…ясно, что когда Харун ар-Рашид выходил из дворца под покровом ночи (или не ночи), переодевшись чёрт знает во что, он же в первую очередь выходил погулять со своим Багдадом, а всё остальное (чудеса, судьбоносные встречи и прочие сюжеты для «Тысяча и одной ночи») просто побочка. Не ради них всё затевалось, просто иногда обязательно надо со своим городом, как с хорошей собакой (а он с тобой, как с хорошей собакой) гулять.

/Я не Харун ар-Рашид, а так, смешная фиговина, но тоже регулярно выхожу из того, что у меня тут вместо дворца, переодевшись в другую смешную фиговину, чтобы погулять со своим городом, и от этого тоже бывают разной степени судьбоносности встречи и разной степени нарративности чудеса, так что я точно знаю, они – побочка, главное – вдвоём со своим городом, не спеша, без дополнительных целей просто так погулять./

Потому что когда гуляешь со своим городом, и вы оба такие довольные зырите по сторонам, постоянно куда-нибудь отбегаете и возвращаетесь, чтобы дёрнуть друг друга за условный рукав: «Блин, смотри, там такое, ТАКОЕ!» – в общем, когда вы оба так уже хорошо заигрались, самое время спросить себя: а мы вообще где? И не получить ответа, и одновременно его получить, просто такой, что даже будучи писателем-беллетристом, лучше сделать вид, будто никакого ответа не было, у людей сердце и нервы, какое может быть «где».

/Но, справедливости ради, в этом «где», которого не было, воздух пахнет нашим липовым мёдом и тамошними подгнившими на солнце водорослями, и ещё чем-то, чему аналогов нет, а если есть, я их не знаю; думаю, Харун ар-Рашид тоже всякого интересного нанюхался, пока гулял со своим дружочком Багдадом по пространству, которое остаётся на месте Багдада, когда Багдад уходит гулять./

Короче, всякому городу обязательно нужен друг для хороших прогулок, в ходе которых можно загуляться до полного исчезновения, потому что полное исчезновение это очень полезно, в ходе полного исчезновения на наше место приходит что-то ещё, и тень этого чего-то ещё остаётся даже после того, как мы снова вернулись и сидим с таким видом, как будто только что спионерили бабушкино варенье – ша, уже никто никуда не идёт.

/Всякое путешествие, включая поход в пекарню за хлебом – шаманское, если кто надо правильной походкой за этим вашим типа хлебом идёт. Мы с Харун ар-Рашидом неплохо за хлебом ходить умеем (с такой интересной, годной авоськой) – при том, что мы с кошками жрём колбасу без хлеба, а он – халиф, ему визирь халвы и бубликов принесёт./