в себя, но девушка неожиданно просто и даже как-то обыденно попросила. – Рик, убей меня.

Он вытаращился на девушку, потом до него стало доходить. После ее смерти она воскреснет здоровой. Он понимал, что это правильно и это поможет ей не страдать, но не решался сделать это. Для него нахождение в подземелье давно стало не игрой, а жизнью, в которой он стремился выжить и самое главное прожить эти полгода отпущенные ему Розиным Амброзиным. Здесь смерть ассоциировалась с болью, как в настоящей жизни.

– Помоги мне, – тихо произнесла она. – Может я проснусь у себя и этот кошмар закончиться.

– Может… – согласился Матвей. Он немного поколебался. Сел рядом.

– Только сделай это не больно, Рик. Хорошо?

– Мне надо настроиться, – глухо произнес он. Я все же не палач.

– Не торопись, я подожду. – Девушка закрыла глаза. Матвей глядя на нее, не знал как он сможет ее убить. Ее красота и беззащитность не давали ему совершить акт милосердия по отношению к ней. Чем ее убить? Камнем по голове? А если она останется жива?… Он должен будет ее добивать пока не размолотит голову? – от этой мысли его передернуло. Сапожный нож он потерял и не мог найти. Он с минут пять сидел бездумно и неожиданно вспомнил про кинжал, что можно призвать. Он облизал высохшие губы, с трудом проглотил твердый комок в горле и пожелал призвать кинжал. Зеленое сияние окружило его правую руку и в ладони появился кинжал Синтии.

– Долго еще ждать? – Это был ее последний вопрос. Матвей прошептал – Тень прими эту жертву, – и сделав широкий размах, воткнул его в сердце девушки. Но видимо не совсем точно. Она вскрикнула, широко распахнула глаза, посмотрела на Матвея и схватилась рукой за его руку, держащую кинжал. Из уголка рта потекла струйка крови. Она болезненно вздохнула и обмякла.

Тело девушки превратилось в дым, который тут же рассеялся. Раньше Матвей такой эффект не наблюдал. Когда он умирал, то видел свое тело внизу, а сам он или его цифровая душа, он не знал что это было за состояние точно, поднималась к потолку подземелья, проходила сквозь камни и появлялась в Долине павших героев.

– Интересно где Синтия сейчас, – подумал он, разглядывая то потолок, то место где только что умерла от его руки девушка.

Наконец Матвей встряхнулся. – Нечего пялиться, – приказал он себе, – пора за работу. Сунул кинжал за пояс и тот тут же исчез. – Однако! – покачал головой Матвей. Кинжал существует, пока он держит его в руке. Надо будет это хорошо запомнить, чтобы в пылу драки или сражения не остаться без оружия.

Но тут выплыло облачко и повисло пред ним. Из белесой мути выглянуло лицо Тени. Она несколько секунд смотрела на него, затем улыбнулась. – Ты молодец Рик. Сделал все как надо. Ну и я немного постаралась, чтобы встретиться с этой девушкой. Интересный экземпляр. Хищница. Полна решимости мстить.

– Так это ты ее сюда притащила? – Матвей не мог поверить услышанному.

– Нет, это ее друг сменил ей точку возражения, а я только чуть-чуть подправила.

Она должна была возродиться здесь в подвале. Я же положила ее на стол магам, иначе до девочке бы не дошло. А так все получилось очень хорошо. Пройдя твой путь, она очистилась от излишней гордости, стала более сговорчивей. А я получу еще одного верующего.

Она замолчала и кинув многозначительный взгляд на Матвея отстранено спросила ты еще кому-то служишь?

– Я не служу ни тебе, никому бы то еще. Я выполняю квесты по забытым богам. Пока Вас трое что раздают задания. – Он закончил говорить и нагло уставился на Тень. – А что возникли проблемы?

– Нет не возникли. – ответила она – Хочу знать кто к тебе прилип. Это важно не мне, поверь мне, это важно для тебя, что бы ты не угодил в ловушку. Ну и не попался ищейкам.

– Так расскажи мне о богах, парировал Матвей, – и я буду держаться в стороне от тех, кто мне может навредить.

Лицо девушки подернулось рябью, словно по ней прошли помехи. Глаза серьезно посмотрели на парня. Матвею даже показалось что даже сурово. Он поежился – не перегнул ли палку?

– А имена этих богов скрыты. Их никто не знает, пока они не проснуться и не обретут себя. – ответила Тень. Видно было что она не хотела этого говорить. – Сколько уже проснулось? – спросила она.

– Я знаю пока троих. Одна из них ты.

Тень поджала губы. – Хм. Иногда с тобой трудно разговаривать. Что ты хочешь за информацию?

– Дай какую-нибудь плюшку и мы будем в расчете. – Матвей нагло улыбнулся намекая на способности.

Тень приподняла брови, – пожалуйста, – и в руках Матвея оказалась лепешка. – Теперь говори, – смотря на ошарашенного паренька, без тени смущения приказала Тень Забвения.