Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Эсхил называет их «воинством, враждебным мужчинам». Их племя, целиком состоявшее из дев-воительниц, обитало предположительно где-то в предгорьях Кавказа, и столицей их была Темискира. Как ни странно, художников и скульпторов амазонки вдохновляли гораздо чаще, чем поэтов. При всей известности амазонок преданий о них существует совсем немного. Они пытались завоевать Ликию и были обращены в бегство Беллерофонтом, вторгались во Фригию во времена молодости Приама и в Аттику, когда там правил Тесей. Он похитил их царицу, и амазонки явились отбить ее, но Тесей разгромил их. В Троянской войне они под предводительством царицы Пентесилеи сражались против греков, как повествует Павсаний (в «Илиаде» об этом не упоминается). Убивший Пентесилею Ахилл преисполнился глубочайшей скорби, увидев, как прекрасна и молода павшая от его руки противница.
По одной версии, Амалфеей звали козу, вскормившую своим молоком младенца Зевса, а по другой — такое имя носила нимфа, хозяйка этой козы. Согласно преданию, у Амалфеи был рог, в котором не иссякали яства и питье на любой вкус, — легендарный рог изобилия. Римляне же утверждали, что в рог изобилия, или корнукопию (лат. сornu copiae), превратился тот рог, который Геракл отломал у речного божества Ахелоя, принявшего в схватке с героем облик быка. Чудесный этот рог переполняли цветы и плоды.
Так звали одну из дочерей Даная. Когда отец отправил Амимону за водой, на нее набросился сатир, но крики о помощи услышал Посейдон и, пленившись девушкой, спас ее от преследователя. Метнув в скалу трезубец, владыка морей выбил в подарок Амимоне источник, который стал носить ее имя.
Фиванская царевна Антиопа родила от Зевса двух сыновей — Зета и Амфиона. Убоявшись гнева своего отца, она оставила новорожденных на безлюдном горном склоне, где их тем не менее нашел пастух и вырастил как собственных детей. Дядя Антиопы Лик, ставший после смерти ее отца царем Фив, и его жена Дирка обращались с царевной крайне жестоко, пока, доведенная до отчаяния, она не решила скрыться от них. В конце концов беглянка очутилась в хижине, где жили ее сыновья. Каким-то образом они ее узнали (или она их) и, собрав отряд из друзей, отправились во дворец мстить за страдания матери. Близнецы убили Лика и учинили страшную казнь Дирке — привязали за волосы к рогам дикого быка. Тело Дирки они потом бросили в ручей, который с тех пор носит ее имя.
Этот сюжет встречается только у римского поэта Овидия, поэтому боги в этом рассказе носят римские имена.
История этой девушки в очередной раз подтверждает, как опасно смертному провозглашать себя равным богам хоть в чем-нибудь. Среди олимпийцев были искусные мастера: Вулкан занимался кузнечным делом, Минерва — ткачеством. Богиня, разумеется, считала созданные ею полотна непревзойденными по тонкости, изяществу и красоте, поэтому сильно разгневалась, узнав, что простая селянка по имени Арахна дерзнула объявить лучшими свои. Минерва немедля явилась к ней в хижину и вызвала на состязание. Арахна согласилась. Обе сели за станки, натянули основу и приступили к работе. Мотки прекрасной пряжи всех цветов радуги громоздились у их ног, серебряные и золотые нити мелькали в руках. Минерва постаралась на славу, ее творение было чудом из чудес, но и изделие Арахны, законченное в тот же миг, ничуть ему не уступало. Вне себя от досады богиня изорвала в клочья работу соперницы и несколько раз ударила девушку челноком по голове. Опозоренная и униженная Арахна с горя повесилась, но Минерва уже успела остыть. Раскаявшись, она вытащила рукодельницу из петли и окропила волшебным зельем. Арахна превратилась в паука, и ее искусство осталось при ней.
Судя по всему, Арион был реальным человеком, поэтом, жившим на рубеже VII–VI вв. до н.э. Однако ни одно из его произведений до нас не дошло. И известен он не ими, а своим чудесным спасением от гибели, которое больше похоже на легенду. Арион прибыл из Коринфа на Сицилию, чтобы поучаствовать в музыкальном состязании, и победил, покорив всех игрой на кифаре. На обратном пути моряки, которые везли Ариона домой, замыслили убить его, чтобы завладеть завоеванной им дорогой наградой. Однако Аполлон, явившись ему во сне, предупредил об опасности и подсказал, как спастись. Когда моряки схватили его, Арион вымолил у них разрешение в последний раз перед смертью сыграть и спеть. Закончив песню, он бросился в море, где его тут же подхватили привлеченные чарующей музыкой дельфины и вынесли на берег живым и невредимым.
Сын Аполлона и водной нимфы Кирены Аристей разводил пчел, но однажды все они вдруг погибли по неизвестной причине. Он обратился за помощью к матери, и та сказала, что способ избежать повторения этой беды наверняка знает мудрый морской старец Протей, однако добиться от него совета будет нелегко. Аристей должен поймать его и крепко связать. Задача была крайне трудной, как смог убедиться в этом Менелай на обратном пути из Трои. Протей умел превращаться в кого и во что угодно, без счета меняя обличья. Но, если проявить упорство и крепко держать его, какие бы формы старец ни принимал, рано или поздно он уступит и даст ответ. Аристей сделал все, как советовала мать. Отправился на излюбленное лежбище Протея — на острове Фарос (иные говорят, на Карпатос). Там он схватил старца и не отпускал, хотя тот кем только не оборачивался, пока наконец изнуренный морской бог не вернул себе обычный облик. Аристею он открыл причину гибели пчел и велел совершить подношение богам, а туши зарезанных животных оставить возле жертвенника. Через девять дней нужно вернуться и посмотреть на них. Аристей в точности выполнил все указания. На девятый день он увидел чудо: в тушах завелись пчелы и собрались в огромный рой. Аристей забрал его себе. С тех пор его пчел любые напасти и мор обходили стороной.
Они были сыновьями Кидиппы, жрицы Геры. Женщина мечтала посмотреть на прекраснейшую статую богини в Аргосе, изваянную великим скульптором Поликлетом Старшим, не уступавшим в мастерстве своему младшему современнику Фидию. Но добраться до Аргоса пешком Кидиппе не хватило бы сил, а лошадей или волов у нее не было. И тогда сыновья жрицы решили исполнить ее желание. Они сами впряглись в повозку и привезли мать по жаре и пыли к самому храму. Все восхищались такими любящими сыновьями, и гордая, счастливая мать, молясь перед статуей, попросила Геру наградить их самым лучшим даром, какой только есть в ее божественной власти. Едва Кидиппа закончила молиться, оба юноши распростерлись на земле. Они как будто спали с безмятежной улыбкой на губах, но в действительности оба были мертвы.
В Абидосе на берегу Геллеспонта жил юноша по имени Леандр, а на противоположном берегу в храме Афродиты в Сесте служила жрица Геро. Чтобы увидеться с ней, Леандр каждую ночь переплывал пролив, держа курс, по одним источникам, на свет маяка в Сесте, а по другим — на огонь факела, который Геро зажигала на вершине башни. Но однажды ночью разыгралась буря, ветер задул огонь, и Леандр погиб. Его тело вынесло на берег — прямо к ногам Геро, которая, увидев его, покончила с собой.
Эти нимфы — дочери Атланта и единокровные сестры Плеяд. Гиады, как считалось, приносят дожди, поэтому их прозвали «звездами дождя». Дело в том, что они обычно видны на небе вечером и поутру в начале мая и в ноябре, когда в Греции, как правило, наступает самая дождливая пора. Всего Гиад было шесть. Зевс поручил сестрам заботиться о младенце Дионисе и в награду за труды поместил их потом среди звезд.
История Дриопы — одно из многочисленных свидетельств того, с каким осуждением относились древние греки к уничтожению или повреждению деревьев.
Как-то раз Дриопа отправилась со своей сестрой Иолой к пруду плести гирлянды для нимф. С собой она взяла маленького сына и, увидев у самой воды древесный лотос, усыпанный яркими цветами, сорвала несколько из них, чтобы позабавить малыша. К ее ужасу, по стволу заструилась кровь. Дерево это было на самом деле нимфой Лотидой, которая обернулась растением, спасаясь от преследователя. Когда перепуганная страшным зрелищем Дриопа попыталась убежать, ноги отказались ее слушаться и словно приросли к земле. На глазах растерявшейся Иолы сестра начала покрываться корой. Когда нетронутой осталась только голова, к пруду вышел муж Дриопы со своим отцом. Услышав крики Иолы, они кинулись к дереву, обняли еще теплый ствол и заплакали, орошая его слезами. Дриопа успела лишь сказать, что ничего плохого не замышляла, и попросить почаще приводить сюда сына, чтобы он резвился под ее сенью. Пусть когда-нибудь ему расскажут о ее превращении, и он будет думать, глядя на дерево: «В этом стволе прячется моя мама». «А еще, — торопливо проговорила она, — научите его не рвать цветы и не забывать, что любой куст может оказаться сменившей обличье богиней». После этого Дриопа не могла уже вымолвить ни слова. Лицо ее заросло корой, и она одеревенела навеки.
Ивик — не вымышленный персонаж. Он поэт, живший во второй половине VI в. до н.э. До нас дошли лишь очень немногочисленные фрагменты его произведений, но известен Ивик не ими, а драматическими обстоятельствами своей гибели. Близ Коринфа на него напали разбойники и смертельно ранили. Увидев в небе стаю журавлей, умирающий Ивик воззвал к птицам, чтобы они отомстили за него. Чуть погодя над открытым театром в Коринфе, трибуны которого были заполнены зрителями, показался журавлиный клин. Внезапно все услышали чей-то панический крик: «Ивиковы журавли! Прилетели мстить!» Зрители всполошились: «Убийца сам себя выдал!» Разбойника схватили, через него вышли на остальных, и все они были казнены.
Отец Каллисто Ликаон, царь Аркадии, был превращен за свои злодеяния в волка. Он подал Зевсу, заглянувшему к нему в гости, человеческое мясо. Нечестивец получил по заслугам, но и дочь его не избежала печальной участи, хотя сама ни в чем не была виновата. Зевс увидел ее в охотничьей свите Артемиды и воспылал страстью. Разъяренная Гера после рождения у Каллисто сына превратила несчастную в медведицу. Мальчик вырос. Однажды, когда он охотился, ревнивая богиня вывела Каллисто-медведицу прямо к нему, надеясь, что сын, разумеется по неведению, прикончит собственную мать. Но Зевс уберег Каллисто и поместил ее среди звезд, где она пребывает по сей день, зовясь Большой Медведицей. Позже рядом с Большой Медведицей засияла Малая — это занял свое место возле матери сын Каллисто, Аркад. Гера, негодуя на то, что соперница удостоилась подобной чести, уговорила повелителя морей запретить Медведицам опускаться в море, как делают все остальные звезды. Поэтому они, единственные из созвездий, никогда не заходят за горизонт.
Ее история уникальна, поскольку в кои-то веки перед нами не божество, воспылавшее страстью к противящейся этому девице, а девица, безответно влюбленная в божество. Клития полюбила бога солнца, а он никаких ответных чувств к ней не испытывал. Изнемогая от любви, она день-деньской просиживала на лугу, следя за путешествием своего ненаглядного по небу. В конце концов она превратилась в подсолнечник, цветок, который всегда обращен к солнцу.
Она была дочерью титанов Фебы и Коя. Ее полюбил Зевс. Лето готовилась стать матерью, но перед самыми родами Громовержец бросил ее, боясь гнева Геры. Ни одна земля, ни один остров, охваченные тем же страхом перед мстительной богиней, не давали Лето приюта. Так и скиталась она, не находя места, где бы разрешиться от бремени, пока не достигла крошечного плавучего острова. Не соприкасаясь с морским дном, он носился по волнам, гонимый ветром. Это был Делос, самый неустойчивый из всех островов, да вдобавок голый и скалистый. Но, едва Лето ступила на него и попросила пристанища, маленький клочок суши приветствовал ее как дорогую гостью, и в тот же миг со дна выросли четыре могучих столпа, чтобы служить островку вечной опорой. Там и родились дети Лето — Артемида и лучезарный бог Феб-Аполлон, а через много лет был выстроен величественный храм Аполлона, куда стекались люди со всего света. Голый скалистый остров из самого ничтожного превратился в самый почитаемый и стал называться «богозданным островом»
В «Илиаде» приводится описание сбора винограда: юноши и девушки укладывают спелые грозди в корзины, а рядом мальчик-музыкант играет «на звонкоголосой форминге …воспевая прекрасного Лина». Не исключено, что этой песней был плач по юному сыну Аполлона и Псаматы, Лину, который был брошен матерью, выращен нашедшими его пастухами и растерзан собаками, так и не достигнув зрелости. Подобно Адонису и Гиацинту, он олицетворял цветущую молодую жизнь, которая прерывается или увядает, не успев принести плоды. Восклицание «айлинон!» («горе Лину!») греки стали использовать как припев-причитание во всех скорбных песнях. От этого слова произошло английское междометие «alas», означающее всего лишь обычное «увы».
В мифах встречается и другой Лин, музыкант, сын Аполлона и одной из муз, который учил Орфея и пытался учить Геракла, но погиб от неосторожного удара незадачливого ученика.
Этой красавице повезло больше, чем другим девушкам, которые удостоились любви небожителей. Она бежала из отчего дома со своим возлюбленным Идасом, одним из героев калидонской охоты и участником похода аргонавтов. Марпесса жила бы вместе с ним долго и счастливо, если бы не приглянулась Аполлону. Идас отказался отдавать ему любимую и даже отважился сразиться с богом за нее. Зевс разнял противников и велел Марпессе выбирать самой. Она предпочла смертного, разумно рассудив, что Аполлон не будет хранить ей верность.
Флейту изобрела Афина, однако тут же выбросила инструмент, потому что при игре приходилось раздувать щеки, а это, как казалось богине, уродует ее лицо. Флейту нашел сатир Марсий и, научившись извлекать из нее чарующие мелодии, возгордился настолько, что дерзнул вызвать на состязание самого Аполлона. Победил, разумеется, бог, а с Марсия в наказание за кичливость содрал кожу.
Этот человек спас и выкормил двух маленьких змеек, чьих родителей убили его слуги. Питомцы отплатили ему добром за добро. Однажды, когда он спал, они заползли на кровать и принялись лизать ему уши. Перепуганный Меламп вскочил, но вдруг осознал, что понимает беседу двух птиц, щебечущих под окном. Змейки наделили его способностью понимать язык всех летающих и ползающих существ. Благодаря этому Меламп превзошел остальных смертных в искусстве прорицания и стал знаменитым предсказателем. Его умение как-то раз спасло жизнь и ему самому. Когда Мелампа похитили недруги и заперли в крохотной каморке, он подслушал разговор червей о том, что потолочная балка изъедена насквозь и вот-вот рухнет, погребая под собой все. Меламп тотчас сообщил об этом своим тюремщикам, умоляя вызволить его отсюда. Едва его вывели за порог, как кровля обрушилась. Недруги, преклоняясь перед таким выдающимся пророческим даром, отпустили Мелампа на свободу и щедро вознаградили.
Муж Меропы Кресфонт, сын Геракла и правитель Мессении, вместе с двумя сыновьями погиб во время бунта. Воцарившийся после него узурпатор Полифонт завладел не только престолом, но и женой убитого. Однако третьего своего сына, Эпита, Меропа успела спрятать в Аркадии, и много лет спустя он вернулся, назвавшись убийцей Эпита, чтобы беспрепятственно проникнуть во дворец Полифонта. Меропа же, не догадываясь о том, кто этот юноша на самом деле, замыслила отомстить ему за гибель сына. На его счастье, мать все-таки узнала правду и помогла Эпиту расправиться с Полифонтом. Эпит стал царем Мессении.
Так назывался народ, созданный, по преданию, из муравьиного племени на острове Эгина в царствование Эака, деда Ахилла. Мирмидоняне участвовали в Троянской войне как дружина Ахилла. Они отличались не только трудолюбием и хозяйственностью, как подсказывает их происхождение, но и храбростью.
Превращать муравьев в людей пришлось из-за очередного приступа ревности Геры. На сей раз богиня разъярилась на Зевса за любовь к нимфе Эгине, давшей свое имя острову, которым теперь правил сын Эгины Эак. Гера наслала на жителей острова страшный мор, косивший их тысячами. Понимая, что скоро в живых не останется никого, Эак взобрался на гору к храму Зевса и вознес молитву. Он воззвал к отцовским чувствам Громовержца и напомнил, что рожден женщиной, которую тот любил. И тут взгляд его упал на муравьев, снующих под ногами. «О отец! — вскричал Эак. — Создай для меня из этих тружеников народ, такой же многочисленный, как они, и позволь им заполнить мой опустевший город». Ответом ему был раскат грома, а ночью Эаку приснилось, будто муравьи вырастают в людей. На рассвете его разбудил сын Теламон, с вестью, что ко дворцу движется несметная рать. Царь вышел и увидел огромное полчище, не уступающее муравьиному. Все эти люди громогласно объявляли себя его верными подданными. Так Эгина была заселена снова, а ее вышедший из муравейника народ стал называться мирмидонянами — от слова «мирмекс» («муравей»).
У мегарского царя Ниса росла пурпурная прядь волос, которую ему нельзя было срезать, иначе, лишившись ее, он потеряет царство. Правитель Крита Минос осадил город, но Нис знал, что ему нечего опасаться, пока волшебная прядь на месте. Тем временем его дочь Сцилла, то и дело выходившая на городскую стену посмотреть на осаждающих, без памяти влюбилась в Миноса. Стремясь вызвать у него ответное чувство, она не придумала ничего лучше, как срезать отцовскую пурпурную прядь, чтобы Минос взял город. Сцилла состригла прядь, пока отец спал, и отнесла Миносу, признавшись в содеянном. Однако тот в ужасе отшатнулся от коварной царевны и прогнал с глаз долой. Когда город был завоеван и критяне уже собрались отчаливать, на берег прибежала обезумевшая от страсти Сцилла. Кинувшись в море, она вцепилась в корму корабля, на котором стоял Минос. В этот миг на царевну ринулся огромный орел — это был ее отец, спасенный богами от расправы и превращенный в птицу. Перепуганная Сцилла разжала руки и рухнула бы в воду, если бы, падая, тоже не обернулась птицей. Кто-то из богов пожалел предательницу — ведь на преступление она пошла ради любви.
Этот искусный, ловкий охотник отличался исполинским ростом и необыкновенной красотой. Орион полюбил дочь хиосского царя Энопиона и в угоду ей истребил всех диких зверей на острове. Охотничью добычу он исправно приносил возлюбленной, которую в одних сказаниях называют Аэро, в других — Меропой. Энопион, хоть и согласился выдать ее за Ориона, постоянно откладывал свадьбу. Однажды Орион, напившись, ворвался в покои невесты и овладел ею. Оскорбленный царь обратился к Дионису с мольбой наказать нечестивца. Когда бог виноделия погрузил Ориона в глубокий сон, Энопион ослепил его. Оракул предрек охотнику, что зрение вернется, если отправиться далеко на восток и подставить лицо жгучим лучам восходящего солнца. Орион дошел до самого Лемноса и там прозрел. После этого он сразу вернулся на остров Хиос, чтобы отомстить царю, но тот сбежал. Не сумев отыскать Энопиона, Орион удалился на Крит, где стал охотиться вместе с Артемидой. Она и стала причиной его гибели. Одни говорят, что Ориона полюбила богиня зари Эос (римская Аврора) и Артемида убила своего спутника из ревности. Другие утверждают, что он прогневал Аполлона, и бог подстроил так, чтобы стрела сестры сразила охотника. После смерти Орион был превращен в созвездие. В очертаниях его небесной фигуры можно угадать пояс, меч, дубину и львиную шкуру.
У каждой из этих семи родных сестер, дочерей Атланта, было свое имя. Звали их Электра, Майя, Тайгета, Алкиона, Меропа, Келено и Стеропа. Плеяд преследовал Орион, но сестрам удавалось убегать от него. Он не смог схватить ни одну, однако упорно гнался за ними, пока Зевс, сжалившись, не поместил их на небо в виде звезд. Впрочем, и там Орион не оставляет своих попыток настичь их — так же настойчиво и так же безуспешно. За время земной жизни Майя успела родить Гермеса, а Электра — Дардана, родоначальника троянцев. Хотя Плеяд было семь, на ночном небе хорошо видны только шесть звезд. Чтобы разглядеть обычно незримую седьмую, нужно обладать очень острым зрением.
Увидев накренившийся дуб, Рек укрепил его подпорками, чтобы не дать упасть. Дриада, которая погибла бы вместе с деревом, пообещала исполнить любое желание спасителя. Тот ответил, что желает только одного — получить ее любовь. Дриада согласилась и велела Реку держать ухо востро, потому что о своих намерениях она будет сообщать через вестницу-пчелу. Но Рек, повстречавшись с приятелями, совершенно забыл о наказе дриады, отмахнулся от назойливо жужжавшей возле него пчелы и сильно ее ушиб. Когда же он вернулся к дриаде, та его ослепила, рассердившись на то, что Рек пренебрег ее словами и нанес увечье вестнице.
Эта история еще один пример того, чем заканчивается для простого смертного стремление тягаться с богами. Однако поступки Салмонея были сами по себе настолько нелепыми, что впоследствии многие старались объяснить его поведение помешательством. Он возомнил себя Зевсом. У Салмонея была особая колесница, которая при движении издавала звуки гремящей меди. Однажды во время празднеств, посвященных Зевсу, он принялся во весь опор гонять по городу на своей грохочущей повозке, пытаясь подражать грому, и швырял горящие головни, изображая молнии. Салмоней призывал всех поклоняться ему, Зевсу-громовержцу. Внезапно с небес донесся настоящий раскат грома и сверкнула молния. Салмоней рухнул с колесницы замертво.
В этой легенде нередко усматривают отголосок тех древнейших времен, когда широко практиковались обряды управления погодой. Возможно, Салмоней был колдуном, который пытался вызвать грозу посредством ее имитации — он всего лишь использовал распространенный магический метод.
Однажды коринфский царь Сизиф увидел, как могучий орел, величием и размерами превосходивший любую смертную птицу, несет на соседний остров некую деву. Вскоре к царю явился речной бог Асоп, попросил помочь найти его недавно похищенную дочь Эгину и признался, что в случившемся сильно подозревает Зевса. Сизиф рассказал Асопу об увиденном и тем самым навлек на себя неумолимый гнев Громовержца. Могущественный бог обрек его на вечные муки в Аиде: Сизиф должен вечно вкатывать в гору огромный тяжелый камень, который, достигнув вершины, каждый раз срывается вниз, вынуждая начинать всю работу заново. Не помог царь и Асопу. Едва речной бог добрался до острова, Зевс молниями прогнал его прочь. Остров же получил название Эгина в честь унесенной туда девы, а родившийся у нее сын Эак стал дедом Ахилла, которого иногда именуют Эакидом, то есть потомком Эака.
Она была дочерью Салмонея. Тиро родила двух сыновей от Посейдона, но бросила их, боясь гнева собственного отца. Младенцев нашел конюх Салмонея. Они с женой воспитали близнецов, назвав одного Пелием, а другого — Нелеем. Спустя годы муж Тиро Кретей, узнав о прошлой связи супруги с Посейдоном, в ярости отказался от нее и взял в жены ее служанку Сидеро, которая принялась издеваться над бывшей хозяйкой. После смерти Кретея приемная мать рассказала близнецам, кто их настоящие родители. Пелий с Нелеем тотчас отправились на поиски Тиро и, найдя, признались ей, кто они. Обнаружив мать в бедственном положении, сыновья стали разыскивать Сидеро, чтобы наказать, но та, узнав об их приходе, укрылась в храме Геры. Пелий все равно настиг ее и убил, невзирая на покровительство богини. Гера отомстила за оскорбление не сразу, а через много лет. Единоутробный брат Пелия Эсон, сын Тиро и Кретея, был отцом Ясона, от которого Пелий попытался избавиться, послав за золотым руном. Однако вышло наоборот — Ясон невольно принес гибель самому Пелию: того убили собственные дочери, поддавшись на коварную уловку жены Ясона Медеи.
Кентавр Хирон, в отличие от остальных своих соплеменников, не был свирепым и диким, а напротив, славился добротой и мудростью настолько, что знаменитые герои отдавали ему своих юных сыновей на воспитание и обучение. Его учениками были Ахилл, великий врач Асклепий, искусный охотник Актеон и многие другие. Хирон единственный из кентавров обладал бессмертием. Тем не менее он все-таки тоже распрощался с жизнью и отправился в подземное царство. Невольной косвенной причиной его гибели оказался Геракл. Придя навестить своего друга кентавра Фола, герой никак не мог утолить жажду и уговорил хозяина открыть сосуд с вином, принадлежавший всему племени. Почуяв дивный аромат вина, кентавры догадались обо всем и кинулись мстить посягнувшему на их сокровище, но одолеть Геракла им не удалось даже сообща. Геракл одержал верх, однако в пылу сражения случайно ранил отравленной стрелой Хирона, который вообще не принимал участия в схватке. Рана оказалась неизлечимой, и в конце концов Зевс позволил Хирону умереть, чтобы избавиться от вечной боли.
Имена этих мифологических персонажей упоминаются в «Илиаде»:
Рядом с прекрасным Тифоном в постели проснулася Эос
И поднялась, чтобы свет принести и бессмертным и смертным.
Тифон, супруг Эос (римской Авроры), богини утренней зари, был отцом ее сына — темнокожего эфиопского царя Мемнона, который, сражаясь за троянцев, погиб под Троей в поединке с Ахиллом. Судьба самого Тифона сложилась необычно. Эос вымолила у Зевса согласие даровать ее мужу бессмертие, но забыла попросить для него также и вечной молодости. Поэтому он старился, но не умирал. Одряхлевший Тифон, уже неспособный от немощи двинуть ни рукой, ни ногой, звал смерть, однако надежды на избавление были напрасны. Он был обречен жить вечно, под спудом все более разрушительной, безобразной старости. В конце концов богиня, сжалившись, уложила Тифона в отдельных покоях и оставила за закрытыми дверями. Оттуда доносилось непрерывное бессмысленное верещание — вместе с силами Тифона покинул и разум, от человека осталась лишь сморщенная оболочка.
По одному из преданий, Тифон усыхал и усыхал до тех пор, пока Эос с ее стремлением к естественному подобию вещей не превратила его в стрекочущего кузнечика.
Сыну Тифона и Эос, Мемнону, в египетских Фивах была воздвигнута огромная статуя. Говорят, когда ее касались первые лучи солнца, раздавался мелодичный звук, будто тронули струну арфы.
Этот человек, живший предположительно на рубеже VII–VI вв. до н.э., попал в мифологическую антологию лишь благодаря своему необыкновенно долгому сну. По преданию, еще мальчиком он отправился искать отбившуюся от стада овцу, прилег отдохнуть в пещере и заснул на пятьдесят семь лет. Пробудившись, Эпименид как ни в чем не бывало продолжил поиски, но обнаружил, что все вокруг выглядит совсем иначе. Позже по велению дельфийского оракула он совершил ритуальное очищение Афин от чумы. Когда благодарные жители преподнесли ему богатое вознаграждение, Эпименид отказался от него и попросил лишь об одном: чтобы Афины поддерживали дружбу с его родным городом Кноссом на острове Крит.
Гомер упоминает его под именем Эрехтей. У Платона это два разных мифологических персонажа. Эрихтоний — сын Гефеста, воспитанный Афиной, наполовину человек, наполовину змей. Ларец с младенцем Эрихтонием Афина отдала на хранение трем дочерям Кекропа, строго-настрого запретив открывать, но они, разумеется, не удержались — и увидели внутри змееподобное существо. За ослушание Афина покарала девиц безумием. Они разбились насмерть, бросившись с акропольского холма. Эрихтоний же, когда вырос, стал царем Афин. Его внук Эрехтей был отцом Кекропа II, Прокриды, Креусы и Орифии.
Войти с помощью соц. сетей: