И действительно, бывало, что человеку на суде, в том числе иногда и по совершенно другому обвинению, припоминали сказанные несколько лет назад неосторожные слова и выносили смертельный приговор за колдовство.

В 1585 году некую Маргариту Гаркетт повесили как ведьму, припомнив ей, как она однажды поссорилась с соседкой из-за корзины гороха и сказала ей: «Через год у меня вырастет свой, а у тебя гороха больше не будет!» Свидетели утверждали, что «никогда больше с этого времени женщина не могла вырастить горох на своей земле, и никакие злаки больше там не росли».

Еще один интересный источник того же времени – памфлет «Расследование отвратительных склонностей», написанный Эдвардом Уайтом в 1579 году. Там описывается четыре судебных дела в Эссексе, посвященных проклятиям. Элизабет Френсис из Хетфилда «прокляла жену Пула и навлекла на нее несчастья» после того, как та отказалась дать ей немного дрожжей. Элейн Смит из Малдона поругалась с отчимом, пригрозила ему, после чего он вдруг заболел, его рвало после любого приема пищи, и он умер от истощения. Элис Ноукс из Ламберда сказала любовнице мужа: «У тебя младенец, так это ненадолго», и ребенок вскоре умер. И наконец «матушка Стаунтон», как и Элизабет Френсис, тоже поругалась с соседкой, отказавшейся дать ей дрожжи; свидетели утверждали, что она, уходя, что-то бормотала, и сразу после этого в доме заболел ребенок. Первых трех казнили как ведьм, повезло только «матушке Стаунтон», потому что у ребенка соседки оказалось крепкое здоровье, и, на ее счастье, он не умер.

Немного об обратной стороне обвинений в ведьмовстве. Открыто назвать женщину ведьмой было не менее опасно, чем сыпать проклятьями. За это тоже подавали в суд и обычно выигрывали. Впрочем, даже в разгар охоты на ведьм, то есть в XVI–XVII веках (а не в Средние века, как многие считают) в Англии судебных исков, связанных с колдовством, было от 1 до 4 %. В их число входят как обвинения в колдовстве, так и жалобы на клеветническое обзывание ведьмой. В Средневековье же их было и вовсе ничтожно мало.