Летнее солнце стояло еще высоко над головой. Широкой линией двинулись вперед воины с большими щитами и копьями или дротиками. За их спинами выстроились лучники. У каждого из воинов с пояса свисал меч. Многие сжимали в руках боевые топоры. Сам Перконс дал им знак, а жрец подтвердил, что ночевать они сегодня будут в Риге. И разве не они проредили сегодня ряды меченосцев?

Не встречая сопротивления, курши быстро пересекли уже знакомый лес, просочились сквозь дымящиеся останки рыбацкой деревни, вышли на площадь перед крепостью. Защитники города поджидали их. Со стен крепости в подходящее войско полетели стрелы из арбалетов. Выставив щиты с опорами, курши ответили залпом лучников. Туча стрел взмыла в небо. Баллистарии укрылись за стенами, лишь один из них, перезаряжая арбалет, замешкался, и стрела нашла цель. Баллистарий пошатнулся, склонился к краю стены и выпал наружу. Ликующий крик пронесся по рядам куршей, и они ринулись в атаку. Тотчас им навстречу из ворот крепости выскочили десять конных рыцарей в тяжелом вооружении. В центре клина, размахивая над головой булавой, вновь скакал Даниил.

После недавнего боя курши были готовы к такому маневру. Первый ряд плотной стеной выставил щиты с опорами, в рыцарей полетели тяжелые копья и камни из пращей. Большая часть снарядов отскакивала от тяжелых лат, как брызги дождя, пока удачно пущенный булыжник не врезался точно в забрало всадника. Оглушенный рыцарь пошатнулся и вывалился из седла. Лошадь другого всадника наткнулась на щиты и завалилась набок, придавив наездника. Оставшаяся группа прорвала первые ряды куршей, громя каждого подворачивающегося под руку. И тотчас вокруг образовалась новая стена щитов, преодолеть которую лишенные инерции лошади уже не могли. Рыцарям осталось лишь отчаянно рубить деревянные щиты мечами, разбивать их булавами, уклоняясь от камней и копий.

Чуть поодаль от них в сражение вступили меченосцы и баллистарии. Короткие стрелы с тяжелыми железными наконечниками нашли свои цели, но перезарядить арбалеты курши не давали. Воины сошлись в рукопашной. Только лязг мечей и крики раненых наполняли пространство перед крепостью. Защитники отступали. Окруженные рыцари пробивались обратно. Курши, прорвав ряды меченосцев и баллистериев, устремились к открытым воротам. И тогда из крепости выбежал новый отряд.

Не ожидавшие такого курши смешались. Иоганн, защищенный кольчугой и легким железным нагрудником, сходу проткнул мечом живот ближайшего воина, уклонился от встречного удара, искусно перерубил руку следующего. Вернер яростно обрушил меч на голову ближайшего соперника и, без устали нанося удары направо и налево, ворвался в самую гущу сражающихся. Клаус методично отбивал маленьким круглым щитом удары наседающего на него воина. Рука курша, сначала быстрая и точная, заметно устала, движения замедлились. Разозленный воин вознес меч над головой и ринулся вперед. И тотчас Клаус, как учил его Иоганн, прыгнул в ноги противника. Не ожидавший такого маневра воин перекатился через спину, но в этот раз Клаус был быстрее. Вскочив на ноги, он сходу, словно топором при разделке туши, отсек голову поверженного врага и повернулся к атакующим. Только вместо недавней восторженной толпы на него смотрели глаза двух новых разгневанных противников.

Схватке сразу с двумя соперниками Клауса не обучали. Но рядом с ним уже встал оруженосец Курт. С отчаянным криком откуда-то сбоку вывернулась веселая девица и воткнула наступавшему на них куршу меч в обещанное место. Воин взревел и медленно осел, под ним быстро растеклась обширная лужа крови. Воодушевленная девица ринулась вперед, но поскользнулась в крови, рухнула и сильно ударилась головой о землю. Курт оттащил ее к воротам.

С воинственным ревом кинулись в атаку монахи. Отчаянно сражались ливы из сожженной деревни. Угрюмой группой двинулись на врага бочары, кузнецы, каменотесы. Гогенфауер угрожающе размахивал боевым топором, и его соратники старались держаться от него подальше. Большой двуручный меч сжимал в ладонях, одна из которых была плотно перевязана тряпкой, мукомол Мюллер. Робко жался за его спиной портной Шнайдер. Осторожней двигались купцы и торговцы. Стоило куршам чуть отступить, как воодушевленные защитники кидались вперед, чтобы развить успех, но, встретив сопротивление, со всех ног неслись обратно. Встречными волнами накатывались соперники друг на друга, сталкивались, откатывались, налетали вновь. И с каждым разом сражающиеся передвигались ближе и ближе к крепостной стене. С каждым разом, группируясь для новой атаки, защитники не досчитывались недавних товарищей. Сердца их наполняло отчаяние. И тогда, как знак признания их мужества, знак достигнутого предела человеческих возможностей, во всю мощь зазвенел колокол. Курши замерли. «Это Бог германцев, он идет на помощь», – пронеслось по их рядам.

Защитники призывный гул восприняли по-своему. Оставшимся в живых рыцарям во главе с магистром удалось пробиться к отступающим и занять последнюю линию обороны. За их спинами рижане и гости города со всех ног кинулись в ворота. Внезапно разгоряченные битвой курши обнаружили, что сражаться больше не с кем. Только что они выглядывали в рядах защитников соперника для новой схватки, и вдруг перед ними осталось только открытое пространство. Спохватившись, они кинулись вперед. Последними в ворота входили Иоганн, Даниил и магистр Фольквин. Нескольким куршам удалось проскользнуть внутрь вместе с ними и только тогда они поняли свою ошибку. Ворота за их спинами захлопнулись.