89
Громада грузовика «Аскот» надвигалась все ближе и в конце концов закрыла все видимое из иллюминатора пространство.
– «Аскот», укажите швартовочный узел для яхты «Стриж»…
– Кто такие, откуда пожаловали?
– Код 14–38…
– А, понятно, – ответили на «Аскоте». – Пятый узел, возле желтой стрелки. Сейчас я маяк включу… Видите?
– Спасибо, «Аскот», уже видим…
Спустя десять минут стыковочный узел прочно держал захваты «Стрижа». Владелец яхты обернулся к своему пассажиру:
– Вот мы и прибыли, сэр. Через минуту переходной шлюз будет готов…
– Спасибо, Сидней, ты мчался так быстро, что нас едва не остановила дорожная полиция, – пошутил Форенсен. – Кстати, у тебя здесь приличная мебель. Раньше я ее не видел. – Он погладил подлокотник кресла. – Это орех?
– Обычный пластик.
– Иди ты… – не поверил Форенсен. – А такой теплый на ощупь…
– Новые технологии с применением кобальта.
– Кобальт, кобальт, кобальт… В последнее время я все чаще слышу это слово. Скоро мы начнем употреблять этот кобальт в пищу…
Загудел зуммер внутренней связи.
– Сидней, шлюз накачан, можно переходить… – сообщил Хасан, единственный матрос Сиднея.
– Ну ладно. Люблю я с тобой путешествовать, но, к сожалению, все путешествия когда-нибудь кончаются. – Форенсен поднялся с кресла, подхватил свою дорожную сумку и вышел из каюты.
В стыковочном узле пахло озоном, а сразу за дверью грузовика в лицо Бену пахнуло прогорклым маслом. Он непроизвольно поморщился. Это заметил встречавший его боцман:
– Добро пожаловать на «Аскот», сэр. Не обращайте внимания на запах. Так пахнет груз. В жилых помещениях никаких запахов нет.
– А что за груз такой?
– Шкурки партасоника, сэр… Прошу вас, следуйте за мной, я провожу вас к капитану…
– Партасоники? Это пушные звери?
– Нет, сэр, это что-то вроде лягушек, а их шкурки идут на пошив дорогой обуви.
– Понятно…
– Осторожно, сэр, здесь подтекает масло – перешагните, пожалуйста…
Форенсен перешагнул через ручеек и удивленно пожал плечами:
– У вас старый корабль?
– Нет, что вы, сэр, «Аскоту» только двадцать четыре года. А что касается течи в маслопроводе, так это наш кок виноват… Пожалуйста, сюда, сэр, на лестницу. Дальше мы пойдем по второму ярусу. – Поймав вопросительный взгляд Форенсена, боцман добавил: – Весь правый борт первого яруса захламили оборудованием. Что поделаешь – аврал. Приказано закончить монтаж через пятнадцать часов…
– А успеете? – спросил Форенсен.
– Должны успеть, сэр… Эй, Литиц, где капитан? – крикнул боцман проходящему мимо матросу.
– У четвертой секции! – ответил тот.
– Ага, значит, нам туда, сэр, – сказал боцман и свернул в ответвление коридора.
– А что такое натворил ваш кок, что маслопровод потек? – спросил Форенсен о том, что не давало ему покоя.
– Януш страдает клаустрофобией, сэр. В очередной раз начал биться и своротил головой тройник. Горячим маслом обожгло Гаско и Панапетля, а Янушу хоть бы что… А вон и капитан, сэр.
Капитан «Аскота» Вилли Гансел стоял возле трапа, ведущего на первый ярус, и кричал, приседая от натуги:
– Не туда, левее! Левее, я сказал!
– Тут же пожарная ниша, сэр! – отвечал кто-то снизу.
– Капитан? – Форенсен подошел к Ганселу.
– А, мистер Форенсен… – Капитан крепко пожал Форенсену руку. – А это Макс Фуллер, мой первый помощник.
Бен пожал руку и Фуллеру.
– Вот, мистер Форенсен, – сказал капитан, указывая рукой вниз, – корячимся с вашей швейной машинкой…
С первого яруса слышались сопение и топот – экипаж «Аскота» старался как мог.
– Корячимся-то мы корячимся, а только работать она все равно не будет… – пробурчал Макс Фуллер.
У Форенсена зачесалась ладонь – так хотелось двинуть первому помощнику по морде, но он только спросил:
– Почему не будет работать?
– Не знаю, – пожал плечами Фуллер. – По жизни так бывает: корячишься-корячишься, а она не работает…
– Ньюман!!! Едрена вошь, ну ты хоть смотри, куда железо ставишь! – закричали внизу рыдающим голосом.
– Кого еще там придавило? – крикнул капитан.
– Януша, сэр, – отозвались снизу.
– Бедняга, у него, наверное, опять приступ клаустрофобии, – сказал Форенсен.
Капитан и Фуллер переглянулись.
– Это вам боцман наплел про Януша? – спросил Гансел.
– Да, он рассказал, что кок в приступе клаустрофобии испортил маслопровод, – подтвердил Форенсен.
Мимо пробежал с аптечкой доктор. Он скатился по трапу на нижний ярус и где-то там внизу начал оказывать первую помощь.
– Макс, спустись за ним и скажи, чтобы боцмана заперли в медицинском боксе, – распорядился капитан.
Первый помощник кивнул и поспешил выполнять приказание.
– Беда с этим Клаусом, – пожаловался капитан Форенсену. – Я имею в виду боцмана. Бедняга страдает клаустрофобией, и, как только у него начинается приступ, он открывает масляный отстойник. При этом говорит, что это кок в приступе клаустрофобии разбил тройник головой… Так?
– Да, – подтвердил Форенсен. – Что же вы его не спишете по состоянию здоровья?
– Да негде пока. Все время в космосе, уже забыли, как порт выглядит… Ньюман, почему опять все сели? Так быстро устали?
– Мы не сидим, сэр, – с обидой в голосе отозвался Ньюман. – Мы выпрямиться не можем, балка эта придавила, будь она неладна…
Капитан нагнулся к самому полу, чтобы разглядеть, что происходит на первом ярусе. Разогнувшись, он сказал, обращаясь к Форенсену:
– Действительно, держат балку…
– Как дела на Рубеже? Вам кто-нибудь помогает? – спросил Форенсен, переводя разговор на другое.
– Только «Тукан», хотя они все еще на ремонте, – ответил капитан. – А те, что против нас, привели два новых авианосца… Эй, Литиц! – окликнул капитан уже знакомого Форенсену матроса. – Проводи мистера Форенсена в гостевую каюту…
– Хорошо, – кивнул матрос, – идемте, сэр.
Форенсен подхватил свою дорожную сумку и зашагал следом за Литицем. В одном из коридоров их обогнал боцман Клаус. За ним гнались врач и Макс Фуллер.
– Вот сволочь, – ни к кому не обращаясь, проворчал Литиц, – не хочет, чтобы его запирали…
Они прошли еще немного, и Литиц толкнул одну из боковых дверей:
– А вот и ваша каюта, сэр…
– Спасибо, – поблагодарил Бен.
– Не за что, сэр.
Литиц ушел, а Форенсен, бросив сумку в угол, упал на узкую койку. В каюте было тихо и ничто не говорило о безумном напряжении всего экипажа «Аскота».
Форенсен закрыл глаза и стал мысленно прокручивать события последних дней, расставляя их по местам и классифицируя по важности. Затем стал думать об «Аскоте».
«Или этот корабль полон дураков, или сказывается моя бессонница… – подумал Бен. – Где-то за Основным Рубежом выполняет задание Джо Эббот. Каково ему одному?»
Усилием воли Форенсен сумел поднять себя с кровати и заняться разборкой дорожной сумки. Он решил побриться и вернуться к капитану Ганселу. Необходимо было тщательно следить за монтажом лебедки – до первого сеанса связи оставалось двадцать семь часов…
