80
Увидев, что в зал входят двое финхов, старший официант Шурф тут же помчался в кабинет хозяина.
– Что случилось, Шурф? – спросил Франц Лейбах, взглянув на озабоченное лицо своего работника.
– Сэр, опять двое трехпалых… – развел руками официант.
– Вот повадились, а? – покачал головой Лейбах. – Ладно, начинай обслуживать. Может, на этот раз обойдется без драки.
Шурф побежал в зал, а хозяин закрыл кабинет и прошел на кухню.
– Маня! – крикнул он, подзывая старшего сына, следившего за работой на кухне.
– Да, отец, – отозвался рослый Менахем.
– Маня, к нам опять пришли эти ненужные в приличном доме гости. Поэтому, Маня, возьми большое ружье, то, что подарил дядя Измаил, и стань за прилавком…
– Хорошо, отец. Я позову Веню…
– Ша, Маня! – остановил его отец. – Веня еще ребенок. Возьми Хакито и Макело… – Лейбах указал на двух кухонных рабочих, коренных жителей Айка. – Они крепкие ребята, и, если что, их будет не так жалко.
Маня вытащил из кладовки запыленный «ТОЗ-500» и, обмахнув его кухонным полотенцем, понес в бар. Следом за ним направились молчаливые А-гуманы Хакито и Макело. Они были вооружены тяжелыми топорами для рубки мяса.
Выскочившая в коридор посудомойка в страхе прижалась к стене, пропуская молчаливый отряд.
– Долорес, что ты здесь делаешь? Иди на место, – сказал Франц, который шел последним.
– Что случилось, мистер Лейбах?
– Все в порядке. Иди на место, а то о тебя споткнется официант, и на кого тогда списать убытки, я тебя спрашиваю?
Посудомойка вернулась к своим тарелкам, а Франц расправил на животе пиджак и вышел в зал.
Там все выглядело благополучно. Люди ели, пили, вели неспешные беседы. Трехпалые, сидевшие в стороне от основной массы посетителей, о чем-то тихо разговаривали. По ним нельзя было определить, ссорятся они или обмениваются комплиментами, до того момента, когда вдруг начиналась драка. Это вынуждало Лейбаха все время быть начеку.
На столе у финхов стояли два пустых бокала из-под аперитива, и Франц подумал, что алкоголь действует на местных жителей чересчур возбуждающе.
«Надо лить в бокалы больше воды…» – решил он.
За одним из столиков громко рассмеялась женщина. Лейбах вздрогнул. «Безобразие, с такой работой я скоро буду нервным. Стоило послушать брата и вложить деньги в скотобойню. В скотобойне нет никаких нервов, потому что все нервы здесь, в моем ресторане…»
Франц снова прошелся между столиками и заглянул за стойку бара. Хакито и Макело сидели на ящиках с лимонадом и не мигая смотрели на трехпалых. Сверкающие топоры лежали у них на коленях.
– Так, ребята, не надо буравить их взглядом, а то они нас так напугают, что страшно подумать… – сказал Франц. – Хакито, Макело, не смотрите на них, а смотрите вон на люстру хотя бы. И еще. Маня, прошу тебя, в прошлый раз весь шум был не от драки, а от твоей стрельбы. Я понимаю, что у тебя десять пальцев, а курок только один, но, прошу тебя, мы не можем закрываться на ремонт каждые две недели…
– Хозяин, – прошептал, подойдя к Лейбаху, старший официант Шурф, – они хотят повторить «Эльдорадо»…
– А что я могу? Шурф, ты думаешь, твой хозяин генерал-майор? Нет, я не генерал-майор. Я даже не командую полицией, и я даже не начальник пожарного депо… Я жалкий ресторатор… Что я могу? Неси им этот «Эльдорадо».
– Отец, может, им принести «Ампир»? Он не такой крепкий, – предложил появившийся в баре Веня.
– Что ты здесь делаешь, Веня? – всплеснул руками Лейбах. – Ты должен сидеть в своей комнате и учить уроки, Веня. А то будешь, как и твой папа, содержать ресторан и бояться хулиганов…
– Так, может, действительно отнести им чего-нибудь полегче, мистер Лейбах? – спросил старший официант.
Франц погрозил ему пальцем.
– Нет, неси, чего заказали, а то они нас порубят в праздничный гуляш ко дню рождения… Веня! Почему ты еще здесь?!
Решив не испытывать гнев отца, Вениамин убежал.
– Вот… говорила мне мама: «Учись, Франц, и ты вырастешь физиком…» Я бы мог стать таким же ученым, как бабушка Голда.
– Папа, бабушка Голда служила в контрразведке… – поправил отца Маня.
– Менахем, не говори поперек папы… Я до сорока лет не мог слова сказать ни поперек папы, ни поперек мамы…
В зал заглянула любопытная Долорес. Франц погрозил ей кулаком, и она спряталась.
– Им тут театр… Им тут интересно… – никак не успокаивался Франц.
Время шло, а финхи никакой драки не затевали.
Люди заходили, рассаживались за столики и делали заказы. Официанты виртуозно передвигались с тяжелыми подносами, пронося их над самыми головами не подозревающих об опасности клиентов. Одним словом, ресторан работал, как хорошо смазанный механизм.
Четкое движение всех деталей этого механизма начало оказывать на хозяина успокаивающее действие. Но как раз в этот момент финхи и устроили свою традиционную драку. Замелькали узкие мечи. Посетители стали удивленно оборачиваться на источник шума.
– Маня, стреляй не сразу! – предупредил Франц и засеменил в зал. По дороге он столкнулся с Долорес и Веней, которые тоже спешили посмотреть на происходящее в зале.
А меж тем схватка финхов становилась все более ожесточенной, дрались они самозабвенно. Их движения были настолько быстры и неуловимы, что наблюдавшие не могли понять, как при таком бешеном темпе дуэлянты все еще живы. О том, чтобы разнять дерущихся, не могло быть и речи. Франц слышал, что в подобных случаях жертвами становились все присутствующие. Такой бойни он допустить не мог.
– Прошу всех оставаться на своих местах! – громко проговорил Лейбах. – Сейчас Маня начнет стрелять!
Неожиданно дверь вербовочной конторы открылась, и в зал вышел Шоколадный Док. Он удивленно посмотрел на дерущихся финхов и простодушно крикнул:
– Да вы с ума сошли, ребята! Вы сбили мой столик!
Оглянувшись на Дока, один из трехпалых тут же прекратил поединок и шарахнулся в сторону так, будто увидел привидение. Его соперник, видимо, тоже не на шутку испугался и рванул к двери с криком:
– Демон! Магрибский демон!
Через секунду обоих скандалистов в зале не было.
– Что ты с ними такое сделал, Док? – удивленно спросил Тони, подойдя к товарищу.
– А-а… – протянул Док и похлопал себя по толстым щекам, – они никогда не видели черного парня…
Пришедшие в себя официанты начали поднимать перевернутые столики и собирать разбитые тарелки. К счастью, финхи сидели в стороне от основной массы гостей, и на полу оказался только остывший обед Тони Гарднера.
– Не волнуйтесь, господа, сейчас вам все заменят! – зачастил, подбегая к Тони и Доку, хозяин ресторана. – Какое счастье, господа, что вы оказались у нас в такой драматический момент! Шурф, повтори господам их заказ и принеси «Коктебель».
Старший официант убежал на кухню, а его коллеги тут же застелили стол свежей скатертью и расставили стулья.
– Прошу садиться, господа, – пригласил Франц и, увидев стоящую возле своей двери мисс Трамп, галантно поклонился: – Идите и вы, Лора. Сегодня вас угостят за счет заведения.
Когда Лора, Док и Тони расселись по местам, очень кстати появился Шурф и с ним еще два официанта. Блюда были моментально расставлены, а Лейбах лично разлил коньяк в маленькие рюмочки.
– Не поверите, господа, но этот товар я посетителям не даю. Держу только для себя. Но для таких людей, как вы, я просто не вправе…
– Это что, коньяк? – спросил Тони.
– Коньяк, молодой человек, – кивнул Франц. – Никакого гидролиза – все натуральное.
– Как же его пьют?
– В моей семье пили вот так. – И Лейбах одним движением опрокинул маленькую рюмочку в рот. Его примеру последовали и остальные.
– Надо же, лучше «панки»… – выдохнув, сказал Док. – И фруктами пахнет…
– Теперь давайте знакомиться. Я Франц Лейбах, несчастный владелец этого заведения.
– Я Тони Гарднер, а это мой старший товарищ – Шоколадный Док. С девушкой, я думаю, вы знакомы, мистер Лейбах.
– Да, эта милая девушка помогает мне справляться с высокой арендной платой, – сказал Франц. – Вы не представляете, господа, какая здесь высокая арендная плата, как будто это не окраина, а какой-нибудь Труайер, честное слово.
– А я слышал, что город бурно развивается, – сказал Док, борясь со второй порцией мяса.
– Этот Брюссель? – скривился Франц. – Тоже мне город!
– Но, мистер Лейбах, – вмешалась Лора, – три месяца назад у вас было два посетителя в день, а теперь около сотни.
– Да кто их считает, Лорочка? Сотня не сотня. Хоть тысяча посетителей пусть приходит, но барыша нет как нет…
– Однако расширяться вы все-таки собираетесь, – не сдавалась Лора.
– Да разве это расширение?! Так, снесем пару перегородок, чтобы поставить двадцать, а то и тридцать столиков…
– А куда переедет мисс Трамп? – спросил Тони, обращаясь не то к Лоре, не то к мистеру Лейбаху.
– О молодой человек, куда ей переезжать? Она не сегодня-завтра выйдет замуж.
– Мистер Лейбах! – вскрикнула Лора.
– А чего я такого сказал, господа? Посмотрите на этот цветок, а? Какой мужчина пройдет мимо, чтобы не пропасть навеки? Я-то, конечно, уже не первой свежести жених, а вот вы, молодой человек, составили бы с Лорой очень красивую пару, – не унимался Франц Лейбах.
– Мистер Лейбах! – возмутилась Лора, на ее щеках загорелся яркий румянец.
– Все, – поднял руки Франц, – по этой теме старый Лейбах умолкает и переходит к делу. Мистер Док Шоколадный, хочу вам предложить работу в моем ресторане. Шестьсот кредитов – и самая легкая работа…
– Нет, – покачал головой Док, – я привык на корабле…
– Но вы же не дослушали. Глядите сюда… Питание, – Франц театрально закатил глаза, – я просто не могу, какое у нас питание! Оно у нас калорийное и бесплатное.
– Нет, я у вас растолстею.
– А если и растолстеете, кому от этого плохо? Главное, чтобы вы появлялись в зале в тот момент, когда эти финхи придут сюда безобразничать… Слушайте сюда: вы появились, сказали им «ша!» – и вся работа. Оставайтесь, дорогой, я вам буду как родной брат и даже лучше…
– Нет, мистер, я не могу. Найдите себе другого черного парня, – посоветовал Док.
– Да где же я найду себе другого черного парня? Мы же не на планете Африка, мы на планете Айк…
– А вы вот что сделайте, мистер Лейбах, родите себе здесь негритенка и вырастите его… – предложил Тони.
– Но как?
– А вон, что это за женщина? Она не замужем?
Лейбах повернулся и посмотрел, куда показывал Тони.
– Это Долорес, она работает с посудой…
– Вот и хорошо. Мистер Шоколадный Док за определенную плату поможет вашей Долорес родить негритенка. Как, Док, потянешь такую работу?
– Для механика дело привычное… – пожал плечами Док.
Лора едва сдерживала смех, однако мистер Лейбах принял все за чистую монету. Он повертел головой, глядя то на Дока, то на Долорес, и наконец сказал:
– Нет, так у нас ничего не получится. От такого дела мы совсем загубим породу, у нас родится просто смуглый мальчик. А зачем нам смуглый – я сам смуглый, а меня никто не боится. Даже мой младший сын Веня.
– А может, все же стоит попробовать? – настаивал Тони.
– Нет, – покачал головой Франц, – в крайнем случае получится цвет «кофе с молоком», а этим никого не удивишь. К тому же может родиться девчонка, и что с ней тогда делать? И потом, господа, мальчика еще надо вырастить, а это не просто. – Франц тяжело вздохнул. – Уж поверьте Лейбаху, у него два сына…
