Глава 27. Нить найдена!

Всю пятницу я проработал не покладая рук, а в субботу предложил руководству провести секретное совещание. Каждая суббота в милиции в последний месяц полугодия традиционно является рабочим днем, так что в моем предложении встретиться в выходной день не было ничего необычного.

После обеда, когда у руководства появилось время выслушать меня, в кабинете начальника городского УВД встретились я, Большаков, Малышев и Клементьев. Не откладывая дела в долгий ящик, я попросил слова:

– Уважаемые коллеги, я должен признаться, что с самого начала расследования нападения на гражданку Желомкину мной допущен досадный промах, из-за которого мы в течение месяца топтались на месте. С двадцатого мая мы искали по всем больницам и травмпунктам города человека, получившего удар молотком по голове в садовом домике адвоката Машковцова. Наши поиски ни к чему не привели и не могли привести, так как мы изначально отбросили в сторону всех потерпевших, травмированных в дорожно-транспортных происшествиях. Мы искали человека с криминальной или бытовой травмой, а надо было проверить абсолютно всех, кто был травмирован в это время. Мы сработали по старинке, по инструкциям, а интересующий нас человек, опасный и дерзкий преступник, пошел другим путем.

– Андрей Николаевич, – перебил меня Большаков, – давай опустим длинную преамбулу. Не надо перекладывать общий промах на себя одного. Мы все допустили оплошность. Как ее исправить? Ты нашел человека, исчезнувшего из садового домика Машковцова?

– Вот он. – Я выложил перед коллегами фотографию Олега Васькова. – А вот это фотография адвоката Машковцова. В ходе моего рассказа нам понадобятся обе фотографии. Итак, интересующий нас человек – это Васьков Олег, двадцать четыре года, работает водителем в областном аптечном управлении, холост, не судим.

Теперь я позволю себе отвлечься на небольшую аллегорию, без которой мой рассказ будет сумбурным и вязким, а я хочу донести до вас динамику событий и их логическую суть. Итак, есть некий абстрактный человек, мужчина лет так сорока. Он пьянствовал день, или два, или неделю, это не важно. Наш герой просыпается в своей квартире и проклинает тот день, когда он впервые взял в руки стопку с водкой. Наш выдуманный мужик болеет с похмелья так сильно и мучительно, что жить неохота. Руки трясутся, во рту – сушняк, голова раскалывается, в животе выжженная спиртом пустота. Собрав последнюю силу воли в кулак, мужик идет на кухню попить холодной водички из-под крана и что он видит? На столе стоит запотевший граненый стаканчик с ледяной водкой, рядом нехитрая закуска, пачка папирос, спички. Вот оно, лучшее и незаменимое лекарство от похмелья! Мужик залпом выпивает водку, закусывает, закуривает папироску и начинает размышлять: откуда появилась водка, почему она, простояв всю ночь на столе, осталась запотевшей? Потом он вспоминает, что делал вчера, и прикидывает, что будет делать дальше. Его размышления и воспоминания – это блоки, а действие – выпить водку. В своем рассказе я буду выбрасывать целые блоки. Оставим эту работу для следователей прокуратуры, а сами займемся сутью, то есть водкой в моем примере.

– Как ты натуралистично описал состояние похмелья, – воспользовавшись паузой в моем рассказе, вставил Малышев.

– Кто не болел с похмелья, тот не знает вкуса холодной воды, – согласился Клементьев.

– Итак, – не обращая внимания на колкости, продолжил я, – после прихода из армии Васьков собирается жениться на дочери адвоката Машковцова. На правах будущего зятя он переселяется к Машковцову. С момента переселения к адвокату Васьков становится одним из членов его семьи. По некоторым причинам свадьба с дочерью адвоката срывается, и Васьков уходит жить к своим родителям.

Момент первый: Васьков был членом семьи адвоката, и у него были свои ключи от его квартиры, он знал, где находится гараж Машковцова и какой автомобиль там стоит.

После расставания с несостоявшимся зятем адвокат Машковцов и его семья живут своей жизнью, а Васьков – своей. Он живет тихо и неприметно, одно время пьянствует и где-то в этот период знакомится с уже известными нам начинающими бандитами Здроком и Степановым. Как он с ними познакомился, кто верховодил в их компании – совершенно не важно. Отбросим этот блок, оставим его, а для себя вычленим один штрих – от бандитов Васьков узнает о Шахине, у которой хранится воровской общак. Нападать на Шахиню – это верх безумия. Воровской общак – это общие деньги всех преступников нашей области. Да что я вам объясняю! Любой, кто покусится на общак, может заранее считать себя покойником. Но происходят некие события, которые подталкивают Васькова на организацию нападения на Шахиню. Какие это были события, я не знаю, да и не столь это важно. Главное – в мае месяце Васьков решается пойти на преступление.

Я перевел дух, жестом попросил у Большакова разрешения закурить и продолжил:

– Кто бы только знал, как мне охота выбросить весь блок, касающийся подготовки к нападению на Шахиню, но без некоторых разъяснений вам будет непонятен ход моих мыслей. Итак, Васьков задумал совершить в некотором роде идеальное преступление. Он решил подстраховаться со всех сторон: и от нас, и от мести со стороны преступного мира. Своих сообщников Васьков решил отравить, а самому принять участие в нападении, замаскировавшись под адвоката Машковцова. В магазине театральных принадлежностей он покупает накладные усы, в аптеке приобретает очки с массивной оправой. Он даже достает куртку, точно такую же, как у Машковцова. В назначенный день Васьков открывает гараж адвоката и на его автомобиле едет к дому Шахини. По пути он забирает сообщников, а может быть, они ждали его у гаража – это не важно и несущественно. Опустим этот блок. Далее все происходит по плану Васькова: Здрок и Степанов совершают налет и с деньгами возвращаются в машину. Я думаю, что Васьков, ожидая сообщников, пережил один неприятный момент. Совершенно случайно в том же дворе, где он припарковал автомобиль, оказался некий пьяница Грачев, бывший клиент Машковцова. Васьков наверняка видел, как к нему уверенно направляется нетрезвый мужчина, и понял, что этот человек – знакомый Машковцова и идет с ним поговорить… Что сказать, повезло нашему алкашу, вовремя он отказался от беседы с мнимым адвокатом! Сам бы Васьков его убивать не стал, а вот сообщники расстреляли бы Грачева, не задумываясь.

На автомобиле Машковцова Васьков, Здрок и Степанов приехали в садовый домик адвоката. Какие планы были у сообщников Васькова, я не знаю. Предлагаю пропустить этот блок, а на действиях Васькова остановиться поподробнее. Мы с самого начала не могли понять, почему преступники оставили так много следов в автомобиле Машковцова. Ответ прост – у Васькова был еще один автомобиль. Это «Жигули» отца. За день до нападения Васьков перегнал отцовскую машину в садоводческое товарищество Машковцова. Погода в те дни стояла холодная, садоводы сидели по домам, так что чужая машина ничьего внимания не привлекла.

В садовом домике адвоката все пошло не так, как задумал Васьков. Сообщники перед тем, как выпить отравленной водки, нанесли ему удар молотком по голове. Совершенно не важно, что они хотели дальше сделать с Васьковым и как распорядиться похищенными деньгами. Пропустим это все. Остановимся на Васькове. Пока он лежал без чувств, его сообщники насмерть отравились приготовленной им водкой. Сосед Машковцова по садоводческому обществу, некий Лобов, пришел к адвокату в гости и украл воровской общак. Наступила ночь. Васьков очнулся. Денег нет, все его планы полетели коту под хвост. Мало того, он ранен, а в больницу обращаться нельзя. Теряя сознание, Васьков идет к отцовскому автомобилю и на нем выезжает на трассу. Отъехав от города двадцать километров, он съезжает с дороги и на приличной скорости врезается в столб. Машина в хлам, сам он получает переломы ребер и грудной клетки. Его, бесчувственного, обнаруживают на трассе проезжающие мимо водители. Они вызывают сотрудников ГАИ и «Скорую помощь». Далее Васькова доставляют в ближайшую больницу. В сопроводительных документах наши коллеги из госавтоинспекции указывают: «Не справился с управлением и совершил наезд на препятствие». Никакого расследования по факту ДТП не проводилось, так как само происшествие было очевидным, и повинен в нем был сам травмированный Васьков. Врачи о его травме сообщили в милицию так: «Пострадал во время дорожно-транспортного происшествия». Мы, когда шерстили все больницы и травмпункты, пострадавших в ДТП отбрасывали, мы искали человека с характерной травмой головы, а он поступил с множественными травмами, среди которых было сквозное ранение черепа.

– Почему врачей не заинтересовало совершенно нехарактерное для ДТП ранение? – спросил Большаков.

– Предлагаю отбросить этот блок, – ответил я. – Сейчас врачи чухнутся, что допустили халатность, и выдумают целый воз версий, объясняющий их непрофессионализм. Предположим, скажут так: «Пациент мог везти в салоне легкового автомобиля опасные травмирующие предметы. Например, металлические уголки на дачу. В момент столкновения с препятствием уголки слетели с креплений и пробили ему череп в самом необъяснимом для ДТП месте». Врачи, когда их прижмут, умеют выкручиваться.

– Заранее скажу, как будет, – вступил в обсуждение Клементьев. – Они скажут так: «Наше дело – лечить, а не устанавливать причинно-следственную связь полученных пациентом ранений».

– К тому же, – дополнил Малышев, – претензий-то ни у кого не было. Васьков, по версии Андрея Николаевича, травмировал себя сам.

– Чем мы его привяжем к нападению? – спросил Большаков.

– О, тут у нас полный порядок! – оживился я. – В автомобиле Машковцова остались следы пальцев рук неизвестного мужчины. Даю гарантию, это отпечатки пальцев Васькова. Он планировал после нападения сжечь машину адвоката, вот и наследил в ней. В садовом домике мы обнаружили молоток. На нем волосы раненого мужчины, а на полу – его кровь. Сравним отпечатки пальцев, волосы и кровь с образцами, изъятыми у Васькова, и дело в шляпе! Материально Васьков привязан к машине адвоката и его садовому домику так, что лучше не придумаешь.

– Предположим, что он скажет, что все это совпадение, – задумчиво произнес Большаков. – Шел он мимо садового домика адвоката, от любопытства залез к нему в машину…

– Прекрасная версия! – эмоционально возразил я. – Этот номер имел бы право на существование, да одно «но» мешает. Васьков был членом семьи Машковцовых и прекрасно знал, на каком автомобиле ездит его несостоявшийся тесть и где находится его мичуринский участок.

– Скажет, что потерял память после ДТП, – упорствовал Большаков.

– Пускай он говорит что хочет, – забыв о субординации, перебил я начальника. – Кто ему поверит? Да и жить-то ему осталось совсем ничего. Как только в нашем преступном мире узнают, что это он организовал налет на общак, так его тут же прикончат. Коллеги, давайте оставим все пропущенные нами блоки для следователя. Васьков сейчас – живой труп. Мне надо успеть допросить его и узнать, куда они дели адвоката Машковцова. Я лично уверен, что они его заманили в ловушку и убили. Перед исчезновением Машковцов прихватил с собой крупную сумму денег. Как я думаю, он хотел откупиться от Васькова, да прогадал. У его бывшего зятя были совсем другие планы.

– Я с самого начала ждал, когда же мы подойдем к этому моменту, – сказал Малышев. – Не мог Васьков спокойно разъезжать по городу на автомобиле Машковцова, не избавившись от его владельца. Представим: идет адвокат по городу и видит, что кто-то на его машине рассекает. Если Васьков все так четко просчитал, то об адвокате он просто не имел права забыть. Нейтрализация Машковцова – первейшая задача перед нападением на Желомкину.

– Об адвокате все так же ни слуху ни духу? – спросил Клементьев.

– Ни малейшей зацепки, – ответил я. – Юрий Эдуардович исчез, растворился, рассыпался на атомы. Если мы не расколем Васькова, то тайна исчезновения адвоката Машковцова останется тайной века.

– Еще вопрос, – обратился ко мне Большаков. – Как ты думаешь, а зачем Васьков вообще стал гримироваться под адвоката, под конкретного человека?

– Блок мести и личной ненависти Васькова к своему бывшему тестю я предлагаю оставить и рассмотреть вот что. – Я выложил перед коллегами еще одну фотографию Васькова. На ней я авторучкой нарисовал опускающиеся книзу усы, очки, поправил челку набок.

– Похож! – воскликнул Малышев.

– Определенное сходство есть! – согласился Клементьев.

– На расстоянии – сгодится, – сравнив фотографии, заявил Большаков. – Пышные усы Машковцова любого с толку собьют.

– С Грачевым этот номер прошел на ура! – напомнил я. – Мне лично Грачев клялся, что видел в автомобиле именно Юрия Эдуардовича Машковцова, а не человека, похожего на него. Васьков с адвокатом все правильно рассчитал: вспомните, мы же искали именно Машковцова, а не некоего третьего безымянного участника нападения.

– Кого-то мне Машковцов напоминает, – сказал Большаков. – О, догадался! Такие же усы носит руководитель ансамбля «Песняры» Мулявин.

Малышев, повертев в руках фотографию Машковцова, высказал свое мнение:

– Носил бы адвокат усы «бабочка», он бы Гитлера напоминал. Усы – самая запоминающаяся деталь внешности мужчины.

Большаков отодвинул к нам фотографии, посмотрел на часы.

– Подведем итог, – сказал он. – Андрей Николаевич, мы тебя внимательно выслушали. Какой ты предложишь нам план действий?

– В понедельник надо ударить по всем фронтам одновременно. Первое: задержать Васькова в качестве подозреваемого и поместить его в отдельную камеру в ИВС.

Начальник УВД сделал пометку в перекидном календаре. Изолятор временного содержания подчинялся ему. Освободить целую камеру в переполненном изоляторе для одного человека – неслыханное дело! Но прикажет Большаков – выполнят, остальные камеры уплотнят под завязку.

– Второе, – продолжил я. – Два одновременных обыска: у Васькова дома и в гараже его отца. В автомобиле отца можно найти что-то интересное, например засохшие кусочки грязи, совпадающие по своему составу с образцами почвы садоводческого товарищества. В жилище подозреваемого надо будет изъять всю его зимнюю одежду. Сейчас, после операции, Васьков лысый, так что образцы его волос можно заполучить только с его шапок и воротников.

Третье: в понедельник мы подключим к расследованию следователя прокуратуры. Он назначит необходимые нам экспертизы. Как только мы получим заключение, что в автомобиле Машковцова следы пальцев рук Васькова Олега, его можно будет брать голыми руками. Я предлагаю продержать Васькова сутки в полном неведении. Пусть он поломает голову, за что задержан и почему он в камере один.

И последнее. Я хочу отойти от привычной схемы работы и переложить первый допрос Васькова на следователя прокуратуры. Для нас Васьков как преступник или особо опасный преступник интереса не представляет. До суда он не доживет. Даже если в СИЗО его поместят в отдельную камеру, то долго он не протянет. Если Олег Васьков изначально «скоропортящийся продукт», то я хочу успеть раскрутить его на адвоката Машковцова. Куда-то же он его дел?

– Тяжко тебе придется, – посочувствовал Малышев. – Посчитаем трупы: два в квартире Желомкиной, случайная старушка в подъезде плюс два сообщника. Вышак! Никакой адвокат не спасет его от смертной казни. Васьков, пока будет в камере один, прикинет, что он уже дважды труп, и замкнется в себе.

– Я найду к нему подход, – заверил я. – А если сработаю впустую, то мы ничего не теряем. Доложим Воловскому: искали адвоката, не нашли. Куда он исчез, мы не знаем.

– На Луну улетел, – пошутил Клементьев. – Будет лунатиков консультировать по особенностям земного законодательства.

После совещания Малышев пригласил меня к себе.

– Ты не почувствовал от Клементьева легкого запаха перегара? – спросил он.

– Почувствовал, – неохотно подтвердил я.

– Если он раскодировался, я его покрывать не стану. Лучше себя заранее обезопасить, чем потом вместе с ним под раздачу пойти.

– Произошли некие события, о которых я не знаю?

– Ты знаешь о них, но не осознаешь их истинную сущность. Ты не забыл, что в сентябре пройдут выборы в городской совет народных депутатов?

– Ну и что? – пожал я плечами. – Каждый год кого-то выбирают. Нам-то до этого какое дело?

– Как объявили в горкоме партии, выборы будут свободными – кто наберет при голосовании больше голосов, тот и будет избран в горсовет. Тебе фамилия Воропаев ничего не говорит? Есть такой пустобрех, бывший профсоюзный деятель. Он уже сейчас заявил, что как только его изберут в горсовет, он инициирует полномасштабную проверку нашего УВД. Представь, что будет, если депутаты расчухают, что у меня заместитель на работу с глубокого похмелья приходит?

– Если Клементьев запьет по-настоящему, ему не до работы будет.

– Вот и я о том. Запьет Геннадий Александрович – депутаты моей крови потребуют. Новоизбранному депутатскому корпусу нужно будет проявить свою силу, показать всему честному народу, что они – это истинная власть, а партия – так, сбоку припеку. Ты бы намекнул Клементьеву, что он зря решил за старое взяться.

– Я?! Ни-за-что! Пусть пьет, пускай пьяный в коридоре валяется – я к нему с «добрыми» советами подходить не буду. Николай Алексеевич, Клементьев – ваш заместитель. Вот вы его и учите уму-разуму, а я даже близко к этой теме подходить не буду.