100

Фургон стоял на прежнем месте. Тони сумел дойти до него на своих двоих и, привалившись спиной к машине, махнул Эбботу рукой.

Он понимал, что капитан послал его к фургону первым, чтобы проверить, нет ли засады. Как тогда, в здании, он послал первым Энди Панчино. Тони Гарднер понимал капитана и не осуждал его. Майкл Панакис был ценным свидетелем, и для его сохранения, Тони в этом не сомневался, Эббот пожертвовал бы и своей жизнью тоже.

На этот раз все уселись в кабине. Джо Эббот – за руль, Тони – с правой стороны, Панакис – посередине.

Капитан завел мотор, порылся в «бардачке» и протянул Тони пузырек:

– Возьми – будешь нюхать, чтобы не потерять сознание.

Сдав назад, фургон выкатился из недостроенного ангара и помчался обратно в город.

– А куда мы едем? – осторожно поинтересовался Панакис.

– В порт, куда же еще? Там ваше судно – «Хокай»… Или вы забыли?

– Это не мое судно. Я всего лишь наниматель… – несмело улыбнулся Панакис.

Эббот ничего не сказал, продолжая крутить баранку и старательно объезжая выбоины.

Время от времени капитан бросал взгляд на Тони и советовал:

– Ты нюхай, нюхай! Тебе нельзя терять сознание!

Тони рассеянно кивал и, поднося пузырек к носу, покорно вдыхал. Резкий запах вышибал слезу и на какое-то время приводил его в чувство. Однако вскоре слабость снова накатывала на Тони, и он смотрел перед собой остекленевшим взглядом, пока его опять не пробуждал резкий голос Эббота.

Как они добрались до порта, Тони не помнил. Он пришел в себя спустя несколько часов и поначалу ничего не понимал, оглядывая незнакомую обстановку.

– Где мы? – спросил он Эббота, колдующего с какой-то сложной аппаратурой.

– А, очнулся? Мы на твоем родном «Хокае», в каюте капитана, – пояснил Эббот, повернувшись к Тони. Лицо капитана выглядело осунувшимся, но глаза радостно блестели. – Как себя чувствуешь?

– Спасибо, ничего. Только вот бок болит… – пожаловался Тони и дотронулся до забинтованной раны.

– Это хорошо. Болит, значит, будешь жить. Врач сказал, что ранения несерьезные, но было внутреннее кровотечение. Теперь у тебя все о’кей.

– Что это за аппаратура? – Тони показал на сложные приборы.

– А это, парень, мы кино снимали…

– Кино? Какое кино? – не понял Гарднер.

– Обыкновенное кино. В главной роли – Майкл Панакис… – Эббот кивнул в угол, где на стуле сидел «важный свидетель правительства».

Он грустно улыбнулся Тони и кивнул, подтверждая сказанное капитаном Эбботом.

– Мы покинем Айк? – спросил Тони и, приподнявшись, попытался спустить на пол ноги.

– По всей видимости – да, – ответил Эббот, продолжая крутить на аппаратуре какие-то ручки.

Тони удалось сесть, и он еще раз посмотрел на Панакиса.

«Как же дорого ты нам достался, «важный свидетель», – подумал он.

Словно на видеозаписи в замедленном режиме он увидел падение Энди Панчино и летящие от него клочки комбинезона, выхватываемые раскаленными пулями. У Гнуса с его спортивным пистолетом с самого начала не было ни одного шанса. В памяти всплыли и наполненные слезами глаза Бренды…

Автомат в ее дрожащих руках…

Тони не думал, что Бренда Сантос будет колебаться, но она не только колебалась, она просто не могла выстрелить в Тони…

Потом – грохот и медленное падение Бренды. Удар о стену, и все – Тони больше не видел глаз Бренды. Она стала еще одним из застреленных штурмовиков.

«Тони, ты считаешь?» – всплыла фраза капитана.

«Шестьдесят девять – четырнадцать…» – доложил тогда Тони.

«Молодец», – похвалил капитан…

– Осталось три минуты. – Голос Эббота вернул Тони к реальности. – Три минуты, и станет ясно – стоило ли нам спасать нашего дорогого мистера Панакиса.

– Неужели вы надеетесь связаться через Рубеж? – усмехнулся Панакис. К нему возвратилась его прежняя уверенность. – Рубеж непроницаем для электромагнитных волн, это известно каждому…

– Спасибо за информацию, сэр, – серьезно ответил Эббот.

«Теперь каждый волос с его головы на вес золота… – подумал Тони, наблюдая за Панакисом. – Интересно, что произойдет, когда правительство узнает все, что рассказал Майкл Панакис? Наверное, ликвидируют какую-нибудь огромную сеть контрабандистов…» Кто такие контрабандисты, Тони знал не понаслышке, и ему их было совершенно не жалко.

– Семь… шесть… пять… – вслух отсчитывал Эббот, и Тони невольно начал повторять цифры вслед за ним. – Четыре… три… два… один… ноль – есть сигнал! – закричал Эббот.