Год назад в Партените на «Созвездии Аю-Даг» мы выступали с докладом «Сценичность образа», где проводили параллели между своим театральным опытом и литературным: как создается и формируется персонаж в театре – и как формируется персонаж у писателя. После доклада подошел к нам Максим Хорсун, если мне память не изменяет, и сказал: «А слабо ли вам прочитать такой же доклад на параллелях литературы и каратэ, которым вы занимаетесь тридцать лет?» Мы сначала восприняли это как шутку. Потом задумались: а может, получится? И сегодня мы представляем вашему вниманию доклад «Я б кулаком гармонию поверил». Олег Ладыженский возьмет на себя боевой аспект, а Дмитрий Громов возьмет на себя аспект литературный.

Олег Ладыженский: В боевых искусствах существует три возрастных этапа, в течение каждого из которых человек делает акцент на разных моментах. Организм с возрастом меняется, и это диктует определенные условия. Первый этап длится до двадцати пяти, в редких случаях до тридцати лет. В этом возрасте человек развивает СИЛУ – «ли» по-китайски. Что мы понимаем под силой? Это физические кондиции организма. Каратист качает мышцы, бегает кроссы, подтягивается на турнике, работает с тяжестями. Растяжки, гибкость; сухожилия, связки. В молодости очень хорошо восстанавливаешься после травм. В молодости отлично растет мышечная масса, потому что метаболизм активный; все, что ни съешь, – все перекачивается. В молодости тактическое ведение боя – агрессивное, напористое, с большими энергозатратами. Неделю отдохнул – и опять здоровый, бодрый. Короче, период силы.

Дмитрий Громов: В литературном творчестве, если проводить аналогию, возрастные периоды сдвигаются. Все-таки есть разница между физической и интеллектуальной нагрузкой. Первый период – период силы – для писателя может сдвинуться еще на несколько лет. Тут индивидуальный разброс намного больше. Но принцип остается тот же. Период силы – в переложении на литературу это период наработки первичных ремесленных навыков. Подчеркиваю: речь идет о наработке РЕМЕСЛА, а не МАСТЕРСТВА. Как, кстати, и в случае с каратистом. Формируется связность и динамика сюжета, интрига, первичные языковые навыки – не изыски, а внятный русский язык. В фантастике это безудержный полет фантазии, яркие герои и, как правило, обилие экшена. Последнее соответствует агрессивному стилю ведения боя в каратэ. Если же, скажем, взять для примера любовные романы, то здесь экшен заменит кипение страстей.

Олег Ладыженский: Но человек взрослеет. И после тридцати он понимает, что заниматься с утра до вечера силой – это калечить себя и укорачивать срок своей жизни. Он вдруг с интересом выясняет, что потянутые мышцы болят гораздо дольше, чем это было пять лет тому назад. Он понимает, что увеличить мышечную массу теми способами, которыми он пользовался раньше, невозможно: метаболизм другой. Организм гораздо хуже восстанавливается после травм. Надкостницу повредил – болит! Сломал запястье – чинится полгода. Если продолжать в том же духе, станешь инвалидом. И тут начинается второй период, который длится до пятидесяти лет, плюс-минус пятилетка. Это период ЭНЕРГИИ – по-китайски «ци». У нас энергию понимают неправильно: ты лежишь на диване, а она в тебе циркулирует. Каратист понимает перспективу иначе – он начинает заниматься ЭКОНОМИЧНОСТЬЮ движения. Как достичь того же результата, которого ты достигал раньше, прилагая массу усилий при гораздо меньшей затрате сил? Для сравнения представьте удар дубиной и укол рапирой. Укол рапирой слабее по затратности, но если проколоть насквозь печень или сердце… Начинается период мастерства. Все тренировки – силовые, скоростные, технические, тактические – затачиваются под экономичность. Каратист начинает смотреть, где можно не тратить силу. Всерьез встает проблема правильного расслабления. Каратист напрягается только в нужных моментах. Тратит все меньше и меньше, но все больше набирает результативность – и безопасность для себя самого. Потому что любая травма в сорок пять лет, любые сверхусилия чреваты тем, что после них неделю проваляешься в постели. Этот период, как по мне, самый изящный. Силы еще есть, но экономичность достигает такого уровня, что мастер лишнего шага не сделает, а результат налицо.

Дмитрий Громов: В литературном труде – это углубленная работа с языком, выработка индивидуального стиля. Кстати, в этом же возрасте индивидуальный стиль вырабатывается и у бойцов каратэ. Персонификация речи персонажей, работа над характерами и их развитием, построение нелинейных сюжетов. Если брать конкретно фантастику, это зачастую упор на оригинальность фантастического допущения. Если раньше можно было брать просто ярким миром, драйвом, экшеном, то здесь уже берешь авторской оригинальностью. При минимуме выразительных средств достигается максимальное воздействие на читателя. Точность каждого слова, каждой фразы. Фактически исчезает шквал ударов, а идет работа «по точкам». Раньше лупил «по площадям» – что-то да попадет! – а сейчас уже знаешь, куда надо.

Олег Ладыженский: Но человек взрослеет дальше. Пятьдесят, шестьдесят лет… У нас в группе есть ветераны, которым около семидесяти. И не дай бог с ними встретиться в темном переулке. Но речь не об этом. С возрастом энергии начинает не хватать, как раньше не хватало чистой силы. Экономичность? Как ни экономь, какую-то часть расходовать надо. И экономить приходится больше, чем хотелось бы. Начинается третий период, когда в первую очередь культивируется не сила, не энергия – ДУХ. Человек продолжает заниматься, его движения становятся все мягче и мягче, потому что он старается тратить все меньше и меньше. В семьдесят лет он не может тратить на тренировки столько, сколько в двадцать пять. А тренировки-то интенсивные… Поэтому движения скругляются, становятся малозаметны. Он «внутри себя» двигается. Со стороны бывает непонятно молодому каратисту, что старик делает. Тресь в макивару – та вся задребезжала! Старик вроде бы ничего особенного не сделал, а макивара все равно почему-то дребезжит. Дух, внутренний огонь, позволяет скругленную экономичность, уже доведенную до вынужденной экономности, оживлять по необходимости. Когда надо – редко! – этот человек вдруг загорается. Видели таких? Он сделал одно движение, но оно горит! Он не может десять таких ударов подряд сделать. Но один сделает так, как дай бог нам всем… Это ДУХ. Особое психофизическое состояние. За это на Востоке стариков уважают. За дух, а не за двадцать черепиц, которые он может расколоть в семьдесят лет – или не может, потому что, извините, кости не те.

Дмитрий Громов: В литературном творчестве – это более умелое использование творческого состояния, которое высокопарно именуется вдохновением. Тот же самый дух фактически. Вдохновение теперь используется осознанно, а главное, сформировано умение вызывать его в нужный писателю момент… Далее – это построение многослойных аллюзий. В молодости это зачастую неинтересно, да и не умеешь, в среднем возрасте только пробуешь, а сейчас уже научился и пользуешься вовсю. Это многофункциональность диалогов – кроме прямой информации они несут массу полутонов, намеков, дают рост напряжения взаимоотношений героев, то есть активный подтекст. Фактически в трех фразах, кроме информации, которую передают друг другу собеседники, возникают их характеры, взаимоотношения и конфликт. Мудрость опыта применительно к боевым искусствам. Это уменьшение доли внешнего действия – экшена, характерного для юности, – и рост напряженности действия внутреннего. Автор в возрасте, у него есть накопленный жизненный опыт. Ему, во-первых, самому интересны изменения характеров и взаимоотношений, а во-вторых, он уже умеет это целиком вкладывать в текст. Игра на полутонах – аналог «скругления» движений. И четкая выверенность структуры произведения – каждой главы, каждой части и мелких эпизодов – аналогично выверенности движений у мастера каратэ. Никакого лишнего расхода энергии, одно короткое и четкое движение – и все приходит точно в цель. Все написанное до последней запятой работает на идею и сверхзадачу произведения.

Олег Ладыженский: Когда много лет занимаешься, выясняется этапность старения организма. Первыми стареют ноги. Пожилой человек ходит с трудом. А бегать-прыгать, махи ногами, растяжки – тут еще сложнее. Вторым стареет позвоночник. Это взаимосвязано: как только возникают проблемы с ногами, вскоре начинает болеть спина. Третьими стареют мышцы пресса. Руки и плечи стареют последними. Кто это знает, тот строит свои занятия, основываясь на понимании такой перспективы. Скажем, я утреннюю разминку начинаю с комплекса упражнений для ног. Раз они первыми старятся, значит, их надо все время «строить», чтобы работали подольше. Вторым начинаю «строить» позвоночник – еще один комплекс. Наклоны, прогибы, качи, кручение торсом, шея. После этого уже можно работать с прессом, с плечевым поясом; можно отжаться от пола и так далее… Но начинать с кручения кистей и отжиманий не стоит. Иначе вы не успеете оглянуться, как будете со своими сильными плечами-руками ходить на полусогнутых. Я сейчас говорю о возрастной разминке. В молодости, в двадцать пять лет, разминка может проходить иначе.

Дмитрий Громов: Речь идет об изменении методики и направленности тренировок в связи с возрастными изменениями. Старение ног – человеку трудно бегать. Соответственно, в книгах становится меньше – чего? – правильно, экшена. Герои начинают меньше бегать и больше думать. Психология взаимоотношений, развитие характеров, мировоззрение, философия, аллюзии, эстетика литературного слога. К сожалению, с возрастом падает живость фантазии – стареет спина. Увы, это так. Фонтанирование мирами, какое бывает в юности, у людей пожилых случается редко. Книги, с одной стороны, становятся более зрелыми, глубокими, многослойными, но, с другой стороны, может упасть их увлекательность и динамика внешнего действия. Глубина – это хорошо, но увлекательность (не РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ, а именно УВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ, когда читаешь, не отрываясь) – прекрасное качество, которое хорошо бы сохранять и в зрелом возрасте. Бороться со «старением» можно двумя путями, причем один не исключает другого. Первое: пока автор молод и фонтанирует идеями – пришедшие в голову наброски сюжетов, фантастические допущения, какие-то идеи и эпизоды стоит конспектировать и сохранять. Что-то вы потом возьмете и примените. Когда с фантазией возникнет некоторая проблема, зато мастерства станет побольше, можно брать из запасов зажигательные, молодые идеи, сюжеты и наброски – и с позиций опыта их развивать в цельное, законченное произведение. Так хороший боец в молодости нарабатывает коронные удары и связки, а потом, будучи опытным, добавляет дух и мастерство возраста. Зрелость опыта писателя плюс молодой задор, который сохранился в давних идеях и сюжетах, тоже могут дать хорошую комбинацию – чтобы получилось и глубоко, и увлекательно. Второй вариант, который не исключает первого, – это специально следить за увлекательностью своих произведений. Не забывать про нее при всех мудрых идеях и аллюзиях. Создавая даже не слишком динамичные сцены, делать так, чтобы диалог или размышление читались с интересом. Собственно, прием, проведенный мастером, внешне неэффектен. Но он предельно эффективен. Этого и надо добиваться.

Олег Ладыженский: На первых периодах обучения в каратэ есть целая куча упражнений, цель которых ученику непонятна. Какие-то дыхательные комплексы, «стояние столбом…». Учитель говорит, что это база, что это энергетика стиля. А зачем оно надо? Драться вроде не помогает, да и не похоже на драку. Зачем тратить столько времени на эту ерунду? Шипишь, хрипишь, сопишь… Когда-нибудь ученику объяснят, что это, скажем, переход с грудного на диафрагмальное или «брюшное» дыхание. А разные типы дыхания – это разное снабжение крови кислородом. Разная химия процессов. Лет через тридцать, когда ученик перестанет быть молодым, он поймет, что вот эти годы, когда он шипел странным образом и шевелил руками, позволяют ему заниматься дальше. Он бодрее, он здоровее, он энергичнее сверстников именно за счет упражнений, которые в юности были ему абсолютно непонятны. Он ругался, бухтел, говорил, что мой сенсей – полный придурок. Зачем мы этим занимаемся? Мне бы грушу побить! Вот грушу – это да! Но грушу побил – и ладно. А базовыми комплексами позанимался – смотришь, в шестьдесят лет еще живой. И грушу продолжаешь бить. Но чтобы это делать в шестьдесят, надо начинать гораздо раньше.

Дмитрий Громов: Часто молодые писатели, которые добились успеха, полагают, что они уже всему научились. Зачем еще чему-то учиться, когда меня и так издают-переиздают?! Тиражи высокие, читатели в восторге (а те, которые не в восторге, завистники и дураки!), гонорары приличные… Все в шоколаде. А если начну делать какие-то малопонятные изыски – тиражи упадут. Рациональное зерно в этом есть. Как и в каратэ: я молод, крут, силен, спокойно бью ногой в голову, разбиваю груду кирпичей, побеждаю на соревнованиях, получаю медали и гонорары. Вот силу я буду дальше качать и растяжку совершенствовать, а странные дыхательные упражнения и медленные движения – ерунда какая-то. Зачем оно мне надо? Вот кирпичи ломать – другое дело. Да, тиражи могут упасть: шибко умных массовый читатель не любит. Но долго продержаться только на забойном сюжете, куче приключений и «студенческом» юморе удается единицам. В спортивных единоборствах – то же самое: сила, скорость и безумные растяжки с возрастом уходят. А что остается? Со временем, когда автор взрослеет и умнеет, его начинает интересовать нечто большее, нежели просто приключения героев. Новые приоритеты вольно или невольно отражаются в книгах – и вот тут-то и сказывается былое нежелание работать над собой.

По-старому писать автору больше неинтересно (или уже просто не может – возраст не тот, как у «выходящего в тираж» спортсмена), а по-новому он просто не умеет. В итоге вместо глубины и новых смыслов в его текстах начинают проявляться занудность и морализаторство. Попытки же «снова войти в ту же реку» к успеху не приводят. Если же автор с самого начала «создавал основу»: работал над стилем, характерами персонажей, разнообразием литературных приемов, стройностью композиции, темпоритмом – над тем, о чем большинство молодых авторов не задумывается, – то в литературную зрелость он вступит во всеоружии. Он сумеет создать новую адекватную форму для рождающегося в нем нового содержания.

Олег Ладыженский: Для новичка или для случайного человека каратэ полно легенд, которые дилетант считает истинной правдой. Итак:

– Каратэ – это когда бьют ногами по голове.

В старых комплексах (по-японски «ката») ноги выше солнечного сплетения не поднимаются. Удары наносятся в колени, в пах, в живот, по почкам и ребрам; делаются подсечки. Голова далеко! По ней удобнее бить руками.

– Каратэ придумали окинавские крестьяне.

Откуда у крестьянина время на регулярные многочасовые тренировки?! Каратэ разработало окинавское воинское сословие. Только они назывались не самураи, потому что Окинава долгое время была китайским протекторатом, а пэйтины. Само слово «каратэ» одним из первых ввел в обиход Мацумура Сокон, личный телохранитель трех окинавских королей!

– Каратэ – «пустая рука». А китайское ушу – это совсем другое!

Кара-тэ вначале значило «китайская рука». Позже Гитин Фунакоши, по настоянию японских «ястребов»-националистов, подобрал иероглиф, который тоже читается «кара», только означает не «китайская», а «пустая». Каратэ превратилось в «пустую руку».

– Подручным оружием каратэ (нунчаки, серпы и т. п.) можно остановить самурая с катаной.

Нельзя. Деревянные нунчаки, серпы из плохого металла – слабая защита от хорошо вооруженного, профессионально обученного воина. Все это вспомогательное оружие было рассчитано не на самурая, а на бандита с большой дороги.

– Каратэ – это здоровенные дуболомы. После ста килограммов любой прием катит!

– Каратэ однородно, стили похожи друг на друга.

– В каратэ нет борьбы. Я видел в кино!

– Каратэ – фигня! Вот бокс (айкидо, кунфу, боевой гопак) – это да!

Короче, список легенд можете продолжить сами.

Дмитрий Громов: Вокруг книг и литературного творчества также создано немало легенд. В них верят многие читатели и писатели, особенно начинающие. Итак:

– Лучше всего продаются забойные боевики!

– Все «замороченные» книги пишутся «под кайфом»; их авторы активно употребляют «траву», героин, «кокс» и алкоголь.

– Фантастика – «недолитература»; это плохие книги про эльфов и роботов, которые пишутся для детей-дебилов.

– Фантастика – самая литература из всех литератур, а все остальное – занудная фигня для пальцегнутых эстетов.

– Можно написать три-пять-семь книг на заказ, наступив на горло собственной песне, заработать имя – а потом спокойно ваять и издавать «нетленку».

– Литературные конкурсы помогают наработать литературное мастерство.

– Писателю не надо ничему учиться: русский язык в школе выучил – и хватит.

– Главное – писать быстро: пять-шесть книг в год. Тогда будут и тиражи, и популярность, и гонорары.

– Главное – искренность; все остальное – неважно.

– Попадание даже в лонг-лист литературной премии – это круто!

– Литературные премии ничего не значат и раздаются по договоренности.

– Сетевое «пиратство» – это благо, «пираты» бесплатно рекламируют автора.

– Сетевое «пиратство» – корень всех бед, именно оно скоро убьет литературу.

– Напечататься в «толстом» литературном журнале типа «Нового мира» – это круто! Это признание в мире Большой Литературы!

– При помощи рекламы можно «впарить» любую книгу большим тиражом и «раскрутить» любого бездаря.

– Есть «рецепт бестселлера», узнав который любой автор может бестселлер написать; но этот секрет скрывают от литературных масс авторы бестселлеров и их издатели.

– Надо всячески защищать свой текст от воровства; а то в издательстве откажут – а потом издадут втихаря под другой фамилией.

Олег Ладыженский: В каратэ существуют ката. Это комплексы движений, которые кодируют знание и передают его из поколения в поколение. Своеобразные «книги» с множеством смыслов и подтекстов. И каждому в зависимости от его уровня подготовки раскрывается разное. Если, скажем, взять первую связку действий из комплекса Сайфа, то на разных этапах отработки, от ученика до мастера, можно воспринять следующие, все более сложные акценты:

– Срыв захвата.

– Срыв захвата и уход с линии атаки.

– Не срыв захвата, а контрзахват и болевой прием на руку.

– Не срыв захвата, а сбив удара в корпус с проскальзыванием вперед.

– Боковой удар кулаком при необходимости превращается в удар локтем сверху вниз.

– Умение при агрессии противника не отступить назад, а пойти вперед, в близкий контакт.

– Техника «журавля»: общие принципы. «Птичьи» перемещения, боковой взгляд и расположение к противнику. Бережем собственное тело от повреждений, руки-крылья, резкие смены уровня стойки (взлет-приземление).

– Жесткость перерастает в мягкость, экономя силы. Мягкость опасней жесткости.

Дмитрий Громов: В любой хорошей книге также «архивируется» несколько пластов смыслов и аллюзий:

– Увлекательный сюжет, интересные герои. В случае фантастики – оригинальное фантастическое допущение, яркий мир. Активное и понятное действие, яркая «картинка».

– Неожиданные повороты сюжета. Уход от линейной фабульности.

– Эмоциональное сопереживание. Работа по эмоциональным «болевым точкам» читателя.

– «Не баг, а фича». То, что ряду читателей поначалу кажется ошибкой писателя, оказывается не ошибкой, а, наоборот, интересной находкой, логичной и обоснованной.

– Сопоставление сюжета и коллизий книги с реальной жизнью читателя. Общие принципы и аналогии: «жизнь – книга». «Примерка на себя» книжных ситуаций.

– Аллюзии на другие книги, произведения искусства и реальные исторические события. Постановка книги в общекультурный и исторический контекст, возникновение новых, дополнительных смыслов и параллелей.

– Эстетика языка и стиля. «Приемы» проводятся не только эффективно, но и максимально «чисто», можно сказать – «красиво».

– Интересные идеи: философские, социальные, научные.

– Пища для собственных размышлений и подспудные, не прописанные явно выводы, которые читатель может для себя сделать по прочтении книги.

Чем опытнее писатель, тем больше слоев и смыслов он может заархивировать в свою книгу и тем большему числу разных читателей она будет интересна.

Олег Ладыженский: Старое окинавское каратэ имеет серьезнейшие отличия от спортивного и «киношного» каратэ. Оно незрелищно, практично и очень жестоко. Тычок в глаза, ребром ладони по кадыку – и травматичный пинок в колено. Удар в пах, удар коленом в лицо согнувшегося противника, захват и сворачивание шеи. Удар основанием ладони в нос, удушающий захват сбоку, бросок с добиванием. Удар лбом в переносицу, удар ладонями по ушам, захват «когтями» кадыка с рывком. Минимум затрат при максимуме повреждений. Минимум морали и угрызений совести. Глухой реализм. Если смотреть со стороны – выглядит очень противно и нехудожественно.

Дмитрий Громов: В литературном творчестве внешняя «красивость» и «забойность» – как правило, удел легковесных книг. Один раз прочел, следя за сюжетом и приключениями героев, – и больше перечитывать не тянет. При чтении такой книги сразу чувствуется, что в ней все «не взаправду». Эффектно, но не эффективно.

Жесткость и реалистичность придает книге больше достоверности. Такой книге читатель верит, несмотря на все фантастические допущения. Воздействие такой книги значительно сильнее. Если привести примеры из Шолохова или вспомнить «Искру жизни» Ремарка – куда там хоррору и «мясным боевикам»! Некрасиво, зато – правда. Эмоциональное воздействие и сопереживание намного выше. Как некрасивый внешне удар зачастую оказывается наиболее эффективным.

Олег Ладыженский: В реальной драке побеждает тот, у кого быстрее «летит планка». Размышления, мораль, прикидки, как бы половчее ударить, боязнь уголовного кодекса, воспоминания о недавно изученных приемах, желание выглядеть настоящим мужчиной – все это ваша смерть. Интеллигентская рефлексия – смерть. Поэтому урка, мгновенно впадающий в блатную истерику, стократ опасней боксера, отягощенного рефлексией.

Быстрый переход в состояние зверя – обязательная часть подготовки бойца.

Дмитрий Громов: В литературном творчестве также важно «творческое состояние», вхождение в материал и в образ, «аура» книги – когда писатель работает не только на ремесленных навыках и мастерстве, а на интуиции и вдохновении. Он чувствует сюжет, героев, настроение книги, специфику каждого конкретного момента, темпоритм – и умеет передать эти ощущения читателю через текст.

Даже при невысоком уровне мастерства вхождение в творческое состояние помогает «зацепить» читателя. И выиграть у «технаря», пишущего «без души». Но когда в том же состоянии работает профессионал, хорошо владеющий и ремеслом, и мастерством, – эффект выходит намного сильнее. Т. е. оптимальное сочетание: это ремесленные и мастерские навыки + работа в творческом, расширенном состоянии.

Олег Ладыженский: Человек, занимающийся каратэ, ставит себе самые разные цели:

– Научиться драться.

– Стать чемпионом Европы.

– Стать профессиональным спортсменом и заработать много денег.

– Я – полисмен или солдат, это полезно для моей службы.

– Хочу поправить здоровье, фигуру, осанку.

– Я – «ботаник», это повышает мою самооценку.

– Это круто, мистично и загадочно.

– Драка – не важно, каратэ держит меня в форме и тонусе.

Мы для себя сформулировали собственную цель:

– Каратэ позволяет мне сохранить «статус хищника» на максимально долгий срок. Статус хищника – определенный комплекс психофизических кондиций. Хочется поддерживать его, несмотря на возраст.

Дмитрий Громов: Человек, начинающий писать художественные тексты, также ставит перед собой разные цели и задачи:

– Пробиться в «обойму» издающихся авторов.

– Получить литературную премию (выиграть конкурс).

– Стать профессиональным писателем и зарабатывать себе на жизнь.

– Самореализоваться.

– Поделиться с миром тем, что волнует и властно просится на бумагу.

– Быть писателем – это круто, престижно и возвышенно.

– Повысить свою самооценку.

– Публикации, тиражи и гонорары – не главное; я так самовыражаюсь, писательство придает смысл моей жизни.

– Писательство – побег от «серых будней», отдушина в этом скучном мире.

Разумеется, часть этих мотиваций может присутствовать у одного и того же писателя одновременно, в большей или меньшей степени. Лично мы придерживаемся известной максимы: «Можешь не писать – не пиши». Кроме того, литература позволяет держать ум и душу «в форме», чувствовать себя живым интеллектуально, эмоционально и эстетически.

Олег Ладыженский: Каратэ – не только техника и «физуха». Даже не только тактика и стратегия. Это еще и целый набор психологических, крайне важных качеств. Управляемая агрессивность, умение «сорвать себе крышу» и «вернуть крышу на место», собранность, скорость реакции на угрозу, сдержанность, миролюбие, вежливость, мобильность поведения, взгляд и выражение лица, чувство психодистанции… Это воспитывается сложнее, чем умение отжаться от пола 50 раз. Это требует более долгого времени. Это не достигается в детстве и юности. Но без этого вы или социально опасный зверь, или здоровенный неконтролируемый тюха, или жертва того, чья психика мощнее, или постоянный объект агрессии со стороны, или «сиделец на зоне».

Дмитрий Громов: Литература – это тоже не только умение связно рассказать историю. Литературу делает литературой собственно то, что находится в тексте сверх рассказанной истории. Это и чувство слова, и темпоритм; точность акцентов, аллюзии и ассоциации, многофункциональность диалогов, персонификация речи персонажей, стилизация, заложенные в текст идеи, сверхзадача… Умение входить в творческое состояние, умение использовать в книге жизненные ситуации и собственные переживания (даже негативные). Наблюдательность, нестандартность мышления, умение собраться и сесть за работу, даже когда нет настроения. Все это сразу развить невозможно. Как и в любом искусстве, необходимы долгие годы практики, накопления опыта и его осмысления. Содержание и форму следует развивать параллельно. Совершенствуя форму, наполнять ее все более глубоким содержанием.

Олег Ладыженский: В каратэ есть два определения: каратэ-дзюцу и каратэ-до. «Дзюцу» – по-японски «ремесло» или «искусство». Японцы не делают большой разницы. То есть это ЗАНЯТИЕ. Человек, занимающийся каратэ-дзюцу, учится максимально эффективно защитить жизнь и достоинство, свое или других людей. Он может служить в армии или полиции. Каратэ-дзюцу – прикладное умение, которое дает возможность обезвредить или уничтожить противника.

«До» – по-японски «путь». Каратэ-до – путь каратэ. Это личное совершенствование на базе каратэ-дзюцу. Это магистральный путь жизни. Сюда входит место в социуме, поведение, моральные качества. Это жизнь, превратившаяся в постоянную тренировку. Даже когда мастер пьет чай, он по-прежнему тренируется. Потому что с пути не сойти.

Дмитрий Громов: «Дзюцу» и «до» есть в любом искусстве. Нельзя сразу стать мастером. Сначала требуется овладеть основами ремесла, потом – ремеслом в полном объеме и затем подниматься вверх по ступеням мастерства. Сначала – построение фабулы, сюжета и композиции произведения. Идея, интрига, яркие персонажи, их характеры, литературный язык. Для фантастики – еще и оригинальное фантастическое допущение или оригинальное обыгрывание уже известного. Развитие характеров героев, выработка индивидуального стиля, появление многослойности, аллюзий, дополнительных смыслов. И лишь затем – работа с акцентами и полутонами, использование общекультурного контекста, шлифовка индивидуального стиля. Разумеется, без потери приобретенных ранее ремесленных навыков.

Так занятие становится путем.

Олег Ладыженский: Как ни крути, а с годами травмы накапливаются. Речь не о серьезных травмах, требующих категорического прекращения занятий (хотя и такое бывает), а о мелких и средних. Часть из них остается с тобой навсегда. Привыкаешь работать (драться, тренироваться), сберегая при этом не вполне работоспособный сустав, или старый перелом. Привыкаешь помнить, что эта нога поднимается лучше другой, а на дождь ноют кости…

Это – будни. Это мало кто замечает со стороны.

Дмитрий Громов: Увы, у всех нас умирают близкие люди. У всех случаются большие и мелкие неприятности. Бывает, что текст «не идет» или новую книгу не берут издатели. Накатывает хандра, облом, похмелье, нервный срыв или депрессия. Все это неприятно, мешает работать, но все это поправимо. Главное, с одной стороны, не опускать руки, а с другой – не зацикливаться, не наступать раз за разом на больную мозоль. Собраться – и работать. Если переработался (такое тоже бывает) – устроить себе отпуск, отдохнуть, развеяться, сменить род деятельности, набраться новых впечатлений. Не ждать прихода «вдохновения», а научиться «генерировать» его. Наработать «коронные» литературные приемы, которые лично у вас работают безотказно. Но при этом пробовать и новые приемы, иные подходы; не решать задачу «в лоб» – если не решается, – а зайти с другой стороны. Как известно: «Нормальные герои всегда идут в обход». Не с первого, так со второго, третьего раза все получится.

Травма – не повод бросить литературу. И кропать об этом заметки в ЖЖ тоже не стоит. С травмой надо жить дальше, ища способы обойти повреждение.

Олег Ладыженский: В каратэ важна методичность обучения. Стратегия ставит цель, тактика выстраивает пути к цели. Выстраивает заранее, еще до того, как мы двинулись вперед. Ступенчатость и планировка обучения; аналогично – тактика и стратегия поединка. Без этого цели не достигнуть. Не начинают ни обучение (на любом этапе), ни схватку, не выстроив методический или тактический рисунок (план). Даже если схватка застала вас внезапно – ваш прошлый опыт, ваше умение и мастерство, тело и психика должны в считаные доли секунды, на уровне рефлексов выстроить тактическую схему боя. Исходя из параметров противника, почвы под ногами, времени года, степени угрозы…

Без этого – поражение или гибель.

В каратэ обязательна постепенность обучения. Нельзя требовать максимальной резкости или силы от начинающего – он порвет связки, травмирует мышцы, повредит суставы. Нельзя неконтролируемо увеличивать мощность набивок – ученик повредит себе кости и никогда больше не сможет заниматься единоборствами. Нельзя выпускать в свободный спарринг человека, не имеющего технической базы и психической устойчивости, – он получит серьезную травму или нервный срыв. Нельзя давать опасное оружие в руки дураку или хвастуну – он покалечится сам или покалечит других.

Только в кино (и в скверной фантастике) ученик приходит к мастеру – и через полгода участвует в крутых соревнованиях или бьет морду агенту ЦРУ.

Дмитрий Громов: Та же методичность, стратегия и тактика важны и в литературе – как при написании книги (аналог поединка в каратэ), так и в процессе творческого развития писателя (аналог обучения в каратэ).

Если говорить о написании книги – композицию, фабулу, сюжет, тему, идею и финал (на стратегическом уровне) стоит продумать заранее, прежде чем садиться за работу. «Накопать» нужный материал, «вжиться» в него, чтобы чувствовать себя в материале свободно и уверенно. Если же говорить о становлении писателя – нельзя «с нуля» достичь мастерства. Есть редкие исключения – гении, – они развиваются в разы быстрее, чем самые талантливые их коллеги. Но даже гениям необходимы время и опыт, чтобы раскрыться в полную силу.

Всему свое время. Видя перспективу, надо методично строить дороги к ней.

Олег Ладыженский: В каратэ нет секретов. Нет великих тайн и загадочных приемов, известных лишь посвященным. Вернее, как сказал Морио Хигаонна, 10-й дан Годзю-рю, в каратэ есть три великих секрета. Это:

– Внимательно смотреть;

– Внимательно слушать;

– Очень много потеть.

Дмитрий Громов: Разумеется, талант в литературе необходим – как, кстати, и в боевых искусствах. А в остальном, что касается великих секретов… Внимательно смотреть – наблюдать за жизнью вокруг нас, накапливать впечатления и опыт, которые пригодятся в будущем, ибо одной фантазии недостаточно. Много читать хорошую художественную литературу – для наработки стиля и литературного вкуса; подмечать чужие приемы и творчески их переосмысливать. Читать специальную литературу – как по технике литературного творчества, так и по рабочим областям, что нужны для написания конкретных книг. Внимательно слушать советы более опытных коллег, но применять их осмысленно и к месту. Ну и, разумеется, очень много «потеть» – т. е. много работать.

А больше секретов нет.