Андрей Бочаров
Частота 100,0 МГц FM
Ярчайшей из звезд радиоэфира, ФЕЕричной Миле О’Каде
Уже полгода я живу только ожиданием звонка или письма от нее. Хотя знаю, что она не нарушит свое слово.
Поворот рубильника. В помещении включается свет, и одновременно загораются десятки лампочек на синтезаторах частоты. Синтезаторы должны заранее прогреться, чтобы установился стабильный температурный режим. Остальные приборы можно включить и перед самым началом наблюдений. Пусть пока в лаборатории будет потише. А то много тут разной аппаратуры понаставлено.
До прохода пульсара PSR 0329+54 через диаграмму направленности радиотелескопа ДКР-1000 в Пущино остается еще полчаса. И дел у меня пока особых нет.
Последние несколько лет практически все время провожу на наблюдениях. Именно провожу, по-другому не скажешь. Раньше из Москвы не так часто выезжал. На самом деле тут все прекрасно без меня обойдутся. А я здесь – скорее для очистки совести. Ведь не бездельничаю, а участвую в эксперименте. Но это просто самообман. Дело в том, что я уже не способен, как раньше, сидеть сутками за письменным столом и рисовать на бумаге бесконечные вереницы формул. Да, на мои работы пока еще ссылаются. В прошлом году неожиданно позвонил какой-то профессор, приехавший из США по делам в Москву. Сам он с Камчатки, но давно перебрался в Штаты. «Мне так хотелось бы с Вами встретиться, ведь Вы же – классик». Это я-то – классик? Самому смешно. Вчера, разбираясь на книжных полках, обнаружил толстенькую книженцию, изданную Институтом космических исследований АН СССР. Про распространение радиоволн в межзвездной плазме и алгоритмах оптимальной обработки регистрируемых сигналов. Это то, чем я раньше занимался. Посмотрел на обложке – кто автор? Оказалось, что я. Как-то совсем тоскливо стало. Уже до частичной потери памяти допился, так получается. Помню, что собирался такую работу написать, даже какие-то черновички набрасывал. А выходит, что все-таки написал и даже до типографии довел. И забыл напрочь об этом… всего-то за семь лет. За те семь лет, что живу один… без Ирины.
У меня уже давно не было ни одной серьезной научной работы. Редкие статейки, где список соавторов иной раз по объему больше самой статьи. «Еще раз к вопросу о возможности уточнения значения производной изменения периода излучения…» Ни на что большее уже не способен.
Вот и остается как-то имитировать научную деятельность постоянным участием в радиоастрономических наблюдениях. Наблюдать можно только ночью – днем сильная радиозасветка неба от тысяч передатчиков. Радиостанции, телетрансляторы, служебная связь. Все небо загадили радиошумом. Только по ночам и можно космические источники наблюдать. А ночью-то – все обычно поспать хотят. Поэтому сотрудники только довольны, когда говорю, что опять подежурю один. Ночь – мое время. «Но сейчас ваше время и власть тьмы…» Днем отосплюсь, пока коллеги результаты наблюдений обрабатывать будут.
В помещении никого. Полумрак, только помигивают десятки сигнальных лампочек. Обычно всегда припасаю на ночь литровую коробку дешевого вина и пакет апельсинового сока. Нравится мне такой коктейльчик, пусть на вид он и не очень. Но апельсиновый сок маскирует привкус дешевенького вина. А то приличное, увы, мне теперь не по средствам.
Делать ничего сейчас особо и не надо. Пришел заранее, включил часть аппаратуры на прогрев. Потом, минут за пятнадцать до начала сеанса наблюдения, надо щелкнуть тумблерами еще на нескольких блоках и убедиться, что ни из одного из них дым не пошел. Тут ведь старье все в основном, – результат финансирования науки по остаточному принципу. А потом можно вообще полностью расслабиться, запись начнется и закончится в автоматическом режиме.
Одно время, пока мозги совсем не заплесневели, всю ночь проводил на сайтах знакомств в Интернете. Думал, что еще могу себе девушку найти, а почему бы и нет? С кем-то потом и в реале пересекался. Даже какие-то отношения были, только заканчивались всегда быстро. Причем ведь очень хорошие девушки попадались, ну как на подбор. С одной из них даже пару месяцев встречался. Удивительная девушка, словно из другого мира. В прошлом – известная танцовщица. Теперь – балетмейстер, с чуть ли ни мировой славой. К ней на прием иностранные импресарио за месяц записывались. А она у меня дома пыль многолетнюю с книжек на полках вытирала.
Не помню уже точно момент – время и место, – когда я вдруг все понял. Так со мной нередко бывает, кстати. Когда долго мучает какая-то проблема, иногда даже неделями, месяцами. И вдруг – раз… и видишь ответ. Ничего удивительного тут нет, ведь подсознание упорно прокручивает внутри себя даже те мысли, которые сознание принимать не хочет.
Что увидел? Кусочек правды. Понял, что ищу… точнее, кого. И почему так поверхностны и быстротечны были все мои последние романы. Хотя какие там романы, так – милые рассказики на пару страничек. И главное, мне стала очевидна полная безнадежность поисков.
А дело все в том, что мне нужна та единственная девушка, которая давно осталась в прошлом. И именно поэтому – у меня есть прошлое, но нет настоящего и будущего. Почти машинально иду по жизни вперед. Но с повернутой назад головой.
Удивленно поднятые ресницы, немного застенчивый взгляд светло-серых глаз с маленьким карим пятнышком в одном из них. А ведь тогда она уже была… Звездой.
Поэтому давно забросил все эти сайты знакомств. Сейчас только с одной, совсем молоденькой девушкой переписываюсь, и то скорее по инерции. Люда Адишова. Из какой-то тьмутаракани – то ли Нижневартовск, то ли, наоборот, Верхоянск.
Пару лет назад она написала что-то восторженное по поводу моей анкеты на сайте. Да, интересную анкету для сайта знакомств тогда вполне еще мог наваять. Чтобы и много буковок, и читалось влет. Сейчас, наверное, и на такой подвиг не способен. Вот уже два года мы по ночам переписываемся. Книжки для чтения рекомендовал ей на свой вкус, посылал любимые песенки, что-то рассказывал о том, как живу. Ну и она в ответ писала про свою немудреную жизнь в каком-то бесконечно далеком городишке. Даже обменялись телефонами, но руки все не доходили ей позвонить, хотя и обещал как-нибудь… при случае. Чувствовалось, конечно, что она в меня влюбилась. Впрочем, что значит в меня? В буковки, возникающие в небольшом окошке. Интересный собеседник, не чета ее знакомым… Довольно известный ученый, радиоастроном. И мои старые рассказы ей очень понравились. Было и такое дело раньше – пописывал забавные рассказики под настроение. Когда общаешься со сверстниками, которые не могут соорудить предложение больше чем из двух слов… из которых при этом три будут матерные. То я для нее – как пришелец из иного мира. Поначалу мне это интересно было. Словно свежий ветерок подул. Милая наивная девочка… Очень красивая, кстати, – часто присылала новые фото, так что имел возможность убедиться. А потом уже и к ней стал интерес терять. Почти по инерции переписку еще продолжаю.
Конечно, иной раз бывает так тоскливо, когда поворачиваешь ключ в замке… И знаешь, что никто тебя дома не ждет. Дети выросли, и никому, по сути, в этом мире ты не нужен. И единственное, почти мазохистское развлечение – на даче растапливать баньку своими старыми научными работами. Думаю, еще лет на пять точно хватить должно.
Ладно, хватит рефлексировать. Подключаю второй синтезатор частоты. Сигнал с выхода смесителя – на усилитель с колоночками. Поставлю музычку какую-нибудь на ночь. Тоже красиво, если вдуматься. Использовать уникальную антенную систему с приемниками, охлаждаемыми жидким азотом, чтобы музыку послушать. Правда, обычно эти радиостанции слушать тошноватенько. Сплошная попса и по-кретински веселые диджеи. Обычно просто наугад щелкаю кнопками на синтезаторе, вдруг попаду на какую-нибудь приличную радиостанцию.
– Ваши приемники настроены на частоту ровно сто и ноль десятых мегагерц эфэм. Приветствую на «Соточке», красавцы и красоточки, – раздается в колонках голос очередного такого диджея, – не проходите мимо, в эфире будет – Лима!!!
У меня сразу рвотный позыв, протягиваю руку, чтобы переключить частоту… и тут слышу в эфире Ее голос:
Потерявшийся в ночи… давай немного помолчим.
С тобой послушаем мы вновь… лучшую песню про любовь.
Буквально секундная пауза. Но я уже знаю, что сейчас услышу. Привычные аккорды, знакомые слова. «Так вот, теперь сиди и слушай – он не желал ей зла…» Конечно же, группа «Високосный Год»… «Лучшая песня о любви»:
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь.
Хотя что может быть красивее,
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени.
Так вот, Ее голос… Похожий голос был только у одной женщины. У Ирины. Она была теле– и радиозвезда. И голосов у нее было несколько, для разных случаев жизни. Когда звонил на телестудию и трубку брала именно она, то каждый раз не узнавал. Этот официально-деловой голос был мне совсем не знаком. Для меня у нее был другой голос… очень милой девочки… удивительной девочки. С той поры прошло уже семь лет. И теперь каждый день, часам к одиннадцати вечера, я должен полностью заправить все свои внутренние емкости различными спиртосодержащими растворами, чтобы тупо не выть волком на Луну…
И тут опять в эфире возникает волшебный голос:
Коль для любви уже ты стар,
То ночью наблюдай пульсар.
На несколько секунд впадаю в полный ступор, когда слышу слово «пульсар». Бывают же такие совпадения. Хотя как-то уж слишком…
Но если ты еще живой,
Послушай музыку со мной.
Что у нас в прошлом – всех не касается…
А наше шоу – пусть продолжается!!!
Как всегда, мурашки по спине. Заранее, еще только от предвкушения чуда. Поскольку опять знаю, какая песня сейчас будет в эфире…
Empty spaces – what are we living for
Abandoned places – I guess we know the score.
Фредди Меркьюри. «The show must go on». Помню, как делал подстрочник для Ирины. Она английский совсем не знала, учила в школе немецкий. Потом как-то снова его откопал, для этой девочки… для Люды. Наваял ей тогда письмо на пару страниц, объяснял, откуда пошла эта фраза – «Представление должно продолжаться». Девиз бродячих артистов. Представление должно продолжаться всегда… в любую погоду, в любом случае. Ты можешь умереть на сцене, только свою роль все равно обязан доиграть до конца…
Опять в эфире дурацкая реклама… снова тот же ведущий-кретин:
Известно, разумеется, вам всем,
Что вы – на частоте Сто точка ноль эфэм.
На «Сотку» привела тебя планида,
Когда в эфире – фееричная О’Шида!!!
Лима О’Шида была со мной до утра. Именно со мной. Она выбирала мои любимые песни. Упоминала мимоходом какие-то вещи, которые вряд ли могли быть столь значимы для кого-то другого. И этот удивительный голос. На какой-то момент показалось, что в эфире Ирина. Но этого быть не могло. Потому что не могло быть уже никогда. А от последней реплики Лимы в эфире я остолбенел уже надолго:
И жизнь твоя пронзительно пуста…
Ведь только в памяти жива еще доныне
Давно уже угасшая звезда.
Та самая звезда… по имени – ИРИНА.
Лима исчезла из эфира ровно в четыре. И чудо закончилось. Очередной тупой диджей, дурацкая реклама, попса, шансон… обычная для нашего эфира помойка.
Весь следующий день я прожил как в тумане. Хоть и после бессонной ночи, но днем уснуть никак не мог. Лима словно повернула во мне какой-то рычажок; дала возможность посмотреть со стороны на мою нынешнюю жизнь, если это существование можно назвать жизнью.
На следующий вечер я пришел в лабораторию на час раньше, чем обычно. Первым делом сразу включил приемник со вторым синтезатором. И только треск радиопомех в эфире.
Тогда я пробил в Яндексе радиостанцию «Сотка». Ответ – ноль результатов. Радиостанция 100,0 FM – ноль результатов. Лима О’Шида – ноль результатов!!!
Наконец, сообразил посмотреть на шкалу синтезатора частоты. И остолбенел, увидев цифры – 94,73 МГц. Мне стало уже просто плохо…
Быстро надеть наушники с микрофоном – и в Skype. У нас ночь, значит, в Штатах – день. Вызов абонента «Сергей Демиденко». Серега… Выпускник легендарного ФизТеха. Вместе работали когда-то. Я называл его – Маэстро. Потрясающие способности. Пусть по количеству научных работ – со мной и не сравнить. Он мог за пару минут нарисовать на перфокарте формулу, которую я бы выводил неделю. И бросить потом перфокарту в мусорное ведро.
А я аккуратно собирал все свои черновички в папочки. Из черновичков – препринтики. Из препринтиков – статьи. Из статей – монографии. «Ну, Вы же – классик…»
Зато в Штатах он за год бизнес наладил. Теперь миллионами ворочает.
Гудки в наушниках… Серега, ну возьми же трубку.
– Привет. Надо же. Какие люди мне так запросто звонят…
– Серега. Есть пара минут? Срочное дело.
– Для тебя всегда есть. Грузи вопросом.
– Может ли сигнал вещательной радиостанции в метровом диапазоне… около 100 мегагерц… перелезть на другую частоту?
– Тебе не лениво такие вопросы задавать? Теоретически может. Сам лучше меня знаешь – это же известный результат. У меня дома даже есть эта статья с автографом автора. «Дуальность частоты-времени при нелинейном преобразовании метровых волн в возмущенной ионосфере». Только ведь это, если не путаю, – гармоника третьего порядка малости. На простом ресивере не поймаешь. Вот если в Пущино. И на ДКР-1000. И со сверхчувствительным приемником. И абсолютно точно настроиться на нужную частоту. То тогда, может, и получится…
Еще не могу понять – почему, но у меня уже холодок в сердце.
– Серега, что за работа? Какого года? Кто автор?
Подозрительно долгая пауза. Интернет опять подвис, что ли? Потом снова голос Сереги в наушниках:
– Знаешь, давай прямо сейчас тебе приглашение сделаю. Попрошу знакомого в посольстве, чтобы с визой не было проблем. Подберем хорошую клинику, сделаем томографию головного мозга, ну и все остальное. Все расходы – за мой счет, не боись.
– Серега, что за ахинею ты несешь? Какая клиника, какая томография? При чем тут все это?!
– При том, что это – твоя статья!!!
Быстро прощаюсь, даю отбой в Skype. Мимолетная мысль: да, от алкоголизма томография – лучшее лекарство. Уж рассмешил так рассмешил. Снова лезу в Яндекс. Хорошо хоть свою фамилию еще помню. Нахожу статью. Кидаю на принтер – такой текст сложно воспринимать прямо с экрана монитора.
Пискнул компьютер – новое сообщение. «Вам письмо от Люды Адишовой». Вот только ее писем мне сейчас не хватало! Открываю сообщение. «Доброго Вам времени суток. А у меня есть новости для Вас)). Вы не поверите…»
И тут теряю контроль над собой. Не прочитав письмо до конца, пишу очень резкий ответ:
«Люда, извини. Но я просто не вижу никакого смысла в дальнейшей переписке. Мне это не нужно. Мне это не интересно. Найди себе ровесника. И оставь меня в покое».
Отправляю письмо. Заодно удаляю свой профиль на сайте знакомств вместе со всей перепиской за несколько лет. Пошли вы все… Сейчас в этом мире для меня существует только Лима.
Беру листки с распечатанной статьей. И пытаюсь понять, что там автор… в смысле я… понаписал когда-то.
Если бы это была чужая статья, вряд ли бы смог в ней разобраться. Но в памяти еще что-то осталось. Потом там привычная система обозначения переменных, сам стиль изложения.
Словом, получается такая картина. Если ионосфера находится в аномально возмущенном состоянии, например сильная вспышка на Солнце, то у сигнала, передаваемого радиостанцией, возникают новые гармоники. На другой частоте, но с неизменной фазой. А фаза – это частота, умноженная на время. Частота – ниже, время – соответственно, ушедшее вперед.
А если по-простому, то существует возможность принять сигнал на более низкой частоте, но из опережающего времени. Из Будущего!!!
Тогда я как-то не обратил внимания на такую возможность, поскольку мощность этой новой, побочной гармоники на несколько порядков меньше, чем у сигнала на основной частоте. Но если вы принимаете сигнал не на обычный ресивер. А на километровую антенную систему со сверхчувствительным приемником. То, при значительном возмущении нижних слоев ионосферы, теоретически это возможно.
В состоянии полного ступора откидываюсь в кресле. Получается, что радиостанция «Сотка» и Лима О’Шида еще только будут… навскидку – лет так через пять-семь.
Снова звуковое уведомление о новом письме. Мне сейчас все по барабану, но машинально открываю его. Опять от Люды Адишовой. Достала она уже сегодня!
Не волнуйтесь. Это мое последнее письмо Вам. Никогда… Вы слышите – никогда больше Вам не напишу!!! Я сейчас удалю свой почтовый ящик с Вашим адресом. Ваш номер из телефонной книжки я уже стерла. И даже выкинула старую сим-карту.
Думала – сегодняшний день будет самым счастливым в моей жизни. Так хотела поделиться с Вами моей радостью. Хотела Вас поблагодарить. А Вы…
Мне сегодня пришло письмо. Месяц назад послала на наш областной конкурс «Ищем новых звезд» диск, который я подготовила. Составила программу… из тех песен, что Вы мне присылали. И сегодня мне пришло приглашение. Стажировка на самом популярном у нас радиоканале.
Я сейчас поклялась себе, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы Вы когда-нибудь услышали мой голос в эфире. Раз уж Вы даже ни разу не удосужились мне позвонить, хоть и обещали.
Придумала себе псевдоним для эфира. Запомните его. А еще лучше – запишите. Меня всегда друзья называли не Людой, а Милой. Поэтому сначала решила – пусть будет Мила Адишо.
А потом словно услышала чей-то голос. Все должно быть – наоборот. Раз я начинаю новую жизнь. Совсем другую.
Я буду не Мила Адишо. А Лима О’Шида!!!
Вы запомнили – Лима О’Шида?!
Я так Вас любила. А теперь – прощайте навсегда. Слышите – навсегда!!!
Когда-то Ваша Люда.
Теперь уже не Ваша Лима.
Уже полгода я живу только ожиданием… Звонка или письма от Лимы. У меня не осталось никаких ее контактов. Хотя знаю, что она не нарушит слово, которое дала себе и мне…
