Пичуга на ветке, потревоженная нежданными гостями, прервала рассветную песнь и недовольно вспорхнула с куста, стараясь взлететь повыше. Но люди, идущие по выложенной камнем тропинке между высокой, усеянной капельками росы травой, были слишком увлечены разговором, чтобы заметить это. Один из них, немолодой грузный вельможа, хозяин дома и окружавшего его сада, держался с собеседником с подчеркнутым почтением, хотя тот был всего лишь надменный юнец в желтом плаще младшего жреца.

Люди остановились возле каменной стены в два человеческих роста высотой, так густо поросшей диким виноградом, что местами кладка и вовсе была не видна.

— Какой сегодня яркий алый восход! — глядя на красную полоску, заметил вельможа.

— Он несет нам удачу, — бесстрастно отозвался молодой жрец. — Господь Солнце радуется при виде праведных — тех, кто слышит его зов!

— Да благословит он спасителей страны, истинно любящих Аратту, — благочестиво добавил вельможа.

Он приподнял виноградные лозы, открывая спрятанную под ними дверцу.

— За ней тебя ждут мои люди. Они проведут тебя к воротам. Смешаешься с толпой слуг, ждущих, когда стража начнет выпускать челядь на рынок. Иди вместе со всеми. На постоялом дворе покажешь перстень, который я тебе дал. Тебе выделят лучшего коня.

— Конь не подобает жрецу.

— Значит, смени одежду. — В голосе вельможи прорвалось нетерпение. — Нужно торопиться. Ты говорил, что Вопрошание Трав и даже гадание на царской крови не дали однозначного ответа…

— Ответ пришел нынче ночью, — возразил жрец. — Святейший Тулум получил письмо от своего человека Аоранга.

— Ты точно знаешь?!

— Да, я видел письмо. Они нашли царевича. Он жив, здоров и возвращается в столицу.

— Тогда тем более нужно спешить! Если Аюр вернется на днях, все должно быть готово заранее, — прервал его знатный арий. — А потому заклинаю тебя — оставь свои жреческие правила, возьми коня и поспеши.

— А как же накхи? В городе их много…

— Это не твоя забота. Все, ступай.

Вельможа своими руками отодвинул тяжелую щеколду и приоткрыл дверь. Пара воинов городской стражи, явно дожидавшаяся за стеной, при виде хозяина дома низко склонилась в церемонном приветствии.

— Вы знаете, что делать, — кратко напутствовал их вельможа и тихонько подтолкнул своего собеседника.

— Да пребудет с тобой Господь Исварха!

— Да услышишь ты его зов!

Выпустив жреца, немолодой арий закрыл дверь. Еще раз взглянув на алый восход, пробормотал себе под нос:

— А все-таки больше всего это напоминает кровь. Что ж, если ей суждено пролиться — пусть так и будет…

Он повернулся, чтобы идти в дом, но вдруг услышал тихий стук в калитку.

— Что такое? Что он забыл?

Он досадливо отодвинул бронзовый засов. Калитка распахнулась, и в лицо хозяина дома уставились острия лунных кос. Краем глаза он увидел стражников в лужах крови и юного жреца с заломленными за спину руками и деревянным кляпом во рту.

«Накхи», — мелькнуло у него в голове. Он дернулся назад, пытаясь закрыть калитку, но та не поддавалась.

— Да как вы смеете?! — заорал он, холодея. — Вы знаете, кто я? Я прикажу казнить вас как разбойников!

— Конечно знаем, — послышалось за его спиной.

Знатный арий резко повернулся и увидел стоящего в тени дерева маханвира Полуночной Стражи.

— Ты — Артанак, бывший Хранитель Покоя, изменник.

— Вы не смеете…

В голосе вельможи уже не слышалось былой уверенности, только обреченность. Если государь посылал за кем-то Жезлоносцев Полуночной Стражи, участь несчастного была предрешена.

— Повелитель желает незамедлительно видеть тебя. И его. — Накх кивнул на связанного жреца, которого куда-то уже волокла пара жезлоносцев.

Хранитель Покоя схватился за кинжал и тут же получил удар по локтю тяжелым навершием бронзового жезла. Рука обвисла и перестала слушаться.

«Кажется, сломал», — кривясь от боли, подумал Артанак, проклиная змеиную быстроту накхов. Ему представилось, сколько боли ему еще предстоит вытерпеть в ближайшие часы и дни, пока смерть не избавит его, и он быстро заговорил:

— Я тебя знаю, ты — Мармар, родич саарсана. Послушай, я несметно богат… Я не прошу дать мне убежать — знаю, что не дадите. Но позволь мне уйти из жизни, как подобает арию! Я охранял покой государя три десятка лет. Я заслужил быструю смерть. Отдай мне кинжал и проси все, что пожелаешь! Хочешь, этот дом будет твоим?

— Нет, — холодно ответил маханвир. — Государь хотел с тобой говорить, а не плюнуть на твой никчемный труп. Но у тебя есть право выбрать, желаешь ли ты идти с нами добровольно, или же мои люди притащат тебя во дворец связанным, как пойманную на охоте свинью!

В глазах Артанака потемнело от страха, но он ответил с ненавистью:

— Что ж, Мармар, я тебе этого не забуду. Сегодня Ардван узнает много нового, очень много! Сопровождайте меня, накхи. Я желаю говорить с государем!

Молодой воин молча кивнул, затем обернулся к жезлоносцам:

— Ведите жреца с особой осторожностью. Следите, чтобы он не покончил с собой. Это первый слуга храма Исвархи, кого мы захватили в кругу заговорщиков. Он может много знать. А этих, — он указал на мертвых стражников, — разоружить и бросить в выгребную яму. Им там самое место.