Zločin v chalupě
(Преступление в избе)
„Vstaňte, obžalovaný (встаньте, подсудимый),“ pravil předseda soudu (сказал председатель суда). „Tedy žaloba vás viní (итак, вас обвиняют: «обвинение обвиняет вас»), že jste zavraždil svého tchána Františka Lebedu (в том, что вы убили своего тестя Франтишека Лебеду); při vyšetřování jste doznal (во время расследования вы признались), že jste ho třikrát uhodil sekerou do hlavy v úmyslu zabít ho (что вы трижды ударили его топором в голову, с намерением убить). Tak co, cítíte se vinen (так что, вы чувствуете себя виноватым)?“
„Vstaňte, obžalovaný,“ pravil předseda soudu. „Tedy žaloba vás viní, že jste zavraždil svého tchána Františka Lebedu; při vyšetřování jste doznal, že jste ho třikrát uhodil sekerou do hlavy v úmyslu zabít ho. Tak co, cítíte se vinen?“
Sedřený mužík se zachvěl (ободранный мужичонка задрожал/содрогнулся) a něco polkl (и что-то глотнул = и сглотнул). „Ne (нет),“ vypravil ze sebe (выдавил он из себя).
„Zabil jste ho (вы его убили)?“
„Jo (да; разг.).“
„Tedy se cítíte vinen (значит, чувствуете себя виноватым)?“
„Ne (нет).“
Předseda soudu měl andělskou trpělivost (у председателя суда было ангельское терпение). „Koukejte se (смотрите = послушайте), Vondráčku (Вондрачек; звательн. падеж),“ řekl (сказал он), „ono vyšlo najevo (выяснилось: «оно вышло наружу»), že jste ho už jednou chtěl otrávit (что однажды вы уже хотели его отравить); dal jste mu do kafe jed na krysy (вы подмешали ему в кофе крысиный яд). Je to pravda (это правда)?“
„Zabil jste ho?“
„Jo.“
„Tedy se cítíte vinen?“
„Ne.“
Předseda soudu měl andělskou trpělivost. „Koukejte se, Vondráčku,“ řekl, „ono vyšlo najevo, že jste ho už jednou chtěl otrávit; dal jste mu do kafe jen na krysy. Je to pravda?“
„Jo (да).“
„Z toho je vidět (из этого следует), že jste mu už delší dobu bažil po životě (что вы уже давно посягали на его жизнь; bažit – жаждать, страстно хотеть, стремиться). Rozuměl jste mi (вы меня понимаете)?“
Mužík potáhl nosem a bezradně pokrčil rameny (мужичонка посопел носом и недоуменно/беспомощно пожал плечами). „To bylo skrz ten jetel (все из-за клевера),“ koktal (заикаясь, сказал он). „Von prodal ten jetel (он продал клевер; von – /разг./ он), a já mu říkal (я ему говорил), táto, nechte ten jetel (отец, оставьте клевер), já koupím králíky (я куплю кроликов) –“
„Počkejte (подождите),“ přerušil ho předseda soudu (перебил его председатель суда). „Byl to jeho jetel, nebo váš (это был его клевер, или ваш)?“
„Z toho je vidět, že jste mu už delší dobu bažil po životě. Rozuměl jste mi?“
Mužík potáhl nosem a bezradně pokrčil rameny. „To bylo skrz ten jetel,“ koktal. „Von prodal ten jetel, a já mu říkal, táto, nechte ten jetel, já koupím králíky –“
„Počkejte,“ přerušil ho předseda soudu. „Byl to jeho jetel, nebo váš?“
„No jeho (ну, его),“ mumlal obžalovaný (пробормотал подсудимый; mumlat – мямлить, бормотать). „Ale nač von potřebuje jetel (но зачем ему клевер)? A já mu říkal (а я ему говорил), táto, nechte mně aspoň to pole (оставьте мне хотя бы это поле), co máte tu vojtěšku (где люцерна; vojtěška), ale von povídá (но он говорил), až umřu (вот умру), tak to dostane Mařka (оно останется Маржке), jako má žena (это моя жена), a pak si s tím dělej, co chceš (а потом с ним делай, что хочешь), ty hlade hladová (голодранец: «голод голодный»).“
„Proto jste ho chtěl otrávit (поэтому вы хотели его отравить)?“
„No jo (ну да).“
„Proto (за то), že vám nadával (что он вас оскорблял)?“
„Ne (нет). To bylo skrz to pole (из-за поля). Von řek, že to pole prodá (он сказал, что продаст это поле).“
„Ale člověče (но, братец),“ vyhrkl předseda (выкрикнул председатель), „vždyť to bylo jeho pole, ne (ведь это было его поле, разве не так)? Proč by to nesměl prodat (почему он не должен был его продавать; nesmět – нельзя; не мочь; smět – сметь, иметь разрешение; мочь, иметь возможность, сметь)?“
„No jo.“
„Proto, že vám nadával?“
„Ne. To bylo skrz to pole. Von řek, že to pole prodá.“
„Ale člověče,“ vyhrkl předseda, „vždyť to bylo jeho pole, ne? Proč by to nesměl prodat?“
Obžalovaný Vondráček se podíval vyčítavě na předsedu (обвиняемый Вондрачек с укоризной посмотрел на председателя; vyčítavě – укоряюще, укоризненно; vyčítat – попрекать, укорять). „Dyť já mám vedle toho pole takovej proužek brambor (так ведь у меня рядом с этим полем грядки с картошкой; proužek – полоска; brambory – картофель, картошка),“ vysvětloval (прояснил/объяснил он). „Já to koupil proto (я /эту полоску земли/ купил для того), aby to jednou s tím polem přišlo dohromady (чтобы однажды соединить с полем; přijít – прийти; dohromady – вместе, слитно), a von řek (а он сказал), co mně je po tvým proužku (что мне до твоей полоски), já to prodám Joudalovi (я его продам Юдалу).“
„Tak vy jste žili v nesvárech (у вас были неурядицы; nesvár – раздор, неурядицы),“ pomáhal předseda (подсказал председатель; pomáhat – помогать).
„No jo (ну да),“ řekl Vondráček zamračeně (хмуро сказал Вондрачек). „To bylo skrz tu kozu (из-за козы).“
„Pro jakou kozu (какой козы)?“
„Von mně vydojil kozu (он выдоил мою козу). Já mu říkal, táto, nechte tu kozu (я ему говорил, отец, оставьте козу), nebo nám dejte tu loučku u potoka (или отдайте нам лужок у ручья; louka). Ale von tu louku pronajal (но он тот луг сдал в аренду; pronajmout – дать внаём, дать напрокат, сдать в аренду).“
„No jo,“ řekl Vondráček zamračeně. „To bylo skrz tu kozu.“
„Pro jakou kozu?“
„Von mně vydojil kozu. Já mu říkal, táto, nechte tu kozu, nebo nám dejte tu loučku u potoka. Ale von tu louku pronajal.“
„A co dělal s penězi (а с деньгами что сделал)?“ zeptal se jeden z porotců (спросил один из присяжных).
„Co by dělal (чтобы он сделал),“ pravil obžalovaný zasmušile (мрачно сказал подсудимый). „V truhle je schoval (он спрятал их в сундуке; truhla – сундук, ларь). Až umřu (вот когда умру), říkal (говорил он), tak to dostanete (тогда получите). Ale umřít, to von nechtěl (но умирать он не хотел). Dyť už mu bylo přes sedmdesát (а ведь ему уже было за семьдесят; přes – через).“
„Tedy vy říkáte (итак, вы утверждаете), že těmi sváry byl vinen váš tchán (что в ссорах виноват ваш тесть; svár – раздор, вражда)?“
„Co by dělal,“ pravil obžalovaný zasmušile. „V truhle je schoval. Až umřu, říkal, tak to dostanete. Ale umřít, to von nechtěl. Dyť už mu bylo přes sedmdesát.“
„Tedy vy říkáte, že těmi sváry byl vinen váš tchán?“
„To byl (это был /виноват/ = да, он виноват),“ mínil Vondráček váhavě (нерешительно ответил Вондрачек; mínit – высказывать мнение, судить; váhat – медлить, не решаться, колебаться). „Von nechtěl nic dát (он не хотел ничего отдавать). Dokud jsem živ (пока я жив), povídal (говорил он), tak hospodařím já (я хозяйничаю = я хозяин), a basta (и точка). A já mu povídám (а я ему говорю), tatínku (папа; tatínek – папочка, папочка), kdybyste koupil krávu (если бы вы купили корову), tak já to pole zvorám (я бы это поле вспахал), a nemusí se prodávat (и не нужно будет его продавать). Ale von řek (но он сказал), až umřu (вот умру), tak si kup třeba dvě krávy (покупай себе хоть две коровы), ale já ten můj pruh prodám Joudalovi (но я свою полосу продам Юдалу; pruh – полоса, пояс).“
„Poslyšte (послушайте), Vondráčku,“ pravil předseda přísně (строго сказал председатель), „nezabil vy jste ho pro ty peníze v truhle (а не убили ли вы его ради денег в сундуке)?“
„Ty byly na krávu (они были на корову),“ řekl Vondráček zarytě (упрямо сказал Вондрачек). „To jsme počítali (мы считали = мы думали), až von umře (когда он умрет), to bude kráva (будет корова). Taková chalupa nemůže bejt bez krávy (в своем доме нельзя без коровы: «такая хата/изба не может быть без коровы»; bejt = být – быть), že jo (ведь так). Kdepak mám vzít hnůj (откуда мне навоз брать).“
„Ty byly na krávu,“ řekl Vondráček zarytě. „To jsme počítali, až von umře, to bude kráva. Taková chalupa nemůže bejt bez krávy, že jo. Kdepak mám vzít hnůj.“
„Obžalovaný (подсудимый),“ vpadl do toho státní zástupce (вмешался/перебил его прокурор; vpadnout – вторгнуться; вмешаться), „nám nejde o krávu (речь не о корове: «нам = для нас не идет /речь/ о корове»), ale o lidský život (а о человеческой жизни). Proč jste zabil svého tchána (зачем вы убили своего тестя)?“
„To bylo skrz to pole (из-за поля).“
„To není žádná odpověď (это не ответ)!“
„Von chtěl to pole prodat (он хотел продать поле) –“
„Ale peníze by vám po jeho smrti stejně zůstaly (но ведь деньги после его смерти все равно достались бы вам; stejně – одинаково, в одинаковой мере, всё равно)!“
„To bylo skrz to pole.“
„To není žádná odpověď!“
„Von chtěl to pole prodat –“
„Ale peníze by vám po jeho smrti stejně zůstaly!“
„Jo, ale von nechtěl umřít (да, но он не хотел умирать),“ pravil Vondráček pohoršeně (возмущенно сказал Вондрачек). „Milostpane (сударь/барин; milostpán), kdyby byl umřel po dobrým (если бы он умер по-хорошему)… Já mu nikdy nic zlýho neudělal (я ему никогда ничего плохого не делал). To dosvědčí celá vesnice (это вам вся деревня подтвердит; dosvědčit – засвидетельствовать, подтвердить), já ho měl jako vlastního otce (я к нему как к родному: «собственному» отцу относился), no že jo (не так ли)?“ řekl obraceje se k publiku (сказал он, поворачиваясь к публике/аудитории; publikum). Auditorium (зал; auditorium – аудитория, публика), kde zasedlo půl vesnice (где собралась половина деревни), souhlasně zašumělo (одобрительно загудела; souhlasně – согласно, одобрительно; zašumět – зашуметь, зашуршать).
„Ano (да),“ ozval se předseda vážně (серьезно сказал председатель). „A proto jste ho chtěl otrávit (и поэтому вы хотели его отравить), že (да/не так ли)?“
„Votrávit (отравить; /разг./),“ zabručel obžalovaný (проворчал обвиняемый). „Tak neměl prodat ten jetel (не надо было клевер продавать). Milostpane, to jim každej dosvědčí (барин, вам каждый скажет: «подтвердит»), že jetel má zůstat doma (что клевер должен дома остаться). To nejni žádný hospodářství (это не по-хозяйски; nejni /разг./ = není – не есть; hospodářství – хозяйство), no že jo (ну ведь так)?“
Auditorium zabručelo na souhlas (зал одобрительно заворчал; souhlas, m – согласие).
„Votrávit,“ zabručel obžalovaný. „Tak neměl prodat ten jetel. Milostpane, to jim každej dosvědčí, že jetel má zůstat doma. To nejni žádný hospodářství, no že jo?“
Auditorium zabručelo na souhlas.
„Obracejte se ke mně, obžalovaný (обращайтесь ко мне, подсудимый),“ křikl předseda (крикнул председатель). „Nebo dám vaše krajany vyvést (или я прикажу ваших земляков вывести). Povězte nám, jak se stala ta vražda (расскажите нам, как произошло убийство).“
„No (ну),“ začal Vondráček váhavě (нерешительно начал Вондрачек), „to bylo v neděli (это было в воскресенье), a já viděl, jak zase mluví s tím Joudalem (я видел, что он снова разговаривал с Юдалом). Táto, povídám mu (отец, говорю я ему), to pole nutě nesmíte prodat (не смейте продавать поле; nutit – заставлять, принуждать; nutě – заставляя, принуждая). Ale von řek (но он сказал), to víš, tebe se budu ptát (знаешь, я тебя не спросил), ty cihláři («кирпичник» = рабочий кирпичного завода). Tak jsem si řek (я сказал себе = я подумал), že už je nejvyšší čas (что пришло время), že jo (ведь так). Tak jsem šel štípat dříví (так я пошел дрова колоть).“
„No,“ začal Vondráček váhavě, „to bylo v neděli, a já viděl, jak zase mluví s tím Joudalem. Táto, povídám mu, topole nutě nesmíte prodat. Ale von řek, to víš, tebe se budu ptát, ty cihláři. Tak jsem si řek, že už je nejvyšší čas, že jo. Tak jsem šel štípat dříví.“
„Byla to tahle sekyrka (этим топором)?“
„Jo (да).“
„Pokračujte (продолжайте)!“
„Večer povídám ženě (вечером я сказал жене), jdi a vem děti k tetě (иди к тете, и детей возьми). Vona hned začala brečet (она сразу в слезы: «начала плакать/реветь»). Nebreč (не реви), povídám (говорю), já s ním dřív eště promluvím (я с ним сначала еще поговорю). A von pak přišel do kůlničky a řek (а он пришел в сарай: «сарайчик» и сказал), tohle je má sekyrka (это мой топор), dej ji sem (дай его: «ее» сюда)! A já mu řek (а я ему сказал), že mně vydojil kozu (что он выдоил мою козу). Nato von mně chtěl vydrat tu sekyrku (после этого он хотел у меня топор отобрать). Tak jsem po něm seknul (так я его ударил/рубанул).“
„Jo.“
„Pokračujte!“
„Večer povídám ženě, jdi a vem děti k tetě. Von a hned začala brečet. Nebreč, povídám, já s ním dřív eště promluvím. A von pak přišel do kůlničky a řek, tohle je má sekyrka, dej ji sem! A já mu řek, že mně vydojil kozu. Nato von mně chtěl vydrat tu sekyrku. Tak jsem po něm seknul.“
„Proč (зачем/почему)?“
„To bylo skrz to pole (из-за поля).“
„A proč jste ho seknul třikrát (а зачем вы ударили его трижды)?“
Vondráček pokrčil rameny (пожал плечами). „To už tak (так) – Milostpane (барин), našinec je zvyklej na těžkou práci (мы привыкшие к тяжелой работе).“
„A pak (а потом)?“
„Pak jsem si šel lehnout (потом я пошел прилечь).“
„Spal jste (вы спали)?“
„Ne (нет). Já jsem počítal (я считал), co bude stát ta kráva (сколько будет стоить корова), a že tu louku vyměním za ten cípek u cesty (и что этот луг я обменяю на клин /земли/ у дороги). Vono to pak bude pohromadě (чтобы было все вместе; vono = ono – оно).“
„A svědomí vás netrápilo (а совесть вас не мучила)?“
„To bylo skrz to pole.“
„A proč jste ho seknul třikrát?“
Vondráček pokrčil rameny. „To už tak – Milostpane, našinec je zvyklej na těžkou práci.“
„A pak?“
„Pak jsem si šel lehnout.“
„Spal jste?“
„Ne. Já jsem počítal, co bude stát ta kráva, a že tu louku vyměním za ten cípek u cesty. Vono to pak bude pohromadě.“
„A svědomí vás netrápilo?“
„Ne (нет). Mě trápilo, že ty pole nejsou pohromadě (меня мучило /то/, что поля не вместе). A pak se musí spravit chlív pro tu krávu (а потом нужно будет починить/отремонтировать хлев для коровы), to bude taky stát pár stovek (это в пару сотен обойдется). Dyť on tchán už neměl ani vůz (ведь у тестя даже телеги не было). Já mu říkal (я ему говорил), táto, pánbůh vám hříchy odpusť (отец, пусть Господь отпустит ваши грехи), ale tohle nejni hospodářství (это не по-хозяйски: «это не хозяйство»). Ty dvě pole chtěj k sobě (эти поля хотят друг к другу = должны быть вместе; chtít – хотеть; следовало бы), to už dá cit (это нужно чувствовать; cit, m – чувство; чувствительность).“
„A se starým člověkem jste cit neměl (а к старому человеку у вас чувств было)?“ zahřímal předseda (прогремел председатель).
„Když von chtěl ten proužek prodat Joudalovi (так, если он хотел эту полосу продать Юдалу),“ koktal obžalovaný (заикаясь, говорил подсудимый; koktat – заикаться).
„Tedy vy jste ho zavraždil ze ziskuchtivosti (значит, вы убили его из корысти; ziskuchtivost; zisk, m – корысть, выгода; chtivost, f – жадность; chtivý – жадный; chtít – хотеть, желать)!“
„To není pravda (это не правда),“ bránil se Vondráček rozechvěně (дрожа, защищался Вондрачек; rozechvět se – затрепетать, задрожать). „To bylo pro to pole (все из-за поля)! Kdyby ty pole přišly dohromady (если бы эти поля объединили) –“
„Cítíte se vinen (чувствуете себя виноватым = признаете себя виноватым)?“
„Ne (нет).“
„Zavraždit starého člověka (убить старого человека), to pro vás nic není (для вас не преступление)?“
„Když von chtěl ten proužek prodat Joudalovi,“ koktal obžalovaný.
„Tedy vy jste ho zavraždil ze ziskuchtivosti!“
„To není pravda,“ bránil se Vondráček rozechvěně. „To bylo pro to pole! Kdyby ty pole přišly dohromady –“
„Cítíte se vinen?“
„Ne.“
„Zavraždit starého člověka, to pro vás nic není?“
„Dyť říkám (я же говорю), že to bylo skrz to pole (что все из-за поля),“ vybuchl Vondráček téměř vzlykaje (взорвался Вондрачек, чуть не плача). „To přece není žádná vražda (но ведь это не убийство)! Ježíšmarjá (Господи Исусе: «Иисус и Мария»), tomu přece každej musí rozumět (это же всем понятно: «ведь это каждый должен понимать»)! Milostpane, dyť to bylo v rodině (это дело семейное)! Cizímu bych to neudělal (с чужим я бы так не поступил)… Já jsem nikdy nic neukrad (я никогда ничего не крал; neukrad = neukradl)… zeptejte se na Vondráčka (вы спросите про Вондрачека)… a voni mě sebrali jako zloděje (а они меня забрали как вора; voni = oni – они), jako zloděje (как вора),“ sténal Vondráček duse se lítostí (простонал Вондрачек, задыхаясь от обиды; dusit se – задыхаться, давиться; lítost, f – сожаление).
„Ne, ale jako otcovraha (нет, как отцеубийцу),“ pravil předseda smutně (грустно сказал председатель). „Víte (знаете), Vondráčku, že na to je trest smrti (что за это полагается смертная казнь)?“
Vondráček smrkal a potahoval (Вондрачек сморкался и шмыгал /носом/; potahovat – потягивать; шмыгать). „To bylo skrz to pole (все из-за поля),“ řekl odevzdaně (покорно/обреченно сказал он; odevzdaně – покорно; odevzdat – отдать, передать; odevzdat se – отдаться, посвятить себя /чему-либо/); načež se líčení vleklo dál (судебное разбирательство продолжалось; načež – после чего, потом, затем): svědkové (свидетели), plaidoyery (выступление адвоката; plaidoyer – оправдательная речь адвоката перед судом)… Zatímco se porota odebrala k poradě o vině obžalovaného Vondráčka (в то время как присяжные удалились совещаться по поводу вины обвиняемого; porota – суд присяжных), brejlil předseda zamyšleně z okna kanceláře (председатель, задумавшись, смотрел из окна кабинета).
Vondráček smrkal a potahoval. „To bylo skrz to pole,“ řekl odevzdaně; načež se líčení vleklo dál: svědkové, plaidoyery… Zatímco se porota odebrala k poradě o vině obžalovaného Vondráčka, brejlil předseda zamyšleně z okna kanceláře.
„Celkem to bylo slabé (в целом было слабо),“ bručel votant (проворчал заседатель). „Ani státní zástupce se do toho jaksi nehnal (даже прокурор: «государственный уполномоченный» не особо налегал; hnát se – гнаться, мчаться; набрасываться), ani obhájce toho mnoho neřek (и защитник был немногословен; neřek = neřekl)… Zkrátka, vyložený případ (короче, дело ясное; vyložený – явный), jaképak řeči (о чем говорить).“
Předseda soudu zafuněl (председатель суда засопел). „Vyložený případ (дело ясное),“ řekl a mávl rukou (сказал и махнул рукой).
Předseda soudu zafuněl. „Vyložený případ,“ řekl a mávl rukou.
„Poslouchejte, pane kolego (послушайте, пан коллега), ten člověk se cítí tak v právu jako vy nebo já (этот человек считает себя таким же невиновным, как вы или я). Mně to připadá (это напоминает мне), jako bych měl soudit řezníka za to (суд над мясником за то), že porazil krávu (что он зарезал корову), nebo krtka za to (или над кротом за то), že dělá krtiny (что он роет норы). Člověče, mně chvílemi bylo (дружище, мне иногда казалось: «мне минутами было»; chvíle – минута; момент), že to vůbec není naše věc (что это вообще не наше дело), rozumíte, otázka práva nebo zákona (понимаете, вопрос права или закона) – Fuj (тьфу),“ oddechl si a svlékal talár (выдохнул он и снял мантию; oddechovat – переводить дух).
„Musím si od toho chvilku odpočinout (мне надо от /всего/ этого отдохнуть). Víte, já myslím (знаете, я думаю), že ho porota pustí (что присяжные его отпустят = оправдают); je to nesmyslné (это глупость), ale snad ho pustí (но, вероятно, его отпустят), protože (потому что)… Já vám něco řeknu (я вам кое-что скажу): já jsem selské krve (я сельской крови = я сам из села); a když ten člověk říkal (когда этот человек говорил), že ta pole chtějí k sobě (что поля следовало бы объединить), tak (так)… já viděl dva pruhy polí (я видел две разрозненные полоски земли), a cítil jsem (и чувствовал), kdybychom měli soudit (если бы мы должны были судить)… rozumíte (понимаете), po nějakém božím zákonu (по Божьему закону)… že bychom musili soudit ta dvě pole (мы должны были бы судить два эти поля). Víte, co bych byl nejraději udělal (знаете, что бы я сделал с наибольшим удовольствием)?
Nejraději bych byl vstal (с наибольшим удовольствием я бы встал), smekl baret a řekl (снял с головы берет и сказал; smeknout): Obžalovaný Vondráčku (подсудимый Вондрачек), ve jménu božím (именем Бога), protože krev prolitá volá do nebe (потому что пролитая кровь взывает к небу), oseješ ta dvě pole blínem (засеешь этих два поля беленой), blínem a hložím (беленой и плевелом); a do smrti budeš mít před očima ten úhor nenávisti (и до смерти у тебя перед глазами будет этот урожай ненависти; úhor – пар, залежь)…
Rád bych věděl (я бы хотел знать), co by tak tomu řekl státní zástupce (чтобы на это сказал прокурор). Pane kolego, někdy by měl soudit Bůh (иногда судить должен Бог); víte, on by mohl uvalit takové strašné a veliké tresty (знаете, он мог бы назначить великую и страшную кару; uvalit – обложить; наложить) – Soudit ve jménu božím (судить именем Бога); ale na to my jsme krátcí (но это выше наших сил; krátký – короткий, краткий). Co, už se porota dohodla (что, присяжные уже приняли решение; dohodnout se – согласовать, условиться, договориться)?“ Vzdychaje nechutí oblékal si předseda soudu talár (вздыхая с отвращением = нехотя председатель суда надевал мантию). „Tak pojďme (пойдемте)! Uveďte porotu (введите присяжных)!“
