Мухаммед

Мухаммед («Прославленный») родился в апреле 571 г. в Мекке. Отец Мухаммеда оставил ему лишь весьма незначительное наследство: пять верблюдов и одну рабыню. Мать его, Амина, вследствие своей бедности с большим трудом нашла для мальчика няньку-бедуинку, как этого требовал обычай, распространенный в Мекке. Наконец, одна пастушка, Галима, согласилась взять мальчика на воспитание.

Но так как мальчик страдал частыми эпилептическими припадками, от которых его, к удивлению, не могли исцелить никакие чудеса, во множестве совершавшиеся во время его детства, то через два года Галима вернула ребенка его матери. Когда мальчику исполнилось 6 лет, Амина умерла и Мухаммеда взял к себе в дом его дед – Абд аль-Мутталиб. Когда же последний спустя два года умер, дядя Мухаммеда Абу-Талиб взял к себе осиротевшего ребенка и, несмотря на свою бедность, окружил его самым заботливым уходом.

Когда Мухаммед несколько подрос, он должен был пасти стада и прислуживать родственникам, чтобы как-нибудь заработать свой хлеб. Рассказывают о его путешествиях по Аравии и Сирии с торговыми целями, которые он совершил со своими родственниками, вероятно в качестве погонщика верблюдов. Для умного мальчика путешествия были могучим образовательным средством. Они давали ему разнообразные сведения и возможность ближе изучить свое отечество и свой народ. Он видел пустыню со всеми ее ужасами и со всей ее поэзией, слушал предания и легенды бродячих племен, знакомился с их религиозными стремлениями, вступал в отношения с иудеями и христианами, которые будили в нем тысячи мыслей, и дивился их богослужениям с обилием церемоний и их глубокой вере в единого Бога.

Мухаммеду было всего 25 лет, когда он уже заслужил известное уважение своего народа и когда уже стала ходить молва о его уме, честности и серьезности. Слышала о нем, вероятно, и Хадиджа, богатая, образованная вдова купца, которая самостоятельно вела обширные дела торгового дома и которая, подобно Мухаммеду, происходила из рода Кусам. Она взяла молодого человека к себе на службу и поручила ему начальство над несколькими караванами, отправлявшимися в Сирию и Южную Аравию. Он выказал при этом столько предусмотрительности, ловкости и честности, что Хадиджа, несмотря на свои 40 лет, предложила ему свою руку. Мухаммед не отверг ее предложения и этим браком положил основание своему дальнейшему благополучию.

Хадиджа была женщина разумная. Она оказалась советницей и верной подругой мужа в горе и в радости. Она принимала живейшее участие в его духовном развитии и была его первой последовательницей. Без ее веры в него и без ее любви к нему Мухаммед никогда не сделался бы пророком своего народа. Он и сам высоко ценил умную жену и, несмотря на свою страстность, был ей верен до самой ее смерти, навсегда сохранил любовь и уважение к ее памяти и ставил ее в пример последующим женам.

Плодом двадцатипятилетнего брака было несколько детей. Три сына умерли в нежном возрасте, а из четырех дочерей пережила родителей только младшая, Фатима.

В продолжение 10 лет после вступления в брак Мухаммед продолжал вести торговое дело своей жены, но не особенно успешно и не находил в этом никакого удовлетворения. Недоставало ли ему необходимых для торговца способностей, или же его нравственное чувство возмущалось полным разложением современной ему социальной и религиозной жизни его родины и грубыми вкусами высших слоев народа, но только он все более и более уединялся, стремясь уйти от беспокойной сутолоки городской жизни. Его часто видели погруженным в молчаливое, созерцательное раздумье. Нередко он проводил целые дни и недели в пещере горы Хира близ Мекки, иногда один, иногда в обществе верной подруги. Здесь, в уединении молчаливой пустыни, окруженной мрачными обнаженными скалами, он предавался религиозным размышлениям, и в его беспокойном мозгу созревала мысль о спасении своего народа из той глубокой бездны, в которую тот погрузился.

Как все гениальные натуры, он думал больше о других, чем о себе. Будучи человеком весьма наблюдательным, он во время своих странствий присматривался к тому, какое влияние оказывали иудейская и христианская религии на жизнь своих последователей, и понял преимущества этих религий в сравнении с идолопоклонством своего народа, но он слышал и о том, что как иудеи, так и христиане еще ждут завершения своих религиозных учений: одни ожидают пришествия Мессии, другие второго пришествия Иисуса Христа.

Так мало-по-малу он пришел к убеждению, что народ его будет спасен от национальной раздробленности, если его объединит одна общая религия, одна мощная всеобъемлющая религиозная идея, что среди этого народа явится новый боговдохновенный пророк, который разрушит царство тьмы и идолопоклонства, бессмысленного поклонения звездам и грубого фетишизма.

«Когда великий ум становится вместилищем какой-либо великой идеи, то он не знает более ни отдыха, ни покоя. Эта идея завладевает им всецело, он ощущает ее в каждом биении своего сердца, она сливается со всеми его мыслями, сообщает какое-то парение всему его существованию. Это страстное воодушевление, так потрясающее всего человека и возбуждающее деятельность его нервной системы, легко приводит к болезненной раздражительности, которая у людей с богатым воображением переходит в сомнамбулический экстаз».

Таков был и Мухаммед. Жестокие истерические и каталептические припадки, которыми он страдал, необычайно яркие сноведения и галлюцинации, вызываемые лихорадочно-возбужденным состоянием его нервов, – все это побуждало его верить, будто с ним общаются ангелы и другие небесные духи, будто перед ним является и открывается ему божество.

«Известно, что эпилептик ничего не помнит из случившегося с ним во время припадка; он или не в состоянии ничего вспомнить, или же, если имеет слабое представление о происшедшем, стыдится рассказать об этом, и все его существо носит отпечаток какой-то стыдливости».

У Мухаммеда все это было иначе. Он не только мог рассказать все пережитое во всех подробностях, но и сообщать о том, как неоднократно являлся ему в страшной пещере ангел Гавриил и говорил ему, что он, Мухаммед, призван спасти грешных людей и возвестить народу Божественное откровение, – но он искренно и твердо верил, что властитель неба и земли, Аллах, сотворивший человека, избрал его Своим посланником и что нельзя медлить с возвещением людям Божественной воли. Так он начал свою пророческую деятельность в 610 г.

Несмотря на увлечение священной миссией, Мухаммед весьма осторожно приступил к делу. Он открылся сначала лишь самым близким своим родственникам. Его супруга, его дочери, его юный родственник Али, «Лев Божий», и его верный друг Абу-Бекр, ставший впоследствии халифом, были его первыми и самыми убежденными последователями. Он старался избежать всего, что могло бы восстановить против него соотечественников. Он хотел примирить свое учение с их верованиями и постепенно поднять их до высшего познания. Он не решился затронуть святость Каабы, участвовал в празднестве пилигримов, в торжественном шествии вокруг святилища и санкционировал поклонение камню.

Так прошло три года. Ясновидящий пророк не мог похвалиться большими успехами. В его общине едва насчитывалось 40 членов. По прошествии трех лет, под влиянием нового видения, он выступил публично в качестве провозвестника своего учения. Он обратился к своим соплеменникам, курейшитам, горячо убеждал их отказаться от ложной веры и уверовать в Единого Бога, избравшего его Своим апостолом, а в случае неповиновения он угрожал им вечными адскими муками.

Но его проповедь встречала лишь насмешку и презрение и вызывала энергичный отпор со стороны курейшитов. Чем яснее они сознавали, что пробил последний час существования их богов, чем опаснее становилась проповедь Мухаммеда для их выгодного положения охранителей священного храма, тем сильнее разгорались их гнев и ненависть. Но так как переубедить Мухаммеда они не могли, а угрозы их оказались совершенно бессильными, то они попытались путем явных и тайных покушений на его жизнь избавиться от этого неудобного человека.

Чтобы спастись от их преследований, пророк принужден был вместе со своими последователями бежать из Мекки и искать безопасного убежища в пустыне, в пещерах и в ущельях. В это тяжелое время его мужество и энергия еще более возросли, так как новые видения и откровения даровали мир его душе. Пренебрегая опасностью, Мухаммед вернулся на родину и среди толпы пилигримов из Медины приобрел новых ревностных последователей. В Медину же послал он своих приверженцев, когда их пребывание в Мекке среди фанатически возбужденного населения сделалось опасным, а сам решил еще на некоторое время остаться в Мекке.

Между тем курейшиты решили во чтобы то ни стало избавиться от ненавистного им человека. Вовремя предупрежденный одним почитателем об угрожающей ему смертельной опасности, Мухаммед под покровом ночной темноты бежал вместе с Абу-Бекром из Мекки и укрылся в пещере. Проведя здесь три дня и три ночи, беглецы окольным путем пробрались по морскому берегу и благополучно прибыли в Медину. С этого достопамятного бегства (хиджры), которое для громадной массы человечества должно было иметь весьма важные последствия и которое позднее было приурочено к 16 июля 622 г., начинается магометанская эра.

С величайшей радостью встретили Мухаммеда верующие в Медине. Его прибытие в город, если верить восторженным описаниям позднейших биографов, напоминало триумфальный въезд победоносного государя, а не появление бедного беглеца.

В Медине начинается второй период в истории развития ислама. Для этой новой религии мира и любви наступил решительный момент. Вопрос шел теперь о том, приобретать ли новых последователей путем духовной борьбы или же добиваться этого с оружием в руках. Мирная проповедь действовала весьма медленно. «Нужно было прибегнуть к более энергичному, более решительному средству, и таким средством, при тогдашних условиях, могла стать лишь непосредственная борьба с врагом, противодействовавшим распространению новой религии». После непродолжительного колебания Мухаммед, одаренный большими политическими способностями, склонился к этому способу борьбы. «Так житейские соображения примешались к религиозным стремлениям, к законченному учению присоединился чуждый элемент, который был совершенно лишним в развитии религиозной жизни».

С этого времени распространение ислама огнем и мечом сделалось священным долгом всех мусульман. Кто падет в борьбе с врагом ислама, учил Мухаммед, тот, освободившись от грехов и Божьей кары, будет допущен в небесный рай, в то обиталище блаженных, которое в его изображении являлось местом всевозможных земных радостей и чувственных наслаждений. А чтобы разжечь в них воинственный пыл, он своим фаталистическим учением лишил представление о смерти его ужаса: продолжительность жизни и человеческие судьбы заранее неизменно предрешены Божественным предопределением; никто не уйдет от своей судьбы, когда наступит смертный час; если же конец еще не близок, человек может не задумываясь устремиться в самую ужасную опасность.

Такое учение должно было побудить пылкого араба к самой отчаянной борьбе. Рассчитывая на это, пророк предпринял несколько походов против курейшитов. Исход борьбы долго оставался нерешенным. Наконец отважным мусульманам удалось в 630 г., после непродолжительной осады, взять священный город. Великолепные идолы Каабы были низвергнуты, и древнее национальное святилище торжественно превращено в главный храм новой религии. К несчастным жителям священного города победоносный посланник Божий отнесся с разумным великодушием: он предал смерти лишь самых непримиримых врагов своих.

Теперь Аравия была у ног пророка, но его беспокойный дух устремлялся уже за пределы его пустынной родины и в радости ожидал того времени, когда ислам завоюет весь мир. Эта надежда могла осуществиться, если бы ему удалось склонить христиан и огнепоклонников Ирана – могущественнейшие религиозные общины того времени – к признанию его посланничества от Бога.

Его миссия на земле была закончена. Среди своих грандиозных планов он был отозван – в тот рай, о котором мечтал.

На том месте, где он скончался, ему вырыли могилу; и по сию пору это место, наряду с Каабой, привлекает толпы благочестивых пилигримов.

Пристрастие арабских писателей к легендам и фантастическая ненависть к Мухаммеду византийских писателей как бы соединились для того, чтобы оторвать образ вдохновенного пророка от реально-исторической почвы, перенести его в воздушную область легенды. Но даже в фантастическом и искаженном его образе сохранились многие человечно-прекрасные черты.

Несмотря на свое слабое телосложение, Мухаммед легко переносил всякие лишения. Отважный наездник, непоколебимо мужественный и смелый, он одновременно был прирожденным военачальником и осторожным политиком. Его отличительной чертой было глубокое и всестороннее знание души человеческой, которое оказалось для него весьма полезным при осуществлении его планов.

Все существо его дышало мягкостью и серьезной вдумчивостью. Обыкновенно молчаливый, он обнаруживал при случае увлекательное красноречие и умел яркими красками рисовать картины, создававшиеся в его пылком воображении, еще разгоряченном жесткой борьбой, происшедшей в его душе, которая стремилась к высшему просветлению.

Любовь к человеку была основной чертой его характера. Стекавшиеся к нему со всех сторон несметные богатства он постоянно раздавал щедрой рукой, следуя неутолимому желанию творить добро, желанию, проявлявшемуся у него всегда в самой простой, незатейливой форме. В своей частной жизни, как и в обращении с другими людьми, он был чрезвычайно прост, непринужденно ласков и снисходителен даже в отношении к последнему из своих слуг. К животным относился с жалостливой заботливостью и старался привить эту гуманную добродетель также и своим приверженцам. Лишь в отношениях с женщинами он нередко переходил границы умеренности.

Некрасивые сцены, которые мы встречаем в этой области, бросают темную тень на его жизнь; они часто возбуждали волнения среди его последователей и колебали его авторитетность. Но его прямота и сердечность, истинно национальный склад его характера примиряли его приверженцев с его слабостями и со случайными вспышками страсти, которые грозили замутить его природную мягкость.

Этот великий человек, благодаря живущей в его сердце твердой вере в Бога и в свою апостольскую миссию, свершивший, несмотря на все внешние препятствия, великое дело религиозного обновления своего народа и произведший один из величайших переворотов во всемирной истории, – этот великий человек соединял в себе в удивительном сочетании кротость, простоту, увлекательную прямоту и доброту с непоколебимой волей и необычайной гениальностью; и невольно приходится называть его героем.

Для арабов‑идолопоклонников учение пророка было возрождением от духовной тьмы к яркому свету познания, от государственной раздробленности – к всемирному могуществу.

В продолжение многих веков арабы озаряли славой своих военных подвигов и ярким светом своего гения значительную часть тогдашнего мира, они прошли по всему Востоку и своей ученостью и цивилизованностью превзошли вскоре даже Запад. Но с того момента, когда неудержимым завоевательным стремлением племен, населявших пустыню, был положен предел – неоспоримая заслуга германских народов, – быстро расцветавшая магометанская цивилизация стала так же быстро увядать. Еще более застывшее, чем католицизм, даже и теоретически, магометанство оказалось неспособным проделать эволюцию от религиозной культуры к политике.