IX
Dr. Lanyon’s Narrative
(Письмо/рассказ доктора Лэньона)
On the ninth of January, now four days ago (девятого января, теперь уже четыре дня назад), I received by the evening delivery a registered envelope (я получил с вечерней почтой заказное письмо; delivery – доставка, разноска; to deliver – доставлять; registered – зарегистрированный; envelope – конверт), addressed in the hand of my colleague and an old school-companion, Henry Jekyll (адрес на котором был написан почерком моего коллеги и старого школьного товарища Генри Джекила). I was a good deal surprised by this (я очень был удивлен этим); for we were by no means in the habit of correspondence (потому что между нами вовсе не было обыкновения вести переписку; by no means – отнюдь не; никоим образом; means – средство, способ); I had seen the man, dined with him, indeed, the night before (я видел /доктора Джекила/, обедал с ним, фактически накануне вечером); and I could imagine nothing in our intercourse (и в наших отношениях я не мог себе представить ничего такого) that should justify the formality of registration (что оправдало бы формальность заказного письма). The contents increased my wonder (содержание /письма/ усилило мое изумление); for this is how the letter ran (ибо вот что в нем говорилось; to run – бежать; гласить): —
On the ninth of January, now four days ago, I received by the evening delivery a registered envelope, addressed in the hand of my colleague and an old school-companion, Henry Jekyll. I was a good deal surprised by this; for we were by no means in the habit of correspondence; I had seen the man, dined with him, indeed, the night before; and I could imagine nothing in our intercourse that should justify the formality of registration. The contents increased my wonder; for this is how the letter ran: —
“10th December, 18__.
“DEAR LANYON. – YOU are one of my oldest friends (вы один из моих старейших друзей); and although we may have differed at times on scientific questions (и, хотя мы временами расходились во мнениях по научным вопросам), I cannot remember, at least on my side, any break in our affection (я не могу припомнить, по крайней мере со своей стороны, перемены в нашей привязанности; break – пролом; разрыв отношений). There was never a day when if you had said to me (не было и дня, когда, если бы вы сказали мне), ‘Jekyll, my life, my honour, my reason, depend upon you (Джекил, от вас зависит моя жизнь, моя честь, мой рассудок; reason – причина; разум, интеллект),’ I would not have sacrificed my left hand to help you (я бы не пожертвовал своей левой рукой, чтобы помочь вам). Lanyon, my life, my honour, my reason, are all at your mercy (Лэньон, моя жизнь, моя честь, мой рассудок – в вашей власти; mercy – милосердие, сострадание); if you fail me tonight, I am lost (если вы подведете меня = откажете сегодня в моей просьбе, то я погиб; to fail – терпеть неудачу; подводить, не оправдать ожиданий; lost – потерянный; погибший; to lose – терять, утрачивать). You might suppose after this preface (после такого вступления вы можете предположить), that I am going to ask you for something dishonourable to grant (что я собираюсь попросить вас о чем-то постыдном; to grant – даровать; давать согласие /на что-либо/). Judge for yourself (судите сами).
“DEAR LANYON. – YOU are one of my oldest friends; and although we may have differed at times on scientific questions, I cannot remember, at least on my side, any break in our affection. There was never a day when if you had said to me, ‘Jekyll, my life, my honour, my reason, depend upon you,’ I would not have sacrificed my left hand to help you. Lanyon, my life, my honour, my reason, are all at your mercy; if you fail me tonight, I am lost. You might suppose after this preface, that I am going to ask you for something dishonourable to grant. Judge for yourself.
“I want you to postpone all other engagements for to-night (я хочу, чтобы вы отложили все другие занятия на сегодняшний вечер) – ay, even if you were summoned to the bedside of an emperor (даже если бы вы были вызваны к постели /больного/ императора); to take a cab, unless your carriage should be actually at the door (чтобы взять кеб = возьмите кеб, если только ваш экипаж не стоит уже прямо у дверей); and, with this letter in your hand for consultation (и с этим письмом /в руке для справки/; consultation – консультация), to drive straight to my house (поезжайте прямо ко мне домой). Poole, my butler, has his orders (Пул, мой дворецкий, уже получил распоряжение); you will find him waiting your arrival with a locksmith (он будет ждать вашего приезда: «вы найдете его ожидающим ваш приезд» со слесарем = уже пригласив слесаря).
The door of my cabinet is then to be forced (затем необходимо будет взломать дверь в мой кабинет; to force – заставлять, принуждать; взломать /крышку, дверь и т. п./); and you are to go in alone (вы должны будете войти один); to open the glazed press (letter E) on the left hand (и открыть стеклянный шкаф слева (под литерой «Е»); hand – рука; сторона), breaking the lock if it be shut (сломав замок, если шкаф будет закрыт); and to draw out, with all its contents as they stand, the fourth drawer from the top (и вытащить четвертый ящик сверху со всем его содержимым, ничего не трогая; as it stands – без перемен, как есть) or (which is the same thing) the third from the bottom (или, что то же самое, третий ящик снизу). In my extreme distress of mind (/находясь/ в крайнем расстройстве рассудка = чувств; distress – горе, беда; страдание, боль), I have a morbid fear of misdirecting you (я ужасно боюсь дать вам неверные указания; morbid – болезненный; нездоровый; отвратительный, ужасный); but even if I am in error (но, даже если я ошибся: «если я в заблуждении»; to err – сбиваться с пути; заблуждаться, ошибаться; допускать ошибку), you may know the right drawer by its contents (вы сможете узнать верный ящик по его содержимому): some powders (порошки), a phial (склянка для лекарства), and a paper book (и толстая тетрадь). This drawer I beg of you to carry back with you to Cavendish Square (я умоляю вас отвезти этот ящик, к себе, на Кавендиш-Сквер) exactly as it stands (совершенно ничего не трогая: «точно как это стоит»; as it stands = in its present condition – в нынешнем состоянии, ничего не меняя).
“That is the first part of the service (это первая часть /ожидаемой от вас/ услуги; service – услужение; услуга, одолжение): now for the second (теперь о второй /ее части/). You should be back if you set out at once on the receipt of this, long before midnight (если вы отправитесь в путь немедленно по получении этого письма, то вы вернетесь задолго до полуночи); but I will leave you that amount of margin (но я оставлю вам небольшой запас времени; margin – поле /страницы/; запас /денег, времени и т. п./), not only in the fear of one of these obstacles (не только из страха перед теми препятствиями) that can neither be prevented nor foreseen (которые не могут быть ни предотвращены, ни предусмотрены заранее; to foresee – предвидеть, предвосхищать, предсказывать), but because an hour when your servants are in bed (но также и потому, что час, когда ваши слуги улягутся спать: «будут в постели») is to be preferred for what will then remain to do (более предпочтителен для того, что тогда останется сделать).
At midnight, then, I have to ask you to be alone in your consulting room (затем, в полночь, я попрошу вас остаться одному в вашем врачебном кабинете), to admit with your own hand into the house a man (и собственноручно впустить в дом одного человека) who will present himself in my name (который представится от моего имени; to present – преподносить; представить, отрекомендовать /кого-либо кому-либо/) and to place in his hands the drawer (и вручить ему: «отдать в его руки» тот самый ящик) that you will have brought with you from my cabinet (который вы привезете с собой из моего кабинета). Then you will have played your part (тогда вы сыграете свою роль; part – часть; роль), and earned my gratitude completely (и заслужите мою полнейшую = вечную благодарность; to earn – зарабатывать; заслуживать). Five minutes afterwards, if you insist upon an explanation (пять минут спустя, если вы будете настаивать на объяснениях), you will have understood that these arrangements are of capital importance (вы поймете, что все эти предосторожности – чрезвычайной важности; arrangement – приведение в порядок; меры, приготовления; to arrange – приводить в порядок; расставлять; устраивать, организовывать, подготавливать: to arrange a concert – устроить концерт; range – ряд; capital – основной, самый важный); and that by the neglect of one of them (и, что отнесись вы с пренебрежением к одной из них), fantastic as they must appear (какими бы фантастическими они ни показались), you might have charged your conscience with my death or the shipwreck of my reason (вы могли бы оказаться повинным в моей смерти или безумии: «могли бы отягчить свою совесть моей смертью или крушением моего рассудка»; to charge – нагружать; вменять вину, возлагать ответственность; shipwreck – кораблекрушение; крушение, крах /например, надежд, планов/; гибель).
“Confident as I am that you will not trifle with this appeal (как бы я ни был уверен в том, что вы серьезно отнесетесь к этой мольбе; to trifle – шутить, не принимать всерьез; appeal – призыв, обращение, воззвание /к кому-либо/), my heart sinks and my hand trembles (сердце мое падает = сжимается, а рука моя дрожит; to sink – тонуть; опускаться, падать) at the bare thought of such a possibility (при одной только мысли о такой возможности; bare – нагой; /эмоц. – усил./ малейший, один только). Think of me at this hour, in a strange place (подумайте обо мне, в этот час, /я нахожусь/ в чужом доме), labouring under a business of distress that no fancy can exaggerate (снедаемый страданиями, которые никакое воображение не может преувеличить = которые невозможно даже вообразить; to labour /under/ – трудиться; мучиться, страдать /от чего-либо/), and yet well aware that (и в то же время прекрасно осознающий, что), if you will but punctually serve me (если вы точно выполните мои инструкции; to serve – служить; быть полезным, оказывать помощь), my troubles will roll away like a story that is told (тревоги мои рассеются, словно рассказанная история = как будто я читал о них в книге). Serve me, my dear Lanyon, and save (помогите мне, любезный Лэньон, и спасите)
“Your friend (вашего друга),
H. J. —
“Your friend,
H. J. —
“P.S. – I had already sealed this up (я уже запечатал это /письмо/) when a fresh terror struck upon my soul (когда душу мою охватил новый страх; to strike – ударять; поражать; fresh – свежий; новый, только что появившийся). It is possible that the post office may fail me (возможно, что меня подведет почта) and this letter not come into your hands until tomorrow morning (и это письмо может оказаться в ваших руках только завтра утром). In that case, dear Lanyon, do my errand (в этом случае, дорогой Лэньон, исполните мое поручение) when it shall be most convenient for you in the course of the day (в течение дня, когда это будет наиболее удобным для вас); and once more expect my messenger at midnight (и снова ожидайте моего посланца в полночь). It may then already be too late (к тому времени может быть слишком поздно); and if that night passes without event (и если эта ночь пройдет без происшествий), you will know that you have seen the last of Henry Jekyll (знайте, что вы больше никогда не увидите Генри Джекила; last – последний; конец).” —
Upon the reading of this letter (прочитав это письмо), I made sure my colleague was insane (я убедился = исполнился уверенности, что мой коллега сошел с ума: «безумен»; sane – нормальный, в своем уме, в здравом уме); but till that was proved beyond the possibility of doubt (но до тех пор, пока это не было доказано так, что не осталось бы возможности сомнения; beyond – за, по ту сторону, за пределами), I felt bound to do as he requested (я чувствовал себя обязанным выполнить то, о чем он просил; to request – просить, обращаться с просьбой; запрашивать; ходатайствовать). The less I understood of this farrago (чем меньше я понимал в этой мешанине; farrago – смесь, мешанина; всякая всячина), the less I was in a position to judge of its importance (тем меньше я мог судить о ее важности; position – местонахождение; положение, состояние), and an appeal so worded could not be set aside without a grave responsibility (кроме того, мольбу, выраженную такими словами, нельзя отбросить, не приняв на себя тяжкую ответственность; to set aside – откладывать /в сторону/; responsible – ответственный). I rose accordingly from table (поэтому я поднялся из-за стола; accordingly – соответственно; так, таким образом; следовательно; to accord – гармонировать, соответствовать, согласовываться), got into a hansom (сел в экипаж/двуколку = взял извозчика; hansom – двухколесный экипаж /с местом для кучера сзади/), and drove straight to Jekyll’s house (и поехал прямиком к дому Джекила). The butler was awaiting my arrival (дворецкий уже ожидал моего приезда/прибытия); he had received by the same post as mine a registered letter of instruction (с той же /вечерней/ почтой что и я, он получил заказное письмо с инструкциями), and had sent at once for a locksmith and a carpenter (и тут же послал за слесарем и плотником; locksmith – слесарь, специалист по замкам; lock – замок; запор; smith – кузнец).
The tradesmen came while we were yet speaking (мастера пришли, пока мы разговаривали; tradesman – торговец; ремесленник); and we moved in a body to old Dr. Denman’s surgical theatre (и мы в полном составе двинулись в /хирургическую/ операционную старого доктора Денмена), from which (as you are doubtless aware) Jekyll’s private cabinet is most conveniently entered (через которую (как вам без сомнения известно) наиболее удобно войти = попасть в /личный/ кабинет Джекила). The door was very strong (дверь оказалась очень крепкой), the lock excellent (и замок был отличный = хитрый); the carpenter avowed he would have great trouble (плотник заявил, что /взломать дверь/ будет очень трудно; trouble – беспокойство; затруднение, трудность; to avow – открыто признавать; признаваться), and have to do much damage (и придется сильно повредить /дверь/), if force were to be used (если использовать силу); and the locksmith was near despair (да и слесарь был почти что в отчаянии). But this last was a handy fellow (но этот последний оказался умелым парнем), and after two hours’ work the door stood open (и после двух часов работы дверь уже была открыта). The press marked E was unlocked (шкаф, помеченный литерой «Е», был не заперт); and I took out the drawer (и я вытащил ящик), had it filled up with straw and tied in a sheet (приказал наложить в него соломы и обернуть его простыней; to tie – связывать; перевязывать), and returned with it to Cavendish Square (и вернулся с ним на Кавендиш-Сквер).
Here I proceeded to examine its contents (здесь я продолжил исследование его содержимого). The powders were neatly enough made up (порошки были завернуты достаточно аккуратно; to make up – укладывать, связывать; готовить /еду, лекарство/), but not with the nicety of the dispensing chemist (но все же не с той аккуратностью, с которой завернул бы аптекарь-фармацевт; nicety – точность; тщательность; to dispense – раздавать, делить, распределять /продукты и т. п./; готовить и отпускать /лекарства, медикаменты/); so that it was plain they were of Jekyll’s private manufacture (так что было ясно, что эти порошки были изготовлены лично Джекилом); and when I opened one of the wrappers (и когда я открыл одну из упаковок; to wrap = to wrap up – завертывать), I found what seemed to me a simple crystalline salt of a white colour (я обнаружил нечто, что показалось мне простой кристаллической солью белого цвета). The phial, to which I next turned my attention (склянка, на которую я затем обратил свое внимание), might have been half full of a blood-red liquor (могла быть = видимо, была наполовину наполнена кроваво-красной жидкостью), which was highly pungent to the sense of smell (которая обладала сильным резким запахом; sense – чувство; smell – обоняние; запах; pungent – колющий, острый; острый, пикантный; едкий: pungent sauce – острый соус), and seemed to me to contain phosphorous and some volatile ether (и, как мне показалось, содержала фосфор и немного /летучего/ эфира).
At the other ingredients I could make no guess (относительно остальных ингредиентов я не могу высказать догадки). The book was an ordinary version book (тетрадь оказалась обычной записной книжкой: «книгой для отчета/заметок»; book – книга; сброшюрованные листы бумаги), and contained little but a series of dates (и содержала мало записей, кроме ряда дат). These covered a period of many years (/ряд этот/ охватывал многолетний период; to cover – покрывать; охватывать, относиться); but I observed that the entries ceased nearly a year ago, and quite abruptly (но я заметил, что записи прекратились почти что год назад, и довольно внезапно; entry – вход; занесение, внесение /в список/). Here and there a brief remark was appended to a date (то здесь, то там к датам добавлялось короткое замечание; to append – прикреплять, подвешивать; прилагать, присоединять), usually no more than a single word (обычно не более чем одно слово): “double” occurring perhaps six times in a total of several hundred entries («удвоено = двойная порция» встречалось, быть может, раз шесть на несколько сот записей; entry – вход; отдельная запись, отметка /в книге, документе и т. п./); and once very early in the list (а однажды, в самом начале списка), and followed by several marks of exclamation, “total failure (/стояло выражение, за которым/ следовало несколько восклицательных знаков: «полнейшая неудача!!!»; to fail – не сбываться, обманывать ожидания, не удаваться; потерпеть неудачу; не иметь успеха)!!!” All this, though it whetted my curiosity (все это, хотя и обострило мое любопытство; to whet – точить; обострять /чувство/), told me little that was definite (сказало мне мало чего определенного).
Here were a phial of some tincture (/передо мной/ была склянка с какой-то настойкой/тинктурой), a paper of some salt (пакетик с какой-то солью), and the record of a series of experiments (и запись серии экспериментов) that had led (like too many of Jekyll’s investigations) to no end of practical usefulness (которые не привели (как и слишком многие научные исследования Джекила) к практической пользе = не дали практических результатов). How could the presence of these articles in my house (как могло присутствие всех этих предметов в моем доме) affect either the honour, the sanity, or the life of my flighty colleague (повлиять на честь, душевное равновесие или жизнь моего взбалмошного коллеги; sanity – нормальная психика; здравый ум; sane – нормальный, в своем уме, в здравом уме)? If his messenger could go to one place (если его посланец мог прийти в один дом), why could he not go to another (то почему он не мог прийти в другой)? And even granting some impediment (и даже если допустить наличие определенных препятствий; to grant – даровать; допускать, признавать), why was this gentleman to be received by me in secret (почему мне следовало принимать этого джентльмена тайно)? The more I reflected, the more convinced I grew (чем больше я размышлял, тем больше я убеждался: «тем более убежденным я становился») that I was dealing with a case of cerebral disease (что я имею дело со случаем заболевания мозга; cerebral – мозговой); and though I dismissed my servants to bed (и хотя я и отпустил своих слуг спать), I loaded an old revolver (я зарядил старый револьвер; to load – грузить, нагружать; заряжать /оружие/), that I might be found in some posture of self-defence (чтобы я мог быть обнаружен /хоть/ в каком-либо состоянии самозащиты = чтобы иметь возможность хоть как-то защитить себя; posture – поза, положение; состояние).
Twelve o’clock had scarce rung out over London (едва над Лондоном раздался /бой часов, возвещавший/ полночь), ere the knocker sounded very gently on the door (как уже послышался осторожный /стук/ дверного молотка /по двери/). I went myself at the summons (я сам отправился /ответить/ на зов; to summon = to summon up – вызвать, позвать), and found a small man crouching against the pillars of the portico (и обнаружил невысокого человека, жавшегося к колоннам портика; to crouch – припадать к земле; согнуться, сжаться).
“Are you come from Dr. Jekyll (вы явились от доктора Джекила)?” I asked.
He told me “yes” by a constrained gesture (он сказал мне «да» судорожным жестом = он судорожно кивнул; constrained – вынужденный; скованный, неестественный /о движении/); and when I had bidden him enter (а когда я пригласил его войти; to bid), he did not obey me without a searching backward glance into the darkness of the square (он, прежде чем последовать за мной, бросил в темноту площади пытливый взгляд через плечо; to obey – слушаться, повиноваться; следовать, подчиняться /чему-либо/; searching – тщательный; изучающий, проницательный). There was a policeman not far off (невдалеке находился полицейский), advancing with his bull’s eye open (который двигался в нашу сторону с горящим сигнальным фонарем; bull’s-eye – «бычий глаз»: стеклянный шар /который образуется при выдувании стекла/; сигнальный фонарь); and at the sight, I thought my visitor started and made greater haste (завидев его, мне показалось, что мой гость вздрогнул и поспешил /зайти в дом/; to start – отправляться в путь; вздрагивать, пугаться; haste – спешка).
“Are you come from Dr. Jekyll?” I asked.
He told me “yes” by a constrained gesture; and when I had bidden him enter, he did not obey me without a searching backward glance into the darkness of the square. There was a policeman not far off, advancing with his bull’s eye open; and at the sight, I thought my visitor started and made greater haste.
These particulars struck me, I confess, disagreeably (признаюсь, что эти подробности /его поведения/ произвели на меня неприятное впечатление); and as I followed him into the bright light of the consulting room (и пока я шел за ним в ярко-освещенный врачебный кабинет), I kept my hand ready on my weapon (я держал руку /наготове/ на револьвере; weapon – оружие). Here, at last, I had a chance of clearly seeing him (здесь, наконец, мне представилась возможность /отчетливо/ рассмотреть его). I had never set eyes on him before, so much was certain (я был совершенно уверен, что никогда его раньше не видел). He was small, as I have said (как я уже сказал, он был невысок ростом); I was struck besides with the shocking expression of his face (кроме того, я был поражен гадким выражением его лица; shocking – потрясающий; ужасающий; скандальный; отвратительный, гадкий), with his remarkable combination of great muscular activity (примечательным сочетанием большой мышечной активности; remarkable – замечательный, удивительный) and great apparent debility of constitution (и большой видимой/очевидной слабости телосложения), and – last but not least (и, последнее, но тем не менее важное: «последнее, но не наименьшее»; least /от little/ – малейший, минимальный, наименьший) – with the odd subjective disturbance caused by his neighbourhood (странной субьективной тревогой, вызванной его близостью; subjective – субъективный, личный; disturbance – нарушение равновесия; беспокойство, волнение, тревога; neighbourhood – близость, смежность, родственность; сопредельность, соседство; neighbour – сосед).
This bore some resemblance to incipient rigor (это ощущение несколько напоминало легкое оцепенение; incipient – начинающийся, начальный), and was accomplished by a marked sinking of the pulse (и завершалось = сопровождалось явным замедлением пульса; marked – отмеченный; заметный, явный; to sink – тонуть; понижаться). At the time, I set it down to some idiosyncratic, personal distaste (в тот момент я приписал это некой индивидуальной, личной неприязни; to set down – класть, ставить; приписывать /чему-либо/, объяснять /чем-либо/; idiosyncratic – отличительный, характерный, уникальный; идиосинкратический /болезненно чувствительный к чему-либо, активно не принимающий что-либо/), and merely wondered at the acuteness of the symptoms (и просто подивился остроте симптомов; acute – остроконечный, острый; острый, сильный); but I have since had reason to believe (но с тех пор у меня появился повод поверить) the cause to lie much deeper in the nature of man (что причина лежит = кроется гораздо глубже, в характере этого человека) and to turn on some nobler hinge than the principle of hatred (и вращается на более благородном шарнире, чем на принципе ненависти; hinge – шарнир, дверная петля; суть, стержень).
This person (этот человек) (who had thus, from the first moment of his entrance (который таким вот образом, с самого первого момента своего появления), struck me what I can only describe as a disgustful curiosity (произвел на меня такое впечатление, которое я могу описать только как смесь отвращения и любопытства; disgust – отвращение; disgustful curiosity – отвратительное любопытство; любопытство, смешанное с отвращением)) was dressed in a fashion that would have made an ordinary person laughable (был одет так, что любой другой /в такой одежде/ выглядел бы смехотворно; fashion – образ, манера, вид; ordinary person – обычный человек, зд. любой другой); his clothes, that is to say, although they were of rich and sober fabric (а именно, его одежда, хотя и была сшита из дорогой и неяркой = темной материи; sober – трезвый; спокойный, мягкий /о цвете/), were enormously too large for him in every measurement (была чрезвычайна велика ему по всем меркам; measurement – измерение; размеры; to measure – мерить, измерять) – the trousers hanging on his legs (брюки болтались на ногах; to hang – вешать; болтаться) and rolled up to keep them from the ground (и были подвернуты, чтобы не волочиться по земле: «чтобы удерживать их от земли»; to roll up – скатывать, свертывать; to keep from smth. – удерживаться от чего-либо), the waist of the coat below his haunches (талия его пиджака располагалась ниже бедер), and the collar sprawling wide upon his shoulders (а воротник широко раскинулся по плечам; to sprawl /out/ – расползаться /во все стороны/).
Strange to relate (странно сказать; to relate – рассказывать, вести повествование), this ludicrous accoutrement was far from moving me to laughter (но эта нелепая одежда совершенно не рассмешила меня: «была далека от того, чтобы подвигнуть меня к смеху»; to move – двигать; доводить до какого-либо состояния). Rather, as there was something abnormal and misbegotten (наоборот, так как здесь = в этом было нечто ненормальное и порочное /в своей основе/; misbegotten – незаконнорожденный; неверный с самого начала, в самом принципе; презренный; to beget /begot, begotten/ – производить, рождать; зачинать, быть отцом) in the very essence of the creature that now faced me (в самой сущности того существа, что сейчас стояло передо мной) – something seizing, surprising and revolting (что-то захватывающее, поражающее и отталкивающее; revolting – отвратительный; отталкивающий, противный; to revolt – восставать, бунтовать; отталкивать, вызывать отвращение) – this fresh disparity seemed but to fit in with and to reinforce it (эта явная несоразмерность, казалось, лишь соответствовала этому впечатлению = подчеркивала это впечатление и усиливала его; fresh – свежий; оригинальный, неожиданный); so that to my interest in the man’s nature and character (таким образом, что к моей заинтересованности в природе и характере этого человека), there was added a curiosity as to his origin, his life, his fortune and status in the world (добавилось любопытство относительно его происхождения, его жизни, состояния и положения в обществе; origin – источник, начало; происхождение; fortune – счастье, удача; богатство, состояние).
These observations, though they have taken a great space to be set down in (эти наблюдения, хотя они и заняли много места, чтобы быть записанными; to set down – записывать), were yet the work of a few seconds (были, однако, делом нескольких секунд). My visitor was, indeed, on fire with sombre excitement (гость мой сгорал в самом деле от мрачного возбуждения; on fire – горящий, охваченный огнем).
These observations, though they have taken a great space to be set down in, were yet the work of a few seconds. My visitor was, indeed, on fire with sombre excitement.
“Have you got it (он у вас: «вы его достали»)?” he cried. “Have you got it?” And so lively was his impatience (и его нетерпение было настолько велико; lively – живой; яркий, сильный) that he even laid his hand upon my arm (что он даже положил свою руку мне на плечо = схватил меня за плечо; arm – рука /от плеча до кисти/) and sought to shake me (и попытался встряхнуть меня; to seek – искать; предпринимать попытку, пытаться).
I put him back (я отстранил его), conscious at his touch of a certain icy pang along my blood (почувствовав при его прикосновении, как некая леденящая боль /пробежала/ по моим жилам; blood – кровь; conscious – сознательный, осознанный; сознающий; ощущающий; pang – внезапная острая боль). “Come, sir (что вы, сэр),” said I. “You forget that I have not the pleasure of your acquaintance (вы забываете, что я не имею удовольствия быть знакомым с вами; acquaintance – знакомство). Be seated, if you please (будьте так любезны, садитесь: «будьте усажены»).”
And I showed him an example (и я подал: «показал» ему пример), and sat down myself in my customary seat (и сам уселся в свое /обычное/ кресло; seat – место для сидения; стул, скамья, кресло) and with as fair an imitation of my ordinary manner to a patient (и с настолько сносным подражанием моей обычной манере обращения с пациентами; fair – честный, справедливый; достаточно хороший, сносный), as the lateness of the hour (насколько тот поздний час: «“позднота” часа»; late – поздний), the nature of my preoccupations (характер моей озабоченности; preoccupation – озабоченность), and the horror I had of my visitor (и тот ужас, который я испытывал /при виде/ моего гостя), would suffer me to muster (позволили мне пустить в ход /это подражание обычной манере/; to muster – созывать /собрание/; собирать, организовывать /встречу/; зачислять в армию; зд. собирать /силы/).
I put him back, conscious at his touch of a certain icy pang along my blood. “Come, sir,” said I. “You forget that I have not the pleasure of your acquaintance. Be seated, if you please.”
And I showed him an example, and sat down myself in my customary seat and with as fair an imitation of my ordinary manner to a patient, as the lateness of the hour, the nature of my preoccupations, and the horror I had of my visitor, would suffer me to muster.
“I beg your pardon, Dr. Lanyon (прошу прощения, доктор Лэньон),” he replied, civilly enough (ответил он, довольно вежливо). “What you say is very well founded (то, что вы говорите – совершенно обоснованно); and my impatience has shown its heels to my politeness (и мое нетерпение забежало вперед вежливости: «показало пятки моей вежливости»; polite – вежливый). I come here at the instance of your colleague, Dr. Henry Jekyll (я пришел сюда по просьбе вашего коллеги, доктора Генри Джекила; instance – пример, образец; требование, настоятельная просьба), on a piece of business of some moment; and I understood (по одному очень важному делу, и я так понял; moment – момент, миг; важность, значение)…” he paused and put his hand to his throat (он умолк и прижал свою руку к горлу), and I could see, in spite of his collected manner (и я заметил, что несмотря на свою сдержанность: «спокойную манеру поведения»; collected – собранный; сдержанный, выдержанный), that he was wrestling against the approaches of the hysteria (он борется с приближением истерии) – “I understood, a drawer (я так понял, некий ящик)….”
But here I took pity on my visitor’s suspense (но тут я сжалился над тревожным ожиданием моего гостя; suspense – неизвестность, неопределенность; беспокойство; тревога ожидания), and some perhaps on my own growing curiosity (и, возможно, над своим /собственным/ растущим любопытством).
But here I took pity on my visitor’s suspense, and some perhaps on my own growing curiosity.
“There it is, sir (вот он, сэр),” said I, pointing to the drawer (указывая на ящик), where it lay on the floor behind a table (который стоял: «лежал» на полу позади стола), and still covered with the sheet (и все еще был накрыт простыней).
He sprang to it, and then paused (он бросился к нему, а затем замер; to spring – скакать; бросаться), and laid his hand upon his heart (и положил руку на сердце); I could hear his teeth grate with the convulsive action of his jaws (я услышал, как заскрежетали зубы от судорожного движения его челюстей; to grate – тереть на терке; скрежетать, скрипеть); and his face was so ghastly to see (на его лицо было так страшно смотреть; ghastly – наводящий ужас, жуткий, страшный) that I grew alarmed both for his life and reason (что я забеспокоился: «стал встревоженным» и за его жизнь, и за рассудок).
“Compose yourself (успокойтесь; to compose – составлять; успокаивать),” said I.
He sprang to it, and then paused, and laid his hand upon his heart; I could hear his teeth grate with the convulsive action of his jaws; and his face was so ghastly to see that I grew alarmed both for his life and reason.
“Compose yourself,” said I.
He turned a dreadful smile to me (он повернулся ко мне с отвратительной улыбкой: «повернул ко мне отвратительную улыбку»; dreadful – страшный, ужасный, внушающий ужас; отвратительный, отталкивающий), and, as if with the decision of despair, plucked away the sheet (и с решительностью отчаянья сорвал простыню /с ящика/; decision – решение; решимость, решительность; to decide – решать/ся/, принимать решение, делать выбор). At sight of the contents (при виде содержимого /ящика/), he uttered one loud sob of such immense relief (он издал вопль: «громкое рыдание» такого безграничного облегчения; sob – рыдание; всхлипывание) that I sat petrified (что я окаменел; to petrify – превращать в камень; остолбенеть, оцепенеть). And the next moment (в следующее мгновение), in a voice that was already fairly well under control (/он спросил/ голосом, которым уже вполне овладел: «который уже вполне был под контролем»; fairly – довольно; в некоторой степени), “Have you a graduated glass (есть ли у вас мерный стакан = мензурка; graduated – градуированный, калиброванный)?” he asked.
I rose from my place with something of an effort (с некоторым усилием я поднялся со своего места), and gave him what he asked (и дал ему то, о чем он просил).
I rose from my place with something of an effort, and gave him what he asked.
He thanked me with a smiling nod (он поблагодарил меня кивком и улыбкой), measured out a few minims of the red tincture (отмерил несколько капель красной настойки; minim – мельчайшая частица, очень маленькая доля, капля) and added one of the powders (и добавил один из порошков). The mixture, which was at first of a reddish hue (смесь, которая поначалу была красноватого оттенка), began, in proportion as the crystals melted, to brighten in colour (по мере того, как кристаллы растворялись, начала светлеть; to melt – таять; растворяться; colour – цвет; оттенок; тон; колер), to effervesce audibly (громко шипеть и пениться; to effervesce – пузыриться; покрываться пузырями; булькать, кипеть; выделяться в виде пузырьков; audibly – громко, внятно; audible – слышный, внятный), and to throw off small fumes of vapour (и выделять маленькие облачка пара; fume – дым; пары /не водяные/, испарения; vapour – пар, испарение). Suddenly, and at the same moment, the ebullition ceased (внезапно, в один момент, кипение прекратилось), and the compound changed to a dark purple (и смесь превратилась в темно-пурпурную; to change – менять; изменяться), which faded again more slowly to a watery green (а затем снова, более медленно, стала бледно-зеленой; to fade – вянуть; выцветать, обесцвечивать; watery – водянистый; бледный, бесцветный). My visitor, who had watched these metamorphoses with a keen eye, smiled (мой гость, который внимательно наблюдал за этими метаморфозами, улыбнулся; keen – острый; напряженный, заинтересованный), set down the glass upon the table (поставил стакан на стол), and then turned and looked upon me with an air of scrutiny (затем обернулся и пристально взглянул на меня; air – воздух; вид, выражение лица, манеры; scrutiny – внимательный/испытующий взгляд; внимательное изучение).
“And now (а теперь),” said he, “to settle what remains (уладим последний вопрос; to settle – принимать решение; улаживать, разрешать; to remain – оставаться). Will you be wise (будете ли вы благоразумны; wise – мудрый, благоразумный)? will you be guided (послушаетесь ли вы меня; to guide – вести; направлять)? will you suffer me to take this glass in my hand (позволите ли вы мне взять этот стакан /в руку/), and to go forth from your house without further parley (и уйти из вашего дома без дальнейших разговоров; parley – переговоры)? or has the greed of curiosity too much command of you (или ненасытное любопытство уже слишком охватило вас; greed – жадность, алчность; command – приказ; господство, власть)?
Think before you answer (подумайте, прежде чем ответить), for it shall be done as you decide (потому что будет сделано так, как вы решите). As you decide (как вы решите), you shall be left as you were before (вы останетесь таким же как и раньше), and neither richer nor wiser (ни богаче и не мудрее), unless the sense of service rendered to a man in mortal distress (если только ощущение помощи, оказанной смертельно больному человеку = человеку в минуты смертельной опасности) may be counted as a kind of riches of the soul (может быть воспринято как некое подобие богатств души = возможно, и обогащает душу; to count – считать; принимать во внимание, засчитывать). Or, if you shall so prefer to choose (или, если вы предпочтете выбрать это), a new province of knowledge and new avenues to fame and power shall be laid open to you (новые области знаний и новые пути к славе и власти откроются перед вами; avenue – авеню, дрога; путь, средство), here, in this room upon the instant (здесь, в этой самой комнате, в тот же момент); and your sight shall be blasted by a prodigy (и ваше зрение будет поражено удивительным феноменом; sight – зрение; воззрение, мнение; to blast – взрывать; разрушать /планы, надежды и т. п./; prodigy – знак, предзнаменование; чудо) to stagger the unbelief of Satan (/способным/ поколебать неверие сатаны; to stagger – идти шатаясь; поколебать, вызвать сомнения).”
“Sir,” said I, affecting a coolness that I was far from truly possessing (притворяясь спокойным, каковым я, по правде, далеко не был: «изображая/симулируя спокойствие, от подлинного обладания которым я был далеко»; coolness – прохлада; хладнокровие, спокойствие; to possess – обладать), “you speak enigmas (вы говорите загадками), and you will perhaps not wonder (и вы, возможно, не удивитесь тому) that I hear you with no very strong impression of belief (что я слушаю вас без особого доверия; impression – впечатление; представление, ощущение; belief – вера; доверие). But I have gone too far in the way of inexplicable services (но я зашел слишком далеко по части оказания необъяснимых = таинственных услуг) to pause before I see the end (чтобы останавиться прежде, чему увижу конец).”
“It is well (хорошо),” replied my visitor. “Lanyon, you remember your vows (Лэньон, вы помните вашу /профессиональную/ клятву): what follows is under the seal of our profession (то, что сейчас последует = произойдет, является врачебной тайной; seal – печать; торжественное обещание, обет). And now, you who have so long been bound to the most narrow and material views (а теперь, вы, который столь долго был привязан к самым ограниченным и материалистическим взглядам; narrow – узкий; ограниченный), you who have denied the virtue of transcendental medicine (вы, который отрицал эффективность трансцендентальной медицины; virtue – добродетель; сила, действие), you who have derided your superiors – behold (вы, который высмеивал тех, кто способнее вас – смотрите; superior – высший, превосходящий другого; старший, начальник)!”
“It is well,” replied my visitor. “Lanyon, you remember your vows: what follows is under the seal of our profession. And now, you who have so long been bound to the most narrow and material views, you who have denied the virtue of transcendental medicine, you who have derided your superiors – behold!”
He put the glass to his lips (он поднес стакан к губам), and drank at one gulp (и выпил /содержимое/ залпом; gulp – глотание; заглатывание; большой глоток или хлебок). A cry followed (раздался крик); he reeled, staggered (он покачнулся, зашатался; to reel – кружиться; шататься), clutched at the table and held on (ухватился за стол и держался за него; to hold on – держаться; придерживаться), staring with injected eyes (уставившись налитыми /кровью/ глазами; to stare – пристально глядеть, вглядываться; уставиться; to inject – вводить; впрыскивать), gasping with open mouth (ловя воздух открытым ртом; to gasp – дышать с трудом, задыхаться; ловить воздух); and as I looked, there came, I thought, a change (и пока я смотрел, произошла, как мне показалось, перемена) – he seemed to swell (он, казалось, увеличивался; to swell – надуваться; увеличиваться) – his face became suddenly black (его лицо внезапно почернело: «стало внезапно черным») and the features seemed to melt and alter (и черты, казалось, смягчились и изменились; to melt – таять; плавиться; смягчаться) – and the next moment I had sprung to my feet (и в следующее же мгновение я вскочил на ноги) and leaped back against the wall (и отскочил назад, к стене), my arm raised to shield me from that prodigy (подняв руку, чтобы защитить себя от этого чуда = видения), my mind submerged in terror (мой рассудок /был при этом/ преисполнен ужаса; to submerge – погружать в воду, затоплять).
“O God (Боже мой)!” I screamed (пронзительно закричал я), and “O God!” again and again (/и продолжал твердить/ снова и снова); for there before my eyes (так как перед моим взором) – pale and shaken (бледный и дрожащий), and half fainting (и едва не падающий в обморок), and groping before him with his hands (и шарящий руками перед собой), like a man restored from death (словно человек, воскресший из мертвых: «возвращенный из смерти»; to restore – возвращать, отдавать обратно) – there stood Henry Jekyll (стоял Генри Джекил)!
What he told me in the next hour (то, что он рассказал мне за следующий час) I cannot bring my mind to set on paper (я не могу решиться доверить бумаге; to bring smb. to do smth. – заставлять, убеждать кого-либо сделать что-либо). I saw what I saw (я видел то, что видел), I heard what I heard (и слышал то, что слышал), and my soul sickened at it (и душа моя изнемогала от этого; to sicken – заболевать; испытывать отвращение, изнывать); and yet, now when that sight has faded from my eyes (а теперь, когда этот вид постепенно сгладился перед моим взором) I ask myself if I believe it (я спрашиваю себя – верю ли я в это сам), and I cannot answer (и не могу ответить). My life is shaken to its roots (моя жизнь потрясена до самого основания: «до ее корней»; root – корень; основание); sleep has left me (сон покинул меня; to leave); the deadliest terror sits by me at all hours of the day and night (невыносимый смертельный ужас стережет меня каждый час дня и ночи; to sit – сидеть; находиться, стоять); I feel that my days are numbered (я чувствую, что дни мои сочтены), and that I must die (и что я должен умереть); and yet I shall die incredulous (и все же, я умру неверящим /в это/).
What he told me in the next hour I cannot bring my mind to set on paper. I saw what I saw, I heard what I heard, and my soul sickened at it; and yet, now when that sight has faded from my eyes I ask myself if I believe it, and I cannot answer. My life is shaken to its roots; sleep has left me; the deadliest terror sits by me at all hours of the day and night; I feel that my days are numbered, and that I must die; and yet I shall die incredulous.
As for the moral turpitude that man unveiled to me (что же касается той моральной развращенности, о которой рассказал мне этот человек; to unveil – снимать покрывало; раскрывать; veil – покрывало; turpitude – низость, подлость; позорное поведение; порочность, развращенность), even with tears of penitence (хоть и со слезами раскаяния), I cannot, even in memory, dwell on it without a start of horror (я не могу, даже в мыслях, подробно/продолжительно говорить о ней без приступа ужаса; memory – память; to dwell – обитать, жить; подробно останавливаться /на чем-либо/; рассуждать /о чем-либо/). I will say but one thing, Utterson (Аттерсон, я скажу вам только одно), and that (if you can bring your mind to credit it) will be more than enough (и этого (если вы сможете заставить себя поверить в это) будет более чем достаточно). The creature who crept into my house that night (тот человек, который прокрался в мой дом той ночью; to creep – ползать; красться; creature – создание, творение; человек; животное, тварь; to create – порождать, производить, создавать, творить) was, on Jekyll’s own confession, known by the name of Hyde (был, по собственному признанию Джекила, известен под именем Хайда) and hunted in every corner of the land as the murderer of Carew (и разыскивался в каждом уголке страны = по всей стране как убийца Кэрью; to hunt – охотиться; разыскивать).
HASTIE LANYON.
HASTIE LANYON.
