Глава 21. Лиза в «Изумрудном лесу»
В пятницу я оставил Арину на попечение Валентины Павловны и отправился в город. По дороге я мысленно представил календарь и высчитал, что Лиза сегодня должна выйти на работу после обеда, то есть когда она вернется с участка – неизвестно.
«Что же делать? – прикидывал я. – Дождаться ее возвращения у подъезда или позвонить?»
Сидеть у подъезда мне не хотелось. Одинокий мужчина, неизвестно чего выжидающий на лавочке, вызовет подозрение у жильцов: «Какого черта он тут уселся? Что высматривает? Квартиру обворовать хочет?»
Если позвонить по домашнему телефону, трубку может взять мать Лизы, и тогда придется объясняться, кто я такой и что хочу от ее дочери. Свести дважды два в четыре проще пареной репы: звонок – незапланированный отъезд – «Лиза, ты где была прошлой ночью?».
К восьми вечера я был у дома Кононенко, обошел его пару раз и принял решение: позвонить!
Ближайший телефон-автомат был на проспекте у овощного магазина. Я нашел в кармане двушку, встал у телефонной будки и стал выжидать. Подходящая мне девушка появилась минут через десять.
– Девушка, здравствуйте! – Я шагнул вперед и преградил ей дорогу. – Помогите мне, пожалуйста! Моя подруга снимает квартиру, и я никак не могу ей сам позвонить. Квартирная хозяйка – злющая ведьма. Если она услышит мужской голос, то устроит такой скандал, что мало никому не покажется.
– Набирайте номер, – спокойно сказала незнакомка. – Кого спросить?
На звонок ответила Лиза. Моя случайная помощница протянула мне трубку, заговорщицки улыбнулась и пошла вдоль проспекта.
– Лиза, вопрос жизни и смерти! Через десять минут выходи к первому подъезду своего дома, я буду тебя там ждать.
– Ты в городе? – встревожилась Елизавета. – Андрей, что случилось?
– Лиза, выходи на улицу, я все объясню.
В ожидании ее я выкурил две сигареты подряд, продумал с десяток фраз, с которых начну разговор, раз сто посмотрел на часы, поздоровался с незнакомой гражданкой. Лиза запаздывала.
«Господи, – мысленно возмущался я, – какая проблема накинуть ветровку и выйти во двор? Нет же, будет стоять перед зеркалом, расчесываться, губы помадой подводить. Хорошо быть мужчиной: руками по волосам провел – прическу поправил».
Лиза вышла на улицу одетая, как для прогулки.
– Пройдемся? – предложил я. – Как тебе мой подарок? Отличное перо! Ивану-царевичу было проще достать перо жар-птицы, чем мне добыть подарок для тебя. Представь, во всей Сибири живет один-единственный аист марабу, и того ощипали по случаю твоего дня рождения.
– Андрей, ты вернулся в город пораньше, чтобы мне снова рассказывать про марабу? – недовольно спросила она.
– Нет, конечно же. Я приехал по делу. Лиза, завтра мы с тобой уезжаем в дом отдыха «Изумрудный лес». Уедем рано утром, вернемся в город в воскресенье вечером.
– Куда мы поедем? – поразилась Елизавета. – В дом отдыха? А что мы там будем делать?
– Лиза, что делают люди в доме отдыха? Отдыхают. Гуляют по сосновому бору, кормят белок орешками. Наше пребывание в «Изумрудном лесу» оплачено. На выходные Арину к себе забирает хозяйка дома отдыха, так что мы будем предоставлены сами себе. Лиза, у нас будет отдельный номер, в нем две кровати. Тебя этот вопрос интересовал? Или ты не знаешь, как объяснить свой внезапный отъезд родителям? Скажи им, что подруге достались две «горящие» путевки и она предложила составить ей компанию.
– В подругу не поверят, – уверенно заявила она.
– Тогда скажи родителям, что лучшая подруга – это друг. Друг – это я. Пошли к тебе домой, и я отпрошу тебя у мамы с папой. Тебя в детстве подружки на улицу отпрашивали? Не будем мудрить, пойдем проторенной дорожкой.
– При чем здесь родители? Ты у меня спросил, хочу ли я в дом отдыха на все выходные?
– Лиза, выбора нет! У меня к тебе серьезный разговор, и я хочу, чтобы он произошел в соответствующей обстановке: свечи, лакеи, шампанское, паюсная икра в запотевшей вазочке, интимный полумрак… Всего этого не будет, но разговор состоится, и нам никто не будет мешать.
– Ужасно, это просто ужасно! Ты постоянно тащишь меня куда-то. Скажи, Андрей, что бы ты подумал о девушке, которая едет отдыхать…
Мимо нас прошла группа парней, по виду – начинающие уголовники. Чтобы казаться бывалыми арестантами, они активно жестикулировали при разговоре и смеялись противным надтреснутым смехом. Есть такая зэковская манера смеяться, когда человек выдавливает смех из себя и всем своим видом показывает: шутка твоя несмешная, но из приличия я посмеюсь: ха-ха-кха!
Лиза инстинктивно прижалась ко мне.
– Не бойся, – вполголоса сказал я.
– Во сколько ты завтра хочешь поехать? – тихо спросила она.
– Рейсовый автобус до ближайшей деревни отходит с автовокзала в восемь утра. Следующий – только вечером. Нам надо успеть на утренний рейс. Лиза, ты не шепчи, говори нормальным голосом и на шпану внимания не обращай.
– Да мало ли, что у них на уме. – Она обернулась, опасливо посмотрела вслед парням. – Не понравится, как мы на них посмотрели, придерутся. Их четверо, а ты один.
– Лиза, эти щенки еще не стали бандитами. Их удел – смеяться и пугать прохожих. С родителями сама объяснишься или нужно мое участие? Я вполне серьезно говорю. Если надо, то пошли к тебе, я им все объясню.
– Что ты им объяснишь, если они о тебе ничего не знают? Сама разберусь. Как у Арины здоровье?
– С ней все в порядке. Говорить научилась. Лиза, завтра я жду тебя на автовокзале в восемь часов. С собой ничего не бери, там все есть.
На другой день, едва мы переступили порог дома отдыха, к нам из глубины холла бросилась Арина. Она обхватила ноги Лизы, попросилась к ней на руки и, захлебываясь словами от избытка чувств, стала рассказывать про белок, жирафа и птичку, которая клюнула крокодила.
«Знакомая приехала! – оценил я ситуацию. – Целый день вместе куковали. Как не поделиться впечатлениями со свежим человеком?»
Лиза, выслушав сбивчивый рассказ дочери, поставила ее на ноги и растерянно посмотрела на меня:
– Андрей, я ничего не понимаю, что она говорит. Арина, ты мультфильм про жирафа смотрела?
– Она тебе хочет сказку пересказать. Мою сказку. Я ее сочинил.
Елизавета с уважением посмотрела на меня: «Так ты не только шпаны не боишься, но еще и детские сказки сочиняешь! Какой талантливый у меня кавалер».
– Андрей Николаевич! – позвала меня дежурная администраторша. – Девушку на вашу фамилию записываем?
– А зачем ее вообще записывать? – удивился я.
– Из милиции паспортный режим проверить могут.
Тут я удивился еще больше:
– Какая милиция? Меня, что ли, кто-то осмелится проверять?
– Нас проверят и оштрафуют. К вам вопросов у милиции не будет, а вот на нас протокол составят. Разве вы не знаете, что в одном номере могут проживать только супруги или родители с детьми?
– Записывайте: Кононенко, тьфу, черт, еще не привык! Лаптева Елизавета Владимировна, пятого июня тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения. Адрес места жительства мой перепишите. Место работы надо указывать?
– Нет. Только паспортные данные.
Первый день в «Изумрудном лесу» пролетел незаметно. Мы гуляли с Лизой по лесу, кормили белок, сходили на реку. Вечером Журбина пригласила нас на ужин, который прошел в спокойной, почти семейной обстановке. Перед сном мы пошли с Лизой прогуляться по двору дома отдыха.
– Андрей, – спросила она, – ты правда Валентине Павловне жизнь спас?
– Когда это она успела тебе рассказать?
– Я же не все время с тобой была. Так это правда?
– Как бы тебе сказать, чтобы самому не возгордиться? Дело было так: Валентина Павловна попала в трудную ситуацию, и ей светил приличный срок. Я помог ей скрыться до поры до времени. Потом все выяснилось, и сейчас Валентина Павловна в фаворе: всяк ей друг, товарищ и брат.
– Ты сильно рисковал?
– К чему ты это спрашиваешь? Рисковал, не рисковал – дело прошлое. Валентина Павловна была в загоне, на нее объявили самую настоящую охоту. Ей пришлось и квартиру бросить, и все имущество. Все друзья и знакомые отреклись от нее, остался один я. А я друзей в беде не бросаю. У меня свои понятия о чести и порядочности, и если мои понятия пойдут вразрез с законом или мнением других людей, то я поступлю по-своему.
– Вот это она мне и сказала.
– Что сказала? – с внутренним удовлетворением спросил я. – Что я друзей не бросаю?
– Что тебя не переделать и ты всегда поступишь по-своему… Андрей, ты позвал меня в «Изумрудный лес» для серьезного разговора. День прошел. Ты оставил все на завтра?
– Пошли в номер, а то комары начали кусаться.
– Не увиливай от разговора. Хотя пошли, может, там смелее станешь.
В номере я открыл припасенную заранее бутылку вина, разрезал пару яблок. За окном темнело, но комната немного освещалась стоящим во дворе фонарем. Наступил обещанный мной интимный полумрак.
– Представь, – начал я, – что к Земле несется огромный метеорит. После его удара все живое на нашей планете вымрет. До удара метеорита остался всего один день. Так вот, этот день я хочу провести с тобой.
– Ты хочешь провести со мной всего один день или ты делаешь мне предложение? – серьезно спросила она.
– Лиза, я хочу, чтобы ты переехала ко мне и мы стали жить вместе. Если тебе что-то не понравится, ты сможешь уйти в любой момент. Насильно я тебя удерживать не буду.
– Ага, уйти! Кто меня потом назад возьмет?
– Так ты согласна или нет?
– Нет, не согласна.
– Почему? Я делаю вполне здравое предложение. Мы поживем вместе, присмотримся друг к другу поближе, прочувствуем друг друга. Лиза, я с женитьбой дважды обламывался и не хочу повторения в третий раз.
– Андрюша, я-то не в третий раз вступаю в серьезные отношения и не хочу, чтобы все было с бухты-барахты. У тебя как-то все просто: приходи ко мне жить, а если не задастся, соберешь вещички и пойдешь восвояси. Так дело не пойдет. Я не против проверить наши отношения. Но только не так, как ты предлагаешь.
– Лиза, буду с тобой откровенен: у тебя нет выбора. Я от тебя не отстану и считаю, что не надо зря тянуть время, все равно мы будем вместе. Даже не так. Это у меня нет выбора. Ты – моя вторая половинка, и я не собираюсь упускать свой шанс быть счастливым. Предлагай свои условия, я на них заранее согласен.
– Нет у меня никаких условий, – каким-то безразличным тоном ответила она.
Я замолчал, прикидывая, как дальше построить разговор.
– Андрей, я боюсь тебя, – серьезно сказала Лиза. – Ты делаешь все по-своему, и я иду у тебя на поводу. Это ужасно. Это просто ужасно и необъяснимо. Ты оставляешь меня сидеть в чужой квартире с чужим ребенком, и я соглашаюсь, ты зовешь меня в дом отдыха, и я покорно еду. В твоем присутствии я теряю самостоятельность и ничего не могу с собой поделать.
– И ничего не сможешь. Сейчас все объясню. Как-то один очень умный человек, самый крупный специалист по энергетике человека, разъяснил, почему мне так не везет с женщинами. Зовут этого человека Альберт Львович. Фамилию и где работает – не знаю, но думаю, что он связан с секретными исследованиями внутренней энергетики человека. Так вот, Альберт Львович на пальцах объяснил мне, что между супругами должен быть энергетический баланс: если у одного – избыток энергии, то у другого внутренняя энергетика должна быть пониженной. Теперь объясню с другого конца. Я всю неделю был лишен твоего общества, стал испытывать физическую тоску и до последнего нерва в организме понял и осознал: моя половина – это ты. У меня дочка начала разговаривать, представь, какие чувства переполняли меня, и я хотел немедленно поделиться этой радостью, но не с ее матерью, а с тобой, хотя Арина тебе совершенно чужой человек.
Я вновь замолчал на полуслове. Лиза тоже молчала.
«Или сейчас мы до чего-то договоримся, или завтра разойдемся кто куда, – подумал я. – Тут или-или, третьего не дано».
– Дикость какая-то, – вполголоса сказал я. – Я несколько дней продумывал каждое слово, которое скажу тебе, но вот миг объяснения настал, а у меня нет слов. Я объясняю тебе про энергетику человека и сам же понимаю, что это не то и не о том. Что делать? Пойти простым путем – начать объясняться в любви? А что такое любовь, кто-нибудь знает? Лиза, ты кого-нибудь любила? А вот я любил. И любил, наверное, с десяток женщин. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что все это не любовь, а так, мимолетное чувство, которое проходит, не оставляя следа в душе. С тобой же все не так. Меня влечет к тебе непреодолимая сила, и я не представляю своего существования без тебя. Лиза, ты отказываешься жить вместе?
– Пока – да. Я предлагаю не спешить. Нас же никто не гонит? Познакомимся с родителями…
– Ну, началось! – всплеснул я руками. – При чем здесь родители? А что будем делать, если я не понравлюсь им? Быть может, твои отец с матерью мечтают о зяте-сантехнике или, наоборот, о докторе наук, а тут появлюсь я со своими взглядами на жизнь и принципами. Лиза, тебе не пятнадцать лет, хватит уже к родителям прислушиваться. Пора самой все решать.
– А если я не понравлюсь твоим родителям? – тихо спросила она.
– Это их проблемы. Я не собираюсь ни у кого спрашивать благословения на брак.
– Нет, Андрей, я так не хочу.
– Я же не настаиваю. Давай сделаем так, как ты считаешь нужным. Я подожду.
В комнате вновь повисло молчание. Я встал, пошел к двери.
– Ты обиделся? – встревоженно спросила Лиза.
– Нет! – Я вытащил из кармана ветровки запасные ключи и положил их перед Елизаветой. – Это ключи от моей квартиры. Они – твои, квартира – твоя, я – твой.
– Дай мне неделю подумать, – попросила Лиза.
– Ключи раздумьям не помеха! Брось их в сумочку, будешь в ней искать помаду и вспомнишь обо мне.
– Андрюша. – Лиза повернулась ко мне. В отблеске уличного освещения ее глаза озорно сверкнули, на губах появилась лукавая улыбка. – Андрюша, с ключами ты здорово придумал, только адрес своей квартиры назвать забыл. Я же не в милиции работаю и не могу по телефону всю подноготную о человеке узнать.
На этом серьезный разговор между нами закончился. Спать мы легли уже за полночь, на разных кроватях. Полежав в одиночестве минут пять, я перебрался на кровать к Лизе.
– Ты же обещал! – Она попыталась столкнуть меня, но в итоге уступила мне место, и сама отодвинулась к стене.
– Я ничего не нарушаю! – зашептал я. – Полежим вместе пару минут, и я уйду к себе на кровать. Две минуты, Лиза, всего две. Давай я поцелую тебя перед сном. Один раз… Не, не так. Лиза, ты расслабь губы, не сжимай их… Давай еще раз попробуем… У тебя упругая бархатистая кожа. Ты до глубокой старости будешь оставаться очень привлекательной женщиной. Закрой глазки, я поцелую их… Лиза, не крутись ты так! Я же не вампир, я не собираюсь тебя в шею кусать. Лежи спокойно. Я только один раз поцелую тебя вот сюда… и сюда… и сюда…
К утру мы подошли к той грани, за которой начинались новые отношения. Оставалось сделать всего один шаг, но мы оба, не сговариваясь, остановились.
– Только не здесь! – устало прошептала Лиза. – Я не хочу, чтобы кто-то видел, что между нами было.
– Скажи: «Я – твоя», и оставим все до следующего раза, – согласился я.
– Конечно, твоя, чья же еще? – обняла меня Лиза. – Стала бы я лежать раздетая с мужчиной, который мне не нравится.
– Я тебя больше не отпущу от себя.
– Не отпускай, только не будем спешить. Не все так быстро. Мне надо привыкнуть, что в моей жизни появился человек, с которым все будет по-другому. Ключи я твои брать не буду, сам в гости приведешь.
– Когда?
– Когда скажешь, тогда и пойдем.
– На сей раз не сбежишь? – без малейшей иронии уточнил я.
– Чего бегать? – не менее серьезно ответила Лиза. – Все и так понятно. Отбегалась.
После обеда настала пора уезжать. В фойе нас провожали Валентина Павловна и Касим.
– Андрей, это наш скромный подарок. – По знаку Журбиной дежурная администратор принесла большого надувного жирафа. – Бери, Ариночка, вспоминай, как с тетей Валей белок кормила. Ты еще приедешь ко мне в гости?
Арина, не отвечая на вопросы, схватила жирафа, крепко прижала к себе. Игрушка была большая. Если поставить на ноги, то ростом как раз с Арину.
– Валентина Павловна, – сказал я, рассматривая подарок, – в наших магазинах я таких жирафов не видел. У нас вообще никаких игрушек нет. Под Новый год я Арине куклу искал, так проще автомат Калашникова купить, чем хорошую игрушку.
– Этого жирафа из Москвы привезли. Для милого дружка – сережку из ушка! – Журбина ласково потрепала Арину по голове. – Сын Касима в пятницу слетал в Москву и нашел в «Детском мире» подходящего жирафика. Ты довольна, девочка моя?
Арина закивала головой. Она была так рада подарку, что забыла все слова благодарности.
– Всего хорошего, Андрюша. – Валентина Павловна пожала мне руку на прощание. – Лиза, приятно было с тобой познакомиться. Приезжайте с Андрюшей, всегда будем вам рады. Арина, не скучай!
Знакомый Журбиной довез нас до города. Я оказался в положении паромщика из загадки про волка, козу и капусту.
«Если пойти провожать Лизу, то куда девать Арину? Если вначале завести дочку домой, то Лиза что будет делать, в подъезде меня ждать или вместе со мной к Наталье пойдет? Куда ни кинь, всюду клин!»
Выход из положения нашла Елизавета.
– Вези Арину домой. Завтра позвонишь мне на работу, и я скажу, где мы увидимся.
Наталья была дома одна. Встретила она нас неласково, как видно, дела ее на личном фронте шли неважно.
– Где это ты такого жирафа купил? – безразличным тоном спросила Наталья. – Раздень Арину, у меня каша варится, не могу от плиты отойти.
Она пошла на кухню. Дочка внимательно посмотрела ей в спину и отчетливо сказала:
– Мама, иди сюда!
Наталья замерла в дверном проеме, медленно-медленно, как в замедленной киносъемке, повернулась к нам.
– Мама, жираф! – Арина протянула Наталье игрушку. – Он мой друг.
– Андрюша, Арина разговаривать начала? – потерянным голосом спросила Наталья. – Давно? Ты почему мне ничего об этом не сказал?
Тут до нее дошло, что дочка не просто начала разговаривать, а стала сразу же говорить осмысленными предложениями.
– Арина, доченька моя! – Наталья бросилась перед Ариной на колени, стала целовать ее в щеки, в лоб, в растрепавшиеся волосы. – Андрюша, что ты стоишь, как неродной? Разувайся, проходи. Я сейчас стол накрою, выпьем по рюмочке, расскажешь мне, как все произошло.
– Наташа, я, пожалуй, пойду, – неуверенно сказал я.
– Не будь сволочью! – перебила меня Наталья. – Оставайся и расскажешь, как Арина начала говорить. У нас такое событие, а ты хочешь увильнуть? Ты, Андрей, как был эгоистом, так и остался им. Скажи, у тебя что, много срочных дел? Тебе уже дочка совсем безразлична стала?
С кухни потянуло сгоревшей манной кашей. Наталья оставила дочь на меня и побежала устранять аварию. Я скинул туфли и стал раздевать Арину.
За столом, под коньячок, рассказывая Наталье о приключениях Арины в «Изумрудном лесу», я вдруг отчетливо понял, что Наталья стала неинтересна мне как женщина. С появлением Лизы она стала мне чужой.
«Вот так все кончается, – подумал я. – Была любимая женщина, а стала просто женщина, и по воле случая мать нашего совместного ребенка. Дочка у нас общая, а мы – навсегда чужие».
