1946-91

Холодная война между США и СССР

В то время как американское правительство пыталось максимально показать свободный дух своих граждан даже в изобразительном искусстве, поддерживая абстрактные эксперименты художников, и именно эти образцы их творчества экспортируя на международные выставки, Советский Союз во главу угла ставил реалистическое, свойственное коммунистической стратегии изображение того, что происходило в стране. Вернее, утопически реалистическое.

Соцреализм пришел на смену авангарду в 30-е годы XX века и укрепился в нашей стране на много лет вперед – конец соцреализма хронологически совпадает с распадом СССР, хотя в последние десятилетия своего существования он заметно подряхлел, превратившись в объект для насмешек. Именно соцреализму мы должны быть благодарны за появление и соц-арта. Основная предпосылка создания соцреализма – «искусство должно быть понятно и доступно простой кухарке или рабочему и транслировать им высокие, но недостижимые идеалы». Так на картинах появилась вымышленная страна героев, ученых и излучающих оптимизм трудящихся, стремительно шагающих в светлое советское будущее.

Еще одна из функций соцреализма – пресечение инакомыслия: искусство не должно было побуждать к размышлениям или дискуссиям. Так все остальное искусство было фактически объявлено вне закона. В 1930-х годах для художника обвинение в формализме было практически приговором.

Соцреализм по своей сути с самого начала был инструментом социалистической идеологии, проще говоря, средством агитации и пропаганды. Главным заказчиком соцреализма было государство. Причем заказчиком в прямом смысле, так как существовала система государственных заказов, закупок и прочих прелестей плановой экономики. Линия партии диктовала правила, и именно эти правила господствовали в мире искусства. Нарисовал рабочего? Молодец! Нарисовал стройку? Еще лучше. Давай вождя и получи дачу в подарок! Хотя нет, привилегию написать портрет вождя еще нужно было заслужить. С другой стороны, как только появляется одно течение, в противовес ему возникает другое – так общая деградация жизни в СССР, а также железный занавес привели к тому, что в стране появился соц-арт – попытка юмором и острой художественной сатирой противостоять действительности.

Термин «соц-арт» придумали художники Виталий Комар и Александр Меламид в тот самый момент, когда в качестве подработки взялись расписывать пионерлагерь. Художникам приходилось изображать профиль вождя, колхозниц и ударников труда – в общем, весь пантеон советских героев, которые, по мнению партии, должны были воспитывать в детях верность идеалам коммунизма. По признанию самих художников, весь этот процесс сопровождался распитием алкоголя, который помогал им примириться с ощущением, какие же они подлецы, раз взялись за такую работу ради денег. Неожиданно художников посетила мысль: а вдруг есть такой человек, который все это может делать совершенно искренне, например, рисует своих родных и знакомых в стиле советских героев? Было это в 1972 году.

С этого все и началось. Художники начали делать портреты в стиле мозаики московского метро, изображать своих родственников на картинах с лозунгами и т. д. Чего стоит работа, на которой изображен «вождь народов» Иосиф Сталин, к которому среди ночи приходит муза. Соц-арту присущи ирония и самоирония. Соц-арт – это не только Комар и Меламид, но и Эрик Булатов с его лозунгами, Александр Косолапов, Борис Орлов и многие другие. Соц-арт фактически стал реакцией на царивший в то время соцреализм, своеобразной пародией на него. Что, в общем-то, и понятно: к 1970-м годам стало очевидно, что, несмотря на все старания, СССР не особо приближался к светлому будущему. Если поп-арт был попыткой критически посмотреть на избыточность общества потребления, то мишенью соц-арта стала избыточность идеологии (за неимением избыточности всего остального). На Западе были рекламные слоганы и иконы поп-культуры, а в СССР вместо слоганов – лозунги, вместо Мэрилин Монро и Микки-Маусов – Ленин и стахановцы. Соц-арт, пережив расцвет в 1970-х, закончился после краха Союза, хотя художники до сих пор используют его символику и приемы. Кроме того, соц-арт на волне всеобщего интереса к СССР оказался удачным экспортным продуктом.

Если же говорить об искусстве вне политической идеологии, то противостоять ей в СССР пытались задолго до возникновения соц-арта. Назовем лишь некоторые предпосылки возникновения неофициального – альтернативного соцреализму – искусства в СССР. В 1956 году начались развенчание культа личности и массовая реабилитация. Из лагерей возвращаются художники: Лев Кропивницкий (восемь лет лагерей), Юло Соостер (семь лет лагерей), Борис Свешников (восемь лет лагерей) и другие. В стране гремит Всемирный фестиваль молодежи и студентов, западное искусство – Пабло Пикассо и Марка Ротко – показывают в московских музеях, выставлять начинают и некоторых советских художников, которые до этого были в опале, но их искусство так и не переходит в разряд официального. И даже больше того: 1 декабря 1962 года Хрущев буквально разгромил выставку художников-авангардистов в «Манеже». В результате в газете «Правда» вышла статья, которая послужила началом кампании против абстракционизма в СССР. Никита Сергеевич был краток: «Очень общо и непонятно. Все это не нужно советскому народу. Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!» Новое время, которое пришло после смерти Сталина, тоже не оправдало надежд, и художники были вынуждены уйти в подполье.

В конце 1950-х была образована Лианозовская школа – творческое объединение, в состав которого вошли художники и поэты. Этот пригород Москвы стал важным центром актуального искусства в стране, куда съезжались все прогрессивные люди столицы. Следующим важным событием в культурной жизни стала несанкционированная «Бульдозерная выставка» 1974 года. Она продлилась всего несколько минут, и в ней приняли участие двадцать художников, которые выставляли свои работы прямо в поле на окраине Беляево, но власть попыталась уничтожить картины бульдозерами (отсюда и название). Реакция в мире на данное событие была беспрецедентной, и в итоге советская власть неожиданно пошла на уступки. Было получено разрешение сделать выставку в Измайловском парке, и в ней приняло участие уже не двадцать, а сорок художников. «Четыре часа свободы», по продолжительности выставки – так окрестили этот вернисаж. Правда, остается один риторический вопрос: если бы не давили картины бульдозером, что бы было?

Стоит также рассказать про другого художника, на которого быт в СССР оказал огромное влияние. Речь пойдет об Оскаре Рабине. В конце 70-х художника выслали из СССР, а российский паспорт вернули лишь в 2006 году. На Западе его называли «Советским Уорхолом» и «Солженицыным в живописи». Сегодня Оскара Рабина знают как отца советского неофициального искусства, основателя «Лианозовской школы» и организатора наделавшей шуму «Бульдозерной выставки». Но всего этого могло бы не быть. Круглый сирота, в 1948 году Рабин сумел поступить в Суриковское училище, но вскоре был отчислен с формулировкой «формализм». Сам художник позднее так вспоминал то время: «Жить было негде. Добиться общежития – невозможно. Черт знает, где жил и болтался. Месяца четыре поучился.

Но разве это учеба? Кончилось тем, что пошел работать – устроился под Москвой, на Долгопрудной, десятником по разгрузке вагонов. Там строилась водопроводная станция. Работали заключенные – не политические, а уголовные. Всякие – и убийцы, и блатные».

С 1950 по 1957 год Рабин работал грузчиком на железной дороге и мастером на строительстве «Севводстроя». Но с конца 50-х вернулся к творчеству. Вместе с семьей художника Евгения Кропивницкого Рабин жил в бараке в подмосковном поселке Лианозово. А позднее, женившись на дочери Кропивницкого Валентине, переехал в квартиру неподалеку. Именно она, в «гнилом, по окна вросшем в землю бараке», и стала центром художественной и интеллектуальной жизни московского андеграунда. «Это было содружество, куда приезжали все вплоть до Бродского или Горбовского, все, кто хотел, все, кого ни назовите. Художник мог показать новую картину, поэт мог почитать стихи, выпить могли все», – вспоминал поэт Генрих Сапгир. А Илья Кабаков так рассказывал о Рабине: «Он был равен Третьякову, который собирал все, независимо от того, питал ли он симпатию к Сурикову или к «мирискусникам»… Такое «отцовское» спокойствие и внимание Рабина всех нас поражало на фоне общей доброжелательности, но, в сущности, равнодушия к работам, которое царило между художниками». В 1957 году в Москве прошел Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Тогда в СССР впервые показали работы Джексона Поллока и Марка Ротко. И именно с фестиваля, по словам Эрика Булатова, «начался Оскар Рабин». Художник выставил тогда пару своих картин. «Я стал искать, что бы им могло понравиться. Решил обыграть «социальный» сюжет. Нарисовал «безработного». Изображенная на другой картине проститутка стояла, опершись о фонарь, и вызывающе курила сигарету. ‹…› Я проституток сроду не видел и думал, что курение сигарет является определяющим признаком их профессии. То, что подобные сюжеты почерпнуты из западной жизни, подразумевалось само собой, ибо кто же у нас не знает, что ни проституток, ни безработных в стране Советов нет. Между членами третьего выставкома вновь разгорелись ожесточенные споры по поводу моих работ. В тот же вечер, вернувшись домой, я уничтожил и “Безработного”, и «Проститутку”». Спокойно заниматься профессией (в 1957-м Рабин устроился работать по специальности – на Комбинат декоративно-оформительского искусства) художник смог недолго. В 1960 году в «Московском комсомольце» вышла статья «Жрецы “Помойки № 8”». «То, что ими превозносилось, оказалось гнуснейшей пачкотней наихудшего абстракционистического толка. Не говоря уже о том, что «произведения» Рабина вызывают настоящее физическое отвращение, сама тематика их – признак его духовной убогости», – рапортовала газета. Оскара Рабина критиковали за очернение Советского Союза, депрессивность картин и подыгрывание буржуазным критикам социализма. Но сам художник позднее так описывал тематику своих работ: «Я рисую то, что вижу. Я жил в бараке, многие советские граждане тоже жили в бараках, да и теперь живут. Сейчас я переехал в блочный дом и рисую кварталы блочных домов, которые меня окружают».

В январе 1978 года Рабина задержали по обвинению в тунеядстве и посадили под домашний арест. После отказа эмигрировать в Израиль домашний арест был заменен ночью в КПЗ. Через несколько дней Рабин получил предложение туристической визы в Европу и согласился уехать. В том же году художник был лишен гражданства «в связи с тем, что его деятельность позорит звание советского гражданина». Российский паспорт Рабин получил лишь в 2006 году. Кстати, сам художник в своей биографии делил жизнь на три периода: юношеский – до смерти Сталина, московский – до высылки из СССР и парижский. Все их он образно выразил паспортами на своих картинах.

Оскара Рабина иногда называют французским художником. Но сам он с этим не соглашался. Он жил в квартире по соседству с Центром Помпиду, а в одном из интервью рассказывал, что во Франции самым главным было то, что он стал жить, как ему хотелось, писать то, что считал нужным.