Вся наша жизнь — это путь перемен, и с той минуты, как ты познал Христа (много лет тому назад, еще в детские годы, или совсем недавно), ты, как и всякий человек, идешь этим путем. И это очень важно. Это значит, что каждый уходящий год, каждый день Христос все больше отображается в нашей душе, Его образ и этос проступают в нашем сердце, и мы становимся ближе к возрасту Христа, к Его духовной атмосфере и Его святости. Это связано с нашим преуспеянием, развитием, совершенствованием: волны жизни несут нас, Сам Дух Святой несет нас по пути к совершенству. Наша душа — не что-то статичное, а изменяющееся.

Как-то один мой приятель сказал:

— С тем «я», которое у меня раньше было, со своим старым «я» я бы даже и кофе не сел выпить. То есть я смотрю на свое старое «я» — и не смогу смириться с тем, каким же я был раньше. А теперь я изменился. — И он говорил как.

То есть человек, какой он есть сегодня, не может оставаться таким же, каким был в прошлом году, и не может быть таким же, каким будет через год. В наших устах и сердце меняется вкус Бога. Бог конечно же остается одинаковым, Он неизменен, но нам, если мы преуспеваем духовно, свойственно понимать Бога каждый раз по-разному. Однако с этим надо быть осторожными, чтобы из-за этого не впасть в отчаяние, а воспринимать это с великой радостью и оптимизмом, видеть в этом доказательство того, что мы действительно преуспеваем.

Когда преуспеваешь, это значит, что английский, которым ты владел на первом году обучения, сейчас кажется тебе скудноватым, потому что сегодня ты уже можешь читать серьезные книги, газеты и смотреть фильмы на нем. То есть ты и тогда знал английский, и сейчас знаешь, и потом будешь его знать, когда преуспеешь, но только это не один и тот же английский. Помимо английского, это же происходит и с ангельским языком — языком, с помощью которого ты входишь в соприкосновение с Божиим пространством: он тоже не может оставаться таким же, как раньше. Когда-то ты верил в Бога довольно примитивно: дети верят, что Бог сидит где-то на луне или высоко на небе, а значит, Он не здесь. И поэтому убегают на кухню или в свою комнату, прячутся в ванной и думают, что скрылись от Бога. В Бога они верят, да, но только несовершенной верой.

Наш подход к Богу каждый раз соответствует нашим переживаниям, духовности, нашему внутреннему содержанию, молитве, которую возносим, времени, которое всему этому уделяем: молитве, чтению, внутреннему труду, самопознанию и контакту с другими людьми. Потому что именно отсюда мы черпаем опыт и подлинное чувство Бога, а не из книг. Книги в какой-то момент отходят на задний план, и появляется жизненный опыт, опыт же этот связан с истинным бытием Самого Бога и с окружающими тебя людьми.

Поэтому мы и говорим, что одно дело — читать книги о браке, а другое — жить семейной жизнью. То же происходит и с Богом. Один мой друг-монах как-то сказал, что одно дело — читать книги о монашестве, а другое — быть монахом. Я, до того как стать монахом, много читал, многое себе представлял, вообразил себе целый мир, но когда стал монахом и увидел другую реальность — в чем-то более положительную, а в чем-то более отрицательную, — то понял, что жизнь отличается от того, что мы читаем. А значит, Бог пребывает по ту сторону книг, по ту сторону того, что скажет тебе один, что скажет другой. Одно дело — что скажу тебе о Боге я, и другое — когда Бог Сам скажет тебе это в сердце, когда Он прошепчет тебе что-то. Это огромная разница.

Помню, что говорил теперь уже прославленный в лике святых Порфирий:

— Когда я был молод, у меня был один образ Бога — крайне строгий, односторонний, шаблонный. Я строил известные схемы и ставил ограничения, смотрел на людей и думал, что Бог согласен с моей логикой. Но чем больше времени проходило, чем больше я соприкасался с людьми и душа моя перемешивалась с их душой, я видел реалии их жизни, смотрел на их чувства, сердце, борьбу, тем больше мне каждый раз открывался другой Бог. И если я начинал с «Кормчей книги» и строгости, шаблонов и абсолютов, то через какое-то время уже по-другому смотрел на все и иначе оценивал поступки людей.

Это потому, что старец смотрел на то, что стоит за видимым, и видел то, чего другие понять не могли. Так, глядя на сильно грешных людей, он видел их только ищущими истины и счастья. И давал другое объяснение тому, что такое грех, что такое плохой человек, а что — хороший.

Почему же он стал все это так воспринимать, почему стал так чувствовать? Потому что у него изменился вкус Бога, ощущение того, что значит Бог. Как и во времена Христа люди тоже думали, что знали Бога, но Христос — Сам Бог воплощенный — показал им, что их представление о Боге было неверным. Когда ученики сказали Ему:

— Скажи, чтобы упал огонь с неба и сжег этот город за то, что они Тебя не приняли, — они думали, что это было по нраву Божию, но Христос сказал им:

— Вы не знаете, какого вы духа (Лк. 9, 55). Вы не поняли Моего нрава. Я несу любовь, Я не несу мщения.

— Но у нас такая картина Бога!

— Да, Я не ругаю вас, но Я прихожу, чтобы помочь вам «кликнуть» вверх, чтобы вы поднялись выше.

У нас нет причин бороться с тем, кто смотрит на все по-своему: это одна из стадий его жизни, это фаза, которая пройдет. Мы не можем его осуждать, отталкивать, мы можем только его понять, уважить, встать на его место и увидеть, что на его месте мы тоже смотрели бы так. То есть у него была своя причина делать то, что он делает, какое-то свое представление в уме, какой-то предрассудок.

Я ни разу не видел святого, у которого сначала сердце было бы широким, а потом он бы его сузил и стал более своенравным и тяжелым в общении. Святость означает раскрытие, расширение сердца, такую широту ума, которая вмещает всех, всех понимает, всех прощает, любит даже порочных, грешных женщин, как святой Порфирий, который нашел один такой дом на площади Омония и благословил их крестом на Богоявление. Он сказал, чтобы все женщины вышли на улицу, и они высыпали полуголые, одергивая свои небольшие наряды, чтобы прикрыться, а он говорил:

— Здесь обитают души ищущие.

Что же случилось с этим человеком? А вот что случилось — он распахнул свой ум и воспринял Бога другим чувством.

Человек, взгляды которого и в 20, и в 80 лет одни и те же (а обычно, говоря «одни и те же взгляды», мы имеем в виду «одни и те же односторонние и суровые взгляды»), чего-то не понял в благости Господа, он не понял слов: Вкусите и видите, яко благ Господь (Пс. 33, 9). То есть вкусите, чтобы увидеть, как благ Господь: Бог не такой, каким ты себе Его представляешь. Бог не имеет отношения к тому, что ты говоришь о Нем.

Христос всегда говорил: «Вы не понимаете». Например, когда Ему говорили, чтобы поставить Его в трудное положение:

— Закон говорит, чтобы мы побили камнями эту женщину, чтобы мы забросали ее камнями.

То есть, говоря «закон», они имеют в виду: «Бог, сказавший Моисею то-то и то-то». И Христос сказал:

— Ну что ж, давайте! Если вы безгрешны, бросайте! (ср. Ин. 8, 7).

Видите, Он всегда переводит их на другой уровень мышления, всегда берет их там, где они есть, и переставляет в другое место.

Это старание Христа, чтобы мы не оставляли в застое свою духовность, означает отмену статичности, означает всегда гибкий ум, чтобы мы постоянно «месили» свое существование и смотрели на происходящее по-другому — каждый раз глазами Христа.

Не изрекать правду, если правда может сразить наповал другого. Не говорить правду, когда она остра, как колючки кактуса, и до крови поранит другого. Я не могу чистить ребенку глазик щеткой для ковров, потому что поврежу его. Когда хочешь сделать добро, надо делать его по-доброму, а чтобы сделать так, надо твердо понять, что Бог пребывает по ту сторону схем, форм, этих шаблонных движений, когда мы несчетное количество раз копируем одно и то же действие. Что мы делали некогда, то же делаем и сейчас.

Старец Порфирий так не делал, ибо он сказал:

— Когда-то я был суровым, сейчас, однако, я не такой.

Старец Порфирий берет тебя за руку и говорит:

— Научись видеть и в грехе поиск, искренний поиск, только пошедший не по тому пути. Разгляди поиск, красоту души, ищущей чего-то, и это «что-то» — совершенно истинно.

В глубине души ни один человек не ищет порока, не ищет мрака, не ищет тленного, а ищет радости, Бога, великолепия, расцвета души, красоты, умиротворения, счастья. И когда понимаешь это, становишься уютным человеком, ты можешь встретить любого и полюбить его, уважить, почтить. Сказать ему: «Я понимаю тебя, сочувствую, сострадаю», — и при виде такого твоего обхождения он опускает оружие, его сопротивление ломается, и он отключается. Потому что, оказавшись пред человеком с таким пониманием Христа и такой Божественной снисходительностью, он чувствует, что ему незачем больше запираться, спорить, враждовать, незачем вставать и высказывать свои аргументы в пользу того, какой он хороший, — он сдается сам и говорит тебе:

— Я ничто, я очень грешен, я плохой, у меня страсти!

— Зачем ты говоришь мне все это?

— Затем, что ты излучаешь красоту, тепло, и это твое тепло не приводит меня в ужас, не заставляет окапываться, запираться и бояться тебя.

Сегодня люди боятся нас, считающих себя духовными людьми, именно потому, что эта наша духовность неубедительна. Об этом говорят факты, не я это говорю, это показывает отношение людей к нам: они не идут с легкостью на сближение с нами, чтобы раскрыть свои души, именно из-за того, что не видят на наших лицах Того Бога, Который поймет их, вникнет, полюбит, человеколюбиво приласкает.

Я могу сделать вначале какой-нибудь человеколюбивый жест, чтобы сказать другому: «Приди», — но как только он придет: «А ну-ка, иди сюда! Наконец-то я тебя поймал!» — и давай давить и душить его. Поэтому немало людей подходят к нам, делают первый шаг, но дальше этого не идут.

Многие заходят к нам, смотрят на нас и уходят. Приходят, пробуют нас на вкус, ощущают горечь, не ощущают сладости, как сказано: Вкусите и видите, яко благ Господь (Пс. 33, 9), — этой благости Господа, этой доброты и милосердия они в нас не чувствуют.

И я говорю это на горьком опыте собственных неправильных действий и поступков, за столько лет приводивших к такому результату, что другой смотрит на тебя, приходит в ужас и уходит.

Если ты близок к Богу и живешь истинно духовной жизнью, то поймешь это и по той перемене, которую будешь ощущать в своем отношении к Богу.

Чтобы измениться, надо разрушить старое. Ты говоришь:

— Но я же столько лет это строил и жил этим!

Да, но Христос для того и приходит. Если хочешь возрадоваться, чтобы твое сердце раскрылось по-настоящему, не надо бояться ломать старое. Ты переживешь один такой слом, и в тебе не станет того, что не истинно, что не есть истинный Бог, и появится что-то новое. Это стоит труда, и тебе стоит пройти через это разрушение и руины, ведь то, что будет созидаться, новое, будет намного лучше, намного красивее, оно сделает тебя намного счастливее, и другие будут смотреть на тебя и говорить:

— Какую же перемену совершил Бог! Бог действительно прикоснулся к этому человеку, изменил и преобразил его.

Тебя будет видно и по тому, как ты будешь смотреть на Бога, и по тому, как будешь передавать другому Божие послание…

(Перевод с болг. Станки Косовой)