Кора больших полушарий и префронтальная кора

Корой больших полушарий млекопитающие обзавелись достаточно давно – примерно 280 млн лет назад. У первых млекопитающих она была крошечная, всего несколько квадратных сантиметров, и не давала каких-то серьезных преимуществ.

Люди же отрастили себе кору размером примерно 800 квадратных сантиметров. Неврологи разделяют кору на множество зон, каждая из которых отвечает за определенную функцию. Однако, как мы помним из главы про пластичность мозга, границы между этими структурами весьма условны и некоторые зоны могут частично брать на себя совершенно другие задачи.

Более того, за счет такой большой головы и относительно узких бедер у женщин эволюции пришлось искать способ, который бы позволял женщинам рожать детей с такой большой головой. Выход был найден – дети у Homo Sapiens, по сравнению с млекопитающими, рождаются недоношенными. Для сравнения: месячный котенок уже в состоянии жить отдельно от матери и охотиться. Животные рождаются укомплектованные всеми необходимыми для выживания навыками. Человеческие дети в течение года после рождения питаются материнским молоком и поздно начинают ходить. В результате такая особенность стала приводить к развитию серьезных социальных связей между людьми. Ведь мать не в состоянии в одиночку прокормить ребенка, нужен отец, который будет заботиться и добывать пищу. Шансы на выживание увеличиваются, если детей растить сообща. Считается, что чем больше кора мозга, тем больше социальных связей можно удержать одномоментно. Скорее всего, именно социализация привела к тому, что человеческий мозг эволюционировал до таких размеров и мощностей.

Кора больших полушарий позволяет нам самим принимать решение, а не следовать на поводу у сиюминутных желаний. Но больше всего в ней нас будет интересовать не вся кора целиком, а отдельная ее часть. Конкретно лоб, именно там располагается префронтальная кора, самая новая, самая сложная и важная часть нашего мозга.

Впервые о префронтальной коре сильно задумались после несчастного случая, который произошел с человеком по имени Финеас Гейдж.

В 1848 году он работал бригадиром взрывников на прокладке железной дороги в Вермонте. В результате взрыва огромный двухметровый лом пробил его череп и серьезно повредил префронтальную кору.

Несмотря на очень тяжелую травму, он выжил. Но после того случая родные стали отмечать, что Гейдж стал очень импульсивным и плохо контролировал себя. Он срывался на прохожих, обзывая их ругательствами, когда они просто проходили мимо, не мог слушать критику. При том что раньше слыл вполне уравновешенным человеком.

Что послужило причиной такого резкого изменения в поведении человека? Все дело в участке мозга, который вышел из строя. Префронтальная кора (ПФК) – это довольно обширная зона, которая отвечает за высшую нервную деятельность, такую как критическое и абстрактное мышление, долгосрочное планирование, логика, самообладание, постановка целей и их реализация, концентрация внимания, а также контроль эмоций. Но мы-то теперь знаем, что на самом деле такое эмоции.

По сути, префронтальная кора отвечает за такое понятие, как «сила воли». Но если задуматься, в сущности, что такое сила воли? Это способность пожертвовать каким-то сиюминутными желаниями или удовольствиями, чтобы получить в конце больше благ. Чтобы это сделать, во-первых, ПФК должна работать исправно. А во-вторых, сам человек должен обладать достаточным опытом и знаниями, чтобы была возможность представлять конечный результат. Ну или он просто должен быть у него перед глазами.

Но больше всего нервных связей префронтальная кора имеет с… лимбической системой (ЛС). По сути, ПФК и ЛС – это как северный и южный полюс, как плюс и минус, альфа и омега. Лимбическая система побуждает нас что-то делать, а префронтальная кора, наоборот, работает как стоп-кран, тормозящий наши порывы и предлагающий сперва все как следует обдумать, а уже после начать действовать.

В знаменитой книге Дэниела Киза «Множественные умы Билли Миллигана» была описана история человека, которому был поставлен диагноз «раздвоение личности». Но его история примечательна тем, что в голове у Билли уживалось 24 личности, со своими характерами, особенностями, стилями поведения и взглядами на жизнь. Причем они могли вести диалог внутри, но время от времени какая-то из них «вставала на пятно» – так называлось место, встав на которое, какая-то из личностей получала контроль над телом Билли.

Что-то подобное происходит и с каждым из нас: иногда на пятно встает мудрая и рациональная префронтальная кора, которая в ответе за все более-менее правильные решения, которые мы принимаем. А иногда на пятне оказывается нерациональная, импульсивная лимбическая система, которая хочет только одного: получить все, здесь и сейчас. Не важно, какой ценой и какими способами.

Если на пятне пребывает лимбическая система, то ни о какой долгосрочной перспективе речи быть не может. Не нравится вам какой-то успешный человек? Нужно самоутвердиться за счет того, чтобы мысленно принизить его. А желательно вслух, чтобы он узнал, кем является на самом деле и что вы-то точно лучше него.

«Успешная карьера, хороший доход? Да это все его родители/друзья/связи, самостоятельно он никогда бы ничего не добился! И вообще, вы его жену видели? Она же страшная и одеваться не умеет! И вообще он какой-то не такой, не то что я!» Такая модель поведения будет вознаграждена в виде порции серотонина (получение «искусственного» признания за счет принижения кого-то). Итог: мозг почти не потратил драгоценной энергии, но получил порцию серотонина. Правда, вы от этого лучше не стали, но лимбическую систему это не волнует. Иногда это приводит к очень печальным последствиям.

Если на пятно становится ПФК, то такую же ситуацию она, скорее всего, расценит по-другому: этот человек добился очень больших успехов в жизни, надо с ним познакомиться или хотя бы проанализировать его деятельность и попробовать интегрировать это в свою жизнь, чтобы стать таким же или даже еще лучше. Пожалуй, займусь этим прямо сейчас. Итог: мозг тратит энергию на анализ и не получает серотонин, но зато имеет шанс получить его позже, но гораздо больше.

От того, кто чаще у вас становится на пятно, лимбическая система или ПФК, напрямую зависит, как вы будете проживать свою жизнь.

Именно из-за поврежденной ПФК бедняга Гейдж не мог сдержать себя и начинал кричать, как только ему что-то не нравилось. Он был подобен тигру, который рычит, если кто-то заходит на его территорию. Так как структура мозга, которая призвана сдерживать порывы лимбической системы, не могла выполнять свои функции надлежащим образом. Поэтому его поведение было сродни животному. Ведь, по сути, ПФК – это то, что отличает нас от зверей.

Интересно, что в начале 1935 года Эгаш Мониш стал активно практиковать весьма своеобразный способ лечения депрессий и психозов. Так как люди с психозами и депрессиями страдают от навязчивых мыслей, Мониш предположил, что если пересечь участки белого вещества, соединяющие префронтальную кору и лимбическую систему, то это разорвет порочный круг. Процедура называлась лейкотомия. Но оказалось, что пациенты после процедуры перестали вообще испытывать хоть какие-то эмоции и были больше похожи на зомби. Попытки свести счеты с жизнью они больше не предпринимали, как и любую другую активность. У них вообще пропала мотивация делать что-либо. Несмотря на странный метод, он был достаточно популярен. По некоторым данным, в США лейкотомии было подвергнуто порядка 20 000 пациентов и полностью отказались от такого антигуманного метода лечения только в 1950-х годах.

Если у кого-то есть дома кот, то обратите внимание, как он ведет себя. У животных также есть ПФК, просто она очень маленькая и, видимо, работает примитивно. В результате этого животные не могут длительно концентрироваться на чем-либо. Мой кот может начать гоняться за мухой, через секунду, увидев свою лапу, он начнет вылизываться, случайно посмотрев на меня, он перевернется на живот и будет кататься (так животные проявляют симпатию), а через секунду, снова заметив муху, бросится ее ловить. Т. е. мой кот постоянно переключается под наплывом тех сиюминутных желаний, которые заполняют его сознание в данный момент, не в состоянии их контролировать.

Префронтальная кора ограждает нас от безрассудства и помогает ставить и достигать цели. Она «защищает» нас от того, чтобы мы, под наплывом гормонов счастья, весь день не занимались ерундой, которая никак нам не поможет в достижении целей. Возьмем, к примеру, алкоголь, компьютерные игры, просмотр телевизора и т. п. Все это нравится большому количеству людей. Люди идут на поводу у лимбической системы в погоне за сиюминутным удовольствием в виде порции дофамина.

Но у ПФК есть небольшой минус – так как данная структура достаточно новая, она не может похвастаться быстрой скоростью реагирования. Конечно, при помощи техник ее можно натренировать срабатывать немного быстрее, чем обычно, но она все равно будет уступать в скорости быстрой, но глупой лимбической системе. Именно поэтому многие безрассудные решения принимаются иногда быстрее, чем мы даже это осознаем.

Но у ПФК есть небольшой минус – так как данная структура достаточно новая, она не может похвастаться быстрой скоростью реагирования. Конечно, при помощи техник ее можно натренировать срабатывать немного быстрее, чем обычно, но она все равно будет уступать в скорости быстрой, но глупой лимбической системе. Именно поэтому многие безрассудные решения принимаются иногда быстрее, чем мы даже это осознаем. А потом удивляемся, почему так поступили. Как правило, подобные решения принимаются в условиях опасности – т. е. стресса. Подробнее про это мы поговорим в следующей части книги.

Может показаться, что эту битву не выиграть, что это какой-то порочный круг. Потому что, если ПФК будет постоянно подавлять и не давать нам идти на поводу у эмоций, то мы будем несчастны. А если все время идти на поводу у эмоций, то из-за избытка всевозможных способов легко их получить со временем это приведет к адаптации рецепторов, и опять счастье ускользнет от нас.

Но все не так плохо. Как мы уже знаем, именно ПФК, а не лимбическая система отвечает за принятие конечных решений и реализацию действия. Но ПФК – это и есть мы. Мы – это наша новая кора. Значит, принятыми решениями управляем непосредственно мы, они нам подконтрольны. И вот здесь происходит самое главное – принятые корой решения, сами по себе, могут вызывать эмоции. Таким образом, можно перепрограммировать нашу модель поведения, делая правильные решения, наслаждаясь получаемыми результатами и эмоциями. Единственное условие – у вас должна хорошо работать префронтальная кора.

А с этим сейчас у современных людей наблюдаются проблемы. Как вы помните из первой части, в наше время можно получать нейромедиаторы удовольствия очень простым способом. В связи с этим наш внутренний стоп-кран, который должен ограждать от необдуманных поступков, молчит, ведь объективно нам ничего не угрожает. Все есть. Все потребности удовлетворены.

Природа не могла предвидеть, что люди смогут так легко получать дофамин: ведь можно просто сидеть на стуле и играть в компьютерные игры, сидеть в социальных сетях, переписываться в чатах или пойти и попить пива. А лучше все вместе. Дофамин должен был быть наградой за постройку надежного укрытия. Серотонин был бы наградой за то, что вы стали альфа-самцом, а это не просто. Сейчас серотонин можно получить, достигнув высокого ранга в компьютерной игре и выложив фото в Инстаграм. Чтобы получать окситоцин, нужно было добиться расположения самки. Сейчас при помощи тиндера и сайтов знакомств можно очень легко найти полового партнера и заняться сексом без каких-либо обязательств. А можно даже партнера не искать, ведь есть же pornhub и целая секс-индустрия, готовая удовлетворить все ваши потребности, не выходя из дома. Чтобы выжить, раньше приходилось гораздо более тщательно подходить к выбору полового партнера и уж никак нельзя было позволить себе заниматься сексом слишком часто и с кем попало.

Эндорфин, гормон обезболивания, который защищает нас от того, чтобы мы не умерли от болевого шока, люди научились получать при помощи экстремальных видов спорта (мозг думает, что сейчас будет больно, и выбрасывает эндорфин) или наркотиков (героин – эндогенный морфин).

Короче, люди не должны были так легко получать эти гормоны, природа к этому нас не готовила. Цивилизация хакнула эту тонко настроенную систему и получила доступ к гормонам счастья относительно без усилий.

К чему это приводит? Если гормонов слишком много, чувствительность рецепторов к ним снижается (помните про пластичность НС?). Из-за этого нам хочется все больше и больше. И это далеко не всегда полезно.

Чтобы нас защитить от этого, и есть префронтальная кора. Она – обитель логики. Именно она останавливает нас от постоянного залипания в мониторе. Голос разума доносится именно оттуда. Она говорит нам: если ты будешь весь день сидеть, то можешь набрать лишний вес, не добьешься успеха, не покоришь вершин, не будешь пользоваться спросом у противоположного пола, не получишь окситоцин и т. п. Если ты не сдашь отчет до завтра – тебе не видать повышения, прощай, серотонин. Если ты не получишь повышения, то твоя зарплата не позволит тебе купить новый телевизор или съездить в отпуск – не видать тебе огромной дозы дофамина.

Лимбическая система в этот момент отчаянно стоит на противоположной стороне: зачем все это ПОТОМ, когда можно СЕЙЧАС получать сладкий дофамин и серотонин (ведь вы же играете все лучше и вами восхищаются другие игроки, или вы просто так думаете, это не важно) относительно без усилий.

Если побеждает префронтальная кора, то вы выключаете комп и садитесь за отчет, а после идете в спортзал. Если лимбическая, то продолжаете играть или дальше залипать в социальных сетях.

Но почему это важно? Может быть, не стоит слушать слишком правильную префронтальную кору, а стоит плыть по течению?

Если верить одному известному эксперименту, то нет. В 1960-х годах психолог Стэнфордского университета Уолтер Мишел поставил знаменитый эксперимент, который вошел в историю как «Зефирный тест».